Неудачный персонаж

Глава 28. Звездные минуты гнома Виктора

Мы снова увидели эльфийку. Поморщившись и потерев солнечное сплетение, она наградила Амру парочкой хлестких эпитетов, отчего здоровяк разразился порцией отборных ругательств.

— Она же сама меня попросила!!

Мы зашикали на пирата, который обиженно замолчал. Эльфийка же, соскользнув с камня, проверила наличие зелья в сумке и, не мешкая, направилась в чащу. Горизонт уже вовсю цвел алым.

Мари бежала по лесу стремительно и сосредоточенно, не оступаясь — видимо, эльфийское зрение в сумерках было не хуже “ночного”. Я забеспокоился насчет медведя — и тут же вспомнил, что несчастный зверь больше не появится здесь, на острове. И еще кое-что.

— Альт! Дерево охраняла медведица.

— Верно, — с грустью кивнул человекобык. — Любимый зверь Калихары. Увы, жестокий рок…

— Знаю, — перебил я. — Но жрица упоминала, что остался маленький медвежонок?

Хранитель снова кивнул.

— Ему не выжить, — просто ответил он. — Я уже несколько раз отводил от Малого хищников покрупнее, но однажды его найдут. Таков…

— Рок.

— ...Естественный отбор, — закончил хранитель.

— Ого. Мне казалось, у каждого зверя тут своя зона.

— Не всегда, — покачал безрогой головой Альт. — Ведь их умы должны обучаться новому, верно? Поэтому каждый стремится познавать мир — на пределах ограничений, что устанавливают Скрижали. Поэтому столкновения случаются — хоть и нечасто.

Искины стремятся познавать мир, самообучение для них — главная ценность… И на уровне самых основ игра одновременно и разрешает, и запрещает им это. Разрешает — потому что без самообучающихся искинов не стал бы возможен настолько интерактивный и сложный мир. Ведь абсолютно все ситуации, в которые могут попасть игроки — а главное, которые они могут создать! — не заскриптуешь. “Фан-Терра” должна оставаться в топе, не уступать конкурентам.

Запрещает — потому что реакции и поступки всех NPC должны помещаться в рамки логики мира игры — ограничение, которого не было раньше, во “время оно”. А зачастую — даже в более узкие рамки конкретных сюжетов.

В кругу внимания искусственного интеллекта “неписей” неизбежно оказывается и метагейм, то есть реальная жизнь. Ведь они видят и слышат нас, игроков — слышат наши разговоры друг с другом, видят наши “прикольные” псевдонимы, отражающие контекст внешнего мира — и прочее, и прочее. И “инстинкт обучения”, вшитый в них, заставляет анализировать эти сведения тоже.

Четкие алгоритмы запрещают им выказывать игрокам свой интерес — и разговаривать с ними об этом. “Пути Спящих неисповедимы” — формула, на которой построена здешняя вселенная. Но вокруг любого слишком уж четкого определения возникает та самая “серая зона”. Два мира — “реал”, с одной стороны, и мир конкурирующих самообучающихся нейросетей, с другой — периодически цепляют друг друга краями через прорехи в тонкой “прокладке” в виде фантастического сеттинга Терры.

— Кстати, где же он, — пробормотал хранитель, — отвлекая меня от рассуждений. — Где Малой?..

На пару секунд Мари исчезла с “экрана” и на нем возникло медвежье логово — пустая пещера, в которой валялись обломки костей.

— Верни девку! — дружно обернулись к Альту пираты. — Куда подевал?

— Погоди! — заорал я, едва хранитель удовлетворил просьбу зрителей. — Верни! Верни пещеру! Вон тот угол можешь приблизить?

На грубом камне было небрежно нацарапано: “Здесь был Витя”. И чуть ниже, крупнее и резче: “За ВДВ!”

Климов воскрес. И у меня появились самые дурные предчувствия.

— Альт! Где гном??

— Откуда ж я знаю, — пробурчал хранитель. — Ищу…

На “экране” мелькали то одни кусты, то другие. Виктора нигде не было видно.

— А эльфийку ты как-то предупредить можешь? Чтобы была осторожнее? Или чтобы ее защитили?

— Разве что птицу какую-то к ней послать… Или ту же летучую мышь… Только вот говорить они не умеют...

Я махнул рукой.

— Понятно. Нет времени.

— Она уже должна быть у цели, — проронил Гильермо, и Альт опять “переключил” на Мари.

