Невеста инопланетянина

Глава 10

В тот же день Самойлов с лейтенантом улетели в Москву. В «волге», выделенной им белорусским КГБ, имелся радиотелефон «Алтай», по нему генерал связался с дежурным Комитета и попросил забронировать билеты на ближайший рейс в столицу СССР. Дежурный, видимо, доложил начальству, потому что провожать генерала в аэропорт приехал председатель КГБ БССР.

— Что ж не зашли ко мне, Никодим Иванович? — упрекнул столичного гостя. — Не успели приехать — и уже обратно.

— Обстоятельства требуют, Вениамин Георгиевич, — повинился Самойлов. — Служба. Вы не держите обиды. Полагаю, еще встретимся, возможно, что и не раз.

— Нашли, значит, что искали? — понизив голос, поинтересовался председатель.

— Не то, что думали, — уклончиво ответил генерал. — За фигурантом более не наблюдайте — бессмысленно.

— Понял, — кивнул председатель.

— Передайте вашим сотрудникам, которые помогали лейтенанту Семенову, мою искреннюю благодарность. Я непременно упомяну об этом в рапорте Чебрикову и попрошу их поощрить.

— Спасибо! — председатель пожал ему руку.

В самолете Самойлов вспоминал свое путешествие на орбиту. Первое, что его поразило, это размеры космического корабля. Он ожидал встретить тесные отсеки, вроде тех, из телевизионных репортажей, в которых пребывали на орбите космонавты с Земли, а увидел просторные помещения, какие и не всяком морском судне встретишь.

— Это космическая яхта, ранее принадлежавшая богатому человеку, — сообщил ему Чернуха. — В войну была мобилизована и переоборудована в дальний разведчик, поэтому здесь так просторно. На военных кораблях теснее.

— Но как ее вывели в космос такую-то громадную?

— А ее и не выводили, — пожал плечами собеседник. — Собрали на космической верфи. Зачем таскать что-то с планеты, если можно сделать на орбите?

Вторым потрясением для Самойлова стало посещение рубки яхты. Вид экранов, на которые развешенные над Землей зонды транслировали картинки с поверхности, поверг генерала в ступор. Он знал о возможностях космической разведки СССР и США, но то, что наблюдалось здесь, не шло в сравнение с потугами землян что-то обнаружить у противника.

— Зонды можно опустить пониже, — объяснял ему Чернуха. — Тогда, к примеру, можно прочитать этикетку на бутылке в руках у пьяницы, — он засмеялся. — Сканер зонда в состоянии перехватить и записать разговоры по проводной и беспроводной связи. Хотите знать, о чем, говорят в Пентагоне или в Белом доме? Или на Даунинг-стрит, 10?[44]

— Хотим! — сказал Самойлов.

— Тогда сформулируйте интересующие вас темы. Там много людей служит, а в Пентагоне — вовсе тысячи. Все говорят по телефонам. Я дам задание искусственному интеллекту, он отберет интересующие вас вопросы и сбросит информацию в удобном виде. Устроит?

— Конечно! — закивал Самойлов.

Затем Чернуха отвел его в отсек с медицинским оборудованием.

— Стационарный медицинский робот, — рассказывал, демонстрируя. — Он может провести любую операцию, включая пересадку органов. Регенерационная капсула. В ней прооперированный пациент быстрее восстановится. Реактор для выращивания органов человека с набором нужных компонентов. Достаточно заложить в него немного клеток пациента, взятых с требуемого органа, как через месяц получим новый. Он не будет отторгаться иммунной системой человека, поскольку генетически идентичен. Без проблем приживется и послужит пациенту не один десяток лет. Хотите сердце — будет сердце. Хотите почку — будет почка. Короче, вылечим любого и от любой болезни.

— От рака тоже? — удивился генерал.

— Рак — чепуха, — махнул рукой Чернуха. — Одна инъекция вакцины — и раковые клетки преобразуются в здоровые.

