Некромант

Глава 8

Яра была довольна. Наконец-то хоть какое-то развлечение! Целыми днями — поучают, поучают, поучают… «Вы должны…» — да никому она ничего не должна!

Сослали. По-другому это и не назовешь. Ее сослали! В эту проклятую Академию Невинности! Как только ее не называют…и «Академия Невинных куриц», и «Академия Нравственных Крольчих», и «Академия Невинных Дурочек». Если тебя сюда сослали, значит ты дала к этому такой повод, что…

Например — одна из ее соседок в аудитории была поймана в постели сразу с тремя мальчиками. Скандал был — невероятный. Едва погасили.

Другая связалась со взрослым мужчиной сорока лет, женатым, у которого дочери старше ее самой. Да еще и привела к нему двух своих подруг из купеческих семей…оргии устраивали.

Третья убежала из дома с юношей из наемников. Их две недели ловили, пока не нашли в какой-то грязной таверне, где они и сидели безвылазно все эти две недели, почти не вылезая из постели.

Четвертая была поймана на балу, в туалетной комнате, где стоя на коленях ублажала одного гвардейского офицера не совсем обычным для нравственной дворянки образом.

Яра когда думала об этом, каждый раз приходила к выводу, что так бы точно не смогла. Чтобы она, дочь главы Великого Клана, и вот так, как трактирная шлюха?!

И каждый раз когда она об этом думала, невольно возбуждалась и ей приходилось сбрасывать напряжение так, как ее научила нянька.

Таких девушек, застигнутых врасплох в самый интересный момент, и вообще не самых лучших правил нравственности, в Академии было не менее половины, а может и того больше. Не со всеми Яра была в таких близких отношениях, чтобы они поведали ей свою историю, но подозревала, что и за ними тянется шлейф скандалов. Так вот: разве Яра могла с ними сравниться?! Она вообще до сих пор девственница! На фоне этих девок Яра сама ангельская невинность!

Само большее, что Яра позволяла своему возлюбленному…своим возлюбленным — это нежно трогать ее там…где она позволит. Но не более того! Ей нравилось потом вспоминать, как ласковые руки юноши гладят ее, ласкают, стараются доставить удовольствие. Но ведь не было никакого проникновения! Она же не дура! Она взрослая, умная девушка! Ей уже шестнадцать лет!

Кстати, некоторые знакомые девушки уже вышли замуж. И у многих — имеется ребенок. А она, Яра, можно сказать уже перестарок!

Почему папа не выдает ее замуж? Говорит, что ей еще рано, что она еще не созрела. Как это не созрела, если у Яры крови начали уже в десять лет! У нее имеется все, что должна иметь взрослая женщина!

Она и есть взрослая женщина, а эти глупцы засунули ее в проклятую Академию! «Ты научишься науке содержать семью, уходу за мужем и детьми, получишь знания о том, как надо вести себя в обществе. А еще — тому, как вести семейную бухгалтерию, как контролировать управляющего, как лучше разместить финансы семьи» — чушь! Это все чушь! Слуги на что? Если слуга плохо работает, тот же управляющий — выгнать его, и взять нового! Обихаживать мужа? Опять же — а слуги на что?!

Яра должна ублажать мужа в постели! Должна блистать на балах, чтобы все видели — муж обладает самой прекрасной женщиной в свете! А что тут? Это проклятые воспитательницы научат ублажать мужа в постели? Вот — кто даст Яре знание о том, что именно мужчины хотят от женщин? Почему она должна узнавать об этом из запрещенных книжек, передаваемых из рук в руки? Почему только подруги, которые уже испытали ЭТО, могут рассказать ей о том, как и что делать со своим мужчиной? Почему их не готовят к супружеской жизни как следует? Зачем Яре эти глупые знания о географии, о снадобьях, применяемых лекарями, о том, как правильно заваривать чай и готовить похлебку?

Последнее вообще смешно — что она, кухарка?! Да ее с детства учили, как себя вести за столом, как поддерживать светскую беседу, как блистать в обществе! На кой демон ей знать, как варить похлебку?! Она что, какая-то чернь?! «В жизни бывает всякое, и вы должны готовить себя к любым неприятностям» — да пошли вы в Ад! Это вы готовьтесь к неприятностям, а Яра, дочь Главы Клана Орла, любимца Императора, всегда будет есть с драгоценного фарфора и блистать на балах!

