Не та профессия-3

Глава 7

В это позднее время Файзулла уже не ждал никого.

Время от времени, конечно, в городе случалось разное; а помощь в лечении могла понадобиться и в неурочный час. Но обычно, всё-таки, это было что-то предсказуемое, из уже знакомой клинической картины пациента, которого он по крайней мере один раз видел до этого.

Тем сильнее было его удивление, когда более чем поздним вечером в ворота дома стали стучать, причём явно чем-то железным или кованым.

Файзулла как раз собирался предаться с женой тому занятию, которое правомерно в данное время суток.

Первым его порывом было просто проигнорировать стук, поскольку всё должно иметь свои границы. И даже у врача тоже иногда должен быть покой.

Сменил планы он после того, как в окно услышал смутно знакомый голос с той стороны ворот:

— Коллега, помогите пожалуйста! Тысяча извинений за неурочное беспокойство!..

Файзулла вздохнул, быстро поднялся и, запахнув халат, отправился отпирать.

За воротами обнаружился конный разъезд туркан непонятным числом (более десятка, поскольку выстроились они до самого угла, и даже заворачивали за него). Впереди разъезда стоял брат дочери Хана с телом на руках. У него за спиной стояла сама Ханшайым и ещё какая-то девушка, кажется, одного с Файзуллой народа.

— Что случилось? — Файзулла посторонился, давая войти четверым посетителям.

Обычно он в дом не пускал никого, кроме самых значительных пациентов, но тут был как раз тот самый случай.

— Маг воздуха… серп… кровотечение я остановил, но селезёнка, печень… артерия… тромб… поддерживал «силой»… около суток… — быстро ввёл его в курс старый знакомый. — Поможете?

До сего момента у Файзуллы было одно железное правило: никогда не идти на поводу ни у кого, и экстренные приёмы — только экстренные.

Раненому же парню до утра ничего не угрожало. Если б пациент был на попечении самого Файзуллы, то тогда его латать надо было бы срочно (потому что поддерживать до утра вхолостую — он не бездонный). Но лысый здоровяк, в отличие от доктора, имел несоизмеримый размер резерва, и до утра уж точно б справился.

Кстати, он и внешне не походил на того, кто последние сутки гнал коня, спеша доставить пациента к доктору. Значит, резерв его ещё полон более чем на две трети.

Все эти мысли роем пронеслись у Файзуллы, который, по инерции, не мог выбросить из головы супругу, ожидающую на втором этаже в своём крыле.

— Он не гнал коня. Он бежал рядом с конём эти сутки, поскольку его может нести не всякая лошадь. А своего жеребца он нагрузил какой-то поклажей, — неожиданно сказала на чистом-пречистом исфаханском фарси вторая спутница Атарбая, просительно складывая руки перед собой. — Но вы правы, резерв у него полон более чем наполовину. Если возможно, не откладывайте помощь моему брату до утра.

Персиянка. Явно персиянка, удивился мысленно Файзулла, с ещё большим изумлением увидев: сразу после этой его мысли, девушка подтверждающе опустила веки.

Гхм… Конечно, Файзулла никогда не делил своих пациентов по народам, из которых они происходят. Уж он-то гораздо лучше остальных знал, что изнутри пашто от туркан или фарси не отличаются ничем (разве что конфигурацией носоглотки от таких, как лысый здоровяк; но это, право, не существенно).

Сейчас он с удивлением поймал себя на том, что при звуках р о д н о й речи смириться с тем, что жена подождёт, ему намного легче.

Вторым моментом (и он от себя упорно гнал его, не давая оформиться даже костяку мысли) было то, что девушка-персиянка явно «видела», о чём он думает. Что, конечно же, имело своё объяснение, только вот размышлять об этом не хотелось.

В силу возраста, опыта и кругозора (а медицине, кроме прочего, Файзулла учился и в университете Шаха Персии) доктор предполагал, к т о именно может сейчас стоять перед ним. И эти мысли ему совершенно не нравились.

Особенно если учесть, что девушка (интересно, как её зовут?) была в компании Ханшайым туркан и лысого здоровяка, обряженного на этот раз в какую-то форму с севера Султаната, армейских частей туркан же.

