Не время для дембеля

Глава 22

Президент Бразилии сдержал своё предвыборное обещание и на третьем месяце правления наконец подписал указ о ликвидации всех военных и полицейских спецслужб. Национальной разведывательной службы, Serviço Nacional de Informações больше не существует. Зловещая наследница «эскадронов смерти» окончательно ушла в прошлое. Однако, радость моя оказалось преждевременной. Похоже ликвидация такой матёрой конторы подразумевает некий переходный период, либо ушлые ребята взяли частный заказ и решили его отработать до конца. По крайней мере, Шульц категорически не советовал мне сейчас возвращаться в родной офис – по его информации наблюдатели никуда не делись и явно ждут меня обратно с распростертыми объятиями.

С другой стороны, сидеть в Аргентине дальше бессмысленно, куча проектов зависла, а руководить множеством текущих процессов посредством телефакса и междугородних звонков дорого и неудобно. Поэтому решил вернуться в Сан-Паулу, и переждать некоторое время на съемной хате. Пришлось ехать на частном авто, чтобы не светиться в списках авиапассажиров, и судя по тому, что на границе никто меня не регистрировал, и даже паспорт не посмотрели – вернутся удалось незамеченным.

Снял скромную квартиру на rua tamandaré, это почти самый центр города, но район не слишком престижный, поэтому вышло очень не дорого. Вообще Сан-Паулу по части контрастов даст огромную фору Рио, а фавелы здесь ничем не хуже, и такие же опасные. Деловые центры и небоскребы мирно соседствуют с одноэтажной застройкой, элитная застройка начинается в нескольких сотнях метров от «квартала наркоманов». Даже улица rua tamandaré с одного конца – это бедные одноэтажные халупы с сохнущим бельём на верёвках во дворах, затем начинаются серые однотипные многоэтажки вперемешку с деловыми и торговыми заведениями, а ещё дальше – дорогие здания из стёкла и бетона под тридцать этажей с офисами крупных компаний и банков, где даже тротуары моют шампунем.

Понятное дело, я поселился в той части улицы, что ближе к люмпенам и пролетариату, но ещё без бонуса в виде наркоманов и гопников у подъезда.

Зато рядом с домом оказался недорогой спортзал и по совместительству фитнес-центр, где вечерами занимается куча аппетитных стройных бразилианок. Но я не подался на провокацию, и зажав волю в кулак записался в «секцию» джиу-джитсу, где вместо красивых девок обнаружилась куча брутальных парней с татуировками явно криминальной наружности. Впрочем, после пару успешных боёв на татами, новичок был признан крепким бойцом, мощным и крутым парнем, достойным уважения. Все-таки советское боевое самбо даёт хорошую базу, тем более, что здесь оно практически не известно, и можно получить небольшое преимущество на ковре за счёт сюрпризов в виде хитрых приёмов и связок. Впрочем, спортсмены-аборигены ловят все на лету, и довольно быстро учатся, поэтому мои хитрости скоро перестанут работать. С братвой мы подружились сразу после совместного похода в бар, где я вчистую «перепил» всю компанию – бразильцы в этом плане опытному советскому гражданину не конкуренты, даже с учетом, что пили местную самогонку, а не родную беленькую. Одной демонстрации суперспособностей хватило, после чего я публично объявил, что завязал с алкоголем на пару месяцев, отговорившись тем, что пьянка сильно мешает спорту – авторитет мой и так взлетел на недосягаемую высоту, в отличие от печени.

Поскольку появляться в офисе мне запретили, то пришлось управлять своей компанией дистанционно, взвалив функцию аватара на Энрике. Для этого придумал хитрую схему, чтобы не подставляться: в определенное время звонил своему помощнику, естественно, с левого телефона. Хитрость в том, что трубку никто не брал – единственный смысл в том, когда произошёл звонок. Если в двенадцать часов ровно, то значит, пакет с инструкциями в телефонной будке напротив кафе «Сохо», приклеен лейкопластырем снизу к металическому столику для телефонной книги. Случайно найти тайник невозможно, только по наводке. Если же звонок в тринадцать ноль-ноль, то значит надо поговорить вживую. Тогда Энрике Эдуарду смотрит в блокнот, где у него ранее присланная. схема какому дню недели соответствует способ связи. Либо я звоню сам, в отличие от СССР здесь телефонные аппараты в будках на улице тоже имеют свои номера и на них можно позвонить, либо жду звонка в какое-нибудь случайно выбранном кафе, где меня пригласят к аппарату. Название кафе тоже выбирается случайным образом и не повторяется. Выглядит схема замороченной, но реально ничего сложного и быстро привыкаешь. Зато и вычислить меня практически невозможно – ставить на прослушку все уличные таксофоны в квартале абсолютно нереально. Имеется в виду, что для «частников» это нереально, а для ЦРУ или МИ-6 вполне решаемая задача, но я пока вне зоны их интересов.