На балах…слава Создателю, даже в такой дыре есть балы. Да какие! Бал Трех Академий — так его еще называют, в честь того, что на нем участвуют сразу три Академии — офицерская магическая, офицерская генерального штаба, и Академия Нравственности, в которой сейчас мучается, прозябает Яра.

Юноши-офицеры! Высокие, стройные, плечистые! Ооо…при одной мысли о том, что сегодня она будет танцевать в объятиях какого-нибудь курсанта, у Яры увлажнялись трусики. Музыка! Запах мужских благовоний! Крепкое, мускулистое тело, сильные руки, прижимающие Яру к…

Она выдохнула, погладила живот, в котором что-то сладко дергалось, будто стараясь вылететь на свободу, выгнулась, и замерла на постели. О Создатель…если от одной мысли об ЭТОМ так хорошо, то что же будет, когда Яра займется ЭТИМ наяву?! Вообще-то Яра всегда была очень возбудима. Такая ее особенность, и в этом ничего нет страшного — так ей говорила нянька, кивала и улыбалась, будто намекая на что-то приятное.

Девчонки делились своими впечатлениями о своих приключениях с парнями, и Яра им тихо завидовала. Да, они подмочили свою репутацию, но стоит ли эта репутация того, чтобы отказаться от ТАКОГО удовольствия?! Она не раз, и не два думала об этом, и каждый раз приходила к выводу: негоже девушке такого древнего и славного рода уподобляться худородным девкам-шлюшкам. Но вот сейчас, в очередной раз о том подумав, Яра вдруг отчаянно крикнула про себя: Да пропади все пропадом! Один раз живем! А вдруг завтра болезнь?! А вдруг завтра она споткнется, упадет, и разобьет себе голову, как одна знакомая девочка из Клана Медведя? Упадет, и убьется насмерть! И умрет, не испытав неземного наслаждения!

Нет, с этим надо что-то делать. Вот только…нужно выбрать того, кто сделает ЭТО. Говорят, что от первого мужчины многое зависит. Потом уже все равно — чем ни грубее мужчина, чем ни бесцеремоннее — тем больше наслаждение. Но вот первый…он должен быть нежным и понимающим. Должен беречь свою девушку, заботиться о том, чтобы ей не было слишком больно. Первый раз — самый важный.

Яра стала мысленно перебирать тех парней, которых она знала, и которые учились в Академии. Юсгар? Ну да…хорош. Плечистый, сильный, выглядит старше своих лет. Сколько ему? Восемнадцать? Уже мужчина. Правда, грубоват, и чего греха таить — глуповат. Как жеребец наверное хорош, но как любовник, нежный и понимающий — вряд ли. Кирия рассказывала, как он ее брал — грубо, так, что потом все болело. Нет уж…если когда-нибудь потом, но не в первый раз.

Кто еще? Фандар? Хмм…и этот очень неплох. Прекрасно танцует, и руки у него…ласковые. Умет одеваться, и пахнет от него всегда хорошо, не пренебрегает мужскими благовониями. Только вот ходят слухи, что он больше любит парней, чем девушек. А Яра к таким относится подозрительно. Создатель вбросил в мир мужчин и женщин, разделив людей на противоположные полы. Он не сказал, что мужчины должны любить мужчин.

Яра не понимала мужеложцев. Мужчины свободны, они могут выходить в мир без контроля со стороны семьи, наоборот — в обществе считается, что чем больше женщин сумел завоевать мужчина, чем больше девушек и замужних женщин оказалось в его постели, тем это для него лучше! Тем выше его статус! Мужчины гордятся своими победами, и никто не смеет обвинить их в распущенности, в развратности! И за каким демоном им тогда нужны особи своегопола? Когда они могут легко утолить свою страсть со множеством женщин, коих, согласно статистике, в аристократическом обществе гораздо больше, чем мужчин?! Ну, зачем ты лишаешь женщин любви и внимания, даря их какому-то мужчине?! Это же не по канонам Создателя! Это грех!