— Меня зовут Разия, — тут же отозвалась незнакомка на его мысли, слегка улыбнувшись. — Да, я из Исфахана.

— Я вижу, что это язык вам родной, — проворчал Файзулла, разворачиваясь в сторону процедурной и делая жест остальным следовать за ним. — И слышу по нему, из какой вы местности. Но всё равно, рад знакомству.

— Парень тоже наполовину наш, только из Бамиана. Если это имеет значение, — раздалось в спину всё на том же чистейшем фарси.

И Файзулла готов был поспорить, что слова эти сопровождает мягкая улыбка.

— Положить туда, — в процедурной он коротко кивнул на кушетку и пошёл в соседнее помещение, готовиться к манипуляциям.

Как бы ни было, но не помочь с в о и м было бы не совсем правильно. Почему-то теперь это чувствовалось особенно остро. Может, потому что даже туркан вон как напрягаются?

_________

— Поможете, — не спрашивая, а приказывая, Файзулла подходит к кушетке с парнем, становясь чуть сбоку (чтоб было место и для меня). — Ваш больной, ваш и резерв. Я сейчас несколько не в форме. Мне сегодня ещё предстоит напрягаться…

Разия при этом хмыкает откуда-то сбоку.

— Разумеется, — тут же поднимаюсь на ноги, так как использовал пару минут для передышки и присел прямо на полу, спиной к стене. — Благодарен за готовность помочь, резерв — вообще не проблема.

— Ждите снаружи, — хмуро бросает Файзулла многозначительно давящей улыбку Разие. — Не отвлекайте.

Алтынай сразу отправилась «домой», как только Файзулла согласился взяться за Мазияра. Она самая младшая из нас и, видимо, формирование её организма ещё не завершено. Питаться и спать ей надо полноценно. Сутки на ногах вместе со всеми она перенесла, но сейчас откровенно клевала носом прямо перед воротами.

Разия осталась, отговорившись чем-то типа того, что Мазияра не бросит. На всякий случай, Алтынай оставила снаружи целый десяток для сопровождения, но, по-моему, это уже лишнее.

— «Лейте» сюда, — вырывает меня из раздумий Файзулла, указывая пальцем на первое из повреждений.

— Конусом? Цилиндром? Перевёрнутым конусом?

— Как вам удобнее. Я разнесу поток, как надо… Сон ему сможете поддерживать при этом?

— Да.

_________

Впервые за последние сутки Разия чувствовала, что тревога уходит. Атарбай, конечно, открыто и чётко продемонстрировал: Мазияру ничего не угрожает. Надо просто потерпеть.

Но одно дело — знать что-то разумом, когда твоё сердце в страхе.

И совсем другое — увидеть, что этот врач (одного с ней народа, кстати), имеющий огромный опыт и знания, воспринимает такие страшные раны на теле мальчика как досадные ссадины. И искренне негодует в душе, что его оторвали от сна с женой.

Файзулла излучал всего лишь досаду от сорванных планов. Но излучал её так ярко, что это успокаивало. Он почти сразу понял, кто такая Разия, и оттого довольно резко попросил выйти. Видимо, ему было не ловко за собственные мысли.

Разия незаметно посмеялась, успокаиваясь, и вышла на двор. Присела в беседке.

Судя по настрою почтенного Файзуллы, ждать ей тут ещё часа полтора или даже два.

Через пару часов, когда она уже почти задремала, появились мужчины.

— Мальчик должен побыть здесь пару дней, — без вступлений сообщил почтенный Файзулла. — С ним всё нормально, но он ещё маленький и растёт. Будет лучше, если заживление будет происходить под присмотром.

— Я могу его посещать? — вежливо осведомилась Разия.

— Нет, — отрезал доктор сердито. — Либо можете его забрать к себе, либо мои жёны вполне справятся сами.

Файзулла не сказал вслух, но Разия чётко увидела: было что-то такое в отношениях врача и его жён, что делало присутствие любой лишней женщины на территории его дома нежелательным.

— В любом случае, благодарю за помощь, — вежливо поклонилась персиянка.

