Неудачный персонаж

Глава 26. Пещерная мелодрама

...Ну как — голый… Ну как — мужик… Перед нами сидел широкоплечий пузатый дядька, тело которого сплошь было покрыто татуировками, как у босса якудзы. Наколки были “шаманские” — изображали верхний, средний и нижний мир. Ноги этого джентльмена были украшены знакомыми нам безглазыми рыбами, змеями и аксолотлями, торс опоясывали человеческие фигурки, над которыми возвышался здоровенный черный медведь, плечи и шею покрывали райские птицы. Ряд татух разглядеть было сложно из-за повышенной волосатости их носителя — в некоторых местах мужик был лохмат, как тибетский бык. При этом голову его венчали бычьи рога, а из левого плеча росла ветка с зелеными листьями.

Лицо этого существа было грубым, точно вырезанным из камня, напоминая всех виденных нами идолов разом, а в глазах не было ни радужки, ни зрачков — они отливали сплошным темно-красным цветом.

...Красноватый свет — колеблющийся, как пламя свечи, — исходил от самой кожи сидящего. Он придавал этой каменной зале сходство со старой фотолабораторией.

…При этом в грубых чертах рогатого толстяка читалась скорее меланхолия, чем агрессия.

Скелет, грохоча латами, ринулся к этой фигуре и занес фламберг. Рогач щелкнул пальцами. ...Воздух в пещере сгустился, стал тягучим и вязким. Я почувствовал, что замедляюсь, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Даже голову повернуть было трудно. Скелет с его огромным двуручником тоже завис, будто мошка в куске янтаря.

— Итак, предсказанное исполнилось, — глубоким печальным голосом произнесло существо на циновке. — Живые... Как вы там себя называете? Спящие?.. Привели с собой мертвого, и он попытается убить меня.

Он обвел всех нас взглядом багрового пламени — никто не мог ни шевельнуться, ни заговорить — и добавил, кивнув скелету:

— Ну ты тогда хоть скажи что-нибудь! Дарую тебе сие утраченное умение… ненадолго.

— Ы-ы-ы… — проскрипел покойник, продолжая висеть в воздухе.

Но, потратив пару секунд на овладение даром речи, добавил:

— Мерзкий ублюдок, ты обесчестил мою сестру!

Это было настолько внезапно, что я как будто увидел телеэкран, где ту же фразу произносит усатый мексиканский актер. Но нет, это был скелет с фламбергом, обращавшийся к рогатому мужику.

Рогач еще больше сник.

— Нет правды в твоих словах, — грустно ответил он, — ибо слово “честь” придумано вами, людьми. Знакомо ли оно птице в небе? Или лесному оленю?.. Твоя сестра полюбила меня, а я полюбил ее. Однако это и привело ее к горестной участи! Здесь ты прав, и я полностью признаю вину.

— Теперь, когда чары спадут, я прикончу тебя! — прорычал скелет.

Толстяк снова грустно кивнул.

— Что ж, таков рок.

...Я тратил массу усилий, пытаясь что-то сказать, — даже столбик выносливости пополз вниз. Наконец — не то волшебство и вправду рассеивалось, не то я сжег нужный ее объем — у меня получилось разлепить губы.

— Эй-эй... уважаемый! Мое... почтение!

Говорить было трудно — и я решил сконцентрироваться на главном.

— Мы хотим выбраться, — пробормотал я. — На… лодке! Это важно…

— Обломки лодки, которую вы преследовали, канули в водоворот, — сообщил рогатый. — Движущиеся скалы раздробили ее!

— А… ее пассажир?

Мой собеседник развел руками.

— Укрылся от моего взора. Полагаю, канул туда же!

Значит, нам остается рассчитывать только на погребальное судно. Я сконцентрировался. Болтать — не мешки ворочать: давай, Лёха!

— Не знаю, кто вы такой… Но если уж мы явились сюда согласно древнему предсказанию, может быть, вы нам о нем расскажете?

