Настоящий Спасатель 4. Назад в СССР

Глава 25

— Короче, балбес. С сегодняшнего дня и пока мы находимся здесь в госпитале, ты больше в столовой жрать не будешь. Понял?

Тот быстро быстро закивал головой.

— Не умеешь себя вести, будешь хавать свою пайку один в сортире. Ты точно меня понял?

Мне стало жалко обезумевшего от страха и кивающего головой в знак согласия, дембеля.

После того случая я видел этого парня всего лишь однажды, заметив меня он поспешил исчезнуть за дверьми своей палаты.

Моя матросская жизнь в госпитале, который больше походил на курорт более менее наладилась. Некоторые после несения службы в частях называли госпиталь раем.

Температура спала, но как я и предполагал выписывать меня не спешили. Мне продолжали делать уколы и я поправлял здоровье усиленным питанием.

Николай оказался рубаха-парнем, душой нараспашку, он мог сутками травить анекдоты и рассказывать всякие армейские байки.

До армии Коля работал водителем на скорой, а там постоянно, что-то курьезное происходило.

— Как-то был случай. Вызывает жена, беда с мужем, беда а объяснить толком что за беда не может. Ощущение, что убила она его. Приезжаем, иду на всякий с фельдшером и врачом в дом, а там мужик засунул голову в котёл, а оттуда обратно никак. Пришлось целый час ножовкой попеременно котел пилить. Пообещали в следующий раз голову отпилить, так быстрее и проще.

— Самое забавное, когда время от времени вызовы от парочек поступают, ну знаете ребята, это когда они сошлись, а разойтись не могут.

— Как это? — я задал наивный вопрос.

— Нуу короче бывают случаи, что мужчина вошел, а потом не может вытащить свой прибор из подруги. Говорят, что у женщин бывают такие ситуации в состоянии испуга. Раз и схватила его намертво. Так зажимает, что лежи не лежи, а «она» не отпускает. Вот тогда зовут на помощь соседей и просят вызвать «скорую помощь». И смех и грех, да ничего не поделаешь.

— И что «скорая помощь» делает в таких случаях?

— Ну как что. Все как обычно — больницу доставляет. Вообще для этого дела санитары здоровые нужны, четыре человека. Да только, где их взять? Соседей просим. Делается это так — накрывают голубчиков простынёй, одеялом, потом на носилки, берем вчетвером и в стационар, а там уже врачи и медикаментозно и другими приёмами разнимают.

— Да поди дотащи, вдвоем-то небось полтора центнера весят.

— Хорошо я ездил в бригаде, где врач мужик. С ним легко в таких выездах. Хотя и с женщиной одной поработал, с Петровной.

— Красивая?

— Ага, как смерть. Сама как раз центнер наверно весит. Суровая такая, с ней не забалуешь.

— Вызвали как-то нас с ней к одному психу. Бабу хотел, вот и притворился, что с сердцем плохо. Вообщем она к нему заходит, а квартира на первом этаже. Ну слушает меряет давление все такое, а он ее неожиданно за сиськи хвать! Так Петровна от неожиданности стащила его на пол и как начала его молотить по мордасам. А стою главное рядом с открытым окном, курю, и вдруг слышу пациент кричит: «помогите, помогите, убивают!» Я в квартиру. Картина маслом — пациент на полу, а Петровна сверху дубасит кулаками и материться. Грозится цуцурьку его ножницами хирургическими отсечь. Еле с фельдшером ее оттащили.

Потом на восьмое марта подарили ей боксерские перчатки, в которые французские духи положили. Мол, чтобы пациентам не тах больно было.

Истории у Николая были на все случаи жизни. Даже во время службы у него происходили всякие приколы.

Как-то их роту во главе с его земляком, старшиной из Тулы отправили на строительные работы в военгородок.

Задача была перемещать раствор цемента к строящемуся зданию на тачках из большого корыта, куда выгрузилась бетономешалка.

Они немного потаскали, очень устали. А потом кто-то раздобыл трехлитровую бутыль самогона.

Какая стройка без небольшого перерыва? Выпили. Правда из закуски были только конфеты ириски.

Стало не до бетона. Вообщем, все получили по пятое число. Всю следующую неделю они ломами долбили глыбу камня в виде застывшей кучи бетона и таскали её на свалку.

Мы получали по графику четырехразовое питание, внимание медперсонала и даже к концу моего пребывания мне разрешили короткие прогулки.

Вот в такой приятной, для каждого срочника, обстановке промелькнули мои одиннадцать дней в госпитале.

К тому времени соседей моих вписали. Койки заняли новые матросы и старшины.

Я чувствовал себя прекрасно. Температура была в норме. моё уже не болело. К одиннадцатого дня, в палату вошёл заведующий отделением и присев у моей кровати, попросил остальных выйти.

— Бодров. У меня две новости, хорошая и плохая, с какой начнать?

