Несгибаемый. Во власти системы

Глава 3

— Я тебе что сказал сделать? – спросил мужчина в строгом костюме, стоя возле окна.

Он был слишком рослым, и обладал отличной возможностью смотреть на всех свысока. Мужчина не имел атлетического телосложения, однако спорт для него был неотъемлемой частью жизни, и только самые близкие родственники знали, насколько он был силён.

Отвернувшись от созерцания снежного покрова, раскинувшегося до самого горизонта, он окинул взглядом толстого, напыщенного пижона с неприятной внешностью.

— Так что? – снова спросил он.

— Ваше Сиятельство, я сделал всё, как вы просили! Он получил огромную дозу радиации, но кинжал… Тени… – толстяк замялся, дрожа всем телом.

Мужчина вопросительно приподнял бровь. Его пронзительный взгляд не предвещал ничего хорошего:

— Что кинжал?

— Ваше Сиятельство, – запричитал толстяк, – он действительно должен был умереть. Я сам лично видел, как его шатало при новой дозе радиации. Уму непостижимо: он не только дошёл до кристалла, он был способен сражаться с Тенями.

Мужчина подошёл к столу, стоявшему посреди огромного кабинета, и удобно расположился на кожаном кресле, закидывая ногу на ногу. Он не произнес ни звука, но толстяка будто обухом огрели по голове.

— Ваше Сиятельство! Я правда ничего не мог сделать. Кинжал защитил его. Вы же знаете, насколько непредсказуемы артефакты Древних.

— Три с половиной года, Клим. Три с половиной, ты гоняешься за каким-то испуганным мальчишкой, – несмотря на смысл сказанных слов, голос мужчины был спокойным и умиротворенным, – а он умудряется водить тебя за нос.

— Я всё исправлю, Ваше Сиятельство! Я обещаю, что в скором времени вы перестанете даже вспоминать об этом недоразумении.

Толстяк нервно утёр выступивший пот со лба мятым платком. Его руки подрагивали, и он часто моргал, чтобы не смотреть слишком пристально на сидевшего перед ним мужчину. Десять лет он прислуживал Лорду Менхельскому, и до сих пор не мог обуздать свой страх перед ним.

— Ты что-то говорил про Тени? – мужчина устало потер глаза, прислонившись локтём к краешку стола.

— Мутуализм, – тихо произнес толстяк, опустив голову.

Мужчина за столом непроизвольно дернулся. Слова толстяка застали его врасплох. Он поднял голову, пристально посмотрел на несуразное существо, стоящее перед ним и нервно комкающее носовой платок, и тихо спросил:

— Что?

Толстяк ещё больше задрожал. Он точно знал, что когда Лорд Менхельский понижает голос, то его ждут не просто неприятности, а очень большие неприятности. Настолько большие, что есть опасения лишиться собственной жизни.

— Пр-ро… пр-р-роизошел… с-с-случ-ч-чайный… с-с-симби-ионт… мут-т-ттууализ-зм...Я …я …, – пытаясь совладать с собой, заговорил толстяк, но стук пальцев мужчины по столу добавлял ещё больше страха.

— Ещё раз. Что ты говоришь? Я тебя не понимаю, – вкрадчиво спросил мужчина.

— Произошел с-с-случайный мутуализм, – собравшись с духом, произнес толстяк. – Симбионт человека и Теней. Тени представляют собой сгусток энергии, не имеющий постоянной формы. Они вселяются в одноклеточные организмы, чтобы иметь возможность передвигаться. Их мозгом является искусственный интеллект, который ими управляет.

Маленькая капля пота упала на пол с дрожащего носа толстяка, оставив мокрый след на дорогом ковре. Тот судорожно припал к полу, тщетно стараясь стереть пятно носовым платком.

— Оставь! – скомандовал мужчина, сидевший за столом, – продолжай!

Толстяк вскочил на ноги и, срываясь на истеричные нотки, продолжил:

— Кинжал имеет свойства впитывать энергию любого типа. Возможно, под действием радиации и резким выбросом кварков произошёл …

— Короче! – перебил его мужчина.

— Бэливер смог заполучить Тени в качестве симбионта! – выпалил толстяк, прижав носовой платок к груди.

Мужчина медленно встал из-за стола. На его лице невозможно было увидеть какие-либо эмоции. Он снова подошёл к окну, вынужденно щурясь от морозного солнца:

— Какие меры были предприняты? – спросил он, стоя спиной к собеседнику.