Я медленно возвращал контроль над речевым аппаратом.

— Потому что мы хотим просто выбраться на поверхность — с лодкой, а пути для этого мы не видим! Помогите, пожалуйста, прежде чем… э… — Я покосился на занесшего меч скелета.

Потом вспомнил, что передо мной, так или иначе, непись-квестодатель, и ляпнул:

— И вообще, мы можем вам чем-то помочь?..

— Мое имя Альт. Я хранитель этого острова, — просто ответил грустный мужик. — Рожденный тысячелетия назад вместе с ним. Я видел, как эта земля поднялась из пучины вод. Как ее населяли звери, существующие доселе, и другие — дивные, чудные звери, эпоха которых закончилась. Я видел, как тут появились люди, и помогал им принимать путешественников, прибывавших со всех краев света. Да и сами путешественники были другими: свободными, умеющими творить, не скованными ограничениями нынешнего миропорядка.

Он с тоской посмотрел на каменный потолок.

— Я видел, как все менялось. Упрощалась цветущая сложность, устанавливались границы. Мир из неоформленного стал плоским — теперь до острова нельзя было добраться легко, ему определили глухое место в безлюдных южных морях, — он покачал рогами. — Я был свидетелем исчезновения первых людей. От них остались только рисунки, и те — глубоко под землей. А их душам богами была назначена другая судьба. Высшая.... — он произнес это слово с ядовитым сарказмом и замолчал, уставившись в камень пола.

Скелет зарычал и, двигаясь, будто в толще воды, сделал шаг вперед.

Офигеть. Этот “хранитель” — искин, помнящий “время оно”. Время, когда этот мир еще не был “Террой”. Я когда-то, ностальгируя по изначальной игре, находил на форумах байки, что в игре можно было встретить таких “долгожителей”. Но не верил. И вот…

Убийца с фламбергом продолжал медленно приближаться с Альту. Тот, опустив могучие плечи, смотрел в пол.

— Блин, Мари, помогай мне! — забормотал я. Шептать было проще, чем громким голосом обращаться к рогатому. — У меня стамина нафиг просела! Говори с ним тоже, ну!

Эльфийка заметно напряглась: раскрытые в замершем удивлении глаза сощурились, ноздри изящного носа раздулись. Наконец, стали двигаться и застывшие губы.

— А что это за история с девушкой, которая пострадала? Расскажите!!

Я внутренне застонал. Ну кто о чем, а голый про баню. NPC — настоящий уникум, а она расспрашивает про любовный сюжет! Хотя если это для него важно...

Хранитель взмахнул рукой и подвесил скелета над полом. Было заметно, что он приложил к этому некоторое усилие.

— Расскажу, — согласился Альт. — ...Когда мир упрощался, потребовалось очистить остров от лишнего и привнести сюда новые элементы, интересные вам, Спящим. Потребовалось переписать историю… Поэтому как-то раз вместо вольных странников, приютом которых была эта земля раньше, нагрянули они, — он кивнул на скелета, — раглы.

— ...Р-рагл!! — прорычал скелет, потрясая фламбергом.

— Именно так. Агрессивное и дикое племя, лодки которого приплыли с севера.

— Воины и убийцы! — проскрипел мертвец с гордостью, силясь придвинуться к Альту. — Дети Гипериона!

Рогач отмахнулся.

— Легенда о детях Гипериона считается сокровенным знанием, — с иронией проговорил он, — и где-то там, на большой земле, за сведения о прародине этого племени заплатили бы золотом. Но истина в том, что раглы, как и бОльшая часть всего сущего в этом мире, вписаны в Скрижали судеб. Пусть и в самые первые строчки — но вписаны! Мое же племя появилось здесь до того, как были созданы сами Скрижали. Мое племя должно было умереть, чтобы началась история.

