Ноктис 1: Луны и Творцы

Глава 5 Interbellum

«Я старалась обращаться к правителям во время дебатов в здании бывшего Парламента Союза, однако всё безуспешно. Никого не заботит та странность, что происходит временами с потоками. Все пять стихий, что я могу использовать, чувствуются иначе. Даже ночью. Дошло до того, что молодые творцы осмеяли меня, обозвав „дамой в веках“. Неужели никто не видит странности в происходящем? Это взаправду тяжело, когда все заняты грызнёй друг с другом, но это же вопрос выживания цивилизации, как таковой. Почему они глухи к моим словам? Есть ли в этом провидение Отца Света? Хм, я чувствую, что нет. В этом-то и проблема. Я более не чувствую контроля над ситуацией. Нисхождение… именно оно…»

— … в связи со всем вышеперечисленным, я, как защитник потерпевшего, обязан предъявить обвинения в краже, порче имущества, клевете, лжесвидетельстве, совращении высокой особы и принуждении её к соитию. Эта женщина, — худой мужчина в парике, расхаживающий взад и вперёд по большому залу Суда, указал пальцем на испуганную женщину на трибуне по центру, — своими словами очернила старинную, и глубоко уважаемую Семью этого великого города. Её словам нет прощения, также как и ужасным и отвратительным делам! И, самое главное, она сама подписала чистосердечное признание. — мужчина-прокурор кивнул в сторону Вершителя. — Ваша Честь, этого нельзя просто так оставить. Необходимо…

Андро перестал слушать прокурора уже несколько минут назад. Его голову занимали совершенно иные мысли, не относящиеся к глупому изначально поддельному делу, что пыталась провести через него одна из знатных Семей города.

«Прошёл год с тех событий и ничего нового. Этот проклятый старик закрылся во Дворце со своими ведьмами и продолжает медленно разлагаться, готовясь к этой своей Экспедиции Эры, как он в последнее время её называет.»

Андро посмотрел на готовую разрыдаться женщину на месте подсудимого. На её тонкие и худые руки, разводы от грудного молока на платье, дешёвый макияж и ужасного качества деревянные серьги. На фоне огромного зала суда и большой деревянной трибуны, она смотрелась и вовсе потерянной и очень маленькой, раздавленной окружающей роскошью и величием. Это был не ее мир. Этот мир был к ней враждебен.

Мужчину поразило отвращение… отвращение не к этой женщине, а к господину Эксвеллу, что в вальяжной позе сидел в другой стороне зала, в удобном мягком кресле, что принесли ему его слуги. Это был полный плотныймужчина с залысинами и густыми (так модными в последнее время) бакенбардами. Его свинячьи глазки с издёвкой глядели то на Андро, то на подсудимую.

— … по причине отягчающих обстоятельств и подписанного рукой подсудимой документа, я предлагаю следующую меру наказания — десять лет каторги на копях острова Шараси с передачей детей-бастардов на попечение сестёр-милосердия из Дома Призрения, дабы они могли познавать догматы учения Богинь-Охранительниц, смотрящих на нас с Небес. — закончил свою речь прокурор и поклонился, уходя за своё место по правую руку от Андро.

Мужчина в белом медленно кивнул и также неспешно поднялся со своего сиденья, больше напоминающего своим видом табурет со спинкой, такой же неудобный и такой же практичный.

Андро громко прочистил горло и заговорил:

— Господин Эксвелл, у вас есть, что добавить к словам всех услышанных мною свидетелей за сегодняшнюю ночь и утро?

— Нет, Ваша Светлость. Я уже итак потратил на этот фарс всю ночь и утро. И подумать не мог, что столь простое дело займёт так много моего времени. — грубо нарушая этикет, знатный человек принялся очищать промежутки между зубами от попавшей туда пищи при помощи ногтя мизинца.

— Это хорошо, так как за неимением достоверных доказательств вины подсудимой дело закрыто.

Прокурор вскочил со своего места.

— Ваша Честь, но это возмутительно!

— Возмутительно здесь лишь то, что вы, — Андро указал на господина Эксвелла, а затем на прокурора, — и вы, водите Суд за нос, пытаясь обвинить ни в чём неповинную душу в том, что она не могла совершить чисто физически в связи с её постродовым состоянием. А слова про подписание документов — враньё от первой буквы алфавита и до последней. Ведь после допроса было выяснено, что подсудимая даже не способна читать. Следовательно, был нарушен закон о «Принуждении к действию».

— Она виновна в краже моего имущества на протяжении нескольких лет! — вскричал господин Эксвелл.

— Не смейте переходить рамки в здании Суда! — Андро ударил молотком и звук срезонировал от стен зала.

— Ваша Честь, но вы же сами видели документ, что она подписала. Женщина подтвердила по нему, что выходила из Особняка Эксвелл после восхода Солнца и примерно в это же время совращала молодого наследника рода Эксвеллов, вынося драгоценное имущество. Это ужасно и…

Андро выудил из стопки бумаг желтоватый лист признания с корявой закорючкой в конце и показал его присутствующим.

— Лара, ты подтверждаешь, что перед подписанием этого документа тебе объяснили, что написано в нём? И что весь процесс проходил при присутствии законно-уполномоченного лица, фиксирующего каждое слово в специальной форме? — задал вопрос мужчина в белом, адресованный к подсудимой.

Женщина помотала головой из стороны в сторону, на её лице появился проблеск надежды.

— Она лжёт, Ваша Честь! — закричал опять член знатной Семьи. — Эта дочь кобеля умудрилась положить под себя моего сына!!!

— МОЛЧАТЬ!!! — Андро ударил ещё раз молотком и продолжил. — Лара, ты подтверждаешь, что неоднократно подвергалась насилию со стороны Лоренсо Эксвелла, сына Патро Эксвелла?

Она закивала.

— Ваша Честь, но вы не имеете права выступать на стороне подсудимой! Вы же не адвокат. — прокурор выглядел так, будто его разрывают на две части. С одной стороны, было его начальство в лице Андро, с другой, состоятельный и влиятельный член Семьи Эксвелл.

— Лара не смогла нанять адвоката в связи с отсутствием денежных средств, а государственный адвокат по какой-то причине заболел, также как и второй адвокат, что должен был бы заменить его в таком случае. В связи с подобным, существует процедура, позволяющая брать на себя полномочия адвоката лицу, занимающему должность Вершителя. Я, как вы заметили, и есть Вершитель. — Андро зло посмотрел на прокурора и тот ссутулился. — Если господин Эксвелл не желает провести новое слушание Суда с изменёнными ролями подсудимого и потерпевшего, то я бы попросил вас закончить этот, как вы выразились, «фарс» и изъять свой иск обратно, дабы ни у кого из присутствующих не было проблем, и мы решили дело миром.

Рядом с возвышением Судьи возник адъютант Андро и быстро начал шептать:

— Ваша Честь, к вам с визитом пришла Её Местоблюстительское Высочество Мерсейл. Она изъявила желание встретиться в пустой комнате для свидетелей номер 3.

Андро кивнул и тихо ответил:

— Скоро буду.

— Я этого просто так не оставлю! — вновь закричал член знатной Семьи Шпильграда. — Эта женщина и её грязные отпрыски портят репутацию нашего рода, ведь…

— Если вы не закончите расшатывать порядок Суда, я буду вынужден провести налоговую инспекцию вашей драгоценной семьи, господин Эксвелл. К тому же, разве главенствующим обвинением не была кража вашего имущества?