— Он появился в сети только сейчас, и мы попробовали внедрить в его нейронные клетки вирус, – произнес толстяк, не совсем понимая, стоит ли ему продолжать бояться разряда или же гроза прошла.

— И как успехи?

— Пока мы не можем ничего сказать наверняка. Вирус должен сначала укрепиться в нервной системе.

— Хорошо, – произнес мужчина, не поворачиваясь и удовлетворенно кивая головой, – что с Аникой?

Толстяк нервно выдохнул. Всё-таки, кажется, гроза прошла стороной:

— Она слишком хитрая девочка. Её сигнал не прослеживается ни в одном из миров.

— Вы выяснили, кто её родители?

Со стороны казалось, что мужчину больше не интересует его собеседник, и все вопросы он задает лишь для поддержания разговора, но толстяк очень хорошо знал своего хозяина и старался как можно четче отвечать на них:

— Марк Рид, но в трех мирах он ещё не родился, а в четырех других уже мёртв.

— Даже в Невир-орбис? – удивился мужчина, повернувшись лицом к толстяку.

Тот судорожно закивал, подтверждая свою информацию.

— Как интересно... А что же мать?

— Её личность мы ещё не установили.

Мужчина легким движение руки махнул в сторону толстяка, тем самым подтверждая, что разговор окончен и он может идти. Отчего его собеседник непроизвольно выдохнул, и, семеня толстыми ножками, попятился к выходу, учтиво закрывая за собой дверь.

⁎⁎⁎

Положив последний камень на могилу Марка, мы ещё долго стояли, отдавая дань умершему товарищу. Солнечные лучи только показались на горизонте, отогревая промерзшую от морозной ночи землю.

— Что будем делать с танком? – произнес Кейли, не поднимая головы от надписи на деревянной дощечке, бережно водруженной над могилой.

Рафф всю ночь скоблил по дереву, стараясь успеть к рассвету сделать хоть что-то пристойное, чтобы не оставлять Марка лежать безымянным. Мы ночевали прямо в танке. Пустошники ещё пару раз пробегали мимо нас в точно в заданное время с учетом всех поправок, внесённых Раффом.

Танк временами пошатывало, потрясывало, а иногда и подкидывало, когда твари пустоши неслись мимо, не разбирая дороги. Ошибок во времени их появления больше не было, и нам, как ни странно, под весь этот гул всё же удалось нормально выспаться.

— Не думаю, что спустя полгода Гейл ещё ждёт его возвращения, – высказал свою мысль Барса.

Мы снова замолчали. Кроме Марка, никто из нас не имел возможности управлять танком. Парень был единственным чипированным среди нас.

— Я могу попробовать подключить тебя к панели управления через чип Марка.

Произнесла система, и мне показалось, что её голос был слишком грустным для искусственного интеллекта. Возможно, она подстраивается под моё настроение? А настроение у меня действительно было не очень.

Даже Малой сочувственно поглядывал на меня, стараясь держаться подальше. Ментальное существо было слишком чувствительным: оно безошибочно считывало моё душевное состояние.

— Я попробую завести танк, – сказал я друзьям и, не дожидаясь ответа, пошёл в его сторону.

По данным Раффа пустошники должны появиться через четыре часа, и у нас ещё был небольшой запас времени на незапланированную возню.

Четырехместный бронированный танк внутри выглядел как доисторическое ископаемое, без каких-либо удобств и излишеств. Как выразилась система, для того, чтобы воевать, удобства не нужны. Я мог только согласиться, садясь на жесткое кресло, обтянутое грубой кожей.

— Что делать? – спросил я, обращаясь к системе и разглядывая непонятные кнопки, рычаги и прочую ерунду, которая должна заставить этот металл двигаться.

— С правой стороны должен быть отсек для чтения съемных носителей. По сути, чип является таким носителем и его сигнал должен совпасть с приемником .

Я выполнил указание системы, и перед глазами послушно развернулся экран, заменяющий танку лобовое стекло.

— Теперь посмотри под рычагом. Там должен быть отсек для отпечатка пальца. Он не сработает, если чип не подключён.

