Настоящий Спасатель 4. Назад в СССР

Глава 1

Я поглядывал на звезды, желтую милицейскую машину с синей полосой на борту и окна больницы, в которой отражался лунный свет.

Мой взгляд переключился на дверь ведущую в лечебный корпус. Из нее вышла женщина, и опустив голову, быстро пересекла площадь перед главным корпусом.

А потом также поспешно зашагала по широкой асфальтовой дорожке с тротуарами, которая тянулась к выходу с больничными воротами.

Не смотря на то, что эта особа была одета в темно-синий джинсовый костюм, я мгновенно узнал ее. Это была та самая женщина в красном. Убийца адвоката.

Буквально через минуту из приемного отделения вышел второй милиционер. Он сел в УАЗик. Я постарался разглядеть его лицо и попытаться вспомнить не видел ли в отделении, когда участвовал в ДНД. Но нет. Я их обоих не знал.

Женщина тем временем почти дошла до ворот. По-моему, я уже догадывался, кем является эта неуловимая «ведьма», умеющая растворяться и быть незаметной для других.

Я разрывался между желанием подняться к Анатолию и стремлением последовать за ней и проследить.

Как там мне сказал цыганский барон? Если человек тебе очень нужен, то Бог его сам приведет? Уже третий раз за сутки?

Я почему-то не был удивлен тому, что видел ее здесь в больнице.

Все логично. Остается только выяснить: она работает вместе с Анатолием, работает против него, или раньше они работали вместе, а теперь врозь? Меня охватило дурное предчувствие.

Ее поздний визит после моего посещения не оставлял сомнений — они знакомы. А вот, что она тут делала под покровом ночи?

Я зашел в больницу со стороны приемного отделения, первой меня увидела Наталья, она смотрела на меня большими глазами, демонстрируя своё удивление:

— Макс, что с тобой? Что-то случилось? Почему ты не дома? Где ты был? — её вопросы говорили о её переживании за меня.

— Со мной все в порядке. Милиция по мою душу?

— Нет, не по твою — она отрицательно покачала головой, — сорок минут назад привезли пациента с ножевым, он сейчас в операционной. Бумаги заполняли. Что у тебя?

От души отлегло.

— Позже объясню. Ты можешь позвонить в отделение «травмы», чтобы медсестра срочно сходила срочно к Анатолию Ефремовичу и проверила все ли у него в порядке?

— Ты уверен, что мне стоит сейчас будить персонал на этаже?

— Уверен.

Она кивнула, развернулась и позвала меня за собой:

— Пошли. Напомни в какой он палате?

— В пятнадцатой, — ответил я, идя за ней и угадывая силуэт ее фигуры под халатом.

Наталья — умничка, вошла в кабинет и подняла трубку, не задавая лишних вопросов. Она достаточно долго ожидала ответа.

— Анечка, радость моя. Прости, что разбудила, знаю, что ты третий день на смене. Я тебя очень прошу, сходи в пятнадцатую и посмотри, как там… — она назвала в трубку фамилию «дяди» Толи и повернулась ко мне, — я подожду на трубке.

Не разбирая слов, я слышал, как Анечка ворчит, но отправляется выполнять просьбу.

Я улыбнулся ей и поднял большой палец вверх. Наталья прикрыла рукой микрофон и спросила:

— А что может случиться с твоим Анатолием?

Но моего ответа не дождалась, потому что через некоторое время Анечка вернулась и что-то ответила.

Наталья смачно выругалась, как то умеют делать только медики и бросила трубку. Она направилась быстрым шагом в сторону лифтов бросив мне на ходу:

— Я наверх, жди меня! Он без сознания!

— Я не могу ждать, постарайся не дать ему умереть, я приду домой позже. Мне нужно кое-кого догнать.

— Кого? — она обернулась войдя в кабину лифта.

Я не ответил.

— Ради Бога, будь осторожен, — двери, отделанные пластикатом под дерево, захлопнулись с характерным стуком.

Гм. Интересные слова. Советские медики и вера в Бога? Это просто оборот речи.

— Хорошо, постараюсь.

Сбежав по эстакаде, через пару секунд и я уже шел быстрым шагом по дороге к воротам, пытаясь догнать женщину в «красном».

Какая ирония. Красный цвет женской одежды, часто представал в истории и мифологии символом порока. La femme fatale — роковая женщина, невеста хаоса. Похоже она повстречалась мне и в этой жизни.

