Некромант

Глава 20

Никуда мы с девчонками на следующее утро не поехали. Ночь прошла спокойно, без каких-либо неожиданностей. Кстати — спал я один. Никто ко мне не пришел — кроме рабынь, но с рабыней мне не хотелось.

Выяснять со мной отношения никто не пытался — ни мои девчонки, ни муж Мозиллы, ни она сама. Как будто ничего и не было. Все делали вид, что ничего особенного не произошло — подумаешь, обнаружили хозяйку поместья в постели молоденького гостя! Это еще не повод, чтобы…

Мы купались, тренировались на специальной площадке — ну так, чтобы не потерять форму. Единственное, что я заметил — а может мне просто показалось — девчонки слишком уж рьяно пытались меня достать в поединках. Особенно, когда я предложил им нападать на меня всем сразу, втроем. Вот тогда я и покрутился! Нет, ударов все-таки не пропустил, выбил всех, по-очереди, но старались девочки душевно, искренне расстроившись, что не поставили мне ни одного синяка.

Потом пытались меня утопить, напали сразу втроем, визжали и норовили утянуть в глубину. Из чего я сделал вывод, что все не так однозначно. Хотя прийти к такому выводу было очень сложно.

Кордана и Мозиллу я не видел до самого вечера — хозяин поместье с самого утра выехал в неизвестном направлении, сопровождаемый двумя десятками вооруженных людей. Кстати, а где эти люди были позапрошлой ночью, черт подери?! Почему диверсанты так вольготно разгуливали по дворцу? Спрятались на территории дворца, и никто их не нашел? Чушь какая! А почему не следили за гостями? Почему позволили свободно разгуливать?

Эти вопросы я задал Кордану, еще в тот вечер, когда мы все сидели на «совещании». Он мне ничего не ответил. Посмотрел тяжелым взглядом, и промолчал. Ну а что тут ответишь? Идиотизм, точно! Служба у них тут поставлена из рук вон плохо.

Вообще, я уже понял — как воюют здешние олигархи. Никакой армии у них нет. Есть небольшой гарнизон — человек двадцать-пятьдесят, которые обеспечивают охрану поместья, замка, дворца. Есть охранники на ключевых предприятиях, производящих нечто ценное — например, на золотоносных рудниках, и ли на серебряных копях. Там нужны бойцы — мало ли что может случиться.

А вот когда надо повоевать — олигархи сразу же бегут к наемникам. И это логично. Зачем содержать целую армию, когда можно нанять ее разово? Вот почему здесь так развита система наемничества. Имеются профессиональные солдаты — нанял, если есть деньги, и они за тебя воюют. А на кой черт содержать толпу бездельников? Не Империя, в конце-то концов, это Императору приходится содержать армию. Тем более что олигархи не воюют впрямую, вернее — почти не воюют впрямую. Нагадить в бизнесе, исподтишка — это, да. А вот чтобы воевать?! Это же опасно!

Кордан появился вечером, в сопровождении отряда из нескольких сотен наемников. Их было не менее полутысячи — по здешним реалиям очень даже серьезная сила. Наемников на территорию поместья не пустили, они разбили лагерь снаружи, в поле. Ряды палаток, часовые, костры — все, как полагается.

Совещания у нас не было. Вернее — большого совещания. Я ничуть не удивился, когда Кордан позвал меня одного.

— Завтра у нас встреча с отцом Ласселя — без предисловий заявил Кордан — Готовься.

— К чему готовиться? — спросил я, прекрасно зная ответ на свой вопрос. Но хотелось бы и уточнить.

— Будет дуэль — без обычной своей лучезарной улыбки ответил Кордан — Ты убьешь Ласселя. Потом я попытаюсь убить его отца.

Вот этого я уже не ожидал. Что, все так далеко зашло? Не выдержал, спросил собеседника, и тот медленно кивнул:

— Да, все так далеко зашло. Я имел встречу с отцом парня, он сказал, что не согласен с тем, что Лассель поступил так опрометчиво. Что мы все лжем, оговариваем его сына. Но он согласен на дуэль — до смерти. И если ты убьешь Ласселя — Харгель будет вынужден отомстить. И не только тебе, но и мне, всей моей семье. И вызова от тебя он не примет.

— Почему не примет?

— А потому что не примет. Такой вот он гордый — усмехается Кордон, и тут же мрачнеет — Скажи-ка мне, парень, о котором почему-то знает император: зачем наш властитель решил столкнуть нас лбами? Меня, и Харгеля!