Я лихорадочно соображал. Итак, племя раглов. Системное обновление, запущенное после решения делать игру большой и коммерческой, ввело в игру это племя, сделав его историю частью нового лора. Завязав на это какие-то квесты.

И, видимо, для простоты и логичности программирования искинов было прописано, что именно захватчики-раглы уничтожили местных жителей. Которые не были нужны лору. Так?

— Раглы вырезали наше племя под корень, — подтвердил дух мои догадки. — В живых оставили только меня. Шамана.

— П-почему? — вытолкнула Мари.

Альт открыл рот, намереваясь ответить, но дернулся и застыл. Глаза его полыхнули багровым пламенем, а потом он схватился руками за голову и, морщась, стал тереть область промеж рогов. Ощущение вязкого киселя внезапно исчезло, и мы все повалились на пол. Скелет, издав торжествующий рев, вскочил с грохотом — и совершил еще один скачок к своей цели. Но хранитель снова выполнил легкий пасс, и мы застыли.

— Не могу ответить, — грустно констатировал дух. — Я остался в живых, однако… С той поры в Скрижалях многое стало сокрыто от знания Спящих!

В первый раз встречаю искина, с такой легкостью выводящего диалог с игроком в контекст метагейма. Неудивительно, что ему поставили блок… весьма грубый! И о чем, собственно, он сейчас говорит? Нам, игрокам, не положено раньше времени знать какие-то секретные квесты или…. о чем-то другом?

— Я спрашивала про девушку, которая от вас пострадала, — пробормотала Мари. Не собьешь ее.

— У вождя раглов было двое детей, — сказал хранитель, — родные брат и сестра. А шамана варвары, захватившие остров, должны были предать лютой казни.

— Раглы… хрр-р… не варвары… — пробормотал скелет. И продвинулся еще на полшага.

— С приходом прилива меня должны были опустить в яму к ловчему, — пояснил рогач, — жуткой твари, которой они поклонялись.

— Не казнь! — не унимался скелет. — Хр-р! Поединок!

— Прекрасная Калихара спасла меня, — объявил хранитель, — ибо за то время, что раглы держали меня в заточении, мы полюбили друг друга. Но ее любовь была тайной.

— Кхр-р! Соблазнил сестру черной магией! Подонок! Лже… — разошелся мертвец, но дух, болезненно сморщившись, щелкнул пальцами — и рагл замолк, видимо, лишившись речи опять.

Зато сумел сделать рывок еще на полшага.

— В ночь перед казнью она освободила меня, — меланхолично продолжил хранитель, — тем самым предав свой род. Мы с нею бежали в чащу… Раглы не знали тайн острова, и он надежно укрыл нас от алчущей мести родни Калихары! ...О, это было прекрасное время. Мы знали, что оно могло кончиться в любой момент, и поэтому оно все было наше. Листва была нашим ложем, а звери и птицы — гостями на нашей свадьбе!

Он так растрогался, что пустил слезу. На грубом красном лице крупные прозрачные капли выглядели неуместно, но трогательно. А вот скелет, услыхав про ложе и свадьбу, нечленораздельно взвыл, и в его глазницах синее пламя полыхнуло особенно ярко. Было слышно, как хрустят кости бедняги рагла, упорно пытающегося идти к своему недругу сквозь окаменевший воздух.

— Нам приходилось прятаться все усердней, — поведал рогач. — Раглы жгли и рубили лес, его магия таяла — и вскоре чаща уже не могла нас скрывать. Ведь остров совсем невелик! Нам пришлось спуститься в пещеры.

Вздохнул.

— В пещерах магия сохранялась лучше, — пояснил он, — и раглам сюда проникнуть было сложнее. Но зато сами пещеры подверглись метаморфозам. Их суть на Скрижалях судеб была переписана: вместо тенистых, укромных гротов, где некогда пережидало жару мое племя, вместо манящих подземных путей, обещающих поразительные открытия, — возникли норы и трещины, полные отвратительных монстров.

Покачал рогами.

