Настоящий Спасатель 4. Назад в СССР

Глава 11

Но к концу второй недели сомнения сменились интересом и улыбкой. Мне кажется, что они с начфизом и сержантом Гладковым устроили небольшой спортивный тотализатор, ставя на действенность и применимость или проигрышность моей комбинации в реальной схватке в тяжелом весе.

Этот вопрос должен был решиться сразу после того, как Жанбаев вышел на ковер, выслушал рефери, пожал руку своему сопернику и стал ждать команду к началу схватки.

— Не забывай держать руки выше! — сказал Гладков отправляя на ковер нашего здоровяка.

Конечно две недели это критически мало для подготовки бойца, но все же я ожидал, что наши дополнительные занятия не пройдут даром.

Его соперником был довольно высокий рукопашник, которого я вычислил по стойке. Он был одет в белую майку на плечиках, белые штаны от кимоно, подпоясанные белым дзюдоистам поясом.

Его внушительные мышцы немного дезорганизовали нашего бойца.

Рефери скомандовал начало схватки.

Жанбаев ринулся в бой на нерве. Видно, что он на мгновение растерялся, забыв весь тактический рисунок поединка, который мы заранее проговаривали.

Он бросился на соперника, как бык на корриде. Но соперник легко увернулся и контратаковал. Жанбаеву повезло, удар в голову пришелся по касательной.

Когда он вспомнил, как себя вести на ковре, то противник пытался доставать его длинными прямыми передней левой руки.

— Руки выше, руки выше! — кричал сержант, почти зажмуриваясь при каждом встречном движении противника. Его пределом мечтания оставалось пребывание Шкафа на ковре в течении одного раунда. Я же был уверен, что он способен на больше.

— Жанбаев, сейчас!

И он услышал. Он стал раскачивать маятник, вызвав хаотическую реакцию своего противника. Тот пытался попасть ему в голову, но наш здоровяк продемонстрировал такую скорость, что через пару секунд вышел на ударную дистанцию.

Бах, бах. Промелькнули два точных удара: в печень и челюсть. Я мог поклясться, что слышал, как застонал рукопашник.

Хотя при последующем разборе меня убеждали, что мне показалось.

Все произошло так неожиданно и быстро, что никто ничего не понял.

Противник Шкафа, получив удары начал заваливаться вперед. Жанбаев даже не понял, что вырубил его, поэтому не дал упасть сопернику взвалил его на плечи и провел мельницу.

Сержант Гладков подпрыгнул так высоко, как, видимо, никогда не прыгал в своей жизни, когда понял, что Шкаф не просто выстоял раунд, а победил.

— Да! — он совершил удар кулаком невидимого противника, — Да!

Он искал глазами начфиза, который сидел в судейской коллегии. Насколько я понял, капитан старался не смотреть в сторону сержанта, чтобы не сглазить.

Соперник очухался примерно через минуту, когда ему поднесли нашатырь к носу.

Счастливо улыбающемуся Шкафу подняли руку. Он сам не ожидал, что все может так быстро закончиться. Для него произошедшее казалось какой-то магией.

Первым делом он подбежал ко мне обниматься.

— Поздравляю, Жанбаев. Ты молодец, но расслабляйся.

— Спасибо, Макс, от души!

Он навалился на меня потной тушей.

— Давай, ты тоже должен показать, что умеешь!

Я посмотрел на Жанбаева и улыбнулся.

— Попробую, но не обещаю. Не будем загадывать.

Следующим выходил Серега Шевченко ему попался серьезный соперник. Я вспомнил, что видел того на взвешивании.

На себя обращали внимание его мозолистые набитые кулаки.

Это говорило о том, что парень тренированный ударник и опасный.

— Серег, давай. Ни пуха. Держи дистанцию.

— К черту! — он выглядел совершенно спокойным.

Эго сопрерик с самого первого мгновения налетел и насыпал кучу ударов. Он чередовал руки и ноги.

Надо признаться двигался он очень быстро. И Сереге было трудно сдерживать натиск и уходить от его атак. Рассчитывать на то, что ударник быстро выдохнется не приходилось.

Чувствовался опыт и отличная физическая подготовка.