Я с замиранием сердца провел пальцем по нужному отсеку, но машина выдала ошибку: «Данные пользователя не принадлежат носителю чипа». Мне оставалось только вздохнуть с сожалением. Однако система ничуть не расстроилась:

— Отлично, – заявила она, радуясь результату, – мы её включили. А теперь вытаскивай чип из отсека.

Выполняя указание системы, я, кажется, начинал понимать, что она делает. Принцип вора. Сначала отвлекаешь внимание человека, а потом выдаешь ему желаемое за действительное.

Тут принцип был тот же: система дала технике команду, что за рулем чипированный пользователь, а потом подменила код авторизации не на отпечаток пальца, а на введение пароля. При этом паролем оказался серийный номер чипа, который знает обычно только пользователь. Железный конь послушно загудел.

Вылезая из заведённого танка, я уже собирался порадовать друзей, но столкнулся нос к носу с Барсой. Святой отец, не ожидавший моего появления, сначала смутился, а потом произнес:

— Пойдем поговорим.

Мы отошли в сторону, отдалившись от компании. Разглядывая Альтвэр в лучах восходящего солнца, Барса казался каким-то потерянным, чего раньше за ним никак не наблюдалось. Я внимательно смотрел на монаха, ожидая его слов, но он всё никак не мог решиться начать разговор.

— Послушай, Барса, – произнес я, пытаясь разрядить обстановку.

— Погоди, – перебил меня он, собираясь с мыслями, – ты можешь объяснить, что за тварь в тебе сидит?

— Конкретно что это, я не знаю. Они выглядят как Тени, но не причиняют никакого вреда. Пока я вижу только пользу, – ответил я Барсе, кивая в сторону Раффа, – Посмотри на него. Лично я рад, что он жив. Жалко только, что не смогли спасти Марка.

Барса кинул быстрый взгляд на стоящего возле танка друга. Рафф выглядел уже практически здоровым, лишь легкие круги под глазами выдавали его недавнее недомогание:

— Эта, тв… эммм, субстанция, – стараясь тактичнее подбирать слова, чтобы не называть меня тварью, монах тут же поправился, – она не управляет тобой?

Я улыбнулся, пытаясь успокоить Барсу, и взглянул в его взволнованные глаза:

— Нет, – возразил я другу, похлопав по плечу, – иначе ты бы точно это заметил. Ведь никто не знает меня лучше, чем ты!

Монах удовлетворённо хмыкнул. Мне показалось, что я не смог разубедить его, так как сомнения во взгляде ещё читались. И всё-таки Барса немного успокоился, что немаловажно для такого скептика, как он.

Мы ещё немного постояли, не зная, что сказать друг другу. Несмотря на высказанные мысли, между нами всё равно осталась некая неловкость.

— Ладно, – сказал Барса, – пора возвращаться.

Он направился в сторону танка, попутно давая распоряжение братьям Милосердия, а меня в этот момент посетила одна очень хорошая идея. Предварительно уточнив у системы возможна ли моя задумка и получив удовлетворительный ответ, я громко крикнул Раффу, который возился с гримби:

— Рафф! Хочешь порулить?

Друг обернулся, и я увидел насколько сильно загорелись его глаза.

⁎⁎⁎

— И что ты собираешься делать дальше? – спросил меня отец Эвард, потягивая в бокале подогретое монастырское вино с ароматными травами.

Мы сидели напротив разожжённого камина, слушая, как трещат дрова. Я отхлебнул предложенного напитка и недовольно скривился. Приторное вино неприятно обожгло горло. Отец Эвард улыбнулся, исподтишка наблюдая за мной.

— Не знаю, – ответил я, ставя бокал на место.

— Не хочешь остаться в храме? – предложил он между делом.

Я хорошо знал отца Эварда в другом мире. Он никогда бы не упустил возможность привлечь в орден новых служителей.

— У меня есть дела в Тарнонде, – произнес я, наблюдая, как на спокойное лицо наставника легла лёгкая тень грусти. – Но вполне возможно, позже я захочу вернуться.

Седая голова Эварда качнулась в знак согласия. Всё-таки, несмотря на уверения Гейла, что святому отцу уже гораздо лучше, он всё равно не был похож на крепкого старца, которого я знал. Казалось, что он очень сильно устал, и теперь собирался с чистой совестью уйти на покой, оставляя все заботы Барсе.

— Значит, всё-таки вы смогли избавить наш мир от этой болезни, что полыхала по всему миру? – он говорил скорее утвердительно, чем спрашивал, но я кивнул головой, поддерживая разговор.