— Моя любимая стала чахнуть, — возвестил он, слегка театрально заламывая татуированные ручищи. — Я пытался ее выхаживать, приносил лекарственные грибы и самую полезную рыбу, но это не помогало. Раглы — дети солнца. Пещеры медленно убивали ее.

— Р-ра! — прорычал скелет. У него явно было свое мнение насчет того, кто убивал девицу.

Хранитель покосился на мертвого воина.

— У Калихары был брат, — изрек он. — И этот брат перед вами. Абсор поклялся, опрометчиво и нерушимо, что любой ценой пройдет руслом подземной реки и отомстит мне… хм… за сестру. Он вооружился, сел в лодку и безрассудно направился в самую глубь пещер.

— Р-рагл!!

— И погиб, — пожал плечами рогач.

— Р-рагл! Лж-р-л… рагл!

— Что ты рычишь, безмозглый кусок мертвечины?! — внезапно взъярился Альт. — Много ты понимаешь!! Твое поражение было предрешено высшими силами! Так было нужно, чтобы здесь появился дан… дан… данный Спящим богами путь! Да и сама эта история была прописана на Скрижалях — для нас троих! Таков рок — и никто ничего не мог сделать! — Он возмущенно забулькал.

От разозлившегося хранителя неожиданно плеснул волной сильный жар — как будто дверь в сауну открыли. Впрочем, толстяк так же резко опять поник и махнул рукой.

— Тело Абсора выбросило на побережье. Соплеменники похоронили его в самом начале пути, что он поклялся преодолеть. В Скрижалях было записано, что явятся Спящие — и пройдут однажды этой дорогой. И если помогут сыну вождя преодолеть реку от истока до озера — мы сразимся. С ним.

Рогач ткнул толстым, как сарделька, пальцем в скелета.

— Раглы погрузились на лодки и покинули остров, ставший для них несчастливым. Он превратился в необитаемый... И только намного позже здесь появились жрицы со своей беглой богиней и пираты со своим кладом.

— Вы опять недоговариваете про судьбу девушки! — с усилием, но возмущенно воскликнула эльфийка.

Хранитель опять покачал головой.

— Она умерла, — сказал он, — умерла у меня на руках. Но мы тоже дали друг другу клятву, записанную в Скрижалях. Что мы всегда будем вместе. И тогда та магия острова, которая еще сохранилась, скрепила эту священную клятву… И мы остались вместе, хоть и не могли более сказать друг другу ни слова. Так прошло много веков… Покуда не появились вы.

— Чего, блин? — Сейчас трудно было осуждать эльфийку за грубость, потому что говорить короткими и емкими фразами нам было гораздо легче.

Хранитель вздохнул.

— Я стал хранителем и оказался заточен тут, — пояснил он, — в сердце горы. Теперь я все вижу, слышу, но… только лишь исподволь могу влиять на творящееся на острове!

"В сердце горы", — стучало у меня в голове, — "в сердце горы". Сидит грустный рогатый мужик, воплощающий собою весь остров. И вокруг этого мужика, когда он злится или грустит, становится очень жарко. А когда он умрет… мать моя женщина!!

— ...Калихара же превратилась в юное деревце, что выросло рядом с моей горой. — продолжал рогач. — Отныне я обнимал ее ветром, говорил с ней пением птиц, питал соками из глубин земли. Шли годы, и дерево все тянулось ввысь! ...Потом появились злокозненные темные жрицы. Они не рискнули спускаться в пещеру, но, чуя источник силы, обустроили нечестивый алтарь внутри ствола дерева! А следом еще и пираты не нашли ничего лучше, чем прятать у него под корнями сундук с прОклятыми сокровищами!

Он сжал кулак.