Та, прошлая, была совсем не похожа на текущую. Несмотря на обилие ярких картинок, впечатлений, сотни, если не тысячи просмотренных фильмов, интернета, много удовольствия, прошлая жизнь все равно была скучной и скудной на что-то настоящее и стоящее.

Сейчас я догонял женщину, являющуюся ключом к ответам в запутанной истории, в которой пострадали мои реальные, а не виртуальные друзья. Они сейчас сидели в камере.

А я бежал и чувствовал себя лыжником на скоростно горном спуске.

В гигантском и безотчётном слаломном спуске. Влетаешь опрометью на снежную трассу, и несёт тебя в будущее неведомая властная сила.

Ты можешь поставить лыжи «плугом»:носки друг на друга, а пятки — врозь и притормозить, но нельзя. Счет на табло, там внизу,у Финиша, будет не в твою пользу.

Мало того, счет будет не в пользу твоей команды. А ты и твоя команда и есть то настоящее, ради чего ты здесь оказался. То, ради чего предоставлен весь этот второй шанс.

А сила всё несёт и несёт. Скорость нарастает. Колотит неровностями и шероховатостями трассы тебя в подошвы ботинок. Ты чувствуешь, что управляешь лыжами. Но не силой притяжения или радиусами поворотов.

Эта сила безостановочно долго, властно и искусно владеет тобой. Ты снаряд в ее руках. Ты смотришь и видишь, что трасса имеет почти бесконечный уклон вниз. Разбиться — раз плюнуть. Дух уже захвачен и сжат где-то внутри в стержень.

Сила бьет тобой пространство, разрезает тобой воздух, ощущаемый тобой кожей лица. Сила играет человеком, ради своего удовольствия или победы в какой-то своей игре.

Но все же твой мозг за секунду «до» успевает выхватить направления, увидеть зигзагообразные повороты, путь между ловко расставленными, попутными, проносящимися мимо жердями с остроконечными, красными флажками.

И ты уверенно наклоняешь тело то вправо, то влево следуя маршруту. Когда пролетаешь подобный поворот, что чувствуешь, что ты сейчас с силой заодно. Вы единое целое.

Но нельзя обманываться, «вместе, заодно, единое целое» секунду назад — в прошлом. В будущем — всё может измениться в противоположном направлении.

Поэтому гляди-вперед-гляди! Только — успевай! Лишь снежная дуга, взметнувшаяся позади тебя, когда ты смело вошел кантами лыж в резкий вираж, зависшая за спиной на мгновение снежным веером, говорит тебе: ты в форме, ты молодец, так держать!

Это, всё-таки, так охрененно, когда имеется возможность отмотать назад свою жизнь и вернуться в молодость, испытывая жгучее желание жить и исправлять, то чего не доделал в прошлой.

Я заметил вдали двигающуюся женскую фигурку, до нее было метров триста. С одной стороны это очень хорошо. Она пока не слышала моих шагов и не замечала слежки.

С другой — улицы были пустынны, и ей ничего не мешало юркнуть в ближайший переулок, чтобы избавиться от преследования. А упускать женщину мне было нельзя.

Поэтому я выбрал иную тактику. Я свернул на параллельную улицу и припустил бегом, в надежде, что она никуда не свернет.

Я бежал по дублирующему маршруту как сумасшедший, пока не добежал, поравнявшись с ней. Весь этот отрезок пути я почти пролетел над землей, совершая беззвучные прыжки на носках.

Теперь я видел ее идущую чуть впереди. Женщина двигалась смежным маршрутом совершенно спокойно. Она шла, не оглядывалась по сторонам и смотрела себе под ноги.

Прекрасная выдержка. Никто бы не подумал, что она способна отправить в кому штатного одесского киллера и вытолкнуть из окна адвоката.

Так я двигался незамеченным еще минут десять, пока женщина не перешла на другую сторону улицы.

Через два квартала я обогнал ее и уже наблюдал за тем, куда она пойдет с высокого пригорка, где начинался парк.

Старые крупные кипарисы скрывали меня за своими стволами. Она должна жить где-то недалеко.

Похоже я угадал. Женщина подошла к одному из подъездов трехэтажного жилого дома из старого фонда. Мне нужно срочно за ней, чтобы узнать в какой квартире она живет.

Я слышал, как заскрипела дверная пружина, а потом хлопнула парадная дверь.

Сто метров я преодолел со скоростью, которой позавидовали бы наши легкоатлеты-олимпийцы.