Патро выругался и выбрался из кресла.

— Я больше не собираюсь участвовать в этом театре! Это не правосудие, а…

На пути члена семьи Эксвелл встали двое принципов с новоприобретёнными в Принцевствах нодакати*, положенными на плечи.

— Если вы покинете это место, Патро, то я буду вынужден проследить, чтобы уже ваш сын предстал перед Судом под угрозой куда более серьёзного наказания, чем падение престижа в глазах других Семей города. Я бы не стал проводить этот Суд, если бы не имел весомых доказательств в защиту подсудимой. Бывшая няня вашего сына, Патро, Элайза, живущая в одном крыле с Ларой, буквально через стену, подтвердила факт насилия и нахождения подсудимой в своей комнате в момент озвученных вами краж. Вы забыли про неё, не так ли, господин Эксвелл, когда подкупали и запугивали всех своих слуг? — Андро посмотрел своими голубыми глазами прямо на испуганного Эксвелла. — Так что, вы идёте с Ларой на мировую?

*Нодакати — удлинённая версия стандартной кати, оружие закупаемое в далёких мифических Северо-Западных Принцевствах, длинна клинка которой составляет 125–135 см против стандартных 90–100 см.

Когда со всей документальной глупостью было покончено и Эксвелл вместе с прокурором удалились, Андро встал из-за своего места, потянувшись. Он взял перо и поставил крестик в блокноте, перевернув страницу с ещё сотней таких же записей.

— Ещё одна пощёчина Семьям… Всё же есть на свете цели, чтобы жить.

— Ваша Честь. — Андро услышал тихий женский голос где-то рядом.

Вершитель принялся озираться по сторонам в поисках источника слов. Пока наконец не наткнулся на стоящую в низине трибуны Лару. Зал уже пустовал и Андро удивился, что она не ушла.

— Кхм-кхм, да, Лара? Суд уже окончен. — мужчина типично для себя посерьёзнел.

— Да, я просто, ну, понимаете… хотела поблагодарить Вас. — она посмотрела на Андро и с некоторым страхом в глазах улыбнулась.

— Тебе не за что благодарить меня, женщина. Я Вершитель, я стою выше любого судьи Государства Шпильград. Закон и Порядок обязан восторжествовать, и уверяю тебя, если бы ты была виновна, моя рука не дрогнула бы. И…

Женщина рванула вперёд, и Андро уже был готов выхватить свой кинжал из-за пояса, как служанка просто и тепло обняла его.

Стражники-принципы колыхнулись, но Андро дал им отмашку, махнув рукой.

Мужчина не знал, что и делать. Он обычно был неподвластен подобным сентиментальностям и вообще чаще был прагматиком, а тут…

— Спасибо, Вам, спасибо! — по щеке девушки спустилась слеза. — Моя дочка и сын — они всё, что у меня есть. Я бы не пережила этих десяти лет без них на копях!

«Ты бы не прожила бы их и так в твоём-то состоянии.» — подумал вновь проснувшейся Прагматик внутри головы Андро.

— Я… постарался помочь. — молвил он наконец и даже положил руку на плечо женщины.

— Ещё раз спасибо. — она отстранилась, смахивая слёзы. — Про вас говорили, что вы вешаете почти всех, кто попадает к вам в Суд и, что вы лишь выдаёте ужасные приговоры по своей жестокости, карая даже знать, но… — она заколебалась. — Лучше бы Вы были Местоблюстителем. Вы честный и хороший человек. Я думала, я пропала, когда поняла, что они заставили меня подписать.

Андро будто бы поразила молния.

«Она только что сказала, что я лучше отца?»

— Гхм, спасибо. — он кивнул.

— Я тогда пойду, наверное. Детей нужно накормить и помыть. — она присела в неправильном реверансе и побежала к выходу.

— Стой! — крикнул Андро, сам не поняв почему.

Девушка остановилась и посмотрела на мужчину в белом непонимающе.

— Подойди сюда.

Она сделала как велено.

— Ты бывала когда-нибудь в банке на Площади Ростовщиков?

— Да, я ходила туда с поручением однажды.

— Хорошо. Я дам тебе одну бумагу с моей печатью. Тебе дадут ссуду без пени. — мужчина вернулся к столу и сделал несколько росчерков пера сначала на одной бумаге, а затем и на другой, потом же он поставил печать Вершителя на первой. — После того, как тебе выдадут деньги, немедленно иди в Порт. Никому не показывай золото. Расплачивайся только серебром. Садись на корабль, под именем «Чайка», дальше тебя отвезут в Морэй. Там тебе придётся начать новую жизнь.

«Ага, новую. Да, она и до Порта-то не доберётся. Ведь интеллект у неё, как у той самой чайки.» — Прагматик был непреклонен.

«Ты всё сделал верно. Женщина должна покинуть город.» — Моралист же был более склонен к согласию.

Женщина ошеломлённо смотрела на человека в белом.

— Ваша Честь, но… мои дети… я…

— Берёшь детей и уплываешь вместе с ними.

— Но мой дом тут.

«Дура! Дура!!! ДУРА!!!» — ударил по ушам Андро Прагматик.

«Она лишь напугана. Тебе не стоит быть с ней жёстким.»

Андро обхватил Лару за запястья.

— Семья, которой ты служила, наверняка вернётся за тобой и твоими детьми. Немедленно повинуйся и спаси себя.

Она моргнула.

— Они… убьют меня?

— Точно так. Твои дети — бастарды.

— Но…

— Никаких но. Сделай всё как велено, так как это и есть плата за твоё спасение.

Она стояла ещё какое-то время и затем кивнула. В её глазах была решимость.

«Как это всё слащаво. И самое главное как это тебе поможет взять власть в свои руки?»

«Закон и Порядок.»

Андро отпустил женщину и она, бросив на него благодарный взгляд побежала со всех ног к выходу.

Вершитель же, вздохнув, вернулся к своему рабочему месту и, открыв вновь, блокнот позволил себе поставить целых три крестика.

«Закон и Порядок. Мораль и Прагматизм.»

Андро отворил дверь и оказался в просторной комнате с десятками деревянных сидений. Из огромных окон бил свет, от которого нельзя было скрыться. На улице был холод.

Удивительно, но шёл снег, сразу же тающий, однако всё же снег, что для тёплого субтропического климата Шпильграда было настоящей редкостью, если даже не являлось дикостью и неким предзнаменованием, как собственно и посчитал отец Андро, объявив это очередным «знамением» избранности своего младшего сына, ведь на дворе было позднее лето.

— Я ждала тебя четыре часа. — молвила рыжая девушка, что упёрла свои руки в бока. Её голубые глаза, такие же, как и у Вершителя, смотрели на него сквозь круглые линзы больших очков в тонкой стальной оправе.

— Я был занят Судом. — ответил Андро, удостоив Мерсейл одним лишь кратким экзаменующим взглядом. Потом мужчина подошёл к окну и стал всматриваться в пустующие улицы дневного Шпильграда.

— Очень приятно, Андро. — съязвила его сестра. — Уверена, что очередная казнь лазурнокровки назначена уже на завтра.

— Вполне возможно. Что ты здесь делаешь? — задал он грубо вопрос, всё также не оборачиваясь.

— Вот как ты рад видеть меня, братец. — в её голосе послышалась обида. — Но я действительно пришла сюда не просто поболтать и выпить чаю или каффий. Ты же знаешь, что Экспедиция Эры начнётся уже через неделю?

— Да.