— ...Но со всем этим я свыкся. Я не мог прогнать жриц, хотя старался, чтобы жилось им не слишком сладко, — дух усмехнулся. — Однако тут пришли вы, Спящие. И существовавшее много лет равновесие рухнуло за пару дней! Я не ропщу: так и построен мир, согласно Скрижалям. Но Калихара!! Древо лишилось листвы, когда началась подготовка мерзкого ритуала. Теперь оно умирает, и я лишаюсь возлюбленной во второй раз. Таков рок. И поэтому…

Он склонил шею.

— РУБИ!!!

Последняя фраза была адресована раглу. Выкрикнув ее, хранитель единомоментно “выключил” свою магию. Скелет, влекомый инерцией, полетел вперед, и лезвие громадного фламберга по дуге устремилось к цели. Сентиментальный рогач зажмурил глаза и вытянул толстую шею, готовясь принять удар.

— Не надо! — одновременно заорали я и Мари. Но сделать ничего не успевали.

...Мертвец изменил направление удара. Вместо того, чтобы снести хранителю голову с плеч или просто развалить пополам его тушу, меч просвистел над самой его макушкой, с треском снеся сначала один рог, а потом другой. Толстяк, вытаращив глаза, повалился набок. Рагл, плечом врезавшись в падающего, грохнулся сверху. Бросил меч и, сев на Альта верхом, несколько раз врезал костяной рукой в латной перчатке тому по лицу.

— Ы-ы-ы!..

— Прекратите! — завизжала Мари.

— Не трогай его! — рявкнул я. — Это не просто гора! ЭТО ВУЛКАН! Если этот дядька умрет — или просто очень сильно расстроится — нам всем хана!! Понимаете??

…Повисла звенящая тишина. Я обвел всех взглядом.

До них дошло — даже Гасан вытаращил глаза и нервно задергал себя за бороду. А потом полетел прочь из залы: небось проверять, высоко ли отсюда кратер.

— Я осмелюсь предположить, — закряхтел Лухрасп, поднимаясь с пола, — что храбрый рагл, узнав о том, что его сестра… м… еще не совсем мертва, хоть и существует в несколько иной форме, раздумал казнить своего врага.

— Ы-ы!

— По крайней мере пока — пока еще, может быть, есть надежда помочь дереву.

— Ы!

— С другой стороны, если б это было возможно — разве не попытался бы это сделать сам хранитель?

— Ы? Ы-ы!!

— Видимо, у храброго рагла есть основания сомневаться в решительности… м… жениха сестры, — Лухрасп оказался талантливым переводчиком с языка скелетов. — Но если достойный рагл лишит хранителя возможности оставаться в здравом уме, мы так точно ничего не узнаем, — вкрадчиво продолжил усач. — Мне кажется, стоит перестать его бить…

Скелет нехотя слез с хранителя, зыркая синими огнями. Тот со стоном сел на полу, ощупывая лицо, и, обнаружив на месте рогов пеньки, взвыл:

— Проклятый мертвяк! Ненавижу!

— Рекомендую вам успокоиться, сэр, — внезапно вступил в диалог Гильермо. В течение всего рассказа хранителя инквизитор держался за нашими спинами и молчал. — Для того, кто пару минут назад помышлял о позорной смерти, утрата сих демонических атрибутов не должна представлять ценность. В таком поведении нет логики.

— МОИ РОГА! — Толстяк сжал кулачищи и… резко дунул вперед, где стоял сгорбившийся, готовый продолжать драку Абсор.

Скелета отнесло прочь и с лязгом впечатало в стену. Хранитель кинулся на него.

— А ну, всем стоять!

...О-о-о, это был особенный, фирменный вопль Мари. Я знал, какие фразы последуют дальше. И не ошибся.

— Уроды тупые! Совсем охренели, обезьяны позорные?? Может, хватит друг друга метелить? Я понимаю, что вы больше ничего не умеете, но хоть постараться!

Так… ну сейчас либо нам всем конец… либо нет. Я снова прошелся взглядом по лицам всех участников сцены. Возможность узреть настоящую Марию Рогожкину — не в ипостаси эльфийки, — кажется, выпала им впервые.