— Эта вакцина… — генерал аж встрепенулся. — Она у вас имеется?

— На корабле отсутствует, но это не проблема. Ее довольно просто сделать даже в СССР, причем, в короткий срок.

— И вы молчали! — не сдержался генерал. — Сколько бы людей спасли от верной смерти!

— Меня бы стали слушать? — Чернуха хмыкнул. — Представьте, есть профильный НИИ. Работают там доктора наук и даже академики. И тут является мальчишка с дипломом зубного техника и заявляет, что изобрел вакцину против рака. И чтоб ему сказали? Хорошо бы, если б попросту прогнали, не то б определили в сумасшедшие. Но в оправдание скажу: я собирался этим заняться. Несколько десятков исцелений — тогда б заинтересовались. Но требовалось оборудование и материалы. Там ничего особенного, но денег стоит, и мне пока не по карману.

— Вам все дадут — и оборудование, и деньги, — сказал Самойлов. — И создадут условия.

— Теперь не нужно, — покрутил головой Чернуха. — Все сами сделаете. Я сообщу вам рецептуру и алгоритмы действий. Технология не сложная. Нюансы есть, но, если возникнут затруднения, приду на помощь.

— Так просто отдадите? — удивился генерал. — Не будете претендовать на авторство открытия?

— Так я ее не изобретал, — пожал плечами инопланетянин. — Присваивать чужое неприлично.

«Порядочный», — решил Самойлов.

Они перебрались в жилую комнату для навигатора, где сели на диван.

— Теперь поговорим о принципах сотрудничества, — начал разговор Чернуха. — Свои возможности я вам продемонстрировал, теперь же об условиях.

— Я слушаю, — насторожился генерал.

— Я остаюсь, как был, простым целителем, не подчиненным никакому ведомству. Никто не смеет мне указывать. Хотите что-то — попросите, и я откликнусь. Попытка понукать, взнуздать, поставить в стойло закончится провалом. Во-первых, не получится — пошлю вас далеко и лесом. Насядете — возьму невесту, мать и переберусь в другое государство. Как полагаю, примут с распростертыми объятиями.

«Уж это точно!» — подумал генерал, а вслух сказал с обидой в голосе:

— Вы зря так плохо о нас думаете, Константин Васильевич!

— У меня есть для этого причина.

— Вы о попытке ОБХСС привлечь вас к юридической ответственности?

— ОБХСС там выступала инструментом, а организовал все это оперуполномоченный КГБ.

— Капитан Бачило из органов КГБ уволен, — сказал Самойлов, не уточняя, что уволили Бачило по состоянию здоровья.

— Но другие, подобные ему, остались. Которые из карьерных соображений ломают людям судьбы. Чем я, к примеру, провинился перед Советской властью? Сказал, что нынешние меры по укреплению дисциплины не эффективны? Так это очевидно. Кнутом людей работать не заставишь, по крайней мере, с большой отдачей. Ведь лучше их заинтересовать. Возьмем, к примеру, мою прежнюю профессию зубного техника. Сегодня государственные стоматологические поликлиники не в состоянии своевременно обеспечить протезирование пациентам. И те ждут в очереди, порой, годами. Им на помощь приходят стоматологи, которые работают неофициально, но, замечу, по государственным расценкам. Открою вам большой секрет: все ортопеды этим занимаются. А почему? Хотят побольше заработать. И кто от этого страдает? Государство? Нисколько: инициатива ортопедов позволяет решать проблему, с которой официальная медицина не справляется. Люди? Они довольны. Но правоохранительные органы считают этих ортопедов преступниками и стремятся посадить в тюрьму. И все из-за какой-то замшелой догмы, которая запрещает частную инициативу. Так вот, вторым моим условием должно быть разрешение на открытие мной частной медицинской практики. Мне нужно помещение и оборудование. Обязуюсь платить аренду и налоги.

— Мы можем это дать бесплатно, — пожал плечами генерал. — И даже вам платить зарплату.