— Давайте с хорошей.

— Тебя завтра выписывают.

— А плохая?

— Ты же вроде как у нас Пдэсэсник?

— Да.

— Боюсь, что тебе дорогу туда заказана…

— Как это?

— По крайней мере сейчас. Годик полечишься, а там видно будет.

— В каком смысле годик?

— Мне твоя электрокардиограмма не нравится, совсем. В твоей флотской специальности нужно иметь здоровье как у космонавта.

— Так у меня и есть здоровье как у космонавта, я не хуже Гагарина и Леонова. Я же в учебке замучился по врачам бегать справки собирать. Я абсолютно здоров!

— Прости, дружище, но мне придется тебя направить на повторную медкомиссию.

— Товарищ капитан, А что у меня почему вы решили что мне нужно проходить повторно медкомиссию?

Заведующий отделением вздохнул, и посмотрев на меня, начал объяснять непонятными для меня медицинскими терминами.

Из всего сказанного я понял что у меня какая-то патология, связанная с сосудами.

— Товарищ капитан, но у меня со здоровьем всегда всё было в порядке, я чувствую себя просто отлично, могу на спор пробежать стометровку подтянуться сорок раз, или отжаться сто раз без остановки.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, — ответил мне военный врач, — вот как раз,повторная медицинская комиссия нужна для того, чтобы подтвердить, что у тебя всё в порядке.

В тот момент я не предал его словам и опасениям особого значения, я действительно был уверен в том что я здоров на все сто процентов.

Но медкомиссия вынесла иное заключение, которое просто шокировала меня и выбило меня из колеи на несколько часов.

Однако, я совершенно не привык унывать совершенно.

Я понял что несмотря ни на какие выводы врачей я вернусь в строй и стану водолазом.

Если для этого понадобится выкрасть свои документы и подменить заключение медицинской комиссии, то так тому и быть.

Времени оставалось немного, следующим утром меня должны были отправлять обратно в часть, поэтому ночью я проник в кабинет заведующего отделением, нашёл там пустые бланки.

Потом перепечатал на электрической печатной машинке слово в слово медицинское заключение комиссии удалив единственное предложение о том, что я ограниченно годен к строевой службе и не допущен к процессу обучения и водолазным работам.

Вместо этого я напечатал, матрос Бодров практически здоров и допущен к водолазным работам.

На это у меня ушло три часа, и я умудрился не сделать ни одной ошибки, хотя до этого печатал всего один раз в жизни.

Затем я мастерски подмахнул подписи.

Новое заключение было аккуратно спрятано в остальных документах.

Про себя я был уверен, что мои проблемы с сосудами это или ошибка или дело временное и, возможно, они появились после того погружения с археологами.

На утро меня выписали, и отправили обратно на «бобике», числящемся за госпиталем ВМФ СССР.

Мы ехали вдвоем с молчаливым прапорщиком медицинской службы. Оно и к лучшему — болтать мне совершенно не хотелось

Дорога долгая и когда в очередной раз водила вышел размяться и дойти «до ветра», я решил, что пришло время действовать.

Мои бумаги лежали на крышке моторного отсека, беспечно оставленные прапором.

Выхватив первоначальное медицинское заключение, сложил его вчетверо и убрал в карман своих штанов.

Я мельком глянул на выписку и историю болезни убедившись, что второе, написанное мной по прежнему лежит среди врачебных бумаг, где я его положил.

На мой взгляд операция по замене прошла успешно. Вряд ли кто-то будет в дальнейшем копаться в деталях и бумагах.

Вернувшись в часть я первым делом сходил в медчасть. Нашего врача, старшего лейтенанта медслужбы Попова на месте не оказалось.

Вместо него бумаги приняла фельдшерица со скучающим лицом, не очень красивая женщина лет сорока пяти. Пока она с безразличием заносила данные обо мне в журнал, я разглядывал ее обабившуюся фигуру и двойной подбородок.

Несмотря на ее не привлекательную внешность, многие матросы и старшины стремились попасть к ней на прием. Сказывалось, практически, полное отсутствие женщин в части.

Как говорится: на безрыбье и рак раком, в поле и жук мясо, на безлюдье и Фома дворянин.

Иногда мне кажется, что такие, пардон, страхолюдины специально настаивают на распределение в дальние гарнизоны, потому что знают, что будут просто купаться в мужском внимании и комплиментах.

Так они компенсируют свои комплексы и тщательно скрываемый нарциссизм.

Я был ей не интересен потому что совершенно не проявлял никаких знаков внимания и мужской заинтересованности.

— Отнесешь это в штаб, — передала она мне какую-то справку, — потом возвращался в роту. Через неделю на повторный осмотр.

Я шел из штаба по территории части, время от времени замедляя шаг и беря под козырек при виде старших по званию. На подходе к кубрику я неожиданно столкнулся с моим ротным.