В целом ситуация меня устраивает, даже с учетом, что сценарий несколько жестковат лично для моей тушки. Шульц грамотно развёл отморозков-мясников: через какого-то нарика подсунул им адрес нелегального золотоискателя, согласного поменять добытый песок на дурь по очень выгодному курсу. Даже пожертвовал для заманухи небольшой самородок. Но сделка ожидаемо сорвалась, «золотоискатель» не явился на «стрелу». Оно и понятно, единственная цель этой подставы – вытащить бандитов в заданный район в нужное время, и сфотографировать в этом прекрасном месте. В тот же день сгорели две застрахованные драги, опять же, совершенно случайно оказавшиеся в трехстах метрах от места несостоявшейся встречи, чуть выше по реке. Если добавить фото этих же уголовников, караулящих возле моего офиса, то все доказательства налицо – хоть в суд неси. Клиенту осталось дозреть и через пару недель господин Кемаль Аслан от моего имени начнёт переговоры о мирном решении проблемы с торговым домом «Баккарди»: обмена заветной зелёной папки на круглую сумму в иностранной валюте. Если учесть, что эпизод с бандитами – лишь малая часть ее содержимого, то сумма ожидается замечательно круглая. Опять же, договариваться с уважаемым человеком, представителем богатейшего ближневосточного клана для «Баккарди» не так обидно, как с безродным выскочкой из Гонконга. Правда, фееричный рост моей личной репутации откладывается на неопределенный срок, но жирная долларовая синица в руке намного лучше абстрактного журавля в бразильском небе. Поэтому выбрал деньги, а популярность я и другими способами прокачаю.

Зато сможем сразу приступить к выпуску «кроксов», осчастливим планету резиновыми калошами для яхтинга. Полученные деньги сразу вложим в запуск завода, а организацию возложим на товарища турецкоподданного – ибо нафиг прохлаждаться в своём музее-универмаге без пользы для общего дела.

На третий день, прогуливаясь по rua tamandaré я, аки вождь краснокожих Зоркий сокол, внезапно обнаружил, что рядом с моим съемным вигвамом, буквально в ста метрах, расположен удивительный объект.

– ХВ, – уставился я на знакомую любому россиянину надпись. Логически рассуждая, в переводе с русского на русский это означает – Христос Воскресе! А здание, судя по кресту на куполе – православный храм. Надпись же видимо осталась с Пасхальной недели, у католиков она на две недели раньше закончилась.

Длительное пребывание на чужбине почти у любого русского человека вызывают приступ необъяснимой ностальгии. Даже спиртное в любых количествах перестаёт помогать, тем более, если закусывать квашенной пальмой. В Бразилии есть советское посольство и торговое представительство в столице, и даже консульство СССР прямо в Сан-Паулу находится, но мне категорически противопоказано появляться там, как и вступать в контакт с советскими гражданами.

Увидев родную церквушку посреди чужого города я чуть не прослезился от умиления – так это было приятно и неожиданно. Рассудив логически, что раз я и так на нелегальном положении, и слежки за мной быть не может, то ничего не теряю и ничем не рискую, если зайду в это богоугодное, причём в прямом смысле этого слова, заведение. Успокою душу, поставлю свечку за успех нашего безнадежного дела.

Судя по «ятямь», «ерамЪ» и дате на табличке у входа – храм не Московского Патриархата, построен на средства белоэмигрантов в 1926 году. Не силён в церковно-административном устройстве, но это, скорее всего, приход «Русской Православной церкви за границей» с центром где-нибудь в Нью-Йорке или Чикаго. Был у меня однокурсник, атаман Нижневолжского казачьего войска, у них как раз был главный офис в США, и церковь соответственно там же. Помню, он меня ещё замом к себе звал – атаманом по маркетингу, но не сошлись на количестве акций в совместном предприятии.

Поэтому искать друзей и союзников здесь наверное бессмысленно. Советскую власть местные ненавидят искренне и традиционно во многих поколениях, поэтому демонстрировать знание русского языка не стал, прикинулся англичанином, случайно проходивший мимо и заинтересовавшийся «ортодокс-church». Имени Сан-Николае, что и без перевода понятно – Святого Николя Угодника церковь.

Внутри церкви оказалось хоть и скромно, но светло и уютно. Пахло терпким ладаном, воском от свечей, и почему-то цветами и фруктами не по сезону, а от икон и образов веяло чем-то родным, забытым, светлым и печальным, родом из детства. Ощущения словно с бабушкой в храм на Спаса пришёл.

Единственный прокол, который я допустил – приход маленький, и все друг-друга знают в лицо. Появление нового лица в практически пустом храме не могла не заинтересовать батюшку, поэтому настоятель отец Виктор лично решил пообщаться с гостем. Пришлось изображать туриста не владеющего португальским языком. На ломаном бразильском попросил разрешения поставить свечку и прочитать молитву, полюбоваться на иконы. Разрешение было получено, но въедливый батюшка не угомонился, даже незнание английского его не остановило. Откуда-то из глубины храма была вызвана подмога, владеющая нужной мовой.