Яра как-то спросила у преподавательницы — почему в аристократическом обществе имеется больше женщин, чем мужчин, и после долгой паузы получила ответ: аристократы уничтожают сами себя, растрачивая свои бесценные жизни в глупых дуэлях и войнах. И что она, наставница девушек благородных родов, строго-настрого запретила бы любые дуэли, по какому поводу они бы не возникали.

Глупая клушка! Дуэль — неотъемлемая часть жизни мужчины. Кто бы они были, если бы не бились за свою честь?!

А вообще обидно. Значит, мужчины могут удовлетворять свою страсть, развлекаясь со множеством женщин, а женщина, девушка застигнутая за этим приятным занятием, подвергается гонениям? Где справедливость?! Почему это общество так несправедливо к женщинам?!

Яра снова задумалась. А если ей попросить папеньку отправить ее в офицерскую Академию? В отличие от Академии Девственниц, офицерская отличается свободой нравов. Там можно выходить в город, выпивать, и никто не запрещает встречаться с мальчиками. Главное — соблюдать приличия, не позволять информации выползать на белый свет. И не залететь!

Да, не залететь. Хотя тут все очень даже просто. Яра уже давно знала, как избежать нежелательной беременности. Противозачаточные амулеты стоят недорого. Его можно прикрепить на одежду, а лучше всего — вшить прямо под кожу. Яра видела такой вшитый амулет у одной из подружек — Эделии. Если не присматриваться, не прощупывать — ты этот амулет и не обнаружишь. Вшила его в подмышку, и ходи с ним, пока не придет твой черед родить ребенка. Тогда маг-лекарь его удалит, и…давай, рожай! Кстати, говорят, что после удаления этого амулета женщины залетают с первого раз — вроде как накапливается детородная способность, и после удаления организм радостно зачинает новую жизнь.

Точно. Так она и сделает. Да прямо сейчас! Нет, не амулет вошьет — письмо папеньке напишет.

Яра вскочила с постели, и прямо так, как и была — в короткой прозрачной ночной рубашке, уселась за письменный стол-бюро. Взяла лист, пишущий магический карандаш, и…вывела первые слова:

«Дорогой папенька, приветствую тебя!

У меня все в порядке, но не оставляет чувство, что я зря расходую свою жизнь. Мне кажется, мой дорогой папенька, что я бы могла принести больше пользы своему Клану, если бы отправилась учиться в офицерскую Академиию. Ты знаешь, что я физически здоровая, сильна, что с детства (по твоему же настоянию) занимаюсь единоборствами. Так почему бы не использовать мои способности во благо Клана и нашего Императора?»

Яра улыбнулась, и показала язык кому-то невидимому, находящемуся далеко-далеко. Кстати, надо будет добавить, что мама ведь тоже закончила офицерскую академию, где они с папенькой и познакомились. И живут душа в душу уже много, очень много лет!

О Создатель! Помоги вырваться из этого болота! Яру не страшит то, что по окончанию Академии она может отправиться на войну. Папенька этого никогда не допустит. Костьми ляжет, а не допустит!

И почему она раньше не подумала о том, что можно сделать именно так? Надо было сразу договориться с папенькой и отправиться в офицерскую Академию. Жаль, что у нее нет магических способностей, но…и так будет хорошо. Просто замечательно!

И Яра продолжила писать, улыбаясь и высовывая от натуги красный, остренький язычок. Она наслаждалась осознанием того, что сейчас занимается тем, чем и положено заниматься женщине — манипулирует мужчиной. Пусть даже этот мужчина пока что просто ее любимый отец. Это только начало! Она научится! Всему научится. Даже тому, о чем только шепчутся и хихикают девчонки после очередного бала.

***

Белое платье! Идиоты! Придурки! Тупые курицы! Ну почему это ВСЕ должны быть в белых платьях?! Яра, например, хотела идти в красном! Почему ей нельзя в красном? А! Цвет непорочности, да?! А как надела красное, так сразу стала порочной?! Тупые твари!

Яра одернула платье на груди, улыбнулась: все равно она сумела обойти этих клушек. Да, белое! И до пят! Но декольте — соски едва прикрыты! Кстати, красивая у нее грудь. Все говорили. И очень чувствительная…особенно соски.

И вообще — Яра себе нравится. Грудь — торчит вперед, как каменная! Талия узкая! Попа круглая! Ноги длинные!