— Это вам виднее — пожимаю плечами, и перевожу разговор в конкретное русло — Где будет дуэль?

— Недалеко отсюда. В часе езды. Там есть ровное поле, луг — вот на нем. Готовься.

Выходил я из кабинета Кордана в растрепанных чувствах. Не верю, что это все было заранее подготовлено, но такой результат из-за банальной стычки в коридоре?! Да есть ли предел выходкам Судьбы?!

Мы поужинали — опять же вчетвером. Девушки, и я. Прислуживали нам молодые рабыни, на которых я старался не поднимать взгляда. Уж больно сердитыми выглядели мои…подруги? Интересно, кто они мне сейчас? Как ко мне относятся? Небось все кости мне перемыли. За сутки мы обменялись хорошо, если десятком фраз…

Вечером они пришли в мою комнату — все, три. Я собирался спать, лежал в постели, глядя в потолок и раздумывая о своей нелегкой судьбе. Когда в дверь кто-то торкнулся, пытаясь открыть — тут же вскочил, взял в руки меч и тихонько так, даже с надеждой осведомился:

— Кто ломится?! Какого демона?!

Настроение было препоганым, и зарубить парочку негодяев было бы сейчас в самый раз. Но это были не негодяи. Негодяйки — это может быть. Все три негодяйки, притом почти голые — лишь в легких, выше колена рубашках, которые практически ничего не скрывали по причине своей прозрачности. И этих гостей мне сегодня точно было не нужно. Не то настроение.

— Кыш отсюда! — рявкнул я, и получил в ответ недвусмысленное обещание выбить окна и двери, но все равно войти, во что бы то ни стало. Смирившись с судьбой — отодвинул запор, и под злыми взглядами трех пар глаз проследовал к своей кровати. Улегся, накрылся простыней, но меч далеко не отложил. Мало ли…

— Зачем пришли? — неласково осведомился я, и сразу же поставил точку на «i» — Мне сейчас не до вас.

— А когда тебе будет до нас? — зло-вкрадчиво осведомилась Фелна.

— Да, когда?! — поддержала ее Хельга, и покосившись на Соню, которая сидела на моей постели поджав губы и не глядя на меня, добавила — Или тебе нравятся женщины…постарше? Такие молодые как мы тебе не по душе?

— Ты должен сделать выбор — мрачно заметила Соня — Хватит уже нас мучить! Нельзя быть таким…жестоким!

— Я выбираю вас троих — сказал я, сдавая позиции — Вы все мне дороги. Но может, вы все-таки найдете себе другого парня? И вообще — терпеть не могу, когда на меня нажимают! Не дают выбора!

И тут же понял, что совершил ошибку. Потому что девушки переглянулись, ухмыльнулись, и Хельга ласково сказала:

— Милый Пет…конечно же мы предоставляем тебе выбор! Выбирай!

Я пожал плечами и…выбрал.

***

Голова Сони лежит у меня на плече, моя ладонь у нее на груди. Мы лежим молча, не говоря ни слова, опустошенные, расслабленные. В голове пусто, и…мне хорошо. Правда — грех жаловаться! Да любой мужик мечтал бы оказаться на моем месте! И чего я кобенился, строил из себя святошу?

— Тебе хоть понравилось? Стоило оно того? — спрашиваю с усмешкой, теребя сосок девушки. Нет — уже не девушки.

— Стоило! — убежденно говорит Соня — И. понравилось. Немножко больно было…вначале, а потом хорошо. Я не разочарована. Я так долго этого ждала!

Молчим. Лежим. Что еще я могу сказать? Слава богу, что не разочаровалась.

— Тебе больше со мной понравилось, или с мамой? — вдруг спрашивает Соня, и я едва не вздрагиваю. Вот же черт!

Я молчу (Дурацкий вопрос! И опасный…), и неожиданно для себя спрашиваю:

— Ты в самом деле такая…невинная, или придуривалась?

— Ты о чем? — смотрит на меня Соня, и тут же издает явственный смешок — Нет, я никогда не была с мужчиной. Хотя знаю, что делать, как делать. Меня мама научила. И даже не думай — я НИКАК не была с мужчиной. Даже не целовалась — до тебя. И еще…то, что делают мои мама и папа меня не касается, понимаешь? Я не дура, и все вижу. Но я другая!