Пока Серега не мог ничего противопоставить его технике. Как только он пытался огрызаться и контратаковать, его соперник читал желание заблаговременно и тут же шел в атаку под разными углами.

Он то взвинчивал темп, то наоборот тормозил грамотно пользуясь паузами для отдыха.

Как минимум мастер спорта. За спиной десятки, если не сотни поединков с разными спортсменами.

Не очень понятно каким видом единоборств он занимался. Похоже на карате из которого он перешел в боевое самбо. Последнее не преподавалась открыто. Нужно было либо служить в армии, либо в органах. И то не во всех.

Скорее всего перед Серегой стоял боец второгодка, который изучал самбо в армии.

В какой-то момент соперники пошли в размен, осыпая друг друга ударами почти вслепую.

Серега показал, что он достойный соперник, не испытывающий страха и не боящийся боли.

Но ему не хватало опыта и техники.

Приняв град ударов и отвесив несколько плотных крюков, он на какой-то момент раскрылся и пропустил апперкот снизу.

Это было неожиданно для всех, потому что «ударник» сменил технику. Теперь он стал работать в боксерской манере и явно переигрывал моего друга.

Этот удар пошатнул его и он закачался. Заметив этот «ударник» пошел в новую атаку.

Серега отступал, перекрывшись руками. Он не видел летящих в него перчаток.

— Ноги, дистанция, — предупредил сержант за пару мгновений до того, как боксерская техника снова сменилась на каратисткую. Замелькали ноги.

Серега отступил и тут случилась небольшая удача, он сумел поймать ногу, и тут же сделав шаг вперед, опрокинул наступающего противника на спину и перевел поединок в партер.

Я не был уверен, что это хорошее решение. Все таки Серега боксер, и биться против самбиста на его поле плохая идея.

Но то ли воля к победе у моего друга зашкаливала, то ли то что он две недели упорно тренировал с Гладковым коронный прием в партере, но ему удалось тут же схватить запястье соперника, зафиксировать его руку, опрокинуться на спину и провести болевой прием.

Все, как на тренировке.

Соперник не ожидал такой прыти от нашего Шевченко, скривился от боли, посопротивлялся и застучал свободной ладонью по ковру.

Рефери остановил поединок.

Я посмотрел на изумленное лицо сержанта, казалось, что он был в каком-то трансе от происходящего и не верил своим глазам.

Он раскрыл рот и не знал, что сказать. Наконец прия в себя он закричал:

— Молодец, матрос Шевченко! Молодец!

Я видел, что первый поединок дался Сереге не так уж и легко, но все же чувство гордости охватило меня за бойцов из нашей части.

Трое из четверых очень достойно закончили первые поединки.

— Макс, удачи, — тяжело выговорил Шевченко, пытаясь отдышаться.

Объявили мою первую схватку. С противоположной стороны на ковер вышел плотный азиат. Скорее всего кореец, которых я определял по лицу. Не могу точно объяснить каким образом, но они действительно отличались от других и я всегда это видел.

Он был довольно жилист, мы оба вышли босиком, в спортивных трусах и куртках самбовках. Подходящей обуви мне нашлось, видимо так же как и моему сопернику.

Мы подходили к ковру с Серегой который хлопал меня по плечам, чтобы одновременно не дать остыть разогретым мышцам,снять напряжение и мышечный тонус.

С той стороны моего соперника провожали двое матросов сверхсрочников, один из которых громко, так чтобы его слова донеслись до меня проговорил:

— Ты хоть и «король» рукопашки, но прошу, не убивай парня. Будь с ним помягче. Понятно, что у вас разный класс, побереги его, не покалечь.

Мой соперник кивнул, как бы в знак согласия. Они все втроем смотрели прямо на меня. Двое сопровождающих улыбались и желали продемонстрировать свое превосходство. Справа подошел Гладков.

— Макс, ты это, знаешь что-нибудь про Цоя?

И вправду, кореец. Я не ошибся. Цой часто подпрыгивал на месте, перенося вес с одной ноги на другую и быстрыми короткими ударами молотил воздух перед собой.

— Нет, ничего не знаю, но мне по барабану.