— Исключено, — сказал Чернуха. — Кто платит, тот и спрашивает, а предоставленное в пользование безвозмездно в любой момент можно забрать. Поэтому официальное разрешение — бессрочное, такой же договор аренды, без права расторгать его по инициативе арендодателя.

— Не думаю, что здесь возникнут сложности, — сказал Самойлов. — Я доложу об этом руководству.

— Последнее условие. Такое разрешение мне должен дать своим постановлением Совет министров СССР.

— Зачем такое? — удивился генерал.

— Чтобы никто из местных белорусских деятелей не вздумал лезть в мою работу и что-то мне приказывать. Нет, я, конечно, могу отправить к нему «птичку» — большую или маленькую, их у меня в достатке, но не хотелось бы использовать такие меры.

— Не нужно! — поспешил Самойлов. — Не беспокойтесь, Константин Васильевич, все сделаем. Я вас уведомлю о принятом решении.

— Кстати, об уведомлении, — сказал Чернуха. — Я дам вам коммуникатор, чтоб вы могли со мной связаться в любое время.

Он принес из помещения, заставленного непонятными контейнерами стержень, напоминавший карандаш, только вдвое толще и короче.

— Вот видите здесь небольшую выемку? — спросил Самойлова. — Коснитесь ее пальцем.

Самойлов так и сделал. «Карандаш» легонько завибрировал и пискнул.

— Он считал ваш генный код, — сказал Чернуха. — Теперь лишь вы им сможете воспользоваться. Приложите палец снова.

«Карандаш» еще раз вздрогнул, и над ним возникла небольшая голубая сфера, в которой генерал с удивлением увидел лицо Чернухи. Изображение было отчетливым и резким, а еще, вдобавок, и трехмерным.

— Как слышите меня? — спросил Чернуха в сфере. Сам инопланетянин к тому времени покинул комнату.

— Отлично! — сообщил Самойлов.

— Звук коммуникатора автоматически подстраивается под окружающую обстановку. Но если захотите говорить приватно, то поднесите его к уху, и слышать будете лишь вы. Попробуйте!

Генерал попробовал, после чего пришел в восторг.

— Захотите меня вызвать — коснитесь выемки, — сказал Чернуха, возвратившись в жилую комнату. — И я отвечу.

— Что даже из Москвы смогу связаться? — спросил Самойлов.

— Вообще-то из любой точки земного шара, — Чернуха улыбнулся. — Сигнал идет через ретрансляторы на зондах. Хотя не прав: их нет над Антарктидой. Но, если вдруг понадобится там, то можно передвинуть зонд.

О том, что это примитивное устройство предназначалось для контакта представителя Республики с аборигенами, если нужда возникнет, Кир генералу говорить не стал. Он с удивлением нашел контейнер с древними коммуникаторами среди имущества на яхте — как видно, сунули на всякий случай — и не знал, как их использовать, поскольку привлекут внимание землян. Теперь же пригодились.

— Он питается от батарейки? — спросил Самойлов.

— Все верно, но ее хватит лет десять, — сказал Чернуха. — Не беспокойтесь.

И вот теперь Самойлов, сидя в кресле самолета, периодически касался «карандаша» в кармане, представляя, как продемонстрирует коммуникатор Чебрикову. Тогда тот обязательно поверит, что подчиненный справился с задачей…

В аэропорту их встретили — белорусские коллеги позаботились. Дежурная машина Комитета отвезла обоих на площадь Дзержинского, где генерал и подчиненный занялись делами. Семенов — проявкой пленки и печатью фотографий. Нет, делать это будет лаборант, только Семенов проследит, чтобы испорченные отпечатки уничтожили в его присутствии. И негативы заберет, естественно. В лаборатории работает сотрудник в офицерском звании, и подписок о соблюдении секретности у офицера, как на Барбоске блох, но проконтролировать не помешает. Сам же Самойлов сел за рапорт. Писал его вручную, в единственном экземпляре, как полагается для документов под грифом «Особой важности». Осилил где-то половину, когда пришел Семенов с фотографиями. Внимательно их рассмотрев, генерал сложил их стопкой, а негативы завернул в бумагу после чего велел Семенову:

— Отдыхайте, Дмитрий Николаевич, уже за полночь. Завтра к девяти на службу.