Яра чуть отставила левую ногу в сторону, и ее стройная ножка вышла из длинного, почти до пояса разреза. Если не присматриваться, с первого взгляда не видно. А как только двинешься…

Но пока-то надо закрыть разрез — на хитрые застежки. В стенах Академии Куриц она абсолютно добропорядочная девушка!

Ну, ничего…Яра себя еще покажет! Она всегда была авантюристкой, как мама, как отец — не будь они авантюристами, не сделались бы так богаты, и не заняли бы такое важное место подле Императора. Советник императора — это что-то, да значит!

Золотое колье на шее…серьги с бриллиантами свисают почти до плеч…браслеты на запястьях и на предплечьях…золотые цепочки с камешками на лодыжках и легкие белые кожаные сандалии на кожаных ремешках — тоже украшенные золотом. В волосы, спускающиеся до плеч (Яра не любит длинные волосы, с ними много возни), вплетены золотые и серебряные нити и вколоты булавки с переливающимися при свете камешками.

Хороша! Очень хороша! Служанка трудилась над ней все утро, запыхалась, вспотела, и Яре пришлось отправлять ее в душ. Она не терпела, когда от кого-то воняло потом. Яра вообще была очень чистоплотна. Мылась два раза в день, удаляла на теле все волосы, до последнего волоска (не сама, конечно — служанка на что?), и постоянно умащала всю кожу полезными ароматными благовониями (опять же служанка). Потому кожа у нее была гладкая, шелковистая, и вызывала зависть у всех, кто видел Яру обнаженной. Или почти не видел, а просто провел по ее коже, поглаживая и лаская…

Она долго думала — надевать ли ей трусики? Потом все-таки надела. Если воспитательницы обнаружат ее без этого «важного» атрибута девушки — будет невероятный скандал (Могут и проверить, мерзавки! Прецеденты были). Могут и родителям написать. Глупо, конечно…зачем трусики, если у тебя сейчас нет кровей? Что, трусы какая-то броневая защита против мужского «копья»? Да их снять — всего одна секунда!

Через полчаса вереница карет, в каждой из которых сидело по несколько воспитанниц Академии, медленно и чинно ехала по улицам города. До Бального зала было совсем недалеко, десять минут пешком, но всех воспитанниц загнали в душные кареты и заставили безропотно терпеть таковое издевательство. Хорошо хоть что у всех воспитанниц были амулеты прохлады, иначе поездка сделалась бы просто невозможной. Но все равно — сидеть в темной, с занавешенным окном карете было совершенно отвратительно.

Они приехали на бал первыми. Видимо так и было задумано. Стая девушек в количества двух сотен хохоча и толкаясь (под резкие окрики строгих воспитательниц) всосалась под своды огромного здания, которое некогда-то было Императорским бальным залом (столицу перенесли из этого города несколько сотен лет назад), и девчонки щебеча и цокая по полу подошвами своих сандалий (воспитанницам не позволялось носить туфли на высоком каблуке, это считается неприличным), разбежались по огромной зале.

На сцене настраивали инструменты музыканты, которых наняли для такого случая, воспитательницы заняли свои места по углам залы, зорко наблюдая за ускользающими от глаз воспитанницами (одна мегера отправилась в туалет, чтобы бдить за девушками там), ну а девицы встали и уселись так, чтобы видеть всех входящих через центральную дверь. Это же так интересно — разглядывать новоприбывших и обсуждать — кто как выглядит, и как одет. И первыми встретить предмет своего воздыхания!

Ожидать пришлось недолго. Первые курсанты появились минут через двадцать после прибытия воспитанниц Академии Нравственности. Те даже успели сходить в туалет и справить все свои делишки, чтобы ничего не отвлекало от танцев и флирта. Всем известно — выезжаешь из дома, так вроде тебе ничего и не хочется, а как только приехала на бал — тут же захотелось помочиться, и до такой степени, что хоть сейчас вот стой, и дуй на паркетный пол! Нет уж, лучше заранее позаботиться, иначе может получиться в высшей степени позорно… До сих пор вспоминают одну девицу, которая обмочилась на свидании, когда кавалер взял ее за талию и привлек к себе в нежном поцелуе. Она после этого пыталась повеситься. Но потом вышла замуж и уехала куда-то в провинцию. Говорят, у нее уже трое детей и прекрасный, любящий муж. Тот самый, которому она помочилась на башмак. Мужчины такие разные, иногда любят…странное.