— Это даже хорошо. Пожалуй я ничего не буду рассказывать сейчас про него. Просто скажу, что тебе лучше работать на дистанции и по-возможности не переходить в партер. Держись на ногах до последнего. Понял?

Он протянул мне капу.

— Он не любит работать в стойке?

— Он одинаково может и в стойке и в партере. Но в стойке у тебя больше шансов. Он не сможет с тобой расправиться в два счета. Просто в партере никто ним не справиться не может. Двигайся, делай вид, что атакуешь. Тяни время.

Мне не нравилось, как сержант настраивает меня на бой. Уж не ему ли проиграл в прошлом году Гладков?

Нас вызвали на ковер. Серега в последний раз с усилием хлопнул меня по плечам двумя руками. Чувствительно.

— С Богом! — тихонько напутствовал меня мой армейский друг.

— Шевченко, какого хрена? Какой Бог? Ты что у нас верующий? — возмущенно повернулся к Сереге сержант Гладков.

— Потом объясню товарищ сержант. После того, как всех побьем.

Я вышел на ковер. Мы пожали руки, рефери осмотрел нас сообщил правила, развел в стороны и махнул рукой сверху вниз между нами, положив начало нашему поединку.

Цой моментально сблизился. В первую же секунду, я пропустил. Могло показаться, что ничего особого не произошло, я устоял на ногах и стал резво отступать, но мой мир перевернулся и превратился в кошмар.

Я чуть не был сбит с ног мощным ударом левой в голову. По залу пронесся тяжелый вздох. Зрители ахнули. Кто-то обронил фразу:

— Ни хрена себе удар…

И это еще только начало боя, не прошло и десяти секунд.

В глазах туман. Я еле различал силуэты соперника и судьи. В ушах звон, рефери внимательно вглядывался мне в зрачки и видимо решив, что нокдауна не было не стал останавливать поединок.

За спиной соперника я видел, как радовались приятели Цоя пробелам в моей защите. Они вскидывали руки вверх при обоих его попаданиях.

И вдруг я услышал, как Серега кричит:

— Дистанция! Руки выше!

Я четко понимал, что мне нельзя пропускать. И нужно время, чтобы восстановиться.

Тем временем Цой пошел в следующую атаку. Видимо ему очень хотелось закончить поединок досрочно. В первые же секунды. По тому как он двигался, я понимал, что передо мной очень сильный и опытный боец.

Он мягко перемещался на носках с полусогнутыми коленями, как кошка, тратя при этом движении минимум энергии.

Его руки были довольно высоко подняты, как у бойца муай-тай, а глаза неустанно следили за мной. Только потом я узнал, что так легче защищаться от ударов ногой в голову.

А все удары в корпус блокировались защищающим путем поднятия согнутой в колене ноги.

Выбросил три высоких удара ногами. Я как во сне, каким-то чудом увернулся от первых двух отскочив назад на челноке, а на третьем поднырнул под ногу, сблизился и выскочил справа от соперника всадил ему хлесткую двойку.

Все же я пока не вернул себе силы, и мне показалось, что удары получились слабыми. Они совсем не пошатнули Цоя или он не показал вида.

Я отступил и попробовал оценить обстановку. Соображалка снова заработала. Мысли в голове опять закрутились, как ни странно Цой просто повторил первую комбинацию.

Я довольно четко увидел ноги и новую атаку соперника, наверное, это было его отработанная комбинация.

Мне удалось довольно легко уйти с линии атаки скачками в сторону, так что он потерял меня из виду. Это позволило мне слегка схитрить, двигаться у него за спиной и выиграть три секунды.

Я не уклонялся от боя и не боялся его, но мне нужно было почувствовать, ощутить, что силы вернулись.

В ушах все еще гудело и я мысленно подшутил над собой: «Давай-ка, Бодров, уважь свою часть. Ведь кто не уважает свою армию, тот кормит армию чужую»

Я снова встал в стойку, перед этим вытерев плечом пот на щеке. Вроде полегчало, я сумел выиграть немного времени.

Но теперь эти секунды пролетели, и Цой сразу взорвался плотной серией ударов в мою голову.