— Мы готовы взять власть?

— Я готов. — он выделил «Я», повысив голос.

— Братец, неужели ты опять за своё? Что мне нужно сделать, чтобы ты наконец уверился в том, что я на твоей стороне⁈ Если бы было нужно, я могла сдать тебя отцу уже несколько сотен раз. А ты меня вновь не ценишь. — девушка коснулась очков и поправила их пальцем.

«Я уверен, что девчонка лжёт. Лучшим способом лишиться сомнений было бы её убийство. Ты один на один с ней в этой комнате. Принципы повинуются тебе и никто даже не задаст лишних вопросов.»

«Она твоя сестра, пусть и от другой матери. Так поступать нельзя. Твоя совесть тебя сожрёт.»

— Я уверен в тебе ровно настолько, насколько мне нужно. — молвил Вершитель и убрал руки за спину. — Что касается Принципов — их количество за год увеличилось до семи сотен и пятидесяти человек. Гросс Адмирал на нашей стороне вместе со всем Адмиралтейством. Гарнизон города наконец пал под моими доводами. Они откажутся выступить на подавление трущоб и Предместий, когда там полыхнёт. Армейские псы из верхушки оказались ещё теми лицемерами, но они также займут нейтральную позицию. Я даже начинаю благодарить Лун-Охранительниц за то, что Астерзаль не помер тогда, во время спуска на воду «Лезвия». Иначе бы нам пришлось иметь дело не с горсткой рыцарей и тремя творцами, а с полномасштабными боевыми действиями и анархией в городе.

— Ты забыл про наших друзей.

— Да, и «наши» друзья.

— То есть, правильно ли я поняла, что ты хочешь всё сделать до Экспедиции?

— Именно. Я не позволю этому безумию продолжаться. Всё итак ушло во мглу за этот год. Старик уже окончательно потерял связи с реальностью. Живёт отрывками прошлого, грезит о некоем «Орудии» и богатствах, что находятся на нижних ярусах и уровнях города. Дурак.

Женщина хмыкнула.

— Он безумен не больше чем ты или я.

— Я согласен.

— Да? — удивлённо спросила она.

— Все мы безумны.

— Хах, я тоже согласна. — она усмехнулась и достала из сумки, переброшенной через плечо, флакон с неясной на вид синей массой внутри. Она быстрым движением потрясла его и вытащила немного пасты себе на палец, а потом принялась втирать неясную субстанцию в дёсны зубов.

Андро обернулся, заметив, что девушка замолчала.

— Что это? Лекарство?

— Да, пастеризованный эфир. — она хихикнула. Её зрачки расширились, и девушка явственно «поплыла».

— Это дурман. — бросил мужчина с пренебрежением.

— Не больше чем микстура от мигрени, что я делаю отцу. Апатекарии*, к слову, называют это «сильным лекарством с ярким седативным эффектом». — она опять залилась смехом. — Будь спокоен, братец. Это же не укол эфирума. Хотя и его можно смягчить, если…

*Название междержавного общества травников, действующего по всему Веридису, и оказывающего солидное влияние на лекарственный товарооборот в любом уголке Архипелагов, де-факто являясь гильдией и монополистом в своей сфере деятельности.

p. s.: Апатекарии не являются лекарями и в основе своей не выполняют их функций.

— И слышать не хочу. — отрезал Андро с злостью в словах. — Не убивай саму себя. Отец и до тебя добрался, когда отдал в твоё распоряжение целую алхимическую лабораторию и Ботанический Сад.

— Добрался — это верно. — она рассмеялась. — Ладно, братец, ты меня вполне убедил в своей компетенции.

— Тебе восемнадцать. — не свернул с пути Андро.

— Да, и что? Скоро будет девятнадцать. Прошу заметить, я уже два года, как совершеннолетняя! — девушка скрестила руки на груди.

— Отвратительно.

— Поживёшь с Раайаном в одном крыле и сам станешь «успокаиваться» таким витиеватым образом. К слову, ты, наконец, согласен с тем, что его надо кончать?

Андро прислонился к холодной стене рядом с окном.

— Ты жестока.

— Я не жестока, а просто стараюсь всё продумать наперёд. Он наш противник и на него написано официальное завещание, что мы, к сожалению, так и не узнали, где находится.

Мерсейл принялась раскачиваться взад и вперёд, глупо улыбаясь.

— А ты не боишься, что после Раайана я убью тебя? — Андро всецело сильно пытался подавить в себе отвращение, но получалось это очень скверно, что было видно по каменному загробному голосу темноволосого мужчины.

«Ты прав, её надо убить. Эта кобелица достойна своего чокнутого папаши и „недолюбленного“ во всех смыслах старшего братика.»

«Это редкий случай, но я соглашусь с субъектом, что всегда болтает без мозгов и быстрее меня. Тебе стоит держать ухо востро с этой эфироманкой. Неизвестно, что она может разболтать в парах дурмана.»

— Ты? Убьёшь меня, братец⁈ — вновь смех. — Ты даже отца собирался убить два года, шатаясь в раздумьях. А брата до сих пор не в состоянии.

— Это и твой брат тоже. Мне кажется, ты забываешь это.

— Нет, братец, в этом и суть. Несмотря на весь свой грозный вид — ты правильный. И это тебя погубит однажды.

— Это была угроза?

— Что⁈ Нет, конечно. Хочешь немного пасты? — она рассмеялась, запрокинув голову назад.

— Мерзость… — молвил мужчина и покачал головой.

— Все говорят так, а потом их уже и не оторвать. По крайней мере, Норик, ходит ко мне каждую неделю за новой. Это я уже не говорю про другую дворцовую челядь.

Андро указал Мерсейл на дверь.

— Уходи, сестра, мне надо работать.

— Так и знала, что лучше не предлагать. Пфф, ладно, ты меня услышал и я рада. Вопрос с отцом необходимо решать. Но подумай, нужно ли это делать так рано?

— Стой. Что ты имеешь в виду?

— Представь, а что если мы убьём отца и его ручных ведьм прямо внизу? В этот же самый момент на поверхности Принципы и беспокойные толпы шпильградцев займут все важные постройки в городе. Даже Хрустальный Дворец, ведь синегвардейцы пойдут следом за отцом.

— Это рискованно.

— Ты испугался ведьм?

— Наёмников. Они соберутся все в одном месте, и песня наша будет спета, когда из-под земли полезет Синяя Гвардия, укреплённая наёмным людом.

— Не попробуешь — не узнаешь. — она хохотнула.

— Дурацкая фраза.

— Как знаешь. — она пожала плечами. — Я пошла в Ботанический Сад. Если захочешь меня убить — я могу дать хороший и красивый яд, ну, чтоб действенно и без лишней пены вокруг рта.

Девушка ушла из комнаты, а Андро ещё долго наблюдал за тем, что происходит на улице. Мужчина в белом смотрел на падающие снежинки, на город, что спит, и который ещё не знал, что затевается, и что его ждёт впереди.

Кто станет его правителем? Он или иные люди, что были его хорошими «друзьями», или даже Мерсейл?

«Да, Мерсейл была бы самым жестоким вариантом. Моя полная противоположность в юбках.»

«Убить её и дело с концом. Потом убить Раайана её же ядом, как она и предлагала, а потом задушить короля его же шёлковой подушкой во сне. Отыскать завещание и искромсать уже его в клочья. Сесть на Хрустальный Трон и объявить себя новым Императором Империи Обеих Лун.»