— Привет, Яра! — красивый парень в дорогом красном костюме, украшенном золотой вышивкой, радостно помахал Яре рукой. Она улыбнулась ему в ответ и подставила щеку для поцелуя:

— Привет, Хессель! Как поживаешь?

— Без тебя — плохо! — ответил он серьезно — Ты снилась мне ночью в таком непристойном виде, что я даже и сказать вслух не могу!

— А ты потихоньку скажи, на ушко! — слегка зарумянилась Яра — Или постесняешься?

— А чего мне снесняться?! — разулыбался Хессель, вот, послушай…

И он стал нашептывать на ухо Яры такие непристойности, что она помимо своей воли раскраснелась, зарумянилась, и время от времени хихикала, не в силах удержаться при таком потоке веселых скабрезностей. Фантазия парня была такой богатой, что это сделало бы честь любому опытному любовнику. О некоторых подробностях интимной жизни мужчин и женщин, озвученной Хесселем Яра хоть и догадывалась, но точно не собиралась делать ТАКОЕ кому-либо из любовников. Каким бы желанным он ни был.

— Бесстыдник! Ну как можно ТАК поступать с женщинами?! Неужели ЭТО кому-то нравится?! — Яра хлопнула Хесселя по плечу своим веером, и он радостно загоготал:

— Милая, тебе предстоит еще много открытий! И ты узнаешь, что женщины очень разнообразны в своих пристрастиях и желаниях! И любят иногда делать такое, что…

Он не договорил — уперся взглядом во входную дверь, и улыбка его сделалась какой-то…странной. Натянутой, ехидной, неприятной…

— Черножопые! Господа, к нам приехали черножопые! — завопил он, указывая пальцем на дверь — Черный, черный, грязный черный! Ты зачем валялся в луже, ты зачем в грязи сидел!

Он вопил это нараспев, и за ним дразнилку подхватили остальные курсанты. В том числе и девушки, которых в числе курсантов было не так уж и много, но все-таки хватало. Кстати, как ревниво отметила Яра, таких красавиц как она в рядах курсанток было довольно-таки мало. И это притом, что сейчас, если иметь деньги, можно сделать любую внешность. Лекарь Велур, по слухам, делал из любой уродины красотку. Впрочем — почему «по слухам»? Яра сама видела одну девицу, которая до операции выглядела как самая настоящая жаба. А потом — красавица не хуже Яры!

Яре этого всего не надо. Она с рождения красива — в папу и маму. Они, в их почтенном возрасте (им уже далеко за тридцать), выглядят так, что могут позавидовать и молодые. Слава Создателю — Яра взяла от них самое лучшее. Красоту, ум, силу и выносливость, а еще — замечательный характер. По крайней мере, так говорят все, кто имел счастье общаться с Ярой.

— Это маги! — радостно пояснил Хессель — Костюмы их черные, вот мы и зовем их черножопыми.

— А вы тогда какие? — ехидно хихикнула Яра, и тут же мощный хор ответил на ее слова:

— Красножопые обезьяны! Красножопые обезьяны! Покажите нам свои грязные красные жопы! А мы по ним врежем палкой!

— Фу! — помотал головой Хессель, и поджал губы — Никакого изящества! Ты только посмотри, у них даже девки страшные! Ну вот что хорошего в черном цвете?! Как гробовщики! Могильщики! Отвратительно. Красный — цвет крови, цвет жизни!

Яра хотела ему ответить, стала отворачиваться от двери, и тут ее внимание привлекла небольшая группа, и глаза девушки невольно расширились до предела. Впрочем — как и в всех, кто в этот момент смотрел на вход в зал.

Впереди шел юноша, волосы которого были настолько белы, что казались седыми. Они еще и отливали в серебро в ярком свете магических фонарей, и казалось — переливаются и даже искрятся. Волосы висели свободно, до плеч, а чтобы не мешали и не падали на глаза — парень надел на голову серебряный обруч с большим синим камнем.