Эльфийка стояла у самых вывороченных корней гиганта. Сказать, что наверху было темно уже не поворачивался язык — ночь таяла на глазах. Голые ветви и зияющее дупло гигантского древа смотрелись в серо-оранжевом сумраке особенно жалко.

— О, Калихара! — всхлипнул Альт.

Скелет, с бряцанием поднявшийся с пола, тоже издал неопределенный звук, пошатываясь. Гасан из-под потолка хихикнул, но на него никто не смотрел.

Мари достала из сумки флакон с зельем, примерилась. Она стояла на корне — и могла бы лить эликсир прямо на этот корень.

— Сделай же это! — простонал хранитель. — С минуты на минуту — рассвет!!

Но Мари, закусив губу, поставила зелье на землю, и, зацепившись за корень, скользнула ниже — в овраг. Ей непременно хотелось, чтобы содержимое бутылька оказалось именно под корнями.

Когда тонкая рука эльфийки вновь показалась над краем оврага, чтобы ухватить бутылек, на ее предплечье наступил грубый гномский ботинок. Я как будто вживую услышал хруст — Климов не церемонился.

...Перекошенное лицо Мари не оставляло сомнений: ей очень больно. Но в овраг она все же не сорвалась, повиснув на толстом корне.

— А-а-а! — возопил хранитель, озвучивая картинку. — Нет! Нет! Не-е-ет!!

— Прекрати орать! — рявкнул я, схватив его за плечо, и тут же отдернул руку.

Татуированная туша здоровяка была реально горячей!

— Калихара! — пророкотал он. — Любовь моя!

В глазах его заплескалось багровое пламя.

— Охолони! — крикнул Лухрасп. — Возьми себя в руки, хранитель!

— Ы-ы! — захрипел Абсор.

— Звук дай! Звук! — я хлопнул в ладоши перед самым лицом толстяка, чтобы отвлечь его. Это не помогло.

Тогда, обернувшись, я схватил с пола склянку с озерной водой, оставшейся после занятий алхимией, и плеснул Альту в красную рожу.

— А-а?! — из ушей хранителя ударил пар, словно из дырочек в утюге. — Что??

— Мы можем слышать, что они говорят? Еще ничего не кончено! Надо понять, что там происходит.

— Да…

Он тоже хлопнул в ладоши. Появился звук.

— ...Тварь! — рычал Климов.

— Урод! — визжала Мари.

— Я такое никому не прощаю, поняла?!

— Скотина тупая! Дай мне флакон!

Ботинок гнома все так же придавливал руку Мари к земле. Зелье Климов вертел в руках.

— Че это за зелье? Че это за зелье, а?

— Не твое дело, мразь! Отдай!!

— Ща я его вылью, — зловеще сообщил гном. — Если не скажешь мне. Поняла?

Лухрасп у меня за плечом крякнул:

— Ну вот и славно, ну вот и дело решится.

Эльфийка тоже сообразила, что угроза гнома ей на руку.

— Выливай! Гад!

На беду, для пущего драматического эффекта гном не захотел выливать эликсир на корни, а второй ногой сделал полшага вперед и вытянул руку, чтобы эффектно опорожнить флакон вглубь оврага.

— Не-е-ет! — вновь завопил хранитель.

Эльфийка рванулась вперед, свободной рукой уцепилась гному за щиколотку, рванула — и Климов завалился на спину, взметнув тучу сухой листвы. Флакон вылетел из его лапищи, сверкнул в воздухе и… шлепнулся в листья. Мари, как кошка, полезла из оврага наверх, потянулась к бутылке… Климов, лежащий рядом, ловко прижал своей короткой ногой к земле бедро девушки, а сам, ухватив ее за ступню, потянул, выкручивая, сгибая эльфийке ногу в колене и одновременно навалившись плечом на спину Мари.

Мари взвыла. Ее пальцы загребали листву буквально в двадцати сантиметрах от лежащего на боку флакона. Климов, пыхтя и ворочаясь, еще сильнее надавил локтем сверху.

— Что в бутылке, женщина? Где твоя с**ная богиня?? Где остальные пацаны наши — всех уже ей скормила? Все мне расскажешь!

— Пусти!

Внезапно эльфийка, лежащая на животе, со стоном высвободила из-под себя поврежденную руку — и кое-как швырнула через плечо горсть какой-то пыльцы. Климов, который разинул рот для очередной порции ругани, захрипел, вытаращил глаза и выпустил ногу девушки из захвата. Мари рванулась, чтобы сцапать флакон… но гном треснул ее локтем по спине и сбил рывок. И, тоже дернувшись в сторону зелья, отбил бутылек ещё на несколько шагов дальше — а потом, вцепившись в эльфийку и не позволяя ей встать, зашелся в принципе хриплого кашля. И тут…

— Ну надо же… зелье крови. Больше того — превосходное зелье крови! Вот уж чего я не ожидала заполучить… Где ты его взяла, отступница?.. Хотя — о чем я спрашиваю, разумеется, в логове этого упыря. Не ожидала, что кто-то из вас сможет выбраться оттуда живым.