— Есть! — вытянулся лейтенант. — Товарищ генерал, разрешите один вопрос?

— Спрашивайте, — кивнул Самойлов.

— Как там в космосе? На фотографиях видел, но их мало.

— Как в ваших любимых фантастических романах, — Самойлов усмехнулся. — Возможно, даже удивительней.

— Хотя б одним глазком взглянуть, — вздохнул Семенов.

— Если все получится как должно, посмотрите, — сказал Самойлов. — Круг посвященных в эту тайну расширять, скорей всего, не будут, так что придет и ваш черед слетать на яхту инопланетянина.

— Спасибо! — улыбнулся лейтенант. — Спокойной ночи.

И он ушел, а генерал остался. Закончил он работать после двух. Взяв большой пакет, Самойлов поместил в него свой рапорт, фотографии и негативы, после чего заклеил и отнес секретчику. Тот, посмотрев на гриф, прошил пакет суровой ниткой, поставил там, где нужно, сургучные печати, после чего вписал журнал фамилию и должность отправителя и адресата, дав генералу расписаться. После чего Самойлов возвратился в кабинет, где лег спать в комнате для отдыха. У генералов есть такие. Домой он ехать не хотел — напрасная потеря времени, а для семьи он в командировке.

Встав утром, генерал привел себя в порядок, сходил в буфет позавтракать. Вернувшись в кабинет, отдал распоряжение отозвать из командировки сотрудников отдела, после чего стал ждать. Листая документы, принесенные ему на подпись, рассеянно скользил глазами по бумагам, не в состоянии постигнуть содержание. Подумав, отложил в сторонку — успеется. Самойлов понимал, что то, что он вчера узнал, пожалуй, главное, чего сумел достичь за время службы в Комитете. И если все с Чернухой сложится, то СССР в своем противостоянии с Западом обретет невиданную мощь, а недруги его заткнутся. Несмотря на провозглашенную «разрядку», подписанные документы об ограничении вооружений, генерал не верил, что США откажутся от цели уничтожить СССР. Уже не раз пытались, планы разрабатывали — пока не получилось, побоялись. Но если СССР ослабнет…

Звонок по внутренней линии раздался около одиннадцати.

— Зайди! — услышал генерал и отправился по вызову. Чебрикова он застал в смятенном состоянии. Перед генералом на столе лежали фотографии и его рапорт.

— Присаживайся! — председатель КГБ кивнул Самойлову на стул и продолжил, после того как подчиненный занял место. — Читаю рапорт в третий раз, смотрю на фотографии — и не могу поверить. Какая-то фантастика! Космический корабль, инопланетяне… Не знал бы вас, подумал, что это все записки сумасшедшего. Но фотографии…

— Не только, — Самойлов выложил на стол свой «карандаш». — Это коммуникатор для связи с инопланетянином. Хотите побеседовать с Чернухой?

— Давай! — кивнул хозяин кабинета.

Самойлов коснулся пальцем выемки на коммуникаторе. Тот отозвался дрожью, над ним возникла голубая сфера, а в ней — лицо Чернухи.

— С добрым утром, Константин Васильевич! — сказал Самойлов. — С вами хочет побеседовать председатель КГБ Советского Союза Виктор Михайлович Чебриков.

— Здравствуйте, Виктор Михайлович и Никодим Иванович, — сказал Чернуха. — Извините, но я немного занят — работаю с пациентом. Когда закончу, сам свяжусь, это ненадолго.

Изображение исчезло.