Переводчиком оказалась очень милая девушка прямо-таки ангельской внешности. Я чуть дара речи не лишился узрев такое чудо в синем скромном платочке под цвет глаз.

– Вдобавок ещё и блондинка! – мысли мои свернули совершенно не в подобающую сторону. В храме надо о душе и борьбе с грехами в первую очередь думать, а не о блондинках.

– Анна, – представилось милое создание и приступило к допросу.

Пришлось на ходу сочинять легенду о том, что местные бразильские проповедники с гитарами и песнопениями меня как-то не вдохновляют. А ортодоксальная церковь – это всегда красиво, торжественно, и даже благоговейно (reverently). Тем более, что я живу по соседству.

Прозвучало не слишком убедительно, но с другой стороны, на советского шпиона я тоже не похож. Зашёл турист поглазеть и ладно. Ведёт себя прилично, денежку на ремонт храма пожертвовал – вдруг, да, проникнется. К сожалению, место для романтического флирта совершенно не подходящее, поэтому просто поставил свечку, прочитал «Отче наш» по памяти – полезно иногда о вечном задумываться.

Зато никто не осудит меня, если я дождусь голубоглазую мадемуазель снаружи. Все-таки брюнетки-бразильянки несколько приелись.

Ждать пришлось долго – больше часа, и как выяснилось совершенно напрасно. Продолжать знакомство красавица не захотела, быстро тормознула такси прямо у входа и укатила в неизвестность не прощаясь. На память мне остался лишь номер такси, но это почти безнадежный путь для розыска. Вряд ли мне что-то даст адрес, где ее высадили. Проще покараулить у церкви, похоже она здесь часто бывает, ведь сегодня не воскресенье и службы вроде бы нет, а это значит, что голубоглазая регулярно здесь появляется и не только по праздникам. Тем более, батюшка ее хорошо знает и даже в курсе, какими иностранными языками девица владеет.

План реальный, но есть один недостаток – караулить придётся долго, а девчонка очень симпатичная. По местным меркам, конечно, слишкам худая, даже тощая, но на мой, испорченный двадцать первым веком, взгляд – очень даже аппетитная: стройная, длинноногая с тонкой талией и чуть раскосым разрезом кошачих глаз. Чем-то напоминает Кайли Миноуг в молодости. Кстати, Кайли наверное уже начала свою карьеру и теоретически ничто не мешает мне с ней познакомиться.

Тяжело вздохнув, я вспомнил, что в нашем фитнес-клубе собрались одни брюнетки повышенной «жопастости», и решил, что неделя ожидания – это слишком долго.

– Надо что-то делать!

Память услужливо предложила кучу вариантов скоростного пикапа, но все они требовали присутствия объекта обольщения и никак не помогали в поисках. Самый простой способ: попросить друзей-спортсменов, чтобы они инсценировали ограбление. После чего появляюсь я и героически спасаю честь девушки вместе с кошельком и сумочкой. Далее благодарная спасённая прыгает мне на шею и лобызает в сахарные уста… или наоборот? Сахарные уста – это у боярыни Морозовой были, а не у князя? Чегось меня на дореволюционный стиль потянуло? Наверно подсознание глючит – цветы эмиграции белой так влияют.

Ещё раз освежил образ голубоглазой блондинки в памяти и понял, что именно зацепило мое внимание! Сумочка – вот он, ключ к успеху.

Через час интенсивных поисков я нашёл в одном из магазинов точно такую же дамскую сумочку. Может, и не совсем такую же, но визуально очень похожую. Положил внутрь купленные там же кошелёк, косметичку и флакон духов. Для убедительности добавил пару крупных купюр и связку ключей. Получив железобетонный вещдок, я отправился обратно в церковь, где надломанном португальском рассказал жуткую историю об ограблении несчастной девушки злобными бандитами. Сама Анна якобы вырвалась и убежала, а сумочку это я уже позже отобрал у хулиганов.

– Хотелось бы вернуть вещи хозяйке. Тут и деньги и ключи от квартиры. Не подскажите адрес?

К сожалению адреса отец Виктор не знал, зато бабуля, продающая свечи, вспомнила, где Анна работает.

– Здесь недалеко. В двух кварталах. На углу Вила да Костелло. Зелёное здание. «Сиерра компани» – gerente sênior.

Заодно имя недоступной недотроги узнал – Анна Безерра Михалишин. Судя по фамилии – из семьи белоэмигрантов, как я сразу и подумал. Печально конечно, но если из старообрядцев, коих здесь пруд пруди, было бы ещё печальнее. Там вообще строго, никаких вольностей до свадьбы. Тьфу, совсем не в ту степь занесло.

Насколько я понимаю, gerente sênior – это что-то вроде старший менеджер? Адрес теперь у меня есть. Осталось придумать, каким образом залегендировать своё появление. История про ограбление здесь не прокатит – не воровать же у хозяйки настоящую сумку? Грех это, как ни посмотри. Даже если с благими намерениями.