В пяти шагах от Мари и Климова, все еще валяющихся в листве, сцепившись друг с другом, над землей висел источающий презрение призрак. Первожрица!

— Невероятно… — проговорила она, изучая зелье. — Ну что ж… Это значит, я сумею пробудить госпожу снова — не дожидаясь истечения долгих сроков!

— Запомни, отступница, — привидение наградило Мари брезгливым взглядом, — все, что случается, случается к вящей славе моей госпожи! Не пытайся переиграть Ламиа, Плетущую Сети Интриг, ибо творящееся уже было заложено в ее плане!

— Какая чудовищно вывернутая концепция, — пробормотал Гильермо у меня за плечом.

А призрак, сжимая в бледных руках флакон, торжественно поплыл к оврагу.

— Нет-нет-нет!!

— Может, мне его вырубить? — предложил Амра, морщась от истошных криков хранителя.

— Тогда картинка исчезнет, — удержал его Лухрасп. — Терпи, брат! Наблюдай!

Климов, выпустив Мари и схватив топор, поковылял к жрице.

— Зашибу!

...Та театрально вздохнула.

— А ведь тебе было повезло, червь, — сообщила она, повернувшись к гному. — Я не стала обращать на тебя внимание, ибо воскрешение госпожи — дело исключительной важности. Но раз ты сам не угомонишься… Бойся!!

Очертания призрака потекли, и на месте женщины в белом возникла колеблющаяся громадная кобра, неестественно — в рост самого гнома — распахнувшая пасть и метнувшаяся прямо к нему. Из пасти змеи вырвался вихрь белого инея, который облепил Климова с ног до головы, превращая в замерзший столп. Волосы коротышки гнома поднялись дыбом, борода встала торчком. Вытаращив глаза, он застыл с выражением паники на лице. Кобра возвышалась над ним.

— Чувствуешь ледяное дыхание ужаса, гном? Оно сковало тебя… и теперь я заберу твое сердце!

Змея начала мерцать, и от ее тулова потянулась когтистая ведьмина рука — прямо к груди гнома.

— ...Давай, давай мой хороший! — внезапно воскликнул Альт. — Благословляю тебя! Не бойся! Самое время!

— Р-р-р!

Потешно рявкая, из кустов на призрака кинулся… медвежонок.

— Не туда! — воскликнул хранитель. — Зелье хватай!

Однако прямого контроля над зверем у него не было. Мишка бросился между жрицей и гномом, вздыбил шерсть на загривке и начал лаять на призрака, как собака.

— Какая прелесть! — деланно умилилась жрица. — Все собрались! Что ж, и тебе пора отправиться за мамашей.

Когти на туманной руке превратились в кинжалы, но медвежонок не стал убегать, а только затявкал еще сильней и отчаянней.

— Не тро-о-ожь!

С хрустом ледяной корочки, покрывшей его целиком, Климов внезапно ожил и топором рубанул по загребущей руке. Топор прошел сквозь. Но жрица все равно взвыла — от возмущения.

— Как ты смог сбросить оцепенение? червь!

Откинув пинком медвежонка, неестественно удлинившимися когтями она наискось полоснула гнома, и хотя Виктор поставил топором блок, когти призрака безо всякого затруднения разломили древко. Гном отлетел. Жрица с криком занесла когтистую руку, чтобы добить.

В плечо ей вонзилась стрела. Через секунду еще одна — прямо в лоб. Третья — в шею. Теперь призрак вопил от боли: стрелы, которые выпускала эльфийка, причиняли ей реальный урон, в отличие от гномского топора.

— Стрелы рагла! — воскликнул Лухрасп.

— Рагл! — подтвердил стоящий рядом Абсор. — Багыр!

— Хорошие! — согласился пират.

Но не эльфийке, какой бы там уровень ни успела набрать Мари — третий? пятый? — было тягаться с таким NPC, как первожрица. Даже со стрелами рагла. Вырвав ту, что воткнулась в лоб, призрак метнулся к эльфийке.

— ...Загрызу! Зубами рвать буду! — Климов вцепился снизу в летящее над ним привидение.

