Наследница с секретом

Глава 27

Стражники короля отреагировали мгновенно. Они выдвинулись вперёд, загородив собой монарха и недружелюбно посмотрели на барона, положив руки на мечи. Любому стало бы понятно, что пройти мимо них без боя не получится.

Все в зале выглядели ошеломлёнными. Казалось, у каждого в голове крутился только один вопрос: «Уэстбрут сошёл с ума?»

— Что ты задумал? — хмуро спросил король.

Улыбка с его лица сошла. Он сдвинул брови и посмотрел на барона взглядом, который обещал проблемы при любом ответе.

Уэстбрут сразу не ответил. Подойдя ближе, он остановился и, медленно подняв меч, направил остриё в сторону короля. Охранники напряглись ещё сильнее. Лицо монарха стало холодным и жестоким.

— Ты…

— Позвольте мне тоже вспомнить один старый закон, — тихо заговорил барон.

Нина не могла оторвать взгляд от лица Уэстбрута. Она восхищалась этим молодым человеком. Несмотря на крайне стрессовую ситуацию, он выглядел так, словно ничего страшного не происходило.

— Первый среди равных.

Нина перевела взгляд на короля. Она заметила, что сначала тот не понимал, о чём речь, но спустя пару мгновений прищурился.

— Это пережиток прошлого! — рявкнул он.

— Как и право первой ночи, — напомнил барон без особых эмоций в голосе.

— Ты вздумал бунтовать против меня? Из-за грязной селянки? Ты не в своём уме?! — возмутился монарх.

— Моя невеста тут ни при чём, — возразил Уэстбрут. — Дело в неуважении, которое вы решили проявить ко мне как к своему вассалу, — добавил он, а затем торжественно произнёс: — Честь твоя будет для меня священна, и я буду оберегать её от всякого позора. Вы помните, откуда эти слова?

Король побагровел. Нина видела, как он сжимал руки и едва не дымился от гнева, который охватил его.

— Эти слова вы произносите, когда принимаете клятву вассала, — любезно напомнил Уэстбрут. — Жена, проведшая ночь с другим мужчиной, — бесчестие для мужа. Желая взять мою невесту на своё ложе, вы покрываете позором род Уэстбрут. Этим вы нарушаете клятву, которую давали мне как своему вассалу, когда я взял бразды правления этими землями.

Нина ощущала, как её начало потряхивать. Атмосфера в зале накалилась настолько, что никто не смел даже пошевелиться. Краем глаза она заметила, что в приоткрытую дверь из коридора заглядывали какие-то люди.

Она предположила, что об инциденте стало известно придворным, прибывшим вместе с королём, и те поспешили на место событий, чтобы лично всё услышать и увидеть. Вот только заходить в зал они опасались, предпочитая подслушивать с безопасного расстояния.

Король некоторое время гневно смотрел на Уэстбрута, а затем на миг прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Когда он вновь посмотрел на барона, его взгляд был полон решимости.

— Хорошо, — глухо произнёс правитель. — Если ты того желаешь, пусть будет так. Надеюсь, ты помнишь, что по закону любой, кому бросают вызов, имеет право заменить себя чемпионом? А в моём случае тремя чемпионами.

Сердце Нины упало. Один поединок — ещё терпимо, но три…

Барон по-прежнему держал меч горизонтально. Его рука даже не дрожала. Хотя мечи весили довольно много.

— Я знаю об этом, — ответил он. — Вы вольны выбрать чемпионов. Но вы должны помнить, что закон «первый среди равных» подразумевает, что наш поединок должен произойти в любом случае.

По всему выходило, что барону придётся биться не три раза, а четыре. Нина надеялась, что поединки не будут проходить один за другим.

Король какое-то время молчал, но потом расправил плечи и усмехнулся.

— Советую выбрать наследника сейчас, — произнёс он. — Потому как через три дня баронство Уэстбрут сменит властителя.

— Я обязательно это сделаю, ваше величество, — откликнулся барон и опустил меч.

Нина поняла, что брошенный вызов был принят. Бои состоятся через три дня.

Король фыркнул, а затем, заложив руки за спину, ушёл из зала. За ним потянулись и его стражи. В зале осталась Нина, барон, монахини и Дранвейг.

— Ты с ума сошла? — прошипела женщина и подскочила к Нине. Она схватила её за руку и тряхнула. — Вразуми его! Он погибнет! Никто не сможет пережить четыре боя! И ради чего? Ради твоего первого раза? Не слишком ли много ты о себе возомнила, требуя от мужчины смерти лишь для того, чтобы сохранить невинность?

Не успела Нина что-то ответить, как рядом возник Уэстбрут. Его появление напугало Дранвейг, и та отшатнулась, отпуская её руку.

— Это моё решение, и его не изменить, — глухо произнёс он.

— Но…

— Вам следует отдохнуть, — перебил барон и посмотрел так, что любой понял бы: спорить было бесполезно.

Дранвейг слегка стушевалась, но потом задрала подбородок, бросила на Нину последний неприязненный взгляд и ушла.

— Ваша милость, — позвала барона одна из монахинь.

Уэстбрут посмотрел на них.

— Спасибо вам за сегодняшний день, — поблагодарил он. — Надеюсь, в благодарность ваш монастырь примет от моей семьи небольшое пожертвование, — эти слова прозвучали утверждением.

— Мы не искали выгоды, только истины, — кротко отозвалась служительница веры. Именно она предлагала Нине уйти в монастырь до свадьбы.

Барон на это кивнул.

— Вы желаете отправиться обратно сегодня? — спросил он.