— Не за что, — ровно ответил Файзулла. — Я помогал скорее Атарбаю, чем вам. Не сочтите за грубость, но я догадываюсь, кем вы можете быть. И люди вашего рода занятий — последние, к кому я буду спешить на помощь среди ночи. Всего доброго.

_________

— Он понял, кто я, — задумчиво говорит Разия на столичном туркане, когда мы с ней выходим из дома Файзуллы.

— И что? Это проблема? — я слегка вымотался за последнее время, но сейчас напрягаюсь. — Он достойный человек, и…

— Не проблема, — перебивает меня девушка. — Просто не любит ни чиновников, ни именно мой бывший род занятий. Сама не знаю, зачем тебе это говорю.

— Видимо, просто поболтать охота, — замечаю нейтрально.

На улице нас ждут джигиты Алтынай, но лично я хочу пройтись пешком.

— Не набегался за последний день? — чуть удивляется Разия, вопросительно изгибая бровь. — Честно говоря, не думала, что такое вообще возможно. Я о том, что ты сутки бежал наравне с лошадьми.

— Мне нравится этот город, — развожу руками. — Я в нём успокаиваюсь, отдыхаю и не беспокоюсь. Мне нравится неспешно гулять и смотреть по сторонам. А езду на лошади я не люблю. До дома пойду пешком.

— Тогда я с тобой, — принимает решение Разия. — Разыскивать Актара поздно. Своего дома тут у меня нет. Ночевать в лагере туркан без Алтынай не буду.

— Тебе там ничто не угрожает, — напоминаю на всякий случай.

— Не в этом дело. Мне будет просто некомфортно. Молодые парни, даже с соблюдением вежливости, будут виться, как мухи, вокруг моего шатра всю ночь. Предлагая наперебой то воды, то еды, — тихо смеётся она. — Пусть у них не будет грязных намерений, но их мысли и чувства заснуть мне точно не дадут. Они ж под самым шатром наверняка рассядутся…

— Кажется, у тебя уже есть подобный опыт, — доходит до меня с запозданием.

— Да. С отцом, раньше.

Отпустив десяток в лагерь, до дома Иосифа топаем молча и пешком, глядя на звёзды.

_________

— Ты соврал! — указательный палец Алтынай упирается мне в грудь прямо на пороге моей комнаты.

Сама она обличающе сверлит меня взглядом и загораживает проход, поскольку не ложилась и ждала нашего возвращения.

Беру её подмышки, делаю два шага вперёд, заношу её внутрь и ставлю на пол. Проходя дальше к тюфяку и разваливаясь на нём.

— Когда и в чём? — спрашиваю, закрывая один глаз, а второй оставляя открытым. Из вежливости.

Разия, остановившись на пороге, с интересом переводит взгляд на каждого из нас по очереди.

— Когда сказал, что Керей, в тайне от Хана, основали своё государство! — выпаливает Алтынай, проходя вслед за мной и усаживаясь прямо на мой тюфяк вплотную ко мне. — Не было ни какого-то похода до восточного моря! Ни Керейского государства!

Разия начинает смеяться прямо у входа.

— Ты чего? — тут же поворачивается к ней Алтынай. — Что?..

— Он пошутил, — с неизбывными деликатностью и терпением в голосе отвечает Разия. — Когда отвечал Актару, он тогда просто пошутил. Он почему-то не хотел отвечать Актару в подробностях. Потому просто пошутил.

— Что за странная шутка? — задумчиво вскидывается Алтынай, моментально переходя в состояние озабоченности. — Лично от меня смысл ускользает!

— А ведь кто-то спать хотел ещё час назад, — напоминаю, поворачиваясь лицом к стене, спиной к дамам, и закрывая глаза. — А сама в лагерь сгоняла, кого-то из керей разбудила. Среди ночи. — Добавляю уже с закрытыми глазами.

— Они не спали, — ворчит Алтынай, поднимаясь с моего тюфяка. — Мы ж приехали. Они ждали. — Затем она, видимо, обращается к Разие. — А в чём смысл его шутки? Раз ты такая проницательная, что лучше меня его видишь?