— Ишь, важный! — буркнул Чебриков. — С ним председатель КГБ желает разговаривать, а он нам: «Занят!»

Самойлов лишь развел руками.

— Вы с ним общались, Никодим Иванович, — продолжил Чебриков. — Что он за человек? Каким вам показался?

— Порядочным, отзывчивым и добрым, — ответил генерал. — Да, знает себе цену, но готов сотрудничать с Советской властью и многого не просит.

— Но человек он не советский, — заметил Чебриков. — Индивидуалист, как понял из вашего рапорта. Приказывать ему нельзя. А если Родина потребует?

— Так он с другой планеты.

— Одновременно — и гражданин Советского Союза, — сказал сварливо Чебриков. — Ладно, Никодим Иванович, не обижайтесь — я ворчу. Я старый, мне положено. Прекрасно понимаю, что, если будет так, как он пообещал, то этого Чернуху нам нужно в попу целовать и сдувать с него пылинки.

— Хотел бы обратить ваше внимание на медицинские возможности Чернухи, — сказал Самойлов.

— Заметил, — отозвался Чебриков. — Он вправду вам сказал, что может вылечить любого?

— Подтверждаю, и полагаю, что не врал.

— Я доложу Андропову. Он поручил мне разобраться с историей освобождения заложников в захваченном бандитами самолете, поэтому попрошу меня принять. А вы поедете со мной, возьмете свой коммуникатор. Возможно, генеральный захочет говорить с Чернухой, а я не знаю, как им пользоваться.

— Коммуникатор инопланетянин настроил на меня, никто другой не вызовет Чернуху, — сказал Самойлов.

— Тем более…

И в этот миг сработал «карандаш». Коммуникатор пикнул и появилась голубая сфера, а в ней — лицо Чернухи.

— Еще раз извините, — сказал двум генералам. — Я освободился и готов ответить на вопросы Виктора Михайловича.

— Пока один, — ответил Чебриков. — Все то, что рассказали Никодиму Ивановичу, вы подтверждаете?

— Конечно, — сообщил Чернуха. — И, кстати, я вчера подумал, что вам понадобится пример моих возможностей, и поручил искусственному интеллекту найти чего-нибудь полезное для СССР. Он предложил мне перехваченный им телефонный разговор президента США с премьер-министром Англии. Вам это интересно?

— Да! — ответил Чебриков немного торопливо.

— Тогда, после того как отключусь, пусть Никодим Иванович коснется пальцем выемки дважды. Одно нажатие при воспроизведении — пауза, второе — продолжение. Чтобы услышать все сначала, опять нажмете дважды.

Чернуха отключился, и Самойлов дважды прикоснулся к выемке на «карандаше». На этот раз не появилась голубая сфера, но раздался женский голос:

— Гуд афтенун, мистер президент.

— Хэлоу, миссис Тэча,[45] — послышалось в ответ.

Какое-то время оба генерала внимали разговору двух руководителей могущественных стран, затем Чебриков дал знак, и Самойлов поставил воспроизведение на паузу.

— Английский знаете, Никодим Иванович? — поинтересовался Чебриков.

— Только немецкий.

— Я тоже ни хрена его не знаю, — буркнул собеседник. — Поступим так: перепишите этот разговор на магнитофон, отдайте переводчику, пусть распечатает русский вариант в единственном экземпляре, и мы его приложим к рапорту. Покажем генеральному. Но все-таки какой наглец ваш инопланетянин! Любой разведчик удавился бы, чтобы добыть такую запись, а он нам так небрежно: «Вам это интересно?» Работаем, Никодим Иванович!

Стоял прекрасный летний вечер. Кир только что вернулся со свидания с Кариной и в одиночестве пил чай в веранде. Мать, сев на велосипед, отправилась на ферму, его никто не отвлекал. Он думал. После визита генерала с лейтенантом и разговора с Чебриковым его никто не беспокоил, и это было странно. Кир ожидал: его завалят просьбами добыть какую-либо информацию для КГБ, но ведомство молчало. Так продолжалось третий день.