— Ты знала, что мать ко мне придет? — решил окончательно расставить все точки.

— Нет, конечно! — фыркает Соня — Ну и пришла, и что? Мне не жалко. Тебя меньше не стало. А ей хорошо. Почему бы и нет? Больше она к тебе не придет.

— Уверена? А если я к ней приду?

— Уверена. Ну…приди — снова усмехается — Главное, чтобы меня не забывал. Кстати, мама сказала, что ты принял ее за меня. Что ты со мной спал, а не с ней. Это правда? Неужели нас так трудно отличить?

— Вначале — с тобой. Потом — с ней. Трудно отличить. В темноте — не отличишь. Ну…если не подойдешь к этому делу плотнее…

Хихикаем, Соня гладит меня, и я снова готов. И мы…продолжаем. Будь что будет! Правильно ее мать сказала — надо жить здесь, и сейчас. Завтра ведь может и не быть…

***

Соня ушла под утро, и я наконец-то уснул на измятых и скрученных в жгуты простынях. Она была не менее страстна, чем ее мать, и мне этой ночью крепко досталось. Впрочем — и она несколько дней будет ходить…хмм…с трудом. Нет, я не стал ее лечить. Пусть отдохнет от секса, подумает.

Поднял меня слуга, которого прислал Кордон. Он сам, Мозилла, девушки — все уже были одеты и вооружены. Я кстати был против того, чтобы девушки ехали с нами, как и отец Сони — но они начали вопить, что все равно поедут, и Кордон равнодушно махнул рукой — пусть. Ему сейчас ни до чего.

Весь отряд наемников был уже на конях, готовый к бою. Следом за отрядом поехали фургоны — продукты, палатки, стрелы — все, что нужно отряду для «работы». Представляю, в какие деньги это все вылилось Кордану. Опять же — смешно! Одна встреча в коридоре, один тычок в живот, и…вот такие силы пришли в движение. Понимаю — моя стычка лишь повод, что-то назрело раньше, но все-таки…забавно.

Ехали совсем не долго, за своими мыслями я и не заметил, как мы оказались на месте. Большое, очень большое поле между двумя взгорками. Один уже занят такой же толпой, как и у нас, другой — это уже наш лагерь. Встали, установили кругом фургоны — надо понимать, это что-то вроде импровизированной передвижной крепости, бойцы спешились, стали пить, выпивать, трепать языками — работа, как работа. Есть работа ямы копать, есть работа грыжу вырезать, есть работа воевать. Нормально!

С той стороны машут красным флагом. Удивился — что за коммунистические мотивы? Потом вспомнил — мир-то другой, здесь вместо белого флага — красный. Впрочем, и на Земле у некоторых народов было такое.

— Флаг! — командует Кордан, и кивает мне — За мной!

Двое охранников, Кордан и я — на лошадей и вперед. Девчонки опять пытались увязаться следом, но Кордан так на них глянул, что они стушевались и тут же сделали вид, что это не онитолько что требовали взять их с собой. Что у них есть дела и поважнее.

Папаша Ласселя совсем не старый человек — лет сорок, не больше. Как и все аристократы (по крайней мере все, кого я видел) — худощавый, жилистый, крепкий. Ясное дело — боец. Иначе и быть не может. Сынулька похож на него. Если забыть, насколько он паскуден — вполне симпатичный молодой парень, тоже худощавый, крепкий, с приятными чертами лица.

С лошадей не слезли. Подъехали, встали напротив — телохранители позади, мы с Корданом впереди. То же самое и противники — папаша с сынком первые, за ними охрана.

Разговор начал Кордан:

— Твой сын посмел напасть на мою жену. Ранил ее. Убил нескольких слуг. Что можешь сказать по этому преступлению?

— Мой сын? — мужчина удивленно поднял брови — Да не смеши меня, Кордан! Мой сын спал дома. А если кто-то к тебе влез — вспомни, кому насолил!

Помолчали. Кордан усмехнулся, пожал плечами:

— То есть ты отказываешься признать, что твой сын послал убийц к моему гостю?

— Я их не посылал — усмехается мужчина — Лассель, ты посылал?

— Нет, папа! — парень нагло улыбается в лицо Кордану — Господин Кордан ошибается.

— Вы признаете вызов господина Сина? — меняет тему Кордан.

— Господина? Вот этого мерзкого ворка? — фырчит Лассель — Вызов?!