Я влетел в подъезд, стараясь отворить дверь как можно тише и посмотрел вверх на лестничный пролет. Странно. Никого. Я даже чуть взбежал по лестнице, но понял, что она по ней не поднималась.

Понятно. Сквозной проход. Женщина в «красном» все таки меня засекла. Это был заготовленный заранее маршрут отхода.

Я ринулся снова вниз на первый этаж. Так и есть. Я не сразу заметил вторую дверь, ведущую во двор.

Выскочив через нее наружу я остановился. Никого. Из двора можно было выйти на соседние улицы. Она не могла уйти далеко. Ладно. Поиграем в эту игру вместе. Я стал делать вид, что нервничаю и пытаюсь ее разыскать.

Она наверняка наблюдала за мной из своего укрытия. Пометавшись немного по двору, покрутившись, уперев руки в бока, я громко чертыхнулся и вернулся в подъезд.

Потом я с раздосадованным выражением лица пошел обратно в сторону больницы.

Пройдя некоторое расстояние вниз вдоль двухэтажных каменных домой, я свернул за угол и бегом вернулся параллельной улице на исходную позицию в начале парка.

Я очень надеялся, что этот мой маневр остался незамеченным.

С точки между кипарисами хорошо просматривался подъезд куда она вошла и все выходы из двора.

Я притаился. Слабый ветер с тихим шелестом трепал хвойные лапы кипариса, когда я напряженно вглядывался в темноту.

Никакого движения. Прошло уже минут тридцать. Я уже начал сомневаться в своих выводах. Уж не ошибся ли я. Может быть она жила на первом этаже и быстро юркнула в свою квартиру?

Или проскочила незамеченной в соседний дом? Даже если это так, то выбор у меня не велик. Следить за местом до тех пор пока она не выйдет из дома по своим делам. Если. Если выйдет.

Я-то тут перекантуюсь, а вот как быть с Медяковым? Ладно он до вечера точно может там лежать, ничего ему не станется.

Если. Если выйдет.

Женщина в красном все еще не выходила и никак не обозначала свое присутствие. Она чувствовала, что опасность идет за ней по пятам? Кто она? Киллер киллеров? Что-то новенькое для советской мафии.

Хрен разберешь их взаимоотношения. Может приревновала или захотела забрать деньги и склад себе.

Хитрая лиса. Тень мелькнула у выхода из двора на улице ведущей к центру. На юго-восток. Вот она. Появилась. Долго же ты пряталась в своей норке. Теперь главное снова не засветиться и не упустить ее.

На этот раз удача сопутствовала мне. Она шла, иногда останавливалась и проверялась, но обнаружить меня ей не удалось.

Я проводил ее до самого дома, а потом заскочил за ней следом в подъезд. Она открывала дверь своей квартиры ключом когда я поднялся на лестничную клетку и поздоровался:

— Доброй ночи, сударыня.

Она немного вздрогнула, вжала голову в плечи, но быстро взяла себя в руки. Она обернулась и заулыбалась.

— А, Макс, это ты?

Я смотрел на нее и не узнавал.

— Разве мы знакомы?

Соседская старуха, открывшая свою дверь и вышедшая с любопытным взглядом, обращенным на меня, обратилась к женщине:

— Майя, к тебе тут приходили. Мужчины. Двое. Просили передать. Я уж не знаю, чего там.

Она протянула ей конверт. Майя зыркнула на меня, ей явно не желала, чтобы я все это видел. Женщина поблагодарила старуху, забрала конверт из ее рук и собиралась зайти к себе в квартиру.

Женщина хотела закрыть дверь перед моим носом, но я вставил в щель между дверью и косяком свой ботинок.

— Прошу прощения, Майя, но нам надо поговорить. Вы предпочитаете тут или в отделении?

Она сверкнула холодным взглядом и пропустила меня в квартиру.

Пожелав соседки спокойной ночи, она закрыла за мной дверь и небрежно сбросила туфли.

— Проходи, Макс, чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях.

Она прошла в ванную комнату, не оборачиваясь ко мне и забрав с собой дамскую сумочку.

— Так мы знакомы? — повторил я свой вопрос, провожая ее фигуру взглядом. Да уж, адвокату было от чего потерять голову. Ведь раньше в ресторане у меня не было возможности разглядеть ее как следует.

Она все время находилась на расстоянии.

Теперь же я смотрел, как тяжело раскачивались ее грушеобразные груди на ходу.

Я с явным удовольствием разглядывал ее привлекательную фигуру, узкую талию, переходящую в округлые бедра.