Внезапно в голове раздался голос Друга:

«Медик-инженер второго ранга. Вас вызывает генерал Самойлов».

«Соединяй!» — ответил Кир. Через секунду он увидел трех мужчин, сидевших за столом. Коммуникатор давал объемную четкую картинку. Двоих Кир опознал мгновенно: Самойлов с Чебриковым. А третий… Очки и лысина, лицо болезненное, бледное, но Кир его мгновенно вспомнил. Андропов. Выходит, информацию донесли до генерального секретаря ЦК КПСС.

— Добрый вечер, Константин Васильевич, — торжественно сказал Самойлов. — С вами желает говорить Юрий Владимирович Андропов.

— Добрый вечер, Юрий Владимирович, — ответил Кир. — Здравствуйте, Виктор Михайлович и Никодим Иванович. Я слушаю.

— Мне тут столько рассказали, — Андропов улыбнулся. — Признаться, не поверил. Но этот ваш прибор для связи… Вы где сейчас находитесь?

— Деревня Заболотье, Березинской район в БССР.

— А слышно словно рядом. И видно… Константин Васильевич, вы не откажетесь от личной встречи? Хотел бы с вами побеседовать воочию.

— Не откажусь, Юрий Владимирович, — ответил Кир. — Примерно через час устроит?

— Через час?! — Андропов поднял бровь.

— Лететь примерно полчаса, но мне еще доехать к атмосфернику… Поэтому раньше не получится. Ведь вы находитесь в загородной резиденции?

— А вы откуда знаете? — Андропов удивился.

— Коммуникатор дал привязку к местности на ретранслятор. Мне вылетать?

— Мы подождем, — сказал Андропов.

— Тогда прошу предупредить охрану. Перед зданием опустится как будто облако, но это летательный аппарат под маскировкой. Я из него и выйду. Пусть не стреляют.

— Не будут, я распоряжусь, — сказал Андропов…

Когда Кир вышел из атмосферника, к нему мгновенно подскочил мужчина лет примерно сорока в костюме с галстуком.

— Вы Константин Васильевич Чернуха? — спросил, окинув гостя хмурым взглядом и Кир понял — почему. Помимо странного прибытия пришельца одет тот в летнюю рубашку с коротким рукавом, джинсы и обут в сандалии. В такой одежде генеральных секретарей не навещают. Но Киру было по фигу — в костюме слишком жарко.

— Да, это я, — сказал охраннику. — А вот мой паспорт.

Он вытащил из нагрудного кармана бордовую книжицу и протянул ее охраннику. Тот взял и, пролистнув, вернул владельцу.

— Что в сумке?

— Диагностический прибор.

— Достаньте.

Кир вытащил из сумки робота и положил его в ладони офицера.

— Включите.

Кир прикоснулся пальцем к чуть выступающей над верхней крышкой головки сканера. Включался робот мысленной командой, но знать это охраннику излишне. На спинке вспыхнул красочный экран, и по нему скользнули книзу строчки с информацией на языке Агорна.

— Что он показывает? — спросил охранник.

— То, что у вас недавно был перелом лучезапястного сустава правой кисти. Точнее — полулунной кости. Зимой, наверно, поскользнулись.

— Так все и было, — сказал охранник. — Возьмите, — он протянул ему прибор. — И следуйте за мной.

Кира он отвел в приемную у кабинета Генерального секретаря. Там обнаружились Самойлов с Чебриковым, они сидели на диване.

— Ждите, я доложу, — сказал охранник Киру и скрылся за дверью кабинета. Кир подошел к дивану и поздоровался за руку с генералами.

— Вы медицинский робот взяли? — спросил его Самойлов.

— Здесь он, — Кир указал на сумку.

— Не подведите, Константин Васильевич! — сказал Самойлов.

— Все будет хорошо, — Кир улыбнулся. — Поможем Юрию Владимировичу. А то он что-то бледный.