— Да, вызов, который ты признал при всех моих гостях, среди которых были (перечисляет имена, которые мне совсем ничего не говорят)

— Это правда? — мужчина смотрит на сына.

— Отец, да это ничего не значит! — начинает Лассель, и тут же ему затыкают рот:

— Тихо! Значит, правда.

Смотрит на меня, щурится…спрашивает:

— Ты подтверждаешь вызов?

— Нет — усмехаюсь я — Вызвал-то не я. Вызвал ваш сын. Я только выбрал оружие — боевые мечи. А еще — он ведь может отказаться, согласно дуэльному кодексу. Десять тысяч золотых — и пусть себе живет дальше. Мне его грязная душонка не нужна.

— А я ведь знаю тебя — мужчина смурнеет, пристально вглядывается в мое лицо — Это ведь ты едва не убил сына Элрона? И эта история с Академией…ты там был главным бойцом, так?

— Да вы ведь давно навели справки — усмехаюсь я — Чего тут комедию устроили? Да, это я. И я хочу наказать вашего сына за хамство, наглость и тупость. Вы вообще думали, на кого оставите свой род? Вот на этого идиота, который посылает убийц в дом соседа только ради того, чтобы потешить свое самолюбие?!

Мужчина косится на сына, мрачнеет, но голос его не меняет интонацию, он все такой же ровный и даже доброжелательный.

— Это мое дело, кому я и что оставлю. Десять тысяч золотых? Аппетиты у тебя очень неплохи. Но ты ничего не получишь. И сына не получишь. Он выставляет вместо себя бойца.

Усмехается, доволен, мерзавец! Ладно…посмотрим, как ты сейчас улыбнешься.

— Согласно Кодекса о дуэлях, дуэлянт может выставить вместо себя до трех бойцов. Если противник побеждает этих трех — дуэлянт должен или сам выйти на поединок, или заплатить установленный противников штраф. Если он не сделает ни того, ни другого — его имя подвергается осмеянию и позору. Да, кстати, раз вы вместо себя выставляете бойца, или бойцов — значит мне придется работать гораздо больше. Кроме того — назначить вам маленький штраф было бы неуважением к такому богатому, родовитому, известному Клану. Потому я увеличиваю штраф до двадцати тысяч золотых. И еще — если я убиваю вашего сына, вы мне выплачиваете приз — двадцать тысяч золотых. Если вы убиваете меня — за меня выплачивает мой друг…господин Кордан. И вот еще что — за каждого убитого мной вашего бойца — по пять тысяч золотых. Если он убьет меня — тоже пять тысяч.

Кордан кивнул, издав неопределимый звук — то ли икнул, то ли сдавленно хохотнул, а мой собеседник помрачнел, и с лица его сошла маска доброжелательности.

— Мерзавец! — прошипел он — Подлец! Ты сдохнешь, обещаю тебе!

— Я мерзавец? — спрашиваю с милой улыбкой, глядя в лицо мужчине — А по-моему мерзавец ты, и твой тупой сынок, который не сумел убить даже спящего человека! Ты на себя в зеркало давно смотрел? Нет? Посмотри тогда на сынка! Вот это твое отражение, тупая ты мразь! Вы даже нападение организовать как следует не сумели, жалкие идиоты! И ты осмеливаешься меня оскорблять? Похоже, что тупость — это ваша семейная черта! И отец твой был тупым, и дед! Нет правда ли? Удивительно, как вы еще сумели заработать деньги, такие-то идиоты!

— Я вызываю тебя, мерзавец! — холодно, с прищуром глянул на меня отец Ласселя — Если ты останешься жив после общения с моими бойцами — тебя убью я.

— Да, ты прикроешься своими людьми! Как твой сынок! Вы же трусы, и никто больше! Подлые, тупые трусы!

— Да я тебя сейчас… — это Лассель, бледный, как полотно потянул из ножен меч. Но отец его остановил:

— Тихо! Стоять! Он тебя провоцирует! Нападешь первым — никаких бойцов не будет, он тебя просто убьет!

Посмотрел на нас с Корданом, холодно бросил:

— Через полчаса на этом месте. Мечи будут осмотрены. И не дай вам Создатель воспользоваться магией…пожалеете.

***

— Осмотрено! Магии нет! — человек убрал амулет от клинков, лежащих на столе, и поклонился своему господину. Тот кивнул сыну, Кордан кивнул мне, и мы сошлись возле этого стола.

