Нелюбимая жена. Хозяйка зимнего курорта (СИ)

Глава 6 Свадебный переполох

Наверное, любая невеста, даже такая фиктивная, как я, больше всего боится услышать за день до события слово «катастрофа». Но я не стала сеять панику, не разобравшись в ситуации, а усадила Софи на диван, отпоила чаем, и тогда уже велела рассказывать, с какими недобрыми вестями она явилась.

– Платье! – судорожно выдохнула служанка. – Как вы и сказали, я пошла к швеям, смогла проскользнуть в гардеробную, и там, на манекене, увидела его! И оно… кошмарно!

Я почувствовала такое облегчение, что даже не сдержала смешок.

– И всё? Велика катастрофа, выйти замуж в уродливом платье.

На мой взгляд основной гардероб принцессы, имитирующий предпочтения её отца, сам по себе был уродлив. Мне едва удавалось находить варианты не в кричащих оттенках или без вычурных рюшей. Но разве это проблема?

Вот Софи явно была другого мнения. Издав тонкий писк, она закрыла лицо руками и меленько затряслась. Лиз с сочувствием посмотрела на подругу и шепнула мне:

– Ваше Высочество, позвольте напомнить, что Софи два года служила помощницей у модистки графини Шамайн. Быть может, вы могли бы прислушаться к ней?

Судя по восторгу, промелькнувшему в зелёных глазах Лиз, эта графиня слыла тут главной модницей, но я-то не видела её образов, так что составить мнение не могла. С другой стороны, жители этого мира в местной моде в любом случае разбирались лучше меня. Меня смущало лишь одно:

– Неужели это так важно? Платье и платье.

Эва и Лиз замерли, неловко косясь друг на друга. Наверное, я сказала что-то не вполне в духе Элен. Впрочем, реакция Софи тут же заставила их позабыть о несоответствиях в поведении принцессы, ибо та затараторила так быстро, будто решила записать хип-хоп альбом.

– Язык наряда очень важен, Ваше Высочество, особенно у невесты! Открытое платье заявит обществу, что вы не хранили невинность до брака, чересчур разряженный образ поставит маркиза в неудобное положение – ведь этим вы заявите о своих больших аппетитах в вопросе трат на ваше содержание. К тому же, юной деве неприлично выходить замуж в ярком! Если вы оденетесь неподобающе, вы не только разозлите Его Величество, но и опозорите вашего будущего мужа, а ведь ему очень важно закрепить своё новое положение в обществе!

По мере этой речи её голос всё больше сникал и замедлялся, а закончив, Софи и вовсе повесила нос. Я же, выслушав её, призадумалась.

– Надо понимать, платье, заказанное Моникой, волшебным образом сочетает в себе все недочёты? – уточнила я.

Софи уныло кивнула.

– И королева, конечно, заявит, что всё шилось по моим пожеланиям, а она, как хорошая мать, не посмела спорить с невестой. Или попросту свалит всё на модистку или швей – ей-то что, слуги-то бесконечные.

Тут уже уверенно кивнули все три служанки. Я поджала губы и сцепила пальцы в замок, обведя Ангелов Чарли задумчивым взглядом.

– Мы можем просто взять что-то из моего гардероба?

– Подвенечное платье должно быть новым, надетым в первый раз, – покачала головой Эва.

– Что-то ненадёванное?

– Вы же знаете, мы давно не приобретали обновок… – шмыгнула носом Софи. – Вы же сами заказывали такие дорогие ткани, что выделенных королём средств хватало всего на три платья в год!

Ну да, конечно, на Элен экономили, как могли, то есть выделяли на неё ровно столько средств, чтобы знать со стороны не заподозрила, что принцесса чего-то недополучает. Король с жёнушкой умели пускать пыль в глаза. А Элен не умела рассчитывать средства.

– Королева уже отдала все распоряжения, так что вас всё равно заставят надеть именно то платье, что хранится у швей, – подначила Лиз.

Хранится, значит. А что если…

– Ладно, – сдалась я со вздохом, глядя на дрожащие слёзы в глазах Софи, которая эту историю восприняла слишком близко к сердцу. – А что если в хранилище у швей будет платье, которое не станет вечным позором на челе меня и моего мужа? Не будет же королева кричать, что его подменили? К тому же, ей сейчас сильно не до этого. Давайте просто стащим платье и переделаем его, а потом повесим обратно как ни в чём не бывало.

Повисла гнетущая тишина. Можно было услышать, как крутятся шестерёнки в головах у служанок, а затем Лиз воскликнула:

– Но как мы проникнем в гардеробную?

