Не та профессия-3

Глава 17

— Ну что, как вам тут, барон? — Пун будто бы рассеяно огляделся по сторонам. — Говорят, очень многие сюда просто мечтают попасть, но далеко не всем это удаётся.

Пун засиделся в «деловом» крыле Дворца дольше, чем планировалось. Точнее, он-то как раз так и рассчитывал. Но приглашённые по его настоянию «коллеги» из первого и второго департаментов устроили обмен мнениями, ловя момент (и пользуясь Августейшим Присутствием беззастенчиво).

Императрица, нехотя подключившись к дискуссии, уже не на правах цензора, а в качестве аналитика-разработчика неожиданно вошла во вкус. В итоге, полтора часа растянулись в три с половиной, и даже это на сегодня было не всё.

Бал был балом, кстати, только по названию. На самом деле, просто очень большой приём на два этажа, объединённых в один общий зал.

Здесь в паре углов играла музыка, на террасе кормили и поили, вдоль стен были выделены «кабинеты» — столики с небольшими, Дайну по пояс, каменными барьерчиками (для ощущения приватности).

— Да нам-то что, — пробасил Дайн в ответ. — Приём и приём, мне они ещё дома надоели. Лучше скажите, вы там как? — Дайн пытливо вгляделся в лицо Пуна, пытаясь прочесть эмоции джемадара.

Если честно, первый наследник Гронингана и Дранта вовсе не горел желанием возвращаться на родину именно сейчас. Во-первых, в этом случае его молодость оканчивалась бы, а пора обязанностей только начиналась. Он это отлично понимал.

Во-вторых, он не был до конца уверен, стоит ли ему сразу оседать с Кхиеу у себя дома, взваливая на шею все подобающие титулу обязанности. Или же есть смысл (пока возраст и здоровье позволяют) послушаться подругу и поехать вначале посмотреть её родину, годов так на пяток. Как говорится, когда ещё такое выпадет — а так хоть молодость в плюс. Климат там никак не щадящий.

Пока, впрочем, впереди как минимум предстояла учёба и Дайн (в ходе откровенного разговора с Пуном) решил не терять шансов зря. В отличие от джемадара, будучи дворянином по праву рождения, он очень хорошо понимал ещё и следующее: такие возможности, как сейчас выпали им, даются не всем и не всегда, даже один раз в жизни.

Намечается перекройка инструментов управления страной. Какие-то рода неизбежно в её результате утратят часть влияния (или даже всё). Какие-то, наоборот, приспособятся и займут свою нишу, уже на ступеньку повыше.

Джемадар, в силу характера, пёр напролом и общался с теми, кто реально работал (а не полагался на титулы и предков). По странному совпадению, это были преимущественно простолюдины (хоть и на заоблачных должностях).

Дайну, как выходцу с северо-запада, этот подход был и близок, и понятен: дома, по весне, отец сам брался за плуг и первую борозду поднимал собственноручно.

Не важно, какой у тебя титул: можешь с утра до ночи и не пахать. Но уметь делать в этой жизни всё ты просто обязан. Если действительно принимаешь на себя ответственность за людей и за землю.

Сейчас, то ли с лёгкой подачи «отморозка»-Пуна, то ли по решению Императрицы (а может, всего понемногу), перекраивался самый верх государственной власти (вернее, только собирался перекраиваться — но Дайн уже видел перспективу, находясь «внутри процесса»).

Дайн не планировал здесь учиться ни экономике, ни финансам, ни управлению делами (этому и в Полесье учили не хуже Столицы). Но приобрести собственные связи в среде офицеров тех служб, о существовании которых большинство подданных даже не подозревает, можно было только здесь и только сейчас: пока эти самые «большие люди» запросто, без чинов, заседают с Пуном в одних кабинетах, надуваясь кофе с чаями и до хрипоты перебирая варианты.

И за эти связи, которые пойдут с ним рука об руку до конца жизни, Дайн был готов напрягаться сколь угодно серьёзно.

— Не слушайте его, господин джемадар, — хрипло проговорила Кхиеу, просунув ладонь под локоть своего спутника и покрепче прижимаясь к его боку. — Приём отличный. Доктору Лю тоже очень нравится, я точно в и ж у. Мужланы типа нашего Дайна не ценят прекрасного.

При упоминании о супруге Пун встряхнулся и на время выбросил дела из головы:

— А где она сейчас?

— Во втором секторе, — Кхиеу указала глазами на восточный квадрат зала, обрамлённый пальмами, газонами и разделённый на неравные половины декоративным ручейком.