Монахиня посмотрела на Нину, затем на своих сестёр.

— Поединки через три дня, — заговорила женщина. — Мы можем остаться и присмотреть за вашей невестой до того дня?

Нина слегка нахмурилась, не понимая смысла предложенного. Но вскоре её посетила догадка.

Три дня — большой срок. За это время с ней, как с виновницей переполоха, могло случиться разное. Например, если она внезапно потеряет невинность, то предмет спора, по сути, исчезнет. А значит, поединки можно будет отменить. И хорошо, если после такого самого Уэстбрута не обвинят в чём-нибудь.

Судя по лицу барона, он тоже всё это понял.

— Буду вам очень признателен, — ответил Уэстбрут и коротко поклонился монахиням, проявляя уважение как к ним самим, так и к их предложению.

Женщины слабо улыбнулись ему и посмотрели на Нину, а затем подошли.

— Идём, сейчас тебе не стоит долго находиться в мужской компании, — сказала одна и посмотрела на барона, добавив: — Даже если это твой будущий муж. Ни к чему давать недобрым умам пищу для злословия.

После этих слов монахини повели Нину прочь. Прежде чем выйти из зала, она оглянулась. Хотелось поговорить с мужчиной, ставшим её женихом, но никто и не думал давать им такую возможность.

Барон смотрел на неё пристальным взглядом.

— Я… — попыталась она поблагодарить его, но к этому моменту они уже вышли за дверь. Та захлопнулась, отрезая их друг от друга.

Когда они добрались до комнат Нины, монахини остановились и посмотрели на стражников барона, которые явно собирались встать на охрану.

— Уходите, — произнесла старшая сестра.

— У нас приказ… — начал стражник, но его перебили.

— Никаких мужчин под дверями быть не должно, — сказала она строго.

— Но…

Вместо новых слов монахиня достала откуда-то из глубин своего чёрного балахона короткий меч. Нина удивилась. Она считала монахинь просто безобидными служительницами веры.

Охранники неуверенно переглянулись.

— Нам нужно уточнить у господина барона.

— Уточняйте, — разрешила монахиня, а потом смилостивилась: — Или вы можете встать дальше по коридору.

Стражники приободрились. Это было лучше, чем ничего. Однако один всё-таки отправился к Уэстбруту с докладом, два других отошли подальше и встали так, чтобы видеть дверь Нины.

— В эти дни тебе лучше не выходить, — произнесла старшая сестра, когда они вошли в комнаты. — Всё необходимое принесут служанки.

Нина согласно кивнула, а затем спросила:

— Как мне обращаться к вам?

— Зови меня сестра Этельре́да, — ответила та.

— Очень приятно. Меня зовут Наина, — представилась Нина и посмотрела на вторую монахиню, тихую и спокойную женщину лет тридцати.

— Сестра А́гнет.

После знакомства Нина озаботилась тем, что ей делать все эти три дня. Просто сидеть взаперти без какого-либо занятия явно будет утомительно.

Размышляя на эту тему, она вспомнила, что вскоре вполне может выйти замуж, а при этом не имеет ни платья, ни даже нижнего белья. В чём идти под венец?

Этим вопросом Нина поделилась и с монахинями.

Хотя святые сестра посвятили жизнь служению Богу, им не стали чужды некоторые женские заботы. Как только они узнали об отсутствии платья, то вместе с Ниной задумались о том, что делать.

В итоге решили сшить самостоятельно, но для этого требовалась ткань. За ней отправили к барону Элоизу. Та обнаружилась недалеко от комнат вместе со стражами.

Спустя время к покоям Нины прибыло несколько служанок, держащих в руках рулоны с разными тканями, коробки с нитками, иголками и ножницами.

Внеся все предметы в комнаты, девушки, поклонившись, ушли.

Нина принялась осматривать принесённое. Цвета яркостью не отличались, но этого и не требовалось. Присутствовали ткани травянистых, голубых и молочных оттенков. Ещё она нашла отрезок с вышивкой золотыми нитками. Его Нина решила использовать для декора. И ещё отыскался кусок ажурной вязи, без сомнений стоивший очень дорого. Он вполне мог заменить фату.

В итоге Нина остановилась на молочном цвете.

После выбора ткани встал вопрос о том, как раскроить платье. Конечно, все монахини умели шить, да и Нина не жаловалась на криворукость, но не хотелось испортить материал, сделав что-то не так.

Как только они подумали об этом, в дверь постучали. Оставшиеся на страже монахини доложили, что барон прислал швею. Нина не могла не улыбнуться такой предусмотрительности Уэстбрута.

Швея прибыла не с пустыми руками.

— Посмотрите на это, миледи, — произнесла женщина, показывая Нине очередной свиток.

Как оказалось, местные мастерицы зарисовывали фасоны разных платьев, чтобы клиентам было проще выбрать то, что они хотели.

В это время свадебные наряды не блистали особым разнообразием. От тех, что носили аристократки ежедневно, подобные одеяния отличались более светлыми оттенками да летящими формами подола и рукавов.

В итоге Нина выбрала одно из практически одинаковых, решив, что смысла в долгом перебирании не было. Затем пришло время кройки.

— Времени мало, — проворчала главная швея, назвавшаяся И́льмой. — Нужно спешить. Что стоите? Доставайте выкройки! — прикрикнула она на пришедших с ней молодых девушек.

Те встрепенулись и занялись делом.

— Встаньте вот сюда, миледи, вас надо обмерить, — велела Ильма, указывая на открытое пространство.

И завертелась суета.