– Можно подумать, это прям неприступное хранилище! – не выдержала я.

Выражение лиц служанок служило мне красноречивым ответом. Я устало потёрла переносицу. Пришлось отправлять Лиз за Эдгаром, чтобы составить план.

– Можно ли вскрыть замки с помощью магии? – спросила я с порога.

Глаза мага зажглись интересом.

– Нужно что-то взломать? Заклинание простенькое, но возьмёт не каждый замок. Если на нём магические запоры…

– Нам нужно вскрыть гардеробную и украсть платье. Не спрашивай. И не смотри на меня так осуждающе!

Эдгар, конечно, повздыхал и поломался, причитая, что его потенциал в нашем обществе просто изничтожают, но Лиз за эти дни здорово научилась договариваться с ним методом кнута и пряника. Правда, пряник она всё время забывала. Посему в ночи мы с Эвой услали этих друзей Оушена за платьем, а сами сели пить чай.

А что? Они же сами просили меня не выходить из комнаты ради их блага, вот пусть и отдуваются!

Когда три товарища вернулись и вывалили на кровать нечто, я осознала, что Софи, может быть, и не так уж преувеличивала. Рассмотрев монстра на моей постели, я осторожно уточнила:

– Вы ограбили гнездо сороки?

Даже в вечернем полумраке всё переливалось и сверкало, каждый сантиметр платья был расшит драгоценными камнями, и весило оно, как хорошая кольчуга. Вырез на груди явно желал показать гостям на свадьбе те части тела невесты, которые видеть должен был только муж.

– Это очень дорого, – выдохнула Лиз.

– И полезно! – оживился Эдгар. – Эти каменья можно пустить на восполнение магического запаса!

– Решено, – кивнула я. – Отпарываем. Нужны камушки, Эдгар? За работу.

Оставив Софи демонстрировать озадаченному и возмущённому магу, как работает распарыватель, мы втроём отправились на поиски платьев, из которых можно было достать материалы. Время поджимало, и спасти нас могли лишь таланты Софи и золотые руки Эвы.

– Подойдёт? – спросила я, показывая Эве край пышной юбки. Она решительно покачала головой.

– Слишком узнаваемая ткань. К тому же не сочетается с тканью в основе платья.

– А вот это? Как красиво! – восхитилась Лиз.

– Это же нижняя юбка, – сокрушённо вздохнула Эва. – И она почти прозрачная.

Я щёлкнула пальцами, заставив служанок вздрогнуть и испуганно уставиться на мою руку. Кажется, я снова сделала что-то из ряда вон.

– Умница, Лиз! Тащи это к Софи.

До самого утра мы не сомкнули глаз. Излишки камней были отпороты, вырезы изящно задрапировали кучей слоёв полупрозрачной ткани, а все недостатки стратегически прикрыли кружевом. Эдгар и Лиз в предрассветных сумерках помчались возвращать платье на место, а я рухнула в постель, мечтая уловить хотя бы час сна перед этим ожидаемо трудным днём.

Куда там. С первым лучом солнца двери распахнулись, и в мою комнату ворвалась Моника, её фрейлины и толпа служанок. Так себе начало дня. Почему она явилась лично?

– Просыпайся, солнышко! – пропела мачеха, так и светясь от предвкушения. – Давай же готовить тебя к свадьбе! У меня столько сюрпризов!

Я нежно улыбнулась. Судя по хорошему настроению мачехи, она ещё не знала, сколько у меня для неё сюрпризов.

В этом мире победившего фэнтези вообще существовал кофе? Я бы не отказалась от чашечки двойного эспрессо: глаза так и слипались, а мне надо было изображать счастливую розовощёкую невесту. Впрочем, я и правда была заинтригована: свадьбу с Андреем мы отмечали нищей студентотой, так что мои мечты о роскошном платье, ресторане и букете пошли прахом. Но зато теперь им суждено было сбыться, просто не совсем так, как я ожидала.

Королева не должна была ничего заподозрить, потому свой сонный прищур я пыталась превратить в мечтательную улыбку. Впрочем, Моника была одновременно взбешена ходящими по дворцу сплетнями, взвинчена, бесконечно самоуверенна и злобно предвкушала веселье – всё это я считывала в её лице легко. Это хорошо, что она была уверена в своём преимуществе: опыт подсказывал мне, что именно против таких людей проще всего выигрывать тендеры.

– Не хотела утруждать тебя заботами, – щебетала мачеха, – так что всем занялась сама, и платьем тоже, и оно – просто шедевр. Вышивка камнями и инкрустация, самое драгоценное кружево и шёлк! Я поручила эту задачу своей лучшей модистке и вчера лично убедилась, что оно идеально!