— Вот тут не вижу точно, — явно улыбается Разия (слышно по голосу, хотя и лежу спиной). — Там что-то созвучное в названии страны, он об этом думает непонятно. Или язык, которого я не знаю. Или просто мысль сложная, я понять не могу.

— Дорогие бабоньки¹, дайте спать! — почти что взмаливаюсь со своего места. — Идите-ка к Алтынай обе, а?.. У неё тоже есть своя комната!

— Пошли, — раздаётся сердитый голос Алтынай от входа и звук двух пар шагов удаляется по коридору.

_________

Примечание.

ГГ обращается в сердцах к девочкам словами «Құрметті қатындар!»

Не знаю, как передать стилистику по-русски.

Видимо, на уровне ощущений понятно будет только «своим».

_________

«Дорогой дядя Вальтер!

Я, наконец, завершил эпопею поимки злоумышленников; только этой ночью вернулся в город.

Представь, злодеев действительно оказалось двое! Еле поймали, причём порознь и не сразу… Уж на что я бегун не из последних!.. а одного в их паре даже я не настиг в погоне по горам! Вернее, настиг, но уже в городе, не сумев полностью сократить имевшуюся у него фору. При этом, проводников в горах мне дали наилучших, местных, знающих все тропочки.

Упоминавшаяся ранее девушка, родная дочь Простака Хусейна (дай Аллах ей долгих лет), помогла выяснить у злодеев всё-всё — до последней тонкости. Так что, ошибок в их ответах быть не может.

Оказывается, некоторые негодяи в этих местах склонны действовать не наособицу, а скопом, и организованно! Согласовывая свои действия в части целей, инструментов, сроков и мест проведения своих злодеяний.

Согласования эти носят:

как разовый характер, это ежели по каналам амулетной связи. Помнишь „ЗЕЛЁНЫЙ ТЕЛЕГРАФ“ в сером здании за заборчиком, рядом с твоим складом? Там ещё один и тот же достойный муж круглыми сутками на тумбочке…

так и регулярный. Тут несколько видов корреспонденции используется параллельно, и одно и то же сообщение повторяется, с незначительными изменениями, разными путями.

Например, с нарочными Первой курьерской службы Султаната (следуют стандартными оговоренными маршрутами, в одно и то же время; надо только присовокупить к их грузу своё послание).

Далее — та же амулетная связь.

Плюс — и это особо важно — так называемыми „особыми“ караванами, которые работают навроде курьерских перевозок.

Вот эти „особые“ караваны, что интересно, на бумаге как будто принадлежат обычным купцам! И не связаны ни с Наместниками, ни с Визирём, ни с его канцелярией… Я пытался воспользоваться одним таким, чтоб дать знать кое-что несрочное своим новым родичам (для проверки, не серьёзное). Оказалось: не смогу я воспользоваться услугой этого каравана! Так как для этого мне нужна специальная марка! Выдаваемая, отгадай, где? Лишь в трёх местах: Канцелярия Визиря; главное здание Первой курьерской службы Султаната в столице; главное же здание Второй курьерской службы Султаната.

Вот мне и не понятно: система „особых“ караванов, казалось бы, принадлежит частным лицам. А воспользоваться ею можно только если кто-то из слуг Султана за тебя замолвит словечко!

А знаешь, дядя, мне жаль. Ведь некоторые из этих купцов (и их караванов!) вполне привольно себя чувствуют и в твоих местах! Я лично имел дело с некоторыми из них, до того, как мы с тобой стали регулярно видеться в твоём складе.

Дай Аллах здоровья дочери Простака Хуссейна; вот именно она не поленилась записать мне целый список таких купцов и их подсобных служб! Вынужден констатировать, что на своём старом месте работы (с моим маленьким братцем) я знал менее половины. Знай я тогда всё, что известно мне сегодня, возможно… эхх, чего горевать об упущенном.

Мне сейчас нужно ненадолго отойти, скоро вернусь и продолжу.

А.»

_________

«Дорогой племянник,

Спасибо за весточку! Я уже, грешным делом, отчасти тревожился…

ТЫ можешь мне без промедления прислать список владельцев „специальных“ караванов?!! Это очень хорошая возможность прямо сейчас начать вести наши дела гораздо лучше, чем раньше!