— Вернулся Бодров? — весело спросил он, широко улыбаясь.

— Так точно, товарищ старший лейтенант, матрос Бодров для прохождения дальнейшей службы из госпиталя прибыл.

— Вольно, Бодров. Как самочувствие?

— Отлично, товарищ старший лейтенант.

— Оно и видно, порозовел, щеки наел, — посмеялся командир, — готов к труду и обороне?

— Так точно, готов, товарищ старший лейтенант!

— Смотрю настроение у тебя бодрое. Готовьтесь скоро с парашютом прыгать с вами будем.

— Есть готовиться,товарищ старший лейтенант!

Внутри меня все забурлило, возликовало. Значит не все еще потеряно. Буду прыгать!

Не зря я мучился, печатал, а затем выкладывал заключение медицинской комиссии!

— Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант.

— Слушаю, матрос.

— Вы сказали «готовьтесь». Что это означает? Я буду прыгать не один?

— Конечно не один, а как ты думал. Будешь прыгать с Михеевым. Он тебя ждет. Вы теперь напарники и неразрывны, как свет и тень, вы теперь две стороны одной медали. Усек, Бодров?

— Так точно, товарищ старший лейтенант.

Уже через два дня после моего возвращения из госпиталя мы с Михеевым мы приступили к изучению материальной части

Уже через два дня после моего возвращения из госпиталя мы с Михеевым мы приступили к изучению теории и матчасти.

На занятиях я узнал кучу интересного и нового.

Перкаль, так называется ткань, из которой шьют купола парашютов, хлопчатобумажная ткань повышенной прочности из некрученых нитей. Изначально перкаль использовался для пошива парусов.

Строго говоря, слово «перкаль» в русском языке относится к женскому роду, однако в контексте применения в парашютизме это слово чаще используется в мужском роде. Перкаль — он.

Раньше парашюты делали из шелка. Первый в мире ранцевый парашют с куполом из шелка изобрели в Российской Империи.

Русский конструктор-самоучка Глеб Котельников изобрел то, что сегодня применяется во всем мире.

Он был не только изобретателем и большим любителем авиации, но еще и актером. и

Идея ранцевого парашюта пришла Котельникову в голову, когда на его глазах во время показательных полетов произошла трагедия.

Ещё перед первой мировой войной, один из летчиков, делая «мертвую петлю», которую еще называли петля Нестерова, просто выпал из кабины и камнем, ринувшись вниз, разбился при падении о землю.

Котельников понял, что нужно придумать, какое-то устройство, которое можно брать с собой в аэроплан, чтобы летчики в подобных ситуациях могли спастись.

Поначалу возникла идея была заложить свернутый парашют в шлем на голове летчика.

Но, проведя самые первые испытания Котельников понял, что в результате резкого рывка при раскрытии купола летчик может запросто погибнуть.

Ему просто оторвет голову или сломаются шейные позвонки.

Тогда Котельников придумал ранец и подвесную систему. Он ее придумал и испытал на себе, прыгая с деревьев, с вышек, а потом с самолетов.

Можно смело сказать, что все современные парашюты, даже очень продвинутые, в своей основе имеют именно эти гениальные инженерные разработки русского актера Котельникова.

Кстати, этот смелый человек, создав первый парашют, сам же его неоднократно улучшал, вносил изменения в конструкцию и неизменно испытывал парашют сначала на себе.

Еще на занятиях по матчасти мы узнали, что площадь основного парашюта восемьдесят один квадратный метр, а площадь запасного сорок девять.

Кстати, запасные парашюты появились не сразу. Ранец-тандем основной и запасной изобрели только в шестьдесят восьмом году.

Купол запасного, по-моему, делается из капрона, а не из перкали.

У парашюта четыре лямки, по семь строп, всего их двадцать восемь. На парашюте имеется часовой механизм, выбрасывающий парашют, для того чтобы подстраховать парашютиста.

Обычно его заводят на пять секунд. Если часовой механизм не сработает, то парашют откроет другой механизм, барометрический. Он срабатывает от изменяющегося атмосферного давления.

Когда парашютист пересекает заданную высоту, если парашют не раскрыт, то механизм срабатывает потому что давление увеличится.

Михеев рассказал, что пока я находился в госпитале и когда прыгали остальные подразделения, то чуть не случился трагический случай.

У многих матросов был первый прыжок и один из них приземлился без сознания. Когда его проверили медики, то «списали», потому что у парня были проблемы со здоровьем. От перепада давления матрос «вырубался» и терял сознание.

Изучив матчасть и сдав зачет по теории, мы получили доступ к практическим занятиям. Еще через пару дней мы начали занятия на парашютном городке, который специально построили для удобства изучения техники прыжков, для таких, как мы.

Уважаемые читатели 29 ноября выйдет заключительная глава 4 тома «Настоящего спасателя»