Фам Фаталь — талия сталь.

Майя посмотрела на себя в зеркало. Надула без того пухлые губки потянулась к сумочке. Я аккуратно но настойчиво перехватил ее предплечье и остановил руку.

Она обратила на меня свои растерянные зеленые глаза, приоткрытый от удивления рот. А потом весело рассмеялась.

— Ты что, дурак? Мне салфетка нужна, помаду стереть. Ты думаешь у меня там пулемет? Пусти.

Я одновременно забрал сумочку второй рукой и отпустил ее предплечье. Моя интуиция меня не обманула.

Расстегнув молнию и найдя салфетки, я аккуратно извлек со дна сумки небольшой дамский пистолет, держа его за низ рукояти салфеткой.

— А, это… Это просто сувенир… Неужели ты думаешь, что я стану палить в тебя в своей квартире. Я еще в своем уме. Я же тут всех перебужу. Мужчина, подайте даме салфетку.

Последнее предложение она сказала кокетливой интонацией. Майе Дуровой было лет тридцать. Она действительно была очень привлекательной, и я не могу сказать, что меня не тянуло к ней.

Я вытащил пару салфеток и протянул их Майе.

Она напоминала фотомодель из ранних девяностых, которые в изобилии, словно ниоткуда, начали появляться в стране.

Тех, которые умудрялись обнажаться для обложек глянцевых журналов, участвовать в конкурсах красоты и становившиеся подругами криминальных главарей.

Они зачастую быстро погибали вместе со своими покровителями.

Майя была похоже на них, но с отличиями. В ее глазах и мимике читался развитый интеллект. Фам Фаталь — бесовская мораль.

Красота ее тоже была особенной. Не пустой, кукольной, а с какой-то с демонической примесью.

Ей не нужно говорить об ее красоте, она и так о ней все знала. Такая женщина, скорее сочтет подобные разговоры пошлыми.

У таких женщин железный характер граничит с невероятной силы женственностью. Они умеют быть хитрыми и расчетливыми, как дьяволицы и если надо — милыми, как десять ангелов в кружевах.

Такие сами устанавливают правила в своей жизни. Таким подвластны любые чувственные сюжеты, любые роли, в которых они поистине роскошны.

Они хорошо понимают, что настоящая женщина это одновременно и сочный плод и змея, сталь и шелк, роза и лезвие ножа. Такая женщина — совершенный оборотень.

Майя, приоткрыла ротик и начала стирать помаду красно-коричневого цвета с губ, разбавляя движения салфеткой помогая по краям рта кончиком языка.

— Шампанского хочу, будешь? — спросила она меня забрав сумочку и выходя из ванной комнаты. Она как бы делала вид, что не замечала, что я стою с пистолетом в руке на пороге и двигалась прямо на меня.

Пришлось охладить ее порыв. Я не сдвинулся с места перехватил ее сумку и медленно, но требовательно потянул ее на себя.

Она смерила меня взглядом, но была вынуждена отдать сумочку.

— Что ты хочешь от меня? — Майя опомнилась и подавила в себе раздражение. Другой бы не заметил этой детали, но я внимательно за ней наблюдал. Дальше она продолжила нежно, почти мурлыкая:

— Прости, я не понимаю, Макс, что вы все от меня хотите? — в ее глазах появилось молящее выражение, она сделала шаг назад и присела на краешек ванны, оперевшись руками о бортик. В уголках ее нереально красивых зеленых глаз я заметил слезы, — я самая обычная слабая девушка, что такого плохого я сделала лично тебе?

Она смочила салфетку, поднеся ее к обоим слезным каналом.

Я заглянул в сумочку в поисках флакончика с ядом или сильнодействующим препаратом. Майя не могла вырубить «дядю» Толю ударом. Все таки тот был профессионалом. Вряд ли он позволил проделать с собой такое.

Слишком разные вес и физические возможности у них. Майя должна была действовать тоньше и изощреннее.

Не найдя ничего, я молча отступил на два шага, пропуская женщину в «красном» мимо себя.

Она проскользнула мимо меня, как бы невзначай прикоснувшись. Майя не смотрела на меня, когда очень чувствительно провела по моему телу своей женской упругой грудью в коридоре по пути на кухню.

Это было очень приятно и волнительно одновременно, но я не позволил себе потерять бдительности.

Интуиция не подвела меня. Как только Майя вошла в кухню и подошла к мойке, я увидел, как она выхватила здоровенный кухонный тесак и ринулась с ним на меня…