Только меч. Никаких кинжалов, никакой кольчуги. Мечи острые, боевые. Каждая сторона предоставила свой меч, и этот меч был обследован специальным амулетом, определяющим наличие магии. Чтобы проверить его работу — вначале поднесли к другому амулету, и амулет.

Проверяю баланс, несколько раз махнув мечом и сделав несколько выпадов. Хороший меч — тусклая полоска металла, копия подаренного мне меча. Но только без магии. Он не режет сталь, как масло, никаких нано-кромок толщиной в молекулу. Никакой сверхскользкости. Просто честный металл, готовый разрубать плоть.

На мне легкие свободные штаны по типу шароваров, свободная белая рубашка, похожая не те, которые некогда носили земные аристократы. Нормально, чего уж…и от солнца уберегает, и движения не сковывает.

Мой соперник, которому Лассель передал осмотренный меч — выше меня на полголовы. Худой, с лицом, похожим на топор и длинными, неестественно длинными руками. То есть на дальней дистанции мне ничего не светит. Больше всего этот тип похож на самурая из виденного мной фильма «Семь самураев». Был там такой инструктор по боевым искусствам — тощий, серьезный, спокойный, как танк. В фильме он зарубил одного типа, вызвавшего его на дуэль.

— В круг! — командует папаша Ласселя, и я расслаблено так думаю о том, с какого хрена он тут раскомандовался. Зря Кордан отдал ему инициативу. Это неправильно. И остаюсь на месте, расслабленно опираясь на клинок меча. Вроде как не слышал.

— В круг! — кивает Кордан, улыбаясь мне уголками губ. Понял, ага.

Сходимся. Медленно идем по кругу — у противника меч в отставленной в сторону руке, чуть назад. «Задняя» стойка — так это называется. У меня же — стойка «Дурак». Люблю ее. Я вообще люблю прикидываться дурачком, недомысликом — тем горше потом разочарование у моих недругов.

Ходим, смотрим в глаза. Мастер уже в моем теле. Теперь я — Мастер. И я — Петр Синельников. «Два в одном, шампунь и кондиционер». Зачем мне рисковать?

Ходим. Минута, две… Тот, кто нападет первым — проиграл. Просто потому, что он напал на Мастера. Кончик моего меча рисует тонкую черту на земле, и тихонько скрежещет на попадающихся под сталь камешках. Хрр…хрр…

Нападение было таким молниеносным, таким неожиданным, что если бы во мне не было многоопытного, прошедшего через тысячи схваток Мастера — я бы мог его и пропустить. Боец явно владеет искусством ускорения, я видел в его ауре тонкие синие нити. Он не маг в том понимании, как это определяют люди, но…немного магии в нем есть, и вся она направлена на убийство.

Противник каким-то немыслимым образом перегнулся, сложившись почти вдвое, максимально вытянул свою потрясающе длинную руку, и…едва не воткнул меч мне в живот. Едва, потому что я успел повернуться, меч лишь вспорол мою рубаху, прочертил глубокую царапину на коже и прошел дальше еще сантиметров на тридцать. Немного правее — и моей печени пришлось бы туго.

Мой меч метнулся, как ласточка, и рука врага с зажатым в ней мечом упала на землю. Боец зарычал, перехватывая культю и пытаясь пережать сосуды, из которых фонтаном брызгала кровь. Лицо его побледнело, глаза с ужасом и ненавистью смотрели на меня.

— Прости, я обещал убивать каждого, кто против меня выйдет на поединок — говорю с искренним сожалением, и мой меч вскрывает сонную артерию — аккуратно, практически как хирург скальпелем. Тело мягко оседает на притоптанную траву.

— Следующий! — командую я, стряхивая капли крови с клинка. Люблю чистоту!

— Кстати, уважаемый…вы мне уже должны денег! — добавляю, с кривой усмешкой глядя в окаменевшее лицо своего врага — Вы бы заранее выписали расписку, а то потом не сможете написать.

Он промолчал, и только с ненавистью посмотрел на меня. Так посмотрел, что я с трудом подавил нервную усмешку — кранты мне. Если я его не уработаю наповал — умру.

Второй боец был полной противоположностью первого. Если первый походил на богомола-переростка, этот — на небольшого медведя. Сонного такого, медленно, вальяжно передвигающегося. Ниже меня ростом, но раза в полтора шире — двигается легко, как кот, как…настоящий медведь. И как медведь — он только кажется сонным. Вот только что «спал», и…бросок!