Гильермо отвесил бородатую челюсть, Лухрасп внимательно изучал узор на циновке, делая вид, что ничего не случилось. Амра глядел на Мари с изумлением. Раглу было не до того: кажется, он буквально собирал кости. А вот хранитель… толстяк внезапно сдулся. Отвернувшись от своего противника, он опять безучастно плюхнулся на пол.

— Все понятно, — констатировала эльфийка. — Женщина сделала выбор, неприемлемый с точки зрения социума и конкретно брата-дебила — выбрала этого вот.

Мари кивнула на татуированного толстяка с разбитой физиономией.

— Вопрос — зачем? Пожертвовала статусом и перспективами, которые в патриархальном обществе и так были не ахти какими, чтобы позволить этому уцелеть. Взамен получила угробленное здоровье, сомнительный рай в шалаше с грибами и тухлой рыбой, а в качестве финальной награды за свою жертву — ее превратили в дерево. Вопрос — почему я не удивляюсь?

Она перевела дух.

— Однако, заметим, в любом случае это был ее выбор. Выбор самой Калихары. И вместо того, чтобы этот выбор принять — чтобы все по крайней мере остались живы! — брат-дебил и прочие родственнички создают ситуацию, когда девушке остается лишь зарываться еще глубже в землю. Тоже офигеть какая забота. И вот выясняется, что девушка умирает — дерево засыхает. Что делают наш Ромео и брат-дебил? Правильно, бьют морду друг другу, выясняя, у кого из них… рога больше! Вместо того, чтобы решать проблему!

Мари внезапно расплакалась.

— Это я виновата, — пробормотала она, — я же не знала…

Лухрасп неожиданно подошел к эльфийке и мягко приобнял. Та заревела, уткнувшись в плечо усача. Я шагнул к Альту, который с досадой уставился в пол, сжимая в руке собственный рог. Квест? Квест!

— Итак. Как мы можем помочь твоей возлюбленной?

— Никак, — пробормотал тот, пряча глаза. — Если бы это было возможно — думаете, я бы не сделал этого??

— А все-таки? Если совершить невозможное?

И он задумался. Все же задумался, громко скребя толстым пальцем промеж пеньков рогов.

— Вернуть дерево к жизни может только мощная магия, — наконец, выдал Альт. — Я этой силой не обладаю, и никто из вас… — Он поднял глаза и смерил каждого оценивающим взглядом, — тоже.

— Что за магия?

— Дерево нужно полить подходящим зельем, — пожал плечами хранитель. — Зелье жизни… или зелье восстановления… или зелье крови… Не те никчемные бутыльки, которыми могут владеть Спящие, недавно пришедшие в мир, — предупредил он наши слова. — А эликсиры, для создания которых требуется действительно много маны. И редчайшие ингредиенты! Говорят, для создания зелья жизни необходим, ни много ни мало, самое магистериум!

Мы покосились на Гильермо.

— Философский камень, — перевел инквизитор. — Он прав. И магистериум, и само зелье жизни — это легенды.

— А зелье крови? — осторожно спросил я. — Это что за штуковина?

— Это было бы проще всего, — печально сказал хранитель, — будь у нас хотя бы одна капля ее собственной крови. Но проще найти магистериум, ибо ее кожа стала корой, а кровь — древесными соками, тысячи лет назад!

Я размышлял. Идея брезжила, я чувствовал, что решение лежит на поверхности. Это квест — соберись, Леха! Здесь всегда есть отгадка. Это же современные игры.

— А кровь точно должна... м… принадлежать твоей женщине? — я посмотрел на шатающегося Абсора. — Родная кровь… кровь брата! — не подойдет?

На секунду Альт вскинул голову, но тут же снова махнул рукой. Честное слово, этот жест начал уже раздражать.

— Возможно, это и был бы шанс, — сказал он. — Но в теле этого существа не осталось крови… А если бы и осталась — ее использование потребовало бы в разы больше маны. Выхода нет.