Я сонно кивала в такт её словам. Когда меня, зевающую на ходу, привели в комнату для примерки, самым сложным было изобразить удивление, когда швеи распахнули резные дверцы хранилища.

Я любила создавать немые сцены, это как-то здорово встряхивало всех во дворце. Вот и сейчас модистка с хорёчьим лицом побледнела, швеи покраснели, а Моника позеленела – впору радугу было из них составлять. Мои служанки скромно опустили головы, пряча улыбки.

– Платье… – начала шипеть наша королевская кобра, но я прервала её восторженным криком:

– Оно совершенно! Матушка, я не знаю, как благодарить вас!

Я кинулась к манекену, нахваливая ткани и вышивку, пока на лице Моники происходили потрясающие метаморфозы – казалось, его мнут, как игрушку-антистресс.

– Мне казалось, но выглядело… иначе, – процедила мачеха, бросая на притихших модистку и швей леденящие душу взгляды. – Где камни? На них было потрачено состояние. Согласно традиции платье невесты королевского рода разместят в галерее после торжества. Это платье выглядит… скромным.

Она снова грозно глянула на модистку и её подручных, от чего они дёрнулись и сжались в страхе. Мне стало их жалко. Да, они знали, что опозорят принцессу, выполнив наряд в таком виде, как велела королева. Но разве у них была власть противиться её приказу? Потому я решила прийти им на помощь.

– Разве платье невесты не должно быть таким? – захлопала глазами я, выразительно глядя на модистку.

– Конечно, модель для юной невесты должна быть воздушной и изящной, – выдавила она. – А высокий статус подчёркивают дорогие ткани. На витрине в галерее оно будет смотреться как надо.

– Где камни? – с нажимом повторила королева.

Мне не вовремя вспомнился фильм «Пятый элемент» с сакральной фразой «Камни во мне», но вряд дли кто-то мог понять отсылку. Пришлось радоваться своему остроумию про себя. Я залюбовалась тем, как заходили желваки на щеках королевы, и что-то в моей голове щёлкнуло.

Королева скрывала, что она маг, а Эдгар сказал, что камни на платье годятся для магических практик. Что если Моника решила добыть нужные ей для магии минералы, не вызывая подозрений, заказав их для платья принцессы? Ведь теперь она очень боялась, что кто-то увидит связь между ней и магией, и даже если бы она заказала такие камни якобы для своих платьев, это могло подкрепить слухи о том, что она магичка. Другое дело – если камни для платья принцессы. Элен бы уехала, а платье осталось бы на витрине, и никто не мешал бы королеве тихонько таскать с него камушки. Я думала, что она просто хочет опозорить принцессу, но Моника была куда дальновиднее.

– Вот же, на вышивке, – сообщила я, показывая на те остатки украшений, которые наша комиссия сочла подобающими для платья принцессы. – Очень красивые камушки!

Пока я занималась форменным газлайтингом Моники, убеждая её, что платье было таким всегда, модистка поддела край ворота, который мы добавили на платье, чтобы прикрыть декольте, и внимательно осмотрела шов.

– Это не мои швы! – воскликнула она, оборачиваясь то на королеву, то на меня. – Посмотрите, Ваше Величество, это чужая работа!

Если бы она подыграла нам, я бы даже постаралась придумать что-то, чтобы её не затронул гнев королевы, но модистка выбрала другой путь.

– Как такое может быть? – спросила я тоном восторженной идиотки. – Вы так говорите, как будто ночью кто-то проник сюда и поменял платье!

Я засмеялась, подчёркивая, как бредово это звучит. Королева подозрительно прищурилась, но я уставилась на неё с таким воодушевлением, что слова встали у неё поперёк горла.

– Так или иначе, а времени переделывать его уже нет, – нехотя протянула она, хмурясь. – Одевайся, Элен, а по поводу закупок и материалов на платье будет проведено расследование. Не могли же самоцветы сами с него отвалиться? Так что всех, кто имел доступ к материалам, обыщут.

Она снова кинула косяк на модистку и швей, из чего я сделала вывод, что она подозревает их в воровстве, а не меня в подмене платья. Отлично! Карманы Эдгара она вряд ли додумается потрошить на предмет пропажи, значит, у нас есть горка самоцветов, а Монике придётся искать новый источник камней для своих подлых целей. На моих губах расцвела на этот раз искренняя улыбка.

Женщины переглянулись и решили благоразумно промолчать. Ведь главное, что принцессе понравился наряд. Впрочем, в глазах их я ясно видела затравленное выражение – они поняли, что провалили задание королевы.