Звенит, вибрирует сталь — уиууу…

Я не успел уклониться, принял его клинок лезвие своего меча. Меч выдержал, но зарубка на нем точно осталась. Вообще-то лучше так не делать — если меч сломается, мне придется очень туго.

Он хотел ударить меня в шею, я отразил удар, и обратным движением рубанул по животу — с потягом, врубаясь до самого позвоночника. Отскок!

Мужик стоит, держась за расползающийся брюшной пресс, из-под которого лезут кишки. Прыгаю вперед, блокирую встречный удар — надо отдать должное бойцу, он даже с выпущенными кишками пытается бороться до последнего — одним размашистым движением отсекаю голову противника. Голова катится по площадке к ногам нанимателя ее хозяина, а тело падает на траву, судорожно выбрасывая из обрубка шеи фонтанчики красной пахучей жидкости. Готово.

— Еще кто-нибудь есть? — спрашиваю тихо, и увеличиваю громкость на максимум — Еще кто-то хочет умереть за своего нанимателя? Стоит оно того?!

Наемники стоят близко, фактически площадка для дуэли находится в плотном кольце людей. Толпа с той стороны молчит, наемники пялятся на меня, как на явившегося из Преисподней демона. Никто не изъявляет желания выйти за нанимателя.

Отец Ласселя отходит от площадки, кого-то из толпы зовет за собой, долго говорит с наемниками, машет руками, бойцы пожимают плечами, усмехаются. Похоже, что не прокатило. Возвращается.

— Я хочу драться с тобой первым — мрачно говорит отец мажора — Возражения есть?

— Есть! — тут же отвечаю я — Вначале убью вашего сына, а потом вас. И только так.

— Если ты его убьешь — я буду преследовать тебя всю твою жизнь! Я убью всех, кто тебе дорог! Всех, с кем ты просто подружился! Убью даже собак и кошек, которых ты заведешь! А потом убью тебя — страшно, мучительно! Учти это!

— Конечно же учту — усмехаюсь я, и указывая мечом на середину круга, кричу, так, чтобы слышали все наемники — Эй, Лассель, трусливая скотина, прикрывшаяся спинами настоящих мужчин — выходи на бой! Ты такая же тупая мразь, как и весь ваш род!

У Ласселя была магия. Вот только какая? Этого я не мог определить. Не разбираюсь в аурах, не имею опыта. Там все дело в оттенках — тут фиолетовый оттенок, а там — в красноту отдает. А этот, артефактор — синий, но с оттенком морской волны. Но глубина, насыщенность — это уже мне недоступно. Опыт, знания, интуиция — нужно учиться годами, практиковаться и не оставлять свои упражнения. А я что? Без году неделя — маг. Дилетант с выдающимися способностями. Примерно как портовый грузчик, обладающий большой силой, не бессильный против борца, вооруженного специальными приемами борьбы.

Через минуту я узнал, какой магией владеет Лассель. Это было легко. Когда в меня полетел первый файрболл — мне сразу все стало ясно. И жарко. Очень жарко!

Чем я прикрылся — не знаю. Это уже не я работал, это был Мастер. Вокруг меня тут же возник прозрачный голубоватый кокон, потрескивающий искрами, и файрболл растекся по силовому полю. Следующий шар попал мне под ноги, и хотя ногам ничего не сделалось — удар был такой силы, что меня подбросило в воздух. Лассель, гаденыш, был очень сильным магом. Таким сильным, что честно сказать — я этого не ожидал.

Почему он не использовал свои способности в армии? Да понятно же…там ведь убивают. Папенька откупил гада от службы. А так — Лассель закончил нашу Академию, и вполне владел всеми приемами боя, от обычных, и до магических. Этой информацией меня «порадовал» Кордан перед самым нашим выездом на дуэль. Я кстати удивился — Лассель выглядит гораздо моложе своего календарного возраста, на что Кордан укоризненно посмотрел на меня и молча пожал плечами. Ну да, ну да…когда имеешь деньги, а рядом живут маги, способныесотворить с телом все, что угодно — глупо рассуждать о красоте и молодости. Все это можно купить. И покупают.