Лицо парня украшала маска «Некромант» — скупые линии у глаз, чуть подчерненные глаза, и это, в купе с бледной, будто мраморной кожей и невероятно синими, огромными глазами создавало такой эффект, что Яра даже забыла дышать, вытянувшись и вперившись взглядом в странного юношу.

Более того — и его костюм отличался от костюмов других курсантов-магов. На плечах парня виднелись серебряные прямоугольники, которые странным образом подчеркивали ширину плеч и изящность сложения юноши. Он был строен, если не сказать, что худ. Но двигался с такой томной грацией, так плавно и…экономно, как движутся только уверенные в себе, тренированные бойцы. И коты. Так двигался отец Яры. Так двигались все Мастера, которых Яра видела в своей жизни.

Штаны, обтягивающие стройные, сильные ноги, не скрывали мышц, вздувающихся при каждом шаге юноши, короткие сапоги неизвестного Яре покроя, доходящие до половины икр, украшены несколькими серебряными пряжками с золотой инкрустацией, странным образом подчеркивая длину и стройность ног. По сравнению с этим парнем другие курсанты выглядят жалкими деревенскими увальнями, неспособными без хромоты и косолапья пройти хотя бы два-три шага. От этого юноши веяло такой силой, таким аристократизмом и рафинированной спесью, что по сравнению с ним любой из тех, кого видела в своей жизни Яра, показался бы простачком и невоспитанным мужланом. Даже сам Император!

Но главное дело было в том, что это…ворк! Самый настоящий ворк! И непонятно, как он попал сюда, в собрание молодежной элиты всей империи — ворк, племя которых ненавидят и преследуют уже не одно, не два, и даже не три поколения имперских офицеров!

— Кто это?! — выдохнула Яра, наконец-то обратив свой взгляд на собеседника и обретя способность дышать — Хессель, кто это такой?

А юноша-ворк шел через замолкшую в шоке толпу курсантов так, будто вокруг ни кого не было кроме него, и его спутниц. Браслеты на его руках сияли и переливались, медальон на груди поблескивал резной геммой, на которой угадывался профиль ворка, сапоги цокали по паркету нашитыми на каблуки подковами, а носки сапог, украшенных серебряными же накладками, отблескивали в свете ярких магических фонарей.

Воплощенная гордость — нечеловеческая, презирающая всех, кто не с ним — вот что такое был этот ворк.

А за ним следовали три девушки, и Яра ни секунды не сомневалась, что это его любовницы. Одна высокая, очень красивая, в почти таком же как у ее парня черном костюме, обтягивающем стройные ноги и круглую попку. С первого взгляда Яра увидела, что эта девушка из очень богатой семьи. Яра хорошо разбиралась в драгоценностях. Так вот эти самые, на первый взгляд скромные драгоценности стоили столько, что это составило бы бюджет обычного купца за несколько лет работы.

Вторая девушка не отставала от нее. Такой же костюм, почти такая же фигура — только попой пошире, и драгоценности — не такие дорогие, как у подруги, но тоже очень впечатляющие. Лицо хотя и не точено-красивое, как у Яры, или у первой девушки из свиты ворка, но очень миленькое, приятное, и какое-то…задорное, что ли. Было видно, что девчонка любит поболтать и посмеяться. Заводная девка! С такими интересно дружить, но одновременно такие опасны — тут же раздвинут ноги перед твоим парнем, если посчитают, что он им подходит больше, чем тебе. Девчонка из разряда «подруг» — с которыми делятся всем сокровенным, и которые это самое сокровенное беззастенчиво потом выбалтывают, каясь затем в своем грехе и прося прощения. Таких надо или гнать от себя подальше, или терпеть, прощая все их закидоны. Потому что с ними весело и не напряжно.

Третья девчонка была совсем мелкая, эдакая копия первой девушки, только уменьшенная, и поменьше возрастом. На вид лет четырнадцать-пятнадцать. Пухлые чувственные губы, большие глаза, стройные ножки. Девушка-ребенок, которая вырастет и станет женщиной-ребенком, мечтой любого мужчины, тоскующего по юношеским влюбленностям.

Некоторые мужчины любят стерв, а некоторые обожают вот таких невинных на вид, и страстных, как демоницы женщин-детей. По крайней мере так было написано в тех книгах, которые читала Яра готовясь к своей взрослой жизни. Она не все в них понимала, но кое-что уже запало ей в душу. Яре нравилась вторая роль, стерв она с детства не переносила.