Не ту союзницу вы выбрали, что тут сказать.

Мне помогли облачиться в наряд, после чего модистка дрожащими руками при помощи магии подогнала его по фигуре. Так вот почему обходилось без примерок – как удобно!

Мои служанки облегчённо выдохнули, да и я сама не сдержала улыбки – это была очень маленькая, но победа. Когда я вышла из-за ширмы в готовом наряде, лицо королевы отчётливо передёрнуло.

– Элен, ты выглядишь… прекрасно, – протянула она с натянутой улыбкой.

– Вы так похожи на свою мать, – прошептала Эва, так, чтобы слышала только я, украдкой утирая слезу. – У неё была светлая душа, потому небеса одарили её такой красотой. Сегодня она так гордилась бы вами!

Я ничего не испытывала к матери Элен, но ради Эвы и светлой памяти прежней королевы улыбнулась и ободряюще коснулась плеча служанки. Эва подала мне прекрасную идею, к слову.

– Пусть мне заколют волосы, как на мамином портрете, – попросила я, игнорируя поджатые губы Моники.

Простая, но изящная причёска, никакого макияжа и минимум украшений – Элен выглядела, словно ангел.

– Поспешу в зал, – кисло бросила Моника. – Не опаздывай, венчание ровно в полдень. Твой отец поведёт тебя к алтарю.

Она подошла ко мне, чтобы сделать вид, что ласковым жестом поправляет прядку моих волос, а сама наклонилось к моему лицу и тягуче-ласково произнесла:

– Встретимся на банкете. Ведь мои сюрпризы платьем не ограничатся.

Да она просто читала мои мысли! Когда она и её свита оставили нас одних, Эва принялась давать мне последние инструкции, пока Лиз и Софи доводили до совершенства драпировку платья и расположение шпилек в волосах.

– Мы не сможем присутствовать на празднике, там другая прислуга, так что будьте осторожны! Не забудьте безопасные блюда, держитесь поближе к мужу – это хороший тон, чтобы показать, что у вас не какой-то договорной брак!

– Все знают, что я просто приз, – пожала я плечами. – Но если ты настаиваешь, Эва, я сделаю так, как ты скажешь.

– Не пейте много зелий, – продолжала наставлять служанка. – Когда поднимают тост, просто пригубите напиток! Но если вдруг кто-то поднимет тост до дна – отказываться нельзя. Впрочем, так посмеют сделать не многие. Остерегайтесь графа Кортеблю!

– Помню, Эва, – улыбнулась я и добавила: – Всё будет хорошо.

Мы выдохнули напряжение, и я напоследок крепко обняла всю троицу. Сначала они напряглись, а затем робко поддержали эту своеобразную кучу малу. Софи даже начала шмыгать носом – для неё было типично разводить сырость.

– Вы отлично поработали эту неделю, – сказала я. – Теперь настало время мне отыграть наш план, как по нотам.

И я отправилась в церемониальную залу, у дверей которой меня ждал король. Его суровое лицо разгладилось, когда он увидел меня, он даже рот приоткрыл от неожиданности.

– Элен, – пробормотал он, и взгляд его впервые на моей памяти потеплел. – Ты так похожа на свою мать.

Искусство общения с королём заключалось в том, чтобы не послать его вслух. Я нежно улыбнулась и подала ему руку. Во взгляде его на миг промелькнуло сожаление. Поздно, батенька.

Двери распахнулись, и мы оказались в ослепительно прекрасной зале с кучей разряженных гостей. У алтаря стоял пожилой священник в белых одеждах, вышитых золотом, а перед ним, возвышаясь над гостями, меня ждал жених.

Наши взгляды встретились, и мы оба не сдержали улыбки. Конечно, мне больше нравился Ричард в своём диковатом образе, но чёрный костюм, белая рубашка и уложенные волосы ему тоже были весьма к лицу. Какой-то негодяй даже заставил его побриться, но это ничего – отрастёт.

Король довёл меня до алтаря и подал мою ручку Ричарду. На фоне мужских ладоней моя казалась невероятно хрупкой и нежной.

– Возлюбленные дети небес! – воскликнул священник, и голос его эхом отразился от сводчатых потолков. – Мы собрались сегодня здесь, чтобы засвидетельствовать клятвы любви и верности, что дадут сегодня эти две любящие души. Отныне и навеки они будут шагать по жизни рука об руку, плечом к пле…

Двери залы с грохотом распахнулись, и грозный голос крикнул:

– Стойте! Остановите свадьбу!