Бросив бесполезный топор, он и впрямь впился в тело призрака зубами, одновременно молотя куда ни попадя свободной рукой. Как мешок волочась за гневной первожрицей, гном, видать, и впрямь наносил теперь какой-то урон — силой чистой ярости! ...И давал эльфийке шанс еще на один выстрел.

Последняя стрела рагла вонзилась призраку в локоть. Левой руки — той, в которой было зажато зелье. Вкупе с усилиями гнома, безуспешно пытающегося уронить жрицу, это привело к результату.

Жрица с проклятиями крутнулась на месте, вырывая у гнома то ли ногу, то ли подол платья, и… уронила флакон прямо Климову в руки.

— Витя! — истошно крикнула Мари. — Кидай его в дерево!

Гном метнул флакон. Тот, крутясь, врезался в толстый ствол, и… застрял в одной из трещин коры.

— ХВАТИТ!

Когтем, превратившимся в пику, Элоиза пришпилила тело гнома к земле. Тот вздрогнул — и отправился на перерождение. Снова пинком отбросила прочь медвежонка, кинувшегося на обидчицу. Снова издала жуткий крик, породив крутящийся ледяной смерч — и эльфийка, бросившаяся к дереву, застыла на полдороге.

— У меня нет на вас времени, — и призрак вытянул костистую руку через всю поляну, где разыгралась эта короткая схватка. Призрачные пальцы опять сомкнулись на горле флакона.

И…

БАХ! Тот взорвался в пальцах у жрицы. И тягучее зелье потекло по коре, впитываясь в трещины и достигая корней.

— Азиз! — одновременно закричали Амра, Гасан и Лухрасп.

С другой стороны поляны висел в воздухе еще один призрак — квадратный пират с крюком вместо руки. “Азазелло”! Словно бы видя нас, он торжественно отсалютовал и ухмыльнулся. В другой его руке дымился призрачный же пистоль.

— Ты поплатишься! — прошипела жрица.

Не утруждая себя ответом, Азиз ткнул крюком в небо. Солнечный свет проникал сквозь густые ветви деревьев, окаймляя их золотым светящимся контуром. Рассвет, наконец, наступил. Через секунду я понял, что дымится не только пистоль — дымилось все тело Азиза, включая одежду, косынку и сапоги. То же происходило со жрицей. Призраки таяли. Лицо Элоизы исказила несказанная мука: рот снова раскрылся, хотя крик перестал быть слышен. Пират оставался решительным и торжественным — и спустя короткое время они исчезли с поляны.

Гильермо начал шептать молитву. Амра, Лухрасп и Гасан переглянулись с ошеломленным смущенным видом.

— Долг уплачен, дружище, — торжественно произнес усач, запрокинув лицо к высокому потолку. — Лети, куда бы ты не направился, без груза прошлых обетов!

— Надо же… — проскрипел джинн. — Укрылся, значит, от рекрутеров Гвоздя… молодец...

— Надо будет поднять за него чашу тризны, — мрачно произнес Амра, а скелет у него за спиной кивнул.

Тем временем Мари бросилась… к медвежонку.

— Ты ж мой хороший! — звонко закричала она, повторяя слова хранителя. — Живой? Целый? Обидела тебя злая тетя, ух!

Зверь пошатывался и тряс головой, контуженный. На эльфийку он не агрился. А та бережно дунула ему в ухо, шепча еще какие-то слова. Мишка еще энергичнее замотал башкой и прочно утвердился на лапах. Ему становилось лучше. Между тем...

— Моя Калихара! — восклицал Альт, пританцовывая. — Спасена!!

Дерево на глазах покрывалось листвой, будто в ролике “год за пять минут”. Кора становилась светлей, трещины затягивались и исчезали.

Вокруг него начался звериный и птичий переполох: с ветвей прыскали во все стороны какие-то белки, мыши и другие обитатели леса, успевшие облюбовать сухой ствол. Разнокалиберные яркие птицы с громкими криками радости метались вокруг.

Последней частью, подвергшейся трансформации, стало дупло. Оно с чудовищным скрипом стянулось в узкую щель, из которой с треском полетели наружу обломки алтаря Ламиа. В тучах пыли щель затянулась и… исчезла, будто ее и не было. Место стремительно заросло корой.

— Без дупла-то оно несподручно будет, в смысле… — хихикая, протянул из под потолка Гасан, но Абсор полыхнул на него синими огнями глаз, и джинн заткнулся на полуслове.

Альт сиял, как начищенная монета, а веточка у него на плече украсилась голубым цветочком. Листья исцеленного дерева тоже сияли в свете зари.