Кстати, малютка тоже была не из бедных, и драгоценностям, надетым на ее шейку, на запястья, вставленным в уши — позавидовала бы любая модница. Старинные украшения, видимо родовые.

Забавно, но мелкая девчонка тащила на спине здоровенную лютню, самую большую лютню, которую Яра видела в своей жизни. Эта лютня ростом едва не с саму девочку, но девчонка ничуть не переживала за то, как она смешно выглядит, наоборот — с явной гордостью несла свой груз, придерживая чехол левой рукой. Между прочим — очень дорогой чехол хорошей работы, и похоже что лютня, которая в нем лежала, стоила очень даже приличных денег. Дешевую лютню в этот чехол точно не положат!

— О! — сказал Хессель, жадно рассматривая странную процессию — А я знаю эту девушку! Это же Хельга, дочь ректора Академии Магии! Она постоянно бывает на наших балах.

— Но она же не курсантка? — удивилась Яра — Кто ее пустил?

— Не курсантка? Ну и что? Она же дочь ректора! — снисходительно усмехнулся парень — Их хорошей семьи, служит у отца секретарем, так кто ее не пустит? Смешно! И вторую знаю — это Фелна, ее отец владеет солеварнями и рудниками. Очень богатая семья, родовитая. Но в политику не лезут. Делают бизнес, как какие-то…хмм…купцы. Если бы они захотели, их давно бы уже приблизили к трону. Но вот сидят в провинции, и торгуют, как обычные простолюдины! Никакого понятия о чести! Третью девчонку не знаю, похоже, что из новеньких. Ладно, постой тут, я сейчас схожу, наведу справки — что это за ворк, и откуда он тут взялся. Ты только посмотри, сколько у него спеси! Какой наглый тип! Забыл свое место!

— А где его место? — нарочито-наивно поинтересовалась Яра, уже не слушая Хесселя и мучительно пытаясь вспомнить — где она видела этого ворка? Ведь видела! Она в этом уверена! У Яры исключительная память на лица, даже папа нередко удивлялся. Она с первого взгляда запоминала куски текста, стоило ей один раз на него посмотреть. Ну и лица, это уж само собой. И вот — первый раз ее память дала осечку.

Из памяти почему-то постоянно вылезала картинка: худой, изможденный нищий, который сидит на краю дороги и раскачиваясь, что-то бормочет себе под нос, время от времени завывая и постанывая. Такой смешной! Яра тогда не выдержала, и бросила ему монеты, даже одну золотую. Воспитательница настучала на нее папе и маме, но как ни странно, они ее не ругали. Мама сказала, что рада — дочь растет хорошим человеком, для которого страдания ближнего не пустая вода. И что когда та вырастет, и займется делом — поймет, как можно помочь тысячам и тысячам людей, не разбрасывая впустую свои деньги. И папа подтвердил это кивком головы.

Яра тогда так и не поняла — они ее похвалили или поругали за эдакое мотовство. Наверное, все-таки похвалили.

Хессель появился минут через пятнадцать или двадцать, когда Яра уже заскучала и начала взглядом подыскивать себе интересного собеседника. Зачем Яра сюда приехала? Просто стоять и молчать она бы могла и у себя в комнате, в сортире! Похоже, что Хессель про нее забыл.

Но он не забыл. Прибежал возбужденный, румяный, и захлебывающимся полушепотом сообщил:

— Говорят, что это какой-то воркский принц, якобы сын самого главного воркского короля! Он появился в Академии недавно, под чужим именем, но уже успел натворить дел. Помнишь Гренделя Элрона? Ну, ты должна его знать! Мы как-то встречались на балу в столице!

Яра вспомнила этого красивого, заносчивого парня, и кивнула Хесселю. Грендель ей тогда не понравился — слишком какой-то скользкий. Постоянно говорит двусмысленности, при этом улыбается мерзкой, похабной улыбкой. Яра любит поговорить на тему секса, посмеяться — но не в такой манере. Лучше так, как с Хесселем — поржали, как лошади, и…в общем-то все. Ну как старые друзья. Которые могут стать не просто друзьями…при возможности и желании. С Гренделем все было иначе. Похабнее.