_________

— Говорят, в тех краях о женской добродетели вообще речь не идёт!

— Тс-с-с, есть Высочайшее Повеление считать их точно такими же подданными. Не макаками, хи-хи-хи.

Уже приближаясь к Лю, Пун вместе с Кхиеу (показывающей дорогу) и Дайном (идущим с ней) застали весьма неприятную сцену.

Сама доктор сидела за отдельным столиком в углу террасы, ожидая супруга и тех, кто прибудет с ним.

Соседний с ней столик облюбовали трое девиц и столько же кавалеров мужского пола, судя по манерам — первые дети кого-то из Родов, как и Дайн. Судя по хмурому выражению лица Лю, шпильки «соседей» явно адресовывались ей.

— О-о-о, да их тут несколько, — прыснули за соседним столом при появлении Пуна и Кхиеу. — Видимо, какие-то добродетели там всё же есть. Не могла же Она пригласить этих… гхм… людей, а-а-а-ха-ха-ха-ха, в таком количестве, просто так!

— Ещё и в такой затрапезной одежде, — подхватила девица с широким веером, демонстративно не глядя на азиатов и нарочито громко хихикая.

Лю была одета далеко не затрапезно, но Кхиеу, Дайн и Пун «щеголяли» формами.

— Кстати, говорят, женщины там далеко не так чистоплотны в соблюдении надлежащей порядочности!

— Да говори своими именами. Бляди они там все! — громким шёпотом весело прошептал субтильный юноша, косясь на Кхиеу (расстегнувшей верхние пуговицы куртки и поражавшей окружающих достаточно открытым, по местным меркам, декольте).

— Вạn có nói được tiếng Việt không? — весело спросила Кхиеу у Лю, занимая место напротив неё и демонстративно откидываясь назад.

При этом, её волосы, забранные в косу, с вплетёнными специальной проволокой декоративными вставками, хлестнули ей за спину.

Безошибочно попадая по глазам одному из сидящих сзади парней и царапая тому кожу левого века.

— 说中文, — покачала головой Лю.

Потом внимательно вгляделась в лицо Кхиеу, вопросительно подняла бровь, что-то для себя увидела и рассмеялась.

Пун великолепно понял подоплёку происходящего, но не замысел. Кхиеу спросила, говорит ли Лю на её языке. Лю на своём ответила, что нет (если говорить об общем смысле).

Но всем, кроме Пуна, со стороны показалось: женщины говорят о чём-то своём и прекрасно понимают друг друга (что было далеко не так).

Лю, будучи эмпатом (как и всякий врач такого уровня), уловила эмоциональный настрой Кхиеу и играла в унисон.

Кхиеу, «видя» Лю, невербально дирижировала представлением.

— Аккуратнее! — прошипел пострадавший, разворачиваясь вслед за мелькнувшей косой Кхиеу. — Из какого сарая вы вырвались?!

— Ой, я думала, вы говорите о нашей культуре! — с деланым радушием ответила Кхиеу. — Извините, я невольно подслушала часть вашего разговора! Да, у нас действительно есть религиозное направление, которое говорит, что к Просветлённому состоянию Бодхисаттвы можно прийти и через сексуальные практики. Путь Левой Руки, вы ведь наверняка слышали?! — Кхиеу демонстративно принялась переводить взгляд с гульфика собеседника на его руки и обратно.

Пун и Лю, прекрасно понимающие культурную подоплёку сказанного, дружно прыснули от изящного каламбура, не став сдерживаться.

Кхиеу наивно хлопала глазами, развернув своё декольте в сторону соседнего стола. Привлекая тем самым взгляды мужчин и нервируя присутствующих женщин.

Дайн, как обычно в непонятных ситуациях, не торопился и с любопытством следил за развитием событий.

— ТЫ о ком сейчас говоришь, шлюха?! — прошипел «поцарапанный глаз», вскакивая со стула.

— Вы знаете слово «Буддизм»? — обиженно подняла бровь Кхиеу, после чего картинно ойкнула, изобразила испуг из-за надвигающегося мужчины, тоже вскочила и быстро спряталась за спину Дайна.

— О какой руке речь, обезьяна? — покраснев до бордового цвета, процедил сквозь зубы «сосед», пытаясь обойти Дайна по дуге (чтоб достать Кхиеу). — Ты на что, блядь тупая, намекаешь?!