«Не слушай этого дурака. Он настоящий маньяк и мясник. Ты всё делаешь верно. Просто нужно быть несколько более твёрдым в общении с твоей сестрой, возможно, ей нужна помощь и её зависимость пройдёт.»

«Не смеши меня.» — Прагматик хохотнул схоже с тем, как это делала немного ранее сама Мерсейл. — «Убить всех — всегда хороший вариант начать жизнь заново. Не отрицай этого, летающий в облаках дурачок.»

«Нет смысла общаться с тобой, мясник. Ты ничем не лучше Раайана.»

«Зависит от того, сижу ли я в его голове.»

«Ты не можешь там сидеть, ведь мы двое — лишь плод воображения. Фикция, разума, что устал.»

«Да, согласен. Устал от тебя.»

Андро отошёл от окна и направился к выходу. Ему было необходимо сделать ещё много дел за этот долгий день.

— Госпожа Калист, ну, это же просто невозможно! — Фей дёрнула плечом и задела светлой блузой груду книг. — Я штурмую книги уже целый год! Это просто по-человечески тяжело. Анатомия, физика, астрономия, алхимия.

— Всё правильно, Фей. Так и должно быть. Крепости, к слову, не штурмуют с наскока, обычно перед всеми красочными мероприятиями из романов идёт долгий процесс подготовки лестниц, стенобитных орудий и в целом осады, дабы измотать противника. — женщина с двумя снежно белыми косами лежала на подушках на боку и изящно ела виноград.

— Вам легко так говорить, вы же всё это знаете! — выпалила Фей, не успев подумать.

— Да, знаю. Но давай тогда поспорим.

— Эм… а на что?

— На то, что я научу тебя конструкции огня.

— Огня⁈ — глаза молодой девушки загорелись.

— Да, именно.

— Я готова. — Фей кивнула и даже уселась ровнее на подушках, вся взбудораженная.

— Хорошо. — Калист съела ещё пару виноградин. — Вопрос из анатомии.

— Ну, нееееет… — выдохнула Фей разочарованно. — Давайте, может, хотя бы из Истории, что я изучаю дома с дедушкой. Там всё просто.

— Вот именно. А это совсем не интересно и не продуктивно. Так что именно Анатомия.

— Вам рассказать строение коленного сустава? Articulatio genus на оксианском.

— О нет, Фей, это-то я итак знаю, что ты знаешь. — Калист улыбнулась. — Давай что-нибудь посложнее. Мышцы и их иннервация.

— О, нет, Святые Луны… — Фей рухнула спиной на подушки.

— Не будь так строга к себе. Я знаю, что ты всё знаешь, просто нужно вспомнить.

— Агх, госпожа Калист, я едва выкинула это из головы, а тут…

— Да, не повезло, но жизнь такова в основе своей. Так. А теперь сосредоточься.

Фей нехотя села в позу медитации.

Хорошо, я постараюсь.

— Отлично, а теперь слушай вопрос. Назови мне мышцу, что иннервируется отводящим нервом, nervusabducens?

Фей ощутимо застонала.

— Думай-думай. Вопрос то не такой сложный.

«Ничего себе „несложный“. Пфф, да легче до Лун-Охранительниц дотянуться!»

— Возможно, musculus rectus medialis?

— Н-нет.

Фей выругалась и ударила подушку перед собой кулаком.

— Ты промахнулась на одно слово. Не medialis, а lateralis.

— Агх, ну, совсем же чуть-чуть! Вместо латеральной сказала, что медиальная.

— В рамках человеческих внутренностей — это существенно. — сказала Калист поучительно. — А если бы ты перепутала артерии или вены во время потокового лечения? Это означает тромб и в лучшем случае отказ работы какой-то части тела, а в худшем смерть от остановки сердца или же кровоизлияние в мозг.

— Ну, госпожа, я же почти победила. — взмолилась девушка.

— Ладно, ты заслужила второй шанс, и я тебе даже подыграю. Я знаю, что такие девчонки как ты лучше всего запоминают, притом и мальчишки тоже, только немного иначе.

Фей навострила уши.

— И что же это за вопрос?

— Расскажи мне про семявыносящий проток.

Фей покраснела, словно переспелый помидор на ярком экваториальном солнце.

— Эм… это же, ну, вы не спрашивали… и… как бы…

Калист звонко рассмеялась.

— Девочка, тебе же девятнадцать. В этом нет ничего предосудительного. Не зря же в атласе и в учебнике всем процессам уделены несколько глав. Ты их прочитала, я уверена.

— Н-да, но — мне было жутко отвратительно. Всё так странно и, ну, не красиво. Я даже не знаю. В романах всё было иначе, а не… вот так вот.

Калист кивнула и съела сушёный финик.

— Да, соглашусь. Сначала думается, что в этом всём есть какая-то магия, но увы. Когда понимаешь и читаешь — всё становится уже не таким прекрасным и милым, как подаётся.

Фей набралась духу и задала интересующий её вопрос, ещё с момента прочтения этих глав:

— Калист, а вы сами, эмммм, ну с господином Мирко… я думаю, вы поняли, что я имею ввиду. — Фей отчего-то закивала своим словам в такт, стараясь не свалиться в обморок от стыда и сильно бьющегося сердца.

Калист вздохнула и посмотрела на девушку.

— Могу сказать так, Фей, я имею опыт в этих делах. Мне, в конце концов, 62 года. Я стара, как Веридис.

Фей медленно кивнула, хотя и не получила ответа об отношениях Мирко с её учителем.

— Но, если так, то почему у вас нет детей?

Калист отчего-то погрустнела и отвела ранее весёлый взгляд, ставший ныне каким-то затравленным.

— Я прошла три ступени раскрытия Искры Творения, дитя. Притом в 16 лет. Я не могу иметь детей. Таков мой удел.

Фей коснулась ладонями рта. На её лице возник испуг.

— Оуф, госпожа Калист, я не хотела вас обидеть! Простите, пожалуйста, меня за мою детскую глупость. Я взаправду не хотела…

— Всё хорошо. — Калист явно через силу улыбнулась. — Так или иначе, ты должна знать, что ждёт каждого способного творца. Это надо помнить, чтобы успеть всё вовремя. Творцы живут долго, но само бытие ставит ограничение на их жизнь. Существует всего три ступени раскрытия Искры Творения в себе. Первая, та, что сейчас у тебя, — это то, с чем рождаются. Вещь совершенно необременительная и помогающая в быту. Некоторые творцы, к примеру, даже и не знают о своей силе, считая случайные спасения и другие странности каким-то чудом Лун-Охранительниц или же благоприятным стечением обстоятельств. Хотя некоторые и понимают что-то, но наоборот, пугаются своих сил, лишая себя чудес и потоков. Таких как ты называют «самоучками» — это те, кто не просто понял, что они обладают силами, но и ещё осознанно стал пользоваться ими, хотя и неверно, и со своими проблемами в виде «кривых» конструкций и так далее. Вторая ступень — это уже более интересно. Я бы охарактеризовала её, как чувство контроля над потоками водопада, что несутся сквозь тебя, но только эти потоки чудодейственны. Как правило, вторая ступень наступает сразу после первой по мере увеличения использования потоков и их количества. Ёе можно выявить по небольшой белизне в волосах или же по процессу замедления старения. В целом безобидная вещь, в которой и проводят большую часть жизни все творцы. Живут они во второй фазе значительно дольше обычного человека. 200–300 лет. А теперь — третья ступень. — Калист вздохнула. — Моя ступень. Она характеризуются полным отбеливанием волос, стазисом возраста, ну и собственно отпаданием некоторых функций организма, таких как репродукция, в некоторых случаях эмоциональность, чувство вкуса или запаха и многое другое, иногда даже самое неожиданное. С этим приходят и некоторые плюсы, конечно же. Ты лучше воспринимаешь Колыбель Потоков, можешь «хулиганить» с потоками так и этак. Сама Колыбель признаёт тебя не столько человеком, сколько её частью. Третья ступень достигается либо когда творец на постоянной основе проводит через себя большое количество потоков, либо же во время непредвиденных ситуаций, когда потоки замещают человеку еду, воду, но не воздух. Без воздуха — творец погибает. Но надо понимать, что на любой из этих ступеней человек всё также ограничен его телесной оболочкой. Помни, что ты не вместилище, ты лишь проводник.