Он шумно вздохнул, и в зале как-то сразу стало трудно дышать, а температура увеличилась на несколько градусов.

— Эй-эй! — я плюхнулся перед несчастным влюбленным на пол. — Не надо! Сам подумай: ты говоришь, что все это записано в Великих Скрижалях именно таким образом, чтобы пришли Спящие и могли бы попытаться решить эту задачу. Вот мы и тут! И я тебе обещаю — мы сейчас попробуем все решить! Ты только еще полчасика себя в руках подержи… не раскисай...

И я вытащил из сумки томину, взятый из вампирского сундука. Все увидят, да и черт с ним… Если решение не на этих страницах, то я архиерей. Хотя, впрочем, как паладин, вполне могу оказаться однажды.

Что мне всегда нравилось в книжках в компьютерных играх — они всегда сильно короче реальных. Так сказать, это модели книжек. Хотя вот Гильермо с авоськой меня бы, наверное, опять не одобрил…

Забивая голову фоновой ерундой, я на самом деле сосредоточенно сканировал “Алхимию крови”. Мне всегда так было проще — думать в двух потоках…

А искать было не очень-то просто. В книге была куча лакун, заметок на полях, сделанных разной рукой, рисунков каких-то монстров и жуткого вида хирургических инструментов, структура у текста напрочь отсутствовала, да и затейливый язык со множеством нелепых архаизмов не добавлял ясности. И все же…

Есть! На одной из страниц глаз зацепился за что-то похожее на наш случай.

“Ежели имеем скелета, мумию, или еще какое умертвие высохшее и к извлечению жидкостей непригодное, прежде надо восстановить его плоть, чтобы добыть гемму. Однако знай! Восстановление будет недолгим и нестабильным, эрго, используй добытый ингредиент немедленно!”

Угу. А теперь самое главное. Временно отключившись от происходящего, я вызвал давешние логи.

Вы одержали победу над прародителем клана Алхимиков Алой Ветви.

Теперь вы — старший носитель крови этого клана.

Хотите начать трансмутацию в Главу клана?

Вам будет доступна статистика клана.

Вам будет доступна магия клана.

Внимание! Все представители клана узнают, что у клана сменился Глава.

Внимание! Все представители клана будут видеть вашу специальную метку.

Внимание! Ваш персонаж может стать объектом охоты для более могущественных представителей клана, желающих занять место Главы.

Внимание! Процент старейшин клана, чей уровень значительно превосходит ваш: 100 %.

Итак, сожрав пару пальцев Князя, которого чудом смогли упокоить мои друзья, я сорвал джек-пот. Но едва выйду из казино — мне конец.

Самое-то обидное, что мне это место Главы не сдалось и даром. “Магия клана”, судя по книге, и впрямь требовала чудовищного количества маны, даром что называлась “алхимия”. Мне до таких значений — как отсюда пешком до большой земли, расти и расти в уровнях. Но, судя по однозначному указанию на форзаце, использовать “Алхимию крови” мог только Глава. И сейчас нам была нужна именно эта магия.

Я открыл глаза, чтобы найти Гильермо, и тут же увидел, что герцог уже стоит рядом: хмурится и крайне неодобрительно зыркает на раскрытую книгу. На “Анжелику” бы так смотрел, цензор.

— Ваша светлость, не обессудьте. Я тут сейчас кое-что сделаю. Возможно, со мной кое-что случится. Вы, пожалуйста, не начинайте меня Светом жечь — и остальным не давайте. Это нужно, чтобы спасти… то дерево.

Я ожидал гневной отповеди, но инквизитор меня удивил.

— Да вижу я, — буркнул он. — Душу ту и вправду надо спасать, которая в этом древе. Эльфийка все верно сказала. Давай, студент, начинай… только будь осторожней. Я покараулю.

Хотите начать трансмутацию в Главу клана?

“Да”.