— Да он просто неуч и дебил! Он что, в сортире учился? — завопила Кхиеу Дайну, пританцовывая за его широкой спиной. — Я о Буддизме, Путь Левой Руки! Тупой извращенец… Tinh trùng khuyết tật, на мозги давит! — После этого Кхиеу сделала более чем откровенный жест руками, не оставляющий никакого сомнения в том, что она имела ввиду (прим: «дефектная сперма»).

_________

Примечание.

Кхиеу очень тонко обыгрывает культурный феномен своей родины, широко известный в её регионе трём миллиардам людей сегодня, но абсолютно незнакомый Западу в мире АИ книги.

[Говорят], в Буддизме «Путь Левой Руки» — это действительно Путь (Дао) к просветлению Бодхисаттвы через, гхм, сексуальные оргии и аналогичные излишества. Пардон. Я не адепт, всё по книгам. В литературе именно так.

В далёкой молодости, мой бывший начальник лично сталкивался с арестом на национальной свадьбе десяти, кажется, кампучийцев в общаге нашего универа. Когда восемь друзей жениха, по очереди, в одной комнатушке общаги «одарялись вниманием» невесты. Подчеркну: при открытых дверях, в общаге, в комнатёнке. Соседи по блоку, подумав о творящемся насилии и преступлении (ну у нас это дико! Было…), вызвали ментов. Кампучийцы, включая невесту, долго негодовали: им этим задержанием свадебный обряд сорвали. У них это культурная и религиозная норма (или Лаос? Не помню точно).

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%83%D1%82%D1%8C_%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B9_%D1%80%D1%83%D0%BA%D0%B8_%D0%B8_%D0%9F%D1%83%D1%82%D1%8C_%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%B9_%D1%80%D1%83%D0%BA%D0%B8

Путь Правой Руки — это, грубо говоря, дорога к тому же Бодхисаттве, но уже через карате. Не через секс. Простите, профессионалы: говорю простым языком, как сам понял. Потому что из двухчасовой лекции по Истории Мировой Культуры на первом курсе вынес именно две эти упрощённые формулировки.

_________

Дайн флегматично вытянул руку вперёд, останавливая напирающего парня. Ладонь новоиспечённого хавилдара вначале легла на лицо «соседа», затем толкнула его спиной вперёд.

— Не надо оскорблять незнакомых людей из-за своих предубеждений, — пробасил Дайн одновременно с тем, как его визави врезался спиной в стол, опрокинув пару фужеров и обрызгав одежду присутствующих.

— А ты из какого сарая, деревня? — вздёрнув верхнюю губу, процедил самый высокий мужчина за соседним столиком, медленно поднимаясь и вынимая короткий церемониальный клинок из ножен на поясе.

— Спрячь железку, — указал глазами на ножны Дайн. — А то ты её сейчас вместе со своими руками проглотишь. Обещаю.

К столу уже бежали распорядители с ближайшим караулом из гвардейцев.

Видимо, шестеро аристократов были им знакомы, поскольку старший из обслуги, с жезлом мажордома в руках, сразу обратился к Дайну:

— Кто такой?! Как сюда попал?!

— Барон Дайн, первый наследник Гронингана и Дранта, — вежливо поклонился полесец, картинным неуклюжим жестом извлекая потёртый жетон из-за воротника формы. — И обращайся ко мне «на вы», дебил; а то я тебе твой жезл в твоей же жопе проверну.

Мажордом на мгновение «завис». Он, по очень большому знакомству, заранее ожидал конфликта с весьма определёнными посетителями этого бала. Отрабатывая договорённости с весьма немаленькими людьми, представлявшими конкретный Дом Двадцатки, он продумал и свою роль, и последовательность действий. Сейчас ему, по плану, предстояло спустить всех собак, чтобы…

Он даже заплатил свои деньги авансом гвардейскому караулу, за будущее содействие.

Только вот заранее опознать в хавилдаре одного из южных погранотрядов прямого потомка самого барона Дайна, ещё и первого его сына, он, естественно, не смог.

Дайны, носившие уже более сотни лет прозвище «Щит Севера», из своих диких мест выбирались редко. Во дворце их точно лет пятнадцать было не видать.

И уж тем более старшего сына самого барона-отца он бы в простом пограничнике точно не заподозрил. Хотя, если чуть подумать, с Дайнов станется и в форме на бал припереться. Поскольку дикари. Хотя и не самые простые.

Личные и бессменные вассалы Её Августейшества на тех землях. Вот уже сто пятьдесят четыре года как.