Фей кивала каждому слову Калист.

— А что если взять много потоков?

— Твоя оболочка разорвётся и ты исчезнешь. — с готовностью молвила Калист. — Это ошибка, в основном, таких новичков, как ты.

Фей охнула.

— Уф, а это очень неприятно, наверное.

— Да, не то слово! Я как-то не могу тебе рассказать ощущения. — творец усмехнулась и немного повеселела. — Ну, ладно. Так ты ответишь мне на вопрос?

Синие глаза творца горели демоническими огоньками.

— Я… ну, разве что на ухо. — смогла всё же Фей связать слова в предложение.

Вновь улыбка и Калист подсела ближе.

Фей действительно рассказала всё что помнила и даже больше нужного, что привело к очередной улыбке в свой адрес от Калист.

— Когда-нибудь я расскажу тебе парочку вещей, что помогут тебе не робеть так, девочка, но явно не сейчас. Не хочу шокировать тебя, как это сделали со мной. Главное помни, что везде и в любой ситуации необходимо иметь чувство своего достоинства и тогда мир будет ломать об тебя зубы. — вновь грусть на красивом лице. — Значит, конструкция огня, верно? — неловко перевела тему творец.

— Да, госпожа Калист.

Кивок в ответ на слова молодой девушки.

— Угу, хорошо. Потоки огня и их конструкции считаются многими творцами крайне глупыми или же попросту ненужными, ведь пользоваться ими в основном очень сложно и трудоёмко.

— То есть я не смогу создавать шары огня⁈ — раздосадовано сказала Фей.

— Нет, не сможешь. Также как и струи из рук и всякие другие глупости, и настоящую ересь из литературы. Притом, заметь, понять это ты могла и сама, если бы любила алхимию.

Фей понуро рухнула вбок, на ещё одну подушку.

— Вот именно. Нельзя создать огонь из ничего. В отличие от воды и воздуха, окружающих нас, огонь появляется, грубо говоря, механически. Да, и вообще «потоки огня» не столько связаны с самим огнём, чем с кое-чем иным.

Калист метнулась к столу рядом, не вставая с подушек.

— Я продемонстрирую. — творец вернулась обратно и уже держала в руке тонкую «двурогую» вилку. — Поток огня.

Ещё до того, как последнее слово было произнесено, серебро растаяло прямо в руке девушки. Притом именно растаяло, а не расплавилось, будто бы лёд. Не было ни дыма, ни огня. Лишь масса тягучего серебра, бегущая по ладони Калист, переливающаяся с пальца на палец.

Творец, явно ощущая восхищение девушки, решила поднять градус, подкинув «жидкость» в воздух, а затем, вернула ей естественные свойства, когда капли упали обратно на подставленные ладони.

Фей ахнула, при виде серебряных «напёрстков» на каждом пальце Калист.

— Это работает примерно вот так. И, как видишь, никаких струй огня. Потоки этого элемента скорее представляют собой возможность действовать на чистые вещества. К примеру, некоторые кузнецы пользуются потоками огня во время своей работы и даже не подозревают об этом.

Калист вновь превратила серебро в жидкость и совместила её с обеих рук в одну ладонь, поставленную лодочкой. В меру длинные и аккуратно лакированные ногти блестели от капелек металла.

— А теперь попробуй ты. — Калист протянула Фей «лодочку».

Молодая девушка несколько нервно приняла жидкость в свои ладони. Та была холодной и ничем не походила на воду.

— Эгхм, а что именно необходимо сделать?

— Впусти потоки в металл. Ты сама поймёшь как правильно. К сожалению, большинство творцов не способно видеть чужие конструкции и потоки, так что придётся мне помогать тебе лишь на словах.

Фей глубоко вдохнула, сконцентрировалась и потянула.

Серебро задрожало в её ладонях. Оно было словно глина.

На лбу Фей выступил пот.

Девушка нажала ещё и серебро стало медленно преображаться. Внутри себя же девушка почувствовала что-то новое. Четвёртое, чего не ощущала она ранее.

Внезапно руки Фей дёрнулись, и серебро упало на пол, разлетевшись в стороны, подобно ртути.

Девушка завалилась на подушки, её сознание пошатнулось, и она едва не уснула.

— Вот почему огонь называют сложным и даже бесполезным. — подытожила Калист. — На управление им уходит слишком много потоков, а конструкции, в свою очередь, более причудливые, чем обычно.

Творец провела рукой по разлитой жидкости и серебро начало собираться во что-то напоминающее стержень. Калист взяла предмет и продемонстрировала его Фей.

— Видишь, какие простые формы?

Фей заторможено кивнула.

— А ты скорее всего предприняла попытку вернуть серебру вид вилки?

Вновь бессильный кивок.

— Что ж, теперь ты знаешь, что это фактически невозможно. — Калист улыбнулась. — Но ты всё равно молодец. Я потратила в своё время месяц на то, чтобы хотя бы заставить металл колебаться.

— Спасибо, госпожа Калист… — молвила девушка, едва не засыпая.

Калист кивнула и посмотрела на настенные часы, хмыкнула и проговорила:

— Думаю, на сегодня мы закончили. Тебе пора к своему дедушке и дальнейшим занятиям в Особняке Дедаст.

Калист коснулась лба девушки и воспользовалась потоками земли, как поняла Фей, ведь её разум внезапно очистился, и усталость покинула тело.

— Уфф, — Фей встала с подушек и обняла себя за плечи, — никак не привыкну к этому ознобу.

Калист также встала во весь рост.

— Ничего страшного. Учение — это всегда сложно.

— Госпожа Калист, а у вас же тоже был учитель?

Калист улыбнулась.

— Да, но со мной всё куда сложнее, девочка. У меня было несколько учителей. Худший был в Кине. О нём я не хочу вспоминать. Лучшая, но спорная была уже в Шпильграде, ещё до того, как я стала личным творцом Астерзаля. Вообще самих творцов больше чем ты думаешь, просто они часто скрываются.

Фей с пониманием покачала головой.

— Спасибо вам, госпожа Калист. Я тогда пойду.

— Конечно-конечно, девочка. Встретимся с тобой завтра.

Фей улыбнулась и, собрав свои вещи (в основном книжки и чернильницы), пошла к лестнице из Обсерватории.

Она начала спускаться вниз, раздумывая о словах Калист о её учителе.

«Хм, значит, Калист действительно не из этих мест. А ещё ей целых 62 года! Но она так молодо выглядит и…»

Фей остановилась, уткнувшись на повороте круговой лестницы в Мирко.

Мужчина едва не выронил свою ношу в бумажном свёртке, увидев девушку.