Я уворачивался и закрывался, еле успевал. Нельзя больше пропускать. Это уже был не бой, а избиение, игра в одни ворота.

Удары Цоя были увесистые. Со стороны могло показаться, что я просто старался выжить под градом ударов, но уйдя в защиту я старался увидеть дыру в его обороне, чтобы засандалить туда.

Мне приходилось маневрировать по кругу, постоянно меняя направление чтобы не оказаться лежащим на ковре. Иногда я проскакивал по центру, а иногда по длинной хорде.

Против резких и сильных ударов, мне без движения не выстоять. Единственное, на что я в том момент был способен, так это на отход. Подбородок был плотно прижат к левому плечу. Правой перчаткой прикрывал челюсть.

Иногда я выпускал левые джебы, но это был обманка, имитация активности.

Хоть это и не удары, а просто тычки, но и они мешали противнику сосредоточиться и отвлекали его. Рука все еще ватная.

В какой-то момент наша схватка кажется мне выступление в цирке, в котором я клоун, веселящий публику. Мои тычки у некоторых в зале вызвали тихие смешки.

В такие моменты нельзя обращать внимание на зрителей. Они, поганцы, орут и свистят, как ненормальные. Мол, давай, добивай. Один из сопровождающих Цоя истерично завопил.

— Вышиби ему мозги, если они у него есть!

Они у меня есть, сукин сын, и как ни странно, после двух мощных пропущенных ударов еще работают. И работают неплохо.

Именно поэтому мне все равно. Я готовился к тому, что запланировал. Я усыплял его внимание. Такой хромой подраненный ворон, демонстрирующий коту «подраненное» крыло.

Похоже мне это удается, соперник охотится на меня на ковре. Удары Цоя пока попадали в основном по защите, по перчаткам, подставленным плечам и по локтям.

Соперник спешил, хотел добить меня, пока я еще не пришел полностью в себя. Я заметил, что мое дыхание восстановилось, а вот у Цоя, кажется наоборот. Он всеми силами старался срезать мне траекторию моего движения и тут же атаковать.

А так как я постоянно менял темп и направление движения, ему приходилось задерживать дыхание в попытке подловить на ошибке и срубить меня.

Ведь ему кажется, что победа близка. Я сумел точно ответить только теми двумя контрударами в самом начале.

Сбитое дыхание мой первый союзник. Цой тоже это чувствовал, поэтому он пару раз намеренно выталкивал за ковер, чтобы восстановить его.

Цой продолжал спешить, похоже он начал злиться и вкладываться в каждый удар. Я это очень хорошо почувствовал, когда он словно из пушки дважды попал в подставленное правое плечо.

Это было очень ощутимо и болезненно. Но тут он пожелал добавить к своим рукам ноги и совершил ошибку. Ему не хватило хладнокровия и элементарного спокойствия.

Я чувствовал его раздражение от того, что я все время уходил от столкновения.

Он просто бесился от того, что я еще стою на ногах. Цой опустил руки к поясу, чтобы раскрутить тело в вертушку — удар ногой с разворота.

Очень зря. Прямо перед собой увидел его раскрытую беззащитную челюсть. Именно подобного я ожидал и был готов любезно отплатить Цою той же монетой.

Раз-два!

Точно в цель, в челюсть. На этот раз я почувствовал кулаком одетым в перчатку его кость. Он аж зашатался и сделал нетвердые шаги назад.

Над залом пронесся выдох публики:

— Уфф!

Ну, что дорогие уважаемые зрители, вам теперь уже не смешно?

Я услышал истошный крик сержанта Гладкова. Он словно обезумел от увиденного.

— Добивай! Добивай!

Краем глаза я заметил, что он стоит на коленях за пределами поля схватки и со всей силы лупит, хлопает ладонью по ковру.

Те кто бывал на соревнованиях знает, как у болельщиков выделяется адреналин и они орут во все горло. Такой рев способен отпугнуть крупного хищника в лесу и часто действует подавляюще на психику женщин и детей.

Серега тоже кричал дурным голосом, заглушая рев многочисленных оппонентов:

— Правый сбоку! Правый сбоку! Проходит!