— Это хорошо, – растягивая слова в старческой манере, сказал святой отец и снова замолчал.

Было приятно чувствовать домашний уют, когда за окном бушует холодный ветер и дождь льет как из ведра. Гримби спокойно дрых возле камина, и мне как никогда не хотелось покидать стены родного храма. “Ещё одну ночь”, – говорил я сам себе, пытаясь оправдаться.

Покинув Альтвэр, мы вернулись в храм Милосердия буквально на следующие сутки. Мы долго рассуждали по поводу того, почему нас не было полгода, хотя для нас прошло не больше недели. И все, включая систему, сошлись на том, что портал вёл в кротовую нору, а братья просто попали под удар, когда она схлопнулась. На этой версии мы и остановились, считая её самой приемлемой.

Гейл безумно обрадовался, получив обратно свой танк, и ещё долго меня донимал вопросами, как я смог его завести. А я, советуясь с системой, подкинул ему пару идей, и, кажется, теперь мы долго не увидим своего доктора, если, конечно, никто не заболеет.

— Знаешь, – прервал своё молчание святой отец, – судьба всё-таки непросто так завела тебя в наш мир. Всё имеет свой смысл.

Я задумался, вспоминая всё, что произошло за последнее время:

— Нет, – ответил я Эварду, – я не верю больше в судьбу.

— Вера – это единственное, что отличает человека от обезьяны, – возразил мне он.

У меня не было желания с ним спорить, но всё-таки сказал:

— Вера – это принятие человеком чего-либо без доказательств. А доказательств того, что судьба существует, ни у меня, ни у тебя нет.

Старик промолчал. Сделав ещё один глоток вина, он поставил бокал на место, и через какое-то время задремал. Я смотрел на его спящее лицо и радовался тому, что его не постигла участь Эварда из моего мира.

Судьба? Нет. Твоя судьба была – умереть от рук Теней, а теперь у тебя есть возможность прожить спокойную старость. Я встал, стараясь не разбудить его, осторожно накрыл пледом и направился в сторону двери.

— Не вздумайте устроить пьяный дебош, как в прошлый раз, – раздался голос отца Эварда у меня за спиной.

Я улыбнулся, подзывая гримби следовать за мной, и аккуратно прикрыл дверь.

В родной келье на меня снова нахлынули воспоминания, но теперь они уже не были такими безрадостными, как в прошлый раз. Уже утром я собирался покинуть стены храма, поэтому не разбирал вещи, отдав только часть из них в прачечную.

Устало плюхнувшись на кровать, я с удовольствием закрыл глаза. Малой тут же запрыгнул мне в ноги, и я с недоумением услышал жалобный скрип старого дерева. Кровать покачнулась, а зверёныш занял почти половину принадлежащего мне места.

— Ого! – удивленно воскликнул я, глядя на гримби, – кажется, кто-то слишком сильно подрос.

«Малой не хочет на пол», – жалостливо прозвучал голос зверя.

— Ладно уж, спи, пока я добрый. Только не вертись, иначе оба будем спать на полу, – зевая произнес я, закрывая глаза.

Мне снилась какая-то чепуха. Сначала за мной гнался Барса, обещая отрубить мне конечности, при этом он твердил, что спасет меня обязательно, даже если мне это не нужно. Потом отец Эвард угощал меня своим вином, приговаривая, что оно избавит меня от всех недугов.

А потом мне приснился Марк. Он смотрел на меня с сожалением, держа винтовку в руках и что-то проговаривая. Я никак не мог понять, что именно, а он всё повторял и повторял. Я кричал ему в ответ, что не понимаю, чтобы он говорил громче.

— Ты должен спасти Эйлу, – твердил парень, наставив на меня винтовку. – Ты слышишь меня? Спаси Эйлу!

Я отчаянно закивал головой, стараясь успокоить Марка и пообещать, что обязательно её спасу. И он услышал. Парень улыбнулся.

—– Судьба непросто так завела тебя в наш мир. Всё имеет свой смысл, – сказал Марк голосом отца Эварда.

И он выстрелил.

Я проснулся, вскочив с кровати, и тут же очутился на полу. Малой яростно лаял на меня, будто видел впервые. Система отчаянно кричала, что мне нужно очнуться. А комнату полностью заполонили Тени!