— Мирко⁈

— Тшшшш! — шепнул Ворон на неё и поднёс свободную руку к губам, показывая, что нужно говорить тихо.

— Что ты тут делаешь? — девушка перешла на шёпот.

— Фей, отстань от бедного старца, что еле-еле взбирается на эту дурацкую башню! Аж кости ломит! — он ухмыльнулся.

— А что в свёртке?

— Всё тебе надо знать, сестрёнка!

— Мирко, ты мне в отцы годишься.

Фей немного возмутилась. Ей не нравилось, когда кто-то кроме Калист указывал на её малый возраст, даже и завуалированно.

— Ну, я всегда хотел себе мелкую и вредную сестру. И тут на сцене появляешься ты!

— Хм, ты не ответил, что в коробке.

— Не скажу, молодая леди. Это дело для взрослых.

— Пффф! — фыркнула Фей. — Ну, и ладно. Не то, чтобы и хотелось.

— Да-да, не волнуйся, я тебе тоже что-нибудь когда-нибудь испеку.

— Там эклеры⁈ — девушка хихикнула.

В обществе Мирко девушка давно перестала чувствовать себя скованно. Мужчина и взаправду почти всегда был весел и, к тому же, он знал столько интересных ругательств, что Фей лишь успевала их запоминать.

— Агх, проговорился… — Мирко мотнул головой, сокрушаясь. — Вообще нет, но я больше не скажу ни слова. «Иди своей дорогой, юный творец.» — молвил мужчина последние слова притворным басом.

Фей усмехнулась.

— Удачи. — она хлопнула мужчину по плечу.

— Ага, она мне понадобится.

Фей хмыкнула и пошла дальше, вниз по лестнице.

Мирко в своих бесшумных сапогах наступал на пол с такой аккуратностью, будто бы под каждой плитой была скрыта ловушка.

«Так, ещё шаг и ещё. До стола осталось совсем немного.»

— О, нееет. В мои покои пробрался убийца… Аааа, спасите…

Мирко выругался.

Послышался смех Калист.

— Калист, подразумевалось, что ты вся в своих записях.

Девушка посмотрела поверх своей записной книжки, сидя на одной из больших подушек.

— Ну, я не имею свойства «тонуть» в записях настолько, что не вижу вошедших.

— Ах, ты сломала сюрприз.

Мужчина дошёл до стола и положил на него свёрток.

А потом почти с разбегу рухнул на подушки рядом с Калист. В его зубах, неясно откуда, возникла роза.

— С джнём рожджения тжебя, Кжалист! — произнёс он, через стебель в зубах.

Калист рассмеялась до слёз.

— Мирко…

— Чтджо?

— Ты каждый раз продумываешь различные способы появления, зачем это нужно? — она всё ещё посмеивалась. Записная книга исчезла в кармане.

— Ну, а кжаш ты джумаешь? — он с намёком несколько раз поднял свои брови вверх.

— Хах, может, ты хочешь заставить меня вступить в кружок по вышиванию? Хм, вариантов может быть много…

Мирко внезапно закашлялся и вытащил из зубов розу, а потом выплюнул лист.

— Кхе-кхе, я думал, мы отметим твой первый день рождения, о котором я узнал, нестандартно, ну, знаешь поцелуйчики всякие и…

Калист поцеловала мужчину в губы.

Её лицо оказалось так близко, что Мирко просто запылал изнутри и блаженно закрыл глаза, вдыхая аромат белого ореха, который витал в воздухе.

Калист прекрасно целовалась, но и Мирко не хотел ударить в грязь лицом, однако прошло несколько минут непрекращающегося обмена поцелуями, когда Калист опять засмеялась и, тем самым, прервала уже проложенный оранцем путь.

Мирко выругался про себя.

«Хозяин, вы прекрасно знали, что будет. Так почему же вы так огорчаетесь?»

«Грация, отстань от меня, бестия. Сам вижу…»

Мирко выдохнул и нацепил грустную мину.

— А я торт принёс…

— Торт⁈ — Калист ударила в ладоши. — Сначала я удивляюсь тому, что ты откуда-то узнал про моё день рождения, а теперь ещё и сладости к моей любимой красной розе.

— Да, я сам приготовил днём на пустой кухне. — Мирко встал и отошёл к столу, взяв там свёрток. — Хочешь кусочек? Предупреждаю, мне кажется, я переборщил с солью, ну и… — он раскрыл свёрток. — Он упал. Какой-то дурацкий дух Дворца наверняка свалил его. Тут ещё были две фигурки из сахара, — мужчина указал на развалившихся человечков, — но они тоже повредились при падении. Вот тот в чёрно-белом — я. Видишь, тут даже Грация есть. Она, правда, погнулась, но что есть. А вот это, — Мирко ткнул в фигурку в зелёном платье без головы, — это ты. Прости, голова куда-то исчезла. Я даже на полу искал. — он потёр затылок. — Знаешь, что, а давай я выкину это в окно? Да, так и сделаю.

Мужчина было уже двинулся к витражам, однако Калист ловко выхватила свёрток и взяла кусочек торта с шоколадной помадкой и собой в миниатюре.

Она кивнула, проглатывая.

— Мирко, а у тебя… интересный кулинарный вкус. Я бы съела этот торт с салатом, вместо хлеба, но от этого он не менее прекрасен. — она улыбнулась. — Мне очень приятно. Обычно мне никто ничего не дарит. А как ты вообще узнал о дате?

Мирко вяло ухмыльнулся.

— Архив Библиотеки. Там есть хроника.

— Стой, ты откопал хронику тридцатилетней давности?

— Было сложно, но, да. — Мирко взял кусок торта с собой самим и съел его целиком и скривился. — Можешь не есть дальше. Гадость.

Вновь улыбка.

— Мирко, помнишь мои слова про нужное время?

Мирко кивнул.

— Оно ещё не настало.

Мирко рассмеялся.

— Да, я понял уж.

— А что ты думаешь о свадьбе?

Мирко подавился.

— Кхе-кхе, свадьбе⁈

— Да. В прочем, не надо было мне поднимать эту…

Откашлявшись, Мирко выпалил:

— Да, я согласен. Какие свадебные ритуалы ты предпочитаешь?

Брови Калист поднялись ввысь.

— Стой, но ты же…

— Плут? А разве это мешает жениться на тебе? — улыбка Мирко сверкала похлеще лучей Солнца из витражей Обсерватории.

Калист же неожиданно привстала с подушек и завалилась на Мирко, вцепившись в него губами, словно мифическая львица.

Серия поцелуев продолжилась. На этот раз всё было ещё более чувственно, нежно и страстно, чем до этого. В какой-то момент всё едва не перешло грани, и тогда уже сам Мирко, почувствовав, что обманывает Калист, отстранился, дабы отдышаться и «проветрить разум».

Его камзол уже был расстегнут на несколько пуговиц, а причёска съехала набекрень. Буро-зелёные глаза смотрели на Калист с восхищением. Платье той помялось и немного обнажило плечо, а разрез в юбках вульгарно раскрывал ногу девушки, повыше колен. Косы же расплелись и ниспадали на грудь.

Калист глубоко дышала, а глаза её смотрели на Мирко ровно так же, как и Мирко смотрел на неё.

— Я… решил прерваться. — сказал Мирко напрямик.

— Спасибо. — сказала Калист, приходя в себя. Она пригладила волосы и одна синяя лента упала на каменный пол.