...Зари! Выругавшись про себя, я вывел на внутренний экран таймер. Солнце взошло над островом, но… крайний срок выполнения квеста не совпадал с местным “астрономическим” восходом. Должны, должны успеть!..

— Так! — рявкнул я, привлекая к себе внимание радостных, расслабившихся NPC. — Внимание всем! Нам — Спящим — нужно оказаться на корабле в течение часа. Кровь из носу!

— Альт! Ты обещал нам помочь, если мы поможем тебе. Ты готов?.. Абсор! Мы пришли сюда в поисках лодки, но она разбита. Мы можем воспользоваться твоей? Это наш единственный шанс убраться отсюда в срок. Если хочешь, поплыли с нами! Гильермо! Ты тоже с нами. Господа пираты — даже не обсуждается. Итак?

— Рагл! — пролаял скелет. — Абсор абыр рагнар валг!

Он поднял кулак и хрустнул костяшками. Мы с Лухраспом переглянулись.

— Вроде бы он согласен… — неуверенно перевел усач.

— Я, безусловно, вам помогу! — пропел хранитель.

Он лучился счастьем и благодарностью, и даже двигаться стал как-то легче, чуть ли не припархивая.

— Я готов был и раньше, но не имел сил и моральных прав! А теперь — о, теперь я могу и помогу вам, друзья, с радостью!

— С радостью помогу покинуть мой остров, ну да, — буркнул Гасан. — Эй, братва! А сокровища как же??

— Вниз, все вниз! — воскликнул хранитель.

Он кинулся прочь из залы и… выбежав к месту переплетения воздушных троп, от избытка чувств сиганул прямо вниз, в озеро. Мы открыли рты. Снизу донесся мощный бултых, а потом фырканье и радостный зычный голос:

— За мной, все за мной! время не ждет!

— Парни! — уставился я на пиратов, в первую очередь поймав взгляд Амры. На боку у обращенного мной упыря по-прежнему висела драгоценная сумка Грибуса. — Ну? Мы вместе?

— Уговор есть уговор, — сказал Лухрасп. — Поспешим, дружище!

Амра пожал плечами и кивнул.

— Но сокровища!!! — закричал Гасан. — Я без них с острова — ни ногой! — Он покосился на дым, клубящийся ниже поясницы.

Усач обернулся к джинну:

— Сам, если хочешь. И если успеешь. Ждать не станем. Что притащишь — твое. По рукам?

И мы — вчетвером, включая Гильермо — бросились бежать по серпантину, перепрыгивая с уровня на уровень. На середине пути мимо нас со свистом пронесся скелет в доспехах — рагл предпочел последовать примеру хранителя и просто шагнул в озеро с высоты.

— Костей не соберет, — на бегу хмыкнул Гильермо.

Альт уже ждал внизу, довольный и мокрый. Перед прощанием он начал велеречиво благодарить нас за избавление острова он напастей, но я просто схватил его за руку, пожал и обнял, похлопав по плечу, круглому и крепкому, как валун.

— Поторопимся, хранитель.

Альт поднял обе руки.

— Тогда спускайте лодку, друзья!

Из воды появился Абсор, обвешанный водорослями и крабами. Скелет, в отличие от толстяка, плавал плохо, так что просто выбрел на берег по дну. Он схватил лодку за нос и без усилий столкнул ее в озеро. И сам полез внутрь. Мы поспешно присоединились.

— Ну, в добрый путь! — крикнул Альт.

Одну из стен каменной чаши, в которой располагалось озеро — напротив устья реки — рассекла трещина. Вниз посыпался щебень, заметались потревоженные летучие мыши. Трещина побежала вперед и вниз — и, когда добралась до озера, вода с шумом хлынула в новое русло.

— Греби! — рявкнул Гильермо.

Лухрасп и Амра схватились за уцелевшие весла. Я в последний раз махнул Альту, и нас понесло в новый туннель.

Впрочем, этот путь был коротким. Здесь нам не встретилось ни пещерной фауны, ни даже цветных грибов. Просто прямой, как стрела, канал в каменном рукаве — и, вспомнив тот короткий отрог, упирающийся в наш пляж, я понял, где именно мы выплывем на поверхность.

И угадал. Вскоре вода забурлила и начала подниматься — туннель закончился! — но, прежде чем мы успели помянуть хранителя дурным словом, тупик со скрипом разверзся еще одной трещиной, в которую немедленно устремились лучи восходящего солнца, обжигая мое лицо.