Председатель КГБ нахмурился, хотел что-то сказать, но тут из кабинета выглянул охранник.

— Зайдите, Константин Васильевич.

Кир подчинился. Андропова в легком тренировочном костюме он увидел сидящем на диване. Тот молча указал ему на кресло, стоявшее напротив. Кир сел и глянул на генсека. Да, выглядит неважно. Чем, интересно, болен? Узнаем…

— Расскажите о себе, — внезапно попросил Андропов. — Как жили на своей планете, чем занимались, как оказались в Солнечной системе?

— Ну, если кратко… — Кир на миг задумался. — Родителей не знаю, поскольку рос в детдоме. Там обнаружили склонность к медицине. У нас такое очень просто: ментальный тест — сразу ясно, к чему воспитанник пригоден. Окончил вуз и стал военным медиком. Служил полвека в пехотных и космических частях.

— Полвека? — Андропов удивился. — Почему так долго?

— Так продолжительность жизни у нас другая — в среднем 100–120 лет. Продвинутая медицина, эффективные лекарства, при необходимости — пересадка органов, хотя она не всем доступна. Семьи я не завел и после выхода на пенсию жил одиноко. Но началась война, меня мобилизовали. Призвали всех, включая стариков.

— На вас напали?

— Увы, напали мы. Республика, чьим гражданином я являлся, — олигархическое государство, живущее, вернее, жившее эксплуатацией колонизированных планет. Наши правители купались в роскоши, но им казалось мало, и они решили оттяпать планету у Империи. В результате огребли по полной — нас разгромили вдребезги. Я единственный уцелевший из экипажа мощного линкора. И что мне оставалось делать? Подыхать в плену от голода? Имперцы просто так не кормят. Поэтому угнал разведчик, тот был без экипажа, и отправился в открытый космос. Решил, что лучше умереть свободным.

— Мне это как-то странно слышать, — сказал Андропов. — Высокоразвитое общество с передовыми технологиями, и тут же олигархи, император…

— Так на Земле аналогично, — пожал плечами Кир. — Возьмите США, Западную Европу. В Америке в реальности правят олигархи, в Европе — тоже, при этом страны обладают передовыми технология. Свои Маркс с Лениным у нас не появились.

— Но почему вы умерли? — спросил Андропов. — Как мне сказали, ваш корабль имеет медицинский центр с новейшим оборудованием, там есть запас медикаментов.

«В корень смотрит! — подумал Кир. — Туфту ему не скормишь».

— Случилось ураганное развитие пневмонии, лекарства мне уже не помогали. Я был стар, а в этом возрасте такое сплошь и рядом. Обычно помогает пересадка легких, но реактор не успевал их вырастить, на это нужно месяц. Тогда искусственный интеллект и предложил мне выход — пересадить имплант погибшему землянину. Рискованная операция, но выхода не оставалось, я согласился. Результат известен.

— Вам нравится у нас?

— Конечно! Я снова молод, но, главное, обрел семью. У меня теперь есть мать, невеста. Мне нравится в СССР. Здесь общество устроено справедливо, людей не грабят олигархи, и доступ к благам равный. Не все, конечно, идеально, но в целом лучше — и намного, чем в государстве, где я прежде жил. Юрий Владимирович, позвольте вас обследовать? Я взял с собою медицинский робот.

— Обследуйте, — кивнул Андропов. — Что мне делать?

— Лягте на диван, сведите ноги вместе.

Андропов подчинился. Кир вытащил из сумки робота и запустил программу сканирования организма. Телохранитель, все это время стоявшей тенью у стены, придвинулся поближе. Робот, периодически замирая, прополз от ступней к подбородку пациента и замер. Кир взял его.

— Юрий Владимирович, могу я попросить вас раздеться до трусов? Там язвы на ногах, их нужно исцелить и дополнительно проверить почки.

— Что, очень плохо? — вздохнул Андропов.