— Прости, я чувствую себя настоящим дураком и простофилей. Это очень грубо с моей стороны вот так всё прервать. Я не хотел, но…

— Мирко. — Калист посмотрела на оранца полными счастьем глазами. — Ты только что совершил настоящий поступок, достойный великого уважения. Ты… не воспользовался моими чувствами. — рука творца легла на щёку мужчины. — Ты взаправду искренен. Ты даёшь мне повод верить в людей. — она погладила его по щеке. В уголках её глаз появились слёзы.

— Та-аак, нет, Калист, ну, совсем не такого я ожидал от очередной своей глупости. — он аккуратно протёр ладонями слёзы творца. — Не смей рыдать. Это последнее, что нужно в твой день рождения. Нам же надо веселиться! — он улыбнулся.

Калист кивнула и мужчина с женщиной действительно принялись вести непринуждённый разговор, что был полон колкостей и приятных споров, однако глаза их продолжали сверкать искренними чувствами, испытываемыми друг к другу.

Фей уже вышла с лестницы Обсерватории и направилась вдоль галерей Хрустального Дворца. Она была в этом великолепном сооружении целый год, однако всё ещё умудрялась путаться и даже теряться от случая к случаю.

Вот вновь поворот и девушка проскользнула рядом с двумя слугами, что тащили длинный тяжёлый ковёр, дабы утеплить помещение. Несмотря на конец лета, холод внезапно возник в Шпильграде, словно какой-то вор, что пытался стащить не что-нибудь, а плохое расположение духа. Снег шёл крайне обильно, хотя и сразу же таял, однако это всё равно вызывало в Фей детский восторг от увиденного.

«Это так красиво. Все эти снежинки… Пусть даже они сразу исчезают и превращаются в воду, но как же это чудно!»

Девушка повернула на ещё одну галерею, как раз неподалёку от лестницы, как вдруг поняла, что она не одна.

Фей остановилась, держа перед собой в руках свою сумку с учебными принадлежностями, как щит.

По широкой спине человека, стоящего у одного из витражных окон, Фей поняла, что это мужчина. Его спутанные волосы были рыжими.

В сознании Фей что-то звякнуло. Девушка поняла, что где-то уже видела этот профиль, плечи, манеру держаться небрежно, но в то же время властно, притом…

«Это Раайан!» — зазвучало в её голове, словно колокол, бьющий набат.

Фей предприняла попытку пройти за спиной мужчины, медленно ступая своими туфлями без каблуков.

— Этот город. — услышала девушка и встала, как вкопанная с гримасой боли на лице. — Он полон грешников, людей, что стремятся всё обернуть вокруг лишь себя одних. Власть, запретные страсти, насилие. Вот он Шпильград. А вы относитесь к этим людям, госпожа Дедаст? — спросил он и обернулся.

Лицо мужчины, молодое и симпатичное, даже слишком, что позволяло его назвать смазливым, было обрамлено тёмно-рыжими волосами. Пара прядей выбивалась из причёски на лицо, слева. Они придавали мужчине некую приятную глазу сумбурность и непропорциональность, что лишь красило его, особенно, если учесть эти голубые глаза, полные чего-то тайного и необузданного.

— Я? — Фей вздрогнула под его взглядом.

Ей в мысли внезапно пришли картины из прошлого. Сцена, девушка, что Раайан лапает своими загребущими руками, его неприятные слова и… но, как такой статный мужчина способен делать такое, верно? Это же просто какая-то ошибка. Раайан очевидно очень хороший.

Перед глазами Фей возникли картинки, где наследник Местоблюстителя кормит бездомных псов и раздаёт серебро нищим.

— Да. Фейестра, не так ли?

Фей кивнула.

— Я не могу понять сути вопроса.

— Что вы чувствуете, когда вы смотрите на город, госпожа Дедаст? — Раайан отошёл в сторону, открывая девушке окно.

Страх возгорелся и вновь погас внутри Фей, как будто его и не было. Она подошла к витражу и вгляделась в ночные огни Шпильграда.

— Я вижу свободу, — сказала она пространно, — мощь, силу и жизнь.

Раайан со значением кивнул. На его лице промелькнуло некоторое одобрение.

— Вы, госпожа Дедаст, были когда-нибудь в Хрустальных Садах?

Фей посмотрела на мужчину.

— Нет, но зачем вам это знать?

— Я хотел показать вам пару интересных мест.

Картинки Садов, огромные бутоны цветов, большие и самые диковинные деревья во всём Веридисе — всё это промелькнула в разуме девушки.

— Я не люблю цветы. — молвила Фей, стараясь говорить так, чтобы её голос не дрожал.

Раайан сокрушённо покачал головой.

— Что ж. Ничего страшного. Я лишь искал себя подходящую компанию. Жаль. Более не хочу вас утруждать разговором.

Фей испытала чувство вины и некоторого сочувствия к этому молодому человеку. Его голубые глаза прошлись по ней, словно не заметив. Это даже задело её. Сердце забилось сильнее и её щёки покраснели.

Картина поцелуя с этим мужчиной затмила мысли Фей. По телу прошла дрожь.

— Раайан, я…

— Брат, ты опять здесь разводишь слюни?

Прямо посередине коридора шёл мужчина в белом. Его тёмные короткие волосы были зачёсаны так, что казалось, что их кто-то держит сзади искусственно.

— Андро? — Раайан обернулся и слащаво улыбнулся. — Как дела с твоим делом?

Андро остановился и смерил взглядом брата. Что-то в этом взгляде было. Что-то стальное.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я про твой Суд. Каково это играть с властью, данной тебе отцом?

— Мне нравится. — был краток Вершитель.

— Вот каковы слова того, что возомнил себя лжебожеством на Веридисе.

— Что за бред ты несёшь, Ян? Опять погладили по промежности и назвали «Спасителем»?

— Да, брат. Меня хотя бы хоть кто-то согревает этими холодными днями. В отличии от тебя. Или же ты предпочитаешь своих мальчиков в доспехах с мечами? Должно быть всей казармой куда веселее, чем одному.

Фей покраснела до ушей и спрятала глаза.

Андро обратил внимание на девушку. И раздражённо молвил:

— А это кто? Новая?

— Ученица Кианэйт.

— Ведьмы⁈

Андро поравнялся с Фей, да так резко, что девушка ссутулилась и в ней вновь возгорелся страх.

Раайан улыбнулся и спокойно пошёл к лестнице, удаляясь, откуда внезапно появился Вершитель.

Мужчина в белом посмотрел на Фей своим металлическим взглядом, буквально пригвождая к земле.

— Ученица, значит?

Фей кивнула и сделала шаг в сторону стены за собой.

— Ты же знаешь, что связалась с демонами, девочка?

— Калист ни разу… — попыталась было Фей защитить своего учителя.

— Нет. — отрезал Андро. — Я не про твою Калист. Я про всё вокруг. Про него. — он показал большим пальцем за спину. — Про меня, про этот Дворец. Беги отсюда. Трепещи и бойся, ведь грядут перемены, когда город станет иным.

— Я не трусиха! — дерзко выдала Фей, сама испугавшись своего тона.

«Как… как этот страшный человек, Стальной Мясник, смеет приказывать мне⁈ Я леди из уважаемой семьи Дедаст! Хочу — хожу, хочу — разговариваю!»

Андро едва слышно фыркнул.

— А ты иная. Думал, что всё проще. Значит всего четыре. Жаль.

Андро кивнул сам себе и двинулся дальше по коридору, заставив Фей наблюдать за тем, как он медленно исчезает в очередной галерее.