Если обойти их всех, вернее, из представительства в моём городе… если не лениться и переговорить с каждым… Наверняка можно найти выгоды для обеих компаний! Особенно если в разговоре, на правах рекомендателей, выступят люди начальницы твоего братца.

Либо он сам (все права и полномочия для решительных переговоров у него есть. Равно как и необходимый опыт).

Дядя Вальтер»

_________

«Дядюшка,

Я снова на месте, могу писать дальше.

Ха, не поверишь, смешная история. Тут один чудак (слабенький маг воздуха) один день назад злоумышлял, ни много ни мало, против самой дочери Простака Хусейна!

Действовал он самостоятельно, но при этом состоял на работе в Первой курьерской службе Султаната, в аппарате Главного Аудитора и (но тут неточно) знаком лично с самой Валиде-султан.

Мы его, конечно, изловили в тот же момент. НО пострадал младший названый брат дочери Простака Хусейна. Сама Разия, сговорившись с моей родственницей, хотели его примерно наказать прямо сейчас. Но один из джигитов моей родственницы позвал меня, потому что и я, без ложной скромности, имею определённый вес в этих местах. А пленник вроде как мой…

Что до списка владельцев „специальных“ караванов. Дядя, у меня есть вот такой свиток, написанный Разиёй лично, учитывающий тонкости их письма и специальные условные обозначения. Я не знаю, как это передаётся нашим письмом.

Вот аккуратно копирую тебе со свитка:

…

…

…

Уф-ф-ф, перерисовывал почти час!

Так годится?

А.»

_________

«Дорогой племянник,

ДА! Годится! Спасибо большое! Многие из этих обозначений известны даже мне! А уж моим товарищам, которые сейчас дома, в городе…

Что до изловленного последним мага воздуха.

Ты можешь остановить все экзекуции в его адрес? И доставить его в Гуджарат?

Я бы очень хотел иметь возможность поговорить лично с таким образчиком безрассудства — просто чтоб получше составить впечатление о такого рода недостойном народе.

Это было бы очень важно для меня, если есть такая возможность.

Дядя Вальтер»

_________

Через сутки.

«Дядюшка,

Извини за суточный перерыв. Я уже на пути в Гуджарат, как и договаривались.

Указанного тобой человека я прихватил. К сожалению, он оказался не в меру строптив и самоуверен. Дошло до того, что он решился оскорблять мою младшую сестру перед строем её джигитов! Угрожая неизвестно какими карами, на которые он не имеет ни законного права, ни соответствующего положения в обществе. Поскольку моя сестра, на минутку, ровня начальнику начальника его начальника.

В общем, джигиты сломали ему руку, ногу, нос. Ещё, кажется, выбили пару зубов — но это, наверное, на его способность ответить на твои вопросы не повлияет.

Моя младшая сестра была отчасти недовольна тем, что его придётся тащить с собой. Я упомянул о тебе, и она теперь настаивает, что должна лично с тобой познакомиться.

И поговорить.

Долго и обстоятельно, как это заведено на Востоке.

Поскольку вы (говорит она) — самые близкие мне люди из всего окружения, если не считать малыша-братца.

Даст Аллах, дней через десять буду в Гуджарате.

Конечно, можно было бы двигаться и быстрее, но мы изрядно поистрепались во время предыдущей погони. Плюс, младший названый брат дочери Простака Хусейна не выдерживает круглый день в седле (ещё не до конца оправился от ран)».

_________

«Жду!

Сломанные нога, рука и нос — не помеха.

Хе-хе, племянник, повеселил ты меня изрядно. Это что ж там за фурия твоя младшая сестра, если она способна отдать приказ увечить безответного пленного.

Дядя Вальтер»

_________

«Она не фурия.

Я очень люблю свою сестру, дядя, и буду тебе весьма благодарен, если ты впредь воздержишься от подобных эскапад и предположений в её адрес.

Тот учёный дурак (лучше и не скажешь) просто решил качать права перед её людьми. Дошло до прямых угроз и оскорблений.

Подробности при встрече.

А.»