— Ну, язвы — ерунда, а по почкам я скажу чуть позже.

Телохранитель помог Андропову раздеться и снял повязки с язв. Андропов снова лег, и робот тут пробежался над его ногами. Замерев над язвами, он прыскал в них аэрозолем.

— Что это за лекарство? — спросил Андропов, когда робот закончил.

— Иммуномодулятор, — ответил Кир. — Он мобилизует иммунную систему, и язвы заживут. Перевернитесь на живот, пожалуйста.

Андропов подчинился. Робот немедленно взобрался на спину пациента и ненадолго замер, сначала с левой, а потом и правой стороны возле крестца. Затем сполз на диван.

— Все, можно одеваться. Язвы не бинтуйте.

Кир взял робота и спрятал в сумку. На этот раз Андропов, отстранив охранника, оделся сам, после чего прошелся по кабинету.

— Прекрасно себя чувствую, — заметил удивленно. — Давно так не было. Что за чудо-лекарство вы мне впрыснули?

— Я сделал инъекцию модифицированных стволовых клеток прямо в почки, — ответил Кир. — Надпочечники заработали, пошел адреналин, и появилось бодрость. Но это ненадолго, на месяц хватит, но не больше. Могу я откровенно?

— Говорите, — кивнул Андропов и глянул на телохранителя. — Иван Сергеевич в курсе.

— Ну, если, коротко, то обе почки в хлам. Восстановить их не удастся, нужна замена.

— Мне предлагали пересадку, — кивнул Андропов, — но одновременно предупредили, что операция тяжелая, и я могу ее не пережить. Но, если даже и пройдет успешно, последствия не предсказуемы.

— Ну, с вашей медициной — однозначно, — заметил Кир. — Большая рана и длительность операции. К тому же донорскую почку иммунная система воспримет как нечто чужеродное и станет отторгать. Мой робот на орбите справится за полчаса, причем, разрезы будут минимальные. К тому же пересадит не донорские почки, а ваши собственные. И отторжения не будет.

— Где вы возьмете эти почки? — Андропов удивился.

— Выращу в реакторе. Когда мой робот делал вам инъекции, он взял немного клеток с каждой почки. Понадобится месяц, чтобы их вырастить, а дальше — просто.

— Мне придется подняться на орбиту? — спросил Андропов.

— Иначе не получится, — развел руками Кир. — Демонтировать робота и перевезти его на землю я не сумею, к тому ж бессмысленно. Не выйдет запитать его от местной электросети, мы попросту сожжем процессоры.

— А если операцию не делать?

— Вы проживете год от силы, а с пересаженными почками — двадцать.

— Двадцать? — Андропов удивился. — Вы шутите?

— Это стандартный срок для выращенных органов, — пожал плечами Кир. — А если сердце вдруг начнет отказывать, то пересадим сердце. Но у вас оно пока не требует замены.

— Подумаю, — сказал Андропов. — Спасибо, Константин Васильевич. Иван Сергеевич, проводите гостя.

В приемной, натолкнувшись на пристальные взгляды генералов, Кир улыбнулся им и подмигнул. Через минуту атмосферник мчал его обратно. То, что Андропов не согласился на операцию по пересадке, его ничуть не огорчало. Тут все понятно: является какой-то хрен с горы в рубашке и сандаликах и предлагает Генеральному секретарю невероятное: подняться на орбиту, где лечь под скальпель робота. А вдруг инопланетянин задумал что-нибудь худое? Возьмет и умыкнет генсека на свою планету. Кир даже рассмеялся от этой мысли. Он не сомневался, что, подумав, Андропов согласится. Жить все хотят, и Генеральный секретарь не исключение. А, оказав ему ценнейшую услугу, Кир станет недоступным для начальников пониже рангом. И жизнь наладится. В приподнятом настроении Кир замурлыкал «Sway» и пел, пока корабль не приземлился на поляне в двух километрах от родного Заболотья…