Фей прижала к груди свои вещи и побежала вниз.

Она была в смятении. Две эти встречи… они стали чем-то странным и непонятным. Первую она помнила плохо, будто бы в тумане, а вторую — чётко. Этот Андро… он был очень необычным. С одной стороны, в его словах не было, ожидаемой от человека с такой ужасной репутацией, агрессии или же ещё чего-то более отвратительного, однако в нём была сокрытая сила. Почти потоки, наверное, если бы другие творцы могли бы их ощущать. Возможно, это была та самая «власть»?

Девушка успешно миновала два этажа перед тем как покинуть Хрустальный Дворец через главный вход. Её путь лежал через тот самый Сад, о котором…

Фей вновь остановилась. По спине прошёл дикий холод. Руки затряслись. В памяти возникла сцена того, как рыдала женщина на плече у своего пухловатого и низкого мужа. Её слова.

«Сарэн.»

Глаза девушки отыскали в саду Раайана, он как раз разговаривал с какой-то женщиной с золотыми волосами в красном.

Его взгляд поразил Фей.

Он улыбнулся.

Фей вскрикнула и бросилась обратно во Дворец.

Она бежала и бежала. Слуги смотрели ей вслед с явными невысказанными вопросами на устах. По щекам шли слёзы. В голове возникали и исчезали угасающие сцены насилия. Всё, что её разум мог представить и переработать.

Вот он третий этаж. Тот самый коридор и галерея. Она пробежала рядом с витражом, за который они вместе с Раайаном смотрели тридцать минут назад.

Удар по разуму, будто бы кто-то стал вскрывать голову девушки консервным ножом для банок.

«Раайан не кормил собак. Он выбирал себе гончих… Он не раздавал серебро нищим. Он спустил на них псов…»

Кровь застилала всё вокруг. Её мысли, её чувства, её…

Фей взбежала по круговой лестнице и задыхаясь достигла Обсерватории.

Воздуха не хватала, и она почти ничего не видела.

Вот закончились ступени и…

— Фей!!! — вскричала Калист в ужасе.

— Чтоб меня Низведённый драл, девочка, что произошло⁈

Фейестра сделала пару шагов и едва не упала на каменный пол, подхваченная Мирко.

— Калист, чтоб тебя! Быстрее, что с ней⁈ — в словах оранца звучала паника.

Её головы коснулись, и тело пробил озноб.

— Отец Света! Этот ублюдок…

— Что случилось, Калист?

Девушку уложили на подушки и протёрли лицо от смазавшейся косметики, от чего Фей видеть стало легче, а глаза перестало щипать.

Калист села на колени поблизости и потёрла переносицу.

— Калист?

— Раайан.

— Я его…

— Стой. — она подняла руку. — Мы уже знали, что подобное может произойти. Я сама виновата. Надо было предупредить девочку. — она вновь коснулась лба Фей и та простонала.

— Но, Калист, как же так? Нельзя, что-ли хотя бы его отцу сдать⁈ Он же ублюдочно ненормальный!

— Я уже общалась с Астерзалем. Старец плох. Его умственные способности в последнее время находятся на уровне десятилетнего. Он едва вспоминает, когда стоит выпить микстуры, а ещё рядом с ним теперь всё время крутиться Надин, «обличая мою демоническую природу».

— Агх… конченная семейка.

Мирко рукоплеснул ладонями и принялся ходить взад и вперёд по Обсерватории, пыхтя себе ругательства под нос.

Калист что-то сделала с мыслями Фей и они успокоились. Сцены насилия перестали появляться перед глазами.

— Мирко… я думаю, я что-то упускаю.

— В каком смысле?

— Я про потоки. Я всегда считала, что есть всего четыре элемента, однако то… то что вытворяет Раайан — это новая ступень. Я должна понять, как этому противодействовать. Должно быть что-то похожее на блокирование. Не может так случится, что единственная защита — это перманентное давление в ответ. К тому же есть ещё написанное тем творцом из Осколочной Эры.

Мирко лишь покачал головой.

— Калист, на данный момент, я вижу лишь один вариант решения проблемы — убить этого урода. Однако, что ты там говоришь про Осколочную Эру?

— Помнишь ты год назад достал мне книжку?

— Да.

— Это дневник женщины-творца высокого ранга. Но суть не в этом. В одной из своих записей она упоминает пять элементов. Сначала я посчитала это какой-то опечаткой, однако… теперь всё встало на свои места. Осталось только понять, что нужно искать.

— Стой, а разве там, в дневнике, не было намёков на этот самый «пятый» элемент и как им пользоваться или что-то про оружие, или же про сверхсильные регалии?

— Увы, нет. В основном это лишь своеобразный сборник мыслей и описаний проблем из времён, что мы постичь уже не можем. Больше половины написанного имеет сугубо эмоциональный характер, а вторая половина полностью непонятна в связи с терминами того времени.

— Калист… — проговорила Фей, понемногу приходя в себя.

— Да, девочка? — Калист вновь возложила ладони на голову девушки.

— Он… он затравил нищих псами. Я… я видела, что он делает со мной страшные вещи. Там… там… он…

— Не говори. — Калист прервала Фей. — Я видела это. Нет, ничего этого не было.

— Нет…? Но, как же это?

— Он владеет пятым потоковым элементом, девочка моя, и испытывает его на всех кого видит. Прости, я не предупредила тебя.

— Но, Калист, что же это было, если не реальность?

— Мысли, Фей, ты видела его мысли. Необязательно он хотел так делать, просто лишь раздумывал. Понимаешь, иногда люди могут быть чудовищами. Это тот случай. Раайан вложил тебе в голову картинку, исказив её, но забыв про наличие исходника. Инверсия. Сейчас… я чувствую это. — Калист коснулась своих висков. — Отсюда мы сможем продумать манеру противодействия. Самое главное, что он выдал нам сам процесс. Я умею кое-что.

Фей привстала и обняла Калист.

— Пожалуйста, Калист, я прошу, можно мне сегодня остаться с тобой. Он что-то хотел от меня. В Саду стояла женщина в красном и с золотыми волосами.

— Надин… ах, теперь то всё ясно. Эта змея пытается добраться до меня через тебя.

Фей обняла творца сильнее.

— Я правда не хотела с ним говорить, Калист. Он просто появился из ниоткуда. Стоял в галерее. Я пыталась…

— Всё хорошо, девочка. — Калист принялась гладить Фей по песочного цвета волосам. — Не волнуйся. Я напишу письмо твоему деду. Думаю, он поймёт, что на данный момент тебе лучше будет остаться здесь.

Мирко многоэтажно выругался. Его пальцы сомкнулись на рукояти кати.

— Он точно напросится. Я даю слово тебе, девочка. Я снесу этому маньяку голову.

— Мирко, теперь насчёт тебя. — Калист немного повернула голову к мужчине, не отпуская всё ещё подрагивающую Фей.

— А?

— Теперь мы будем жить в Обсерватории. Прямо сейчас мы пойдём и перенесём все наши вещи наверх. Ты, к сожалению, на данный момент самое слабое звено. У тебя нет потоков, а значит и противодействовать нечем. Теперь будем ходить только парой. Никаких исключений.

— Хорошо… а, тут, это, нужник есть?

— Да. Вон там. — Калист указала на небольшую дверь в конце зала.

— Фух. Ладно. Значит переезжаем. Не знал, что скажу это, однако я не очень рад тому, что мы съезжаемся на ТАКИХ условиях.