Шары били один за другим, а я двигался вперед — шаг за шагом, прикрываясь щитом и понимая, что против умелого, подготовленного боевого мага скорее всего не сдюжу. Лассель просто не давал мне подойти на расстояние удара мечом.

И тогда ударил я! Вернее — не я, а сидящий во мне Мастер. Мгновенно сбросив щит, я каким-то образом собрал все свои магические ресурсы, и…плюнул! Иначе это действие и не назову — «ПЛЮНУЛ» в противника здоровенным, с две человеческие головы шаром фиолетового цвета! Шар с треском разорвал пространство, оставив за собой дымный след и почему-то запах сгоревшего мяса, по дороге впитал в себя брошенный Ласселем файрболл размером с апельсин, и врезался в моего недруга!

Нет, противник не разлетелся на части. И в нем не появилась дыра, как от пушечного ядра. Фиолетовый шар прилип Ласселю, мгновенно окутал его ярким, переливчатым пламенем, и через секунду на землю упала черная, сгоревшая почти до костей тушка, принявшая «позу боксера», как и положено обгорелому трупу. Насмотрелся я на таких «боксеров»…досыта.

— Аааа! — папаша Ласселя бросился на меня, выхватив свой меч, и я с трудом отразил его удар. Мой меч стал короче на тридцать процентов. Этот чертов говнюк использовал боевой меч с магией, такой же, какой мне подарила Соня!

Я с трудом увернулся еще от двух хлестких и быстрых ударов противника, вошел в ближний бой, и вонзил срезанный наискосок обломок меча в сердце мужчине. Затем отскочил назад, глядя на то, как и рубаха и камзол противника набухают, напитываются кровью. Ударил я очень сильно, слышал треск сломанного ребра, и до сердца точно добрался, но…мужик не собирался сдаваться. Он соорудил здоровенный файрболл и запустил его в меня. Потом еще один, еще…пока не упал замертво, бездыханный.

Я шагнул к нему, посмотрел — мертв!

Хорошо. Включил магическое зрение — увидел тоненькую нить, которая шла к стоящему возле трупа «клиенту». Невидимыми руками порвал эту нить, удерживая ее, не отпуская ни на секунду, затем ухватил ту нить, что шла от Мастера, уже вышедшего из моего тела, и соединяла меня с ним, рванул ее. Кольнуло. Больно кольнуло! Будто выдернул пучок волос. Одна нить, другая нить…хлоп! Обе нити стали единым целым!

Теперь аура. Черноту — убрать! Красное убрать! Сердце — собрать! Рану заживить. Получается уже довольно-таки быстро, мое умение возросло. Пять минут — готово! Теперь…вперед! Мастер, давайте!

Оп! Готово! Человек, лежащий передо мной, шевельнулся, открыл глаза…уставился на меня. Я незаметно подмигнул, так, чтобы не было видно со стороны, и тихо сказал:

— Теперь вы Глава Клана. Изобразите потерю памяти. И кстати — не забудьте, что этот человек должен мне денег. А что делать дальше, как жить — мы с вами обсудим после. Обещаю — до Элронов мы доберемся. И еще — ваш сын не останется без тела. Обещаю.

Мужчина прикрыл глаза в знак того, что понял меня, а я разогнулся и громко сказал, обведя взглядами лица людей с обеих сторон:

— Я удовлетворен результатами дуэли. Этот господин сказал, что не имеет ко мне претензий, и выплатит все полагающиеся мне компенсации.

Все молчали. Не было слышно ни одного голоса, и только лошади позади толпы людей стучали копытами и всхрапывали, недовольные тем, что их заставляют стоять на солнцепеке.

Вот я и проверил свои умения некроманта. Ну что же…вроде получается. Что значит — опытный человек подсказал! Спасибо бабуле! Да, призрак не может поселиться в живом человеке без его разрешения. А что такое живой человек? Тот, в ком есть, живет его душа. Его личность. Убрать душу — и останется только пустая оболочка, в которую можно заселить кого угодно. Мозг начинает необратимо распадаться через пять-десять минут после остановки сердца. Это время человек находится в клинической смерти, а значит — его можно перезапустить. С новой программой! И я это сделал.

Ну что же… от меня этого точно никто не ожидал. Теперь весь расклад будет совсем иным. Ну а я…я теперь обеспеченный человек, если не сказать — богатый. Увы, не бессмертный. Но пока что поживу. Уж очень мне интересно тут жить! Нравится мне этот мир, точно нравится!

Конец 4-й книги