— Ну, так вот: этот самый ворк дрался на дуэли с Элроном, и…вырвал ему челюсть!

— Как?! То есть?! — ахнула Яра — Как это возможно?!

— Сам бы хотел знать — недоверчиво помотал головой Хессель — Говорят, что уцепил Элрона за нижнюю челюсть и напрочь ее вырвал. И бросил на землю! Кровища! Элрон хрипит, булькает, девки в обморок падают! Ужас!

Яра представила эту картину, и вдруг в животе у нее забили крыльями бабочки. Внезапно она представила себе Элрона, лежащего в луже крови, и ворка, который привлек ее к себе и окровавленными руками задрав платье лезет ей прямо в трусики! Руки горячие, твердые, тело его упругое, сильное…и глаза — синие-синие!

Ее затрясло, и Яре стоило огромного труда не выдать свое состояние. О Создатель! Да она извращенка! Кончить от одного только вида мужчины! Да какого?! Какого-то…ворка! Животного, почему-то одетого в человеческую одежду! Грязное похотливое животное! Он не жалеет даже маленькую девочку, взял ее в свой гарем! Ворки — это просто…похотливые…звери! Вот кто они!

И снова перед глазами постыдная картинка, и снова она чувствует руки похотливого ворка, и мотает головой, отгоняя грешные, грязные мысли.

Хессель само собой ничего не понял, он решил, что Яра ему не верит, и продолжил горячо рассказывать:

— Точно, точно! Едва не убил! А потом его подруга — вон та, высокая, Фелна, дралась из-за него с подругой Гренделя. Говорят, они делили этого ворка. Подруга Гренделя тоже ворка хотела — зачем ей парень без челюсти? И без языка! Языком-то оно сподручнее доставлять удовольствие! Ну, так вот — Фелна Беату победила. Кстати — вон и Беата, видишь? Красивая такая, в углу. Да вон же! Говорят, что Беата теперь только мечтает о ворке, и говорит, что когда-нибудь убьет эту Фелну. Кстати — он ведь еще и лекарь. Очень сильный лекарь, как мне сказали. Эта Фелна раньше не так выглядела. Я помню ее. Вся была в прыщах! Ужас! С ней никто не танцевал, она вечно стояла у стены одна. И вот этот ворк ее вылечил. Кстати, заметила, у них у всех какие мушки? «Я в отношениях», «Любительница поцелуев», «Готова на все для своего мужчины» — развратные девки, все три!

Хессель задумался и вздохнул:

— Завидую гаду. Три такие красотки! Интересно, он всех сразу, или по очереди? Небось как залезут в постель… И эта, маленькая, очень милая. Я посмотрел. Я бы не отказался… Кстати, Ярочка, ты не против, пройтись куда-нибудь…мы с тобой давно не виделись, я бы тебе кое-что показал…рассказал…

— Отстань — сухо ответила Яра, в душе которой вдруг запылал пожар ревности и досады. Ну почему этим девкам так повезло?! Почему не она с этим воркам, с этим…принцем?! Вот с ним бы она была готова расстаться с девственностью! Она бы сделала для него, все, что угодно! И ей бы все завидовали. Ибо ни у кого нет — а у нее есть!

И Яра стала лихорадочно думать — как подойти к этой четверке, как с ними заговорить… Ничего не придумала, и к тому же мысли оборвал неугомонный Хессель, который залил в ее пылающую костром душу целый кувшин первоклассного масла:

— Представляешь, оказывается, по этому ворку все девки Академии сохнут! Готовы из трусов выпрыгнуть, когда его видят! Идиотки, а?! Ну что такого в этих ворках?! Тупые, как пробки, жалкие животные! Только и есть, что член здоровенный, да язык длинный! Животные, право слово — животные!

— Ты сам — животное! — не выдержала, рявкнула Яра, и резко развернувшись пошла от Хесселя, разыскивая взглядом таинственную четверку. Хессель недоуменно посмотрел ей вслед, скорчил недоуменную физиономию и выбрав другой объект для охмурения отправился к новой девице, уже совершенно забыв о странно себя ведущей Яре. В конце концов — на этой девке свет клином не сошелся.