Наши уже не придут 2

Глава двадцать вторая. Пермский период

*3 апреля 1919 года*

— Это ведь было не всё, я прав? — поинтересовался Аркадий. — Была ещё какая-то кулуарная часть переговоров?

Они с Лениным шли по набережной Невы — Владимир Ильич хотел побеседовать вне стен.

— Естественно, — кивнул он. — Оказалось, что наше секретное соглашение с Германией не такое уж и секретное. Британцы знают о наших договорённостях. Они согласились закрыть на это глаза, если мы уступим ту часть Литвы, контролируемую германскими войсками, «новому демократическому государству».

— Теперь мне понятно, — произнёс Аркадий. — Но было что-то ещё?

В отдалении шло боевое охранение — красноармейцы из 4-го охранного батальона. Каждый из них был вооружён АФ-18-3, а также носил облегчённую версию саппенпанцера, защищающего только грудную клетку.

Аркадий точно знал, что стальной нагрудник — это исключительно понты, потому что практического смысла в нём мало. Но нагрудник в цвете хаки, в сочетании с каской Адриана того же цвета, выглядит брутально, поэтому нарком Подвойский лично утвердил включение нагрудника в штатную экипировку охранного батальона.

Охранный батальон охраняет только первых лиц страны, в том числе и главных функционеров ЦК ВКП (б). Аркадия, в расположении части и при выездах в «дикую местность», охраняют ребята из охранной роты дивизии, но в Петрограде это взял на себя охранный батальон.

— Разумеется, — вздохнул Владимир Ильич. — У них большие проблемы с экономикой, поэтому они тоже очень хотят поучаствовать в нашей «секретной» сделке. Франция готова продать двадцать заводов лёгкой промышленности, но не за зерно, а за золото. Британцы готовы поставить нам все те патронные заводы, что были переоборудованы под «русский заказ», но только после окончания мятежа и за золото.

— Только вот где взять золото на всё это счастье? — спросил Аркадий.

— Золота ещё хватает, — покачал головой Ленин. — И мы купим все эти заводы. У нас нехватка всего, кроме патронов и снарядов. Нужна индустриализация, а вот где брать деньги на неё…

Они прошли метров пятьдесят, прежде чем Аркадий выработал решение.

— Надо начинать трясти попов, — произнёс он. — Конфискация золота и серебра, а иконы и прочее малоценное пусть оставят себе. Можно резко увеличить золотой запас за счёт церкви. Пусть большую часть золота уже вывезли, но оставшееся может нам сильно помочь.

— Радикально, но тоже нельзя сбрасывать со счетов, — кивнул Ленин.

Церковь, несмотря на атеистическую агитацию и объявление Советской России первым в мире атеистическим государством, большевики не трогали. Им хочется сохранить хорошие отношения с крестьянами, которым ещё важны попы. Естественно, кое-какие планы по «поставщикам опиума для народа» уже есть, но их реализации ещё не дают ход — Ленин считает, что слишком рано. Сначала, по его мнению, нужно идеологически вырвать крестьян и рабочих из-под влияния попов, а уже потом, когда у тех не будет поддержки населения, разбираться с ними по-взрослому.

— Также есть одно сомнительное действо, которое, потенциально, способно принести нам много золота, — произнёс Аркадий. — Только вот я не уверен, что партия одобрит… Это действо идёт вразрез с нашими убеждениями. Не уверен, честно говоря.

— Так озвучь его, а я уже оценю, — предложил Ленин. — И если твоя идея покажется мне рабочей, то я выставлю её на повестку ЦК.

Немиров остановился и облокотился на ограждение набережной. Он задумчиво посмотрел на здание Кунсткамеры.

— У нас полно оружия, — заговорил он после паузы. — Хорошие винтовки, отличные пулемёты, множество гранат и артиллерийских орудий. Почему бы не начать торговлю оружием?

— Это с кем? — нахмурился Ленин.

— В Латинской Америке очень много сравнительно молодых стран, которые продолжают бороться с колониализмом, — ответил Аркадий. — Этически правильнее было бы не давать им оружия вообще или давать его даром, но выгоднее продавать по бросовым ценам, ниже рыночных, чтобы западное оружие просто не могло составить конкуренцию.

— Так, — медленно кивнул Владимир Ильич.

— Можно также рассмотреть Китай, — произнёс Аркадий. — Пекинское правительство, я думаю, будет не сильно против того, чтобы закупить у нас оружие и боеприпасы. Деньги у них есть…

— Но в Пекине сидит реакция, — покачал головой Ленин.

— Социализм в Китае — это вопрос решённый, — уверенно заявил Аркадий. — В этой стране накопилось критическое количество противоречий, поэтому пекинские сидельцы долго не протянут. А если им всё равно конец, то какая разница? Даже миллион винтовок этого не изменит.

— Это нужно тщательно обдумать, — произнёс нахмурившийся Ленин. — А почему ты уверен, что в Китае гарантированно будет социализм?

— Потому что у меня есть план, товарищ Ленин, — улыбнулся Аркадий. — Но для этого мне нужны будут дополнительные средства и кадры…

— Хм… — Ленин задумчиво посмотрел на Неву и погладил свою бородку. — Дело надёжное?

— Как и всегда — нет, — усмехнулся Аркадий.

*9 апреля 1919 года*

«Наконец-то…» — подумал Аркадий, входя во временный штаб дивизии.

Его официально освободили от должности военного коменданта, а на его место поставили Феликса Дзержинского.

С Дзержинским Немиров «сработался» — пока Аркадий лежал в госпитале, Феликс Эдмундович проводил всю оперативную работу и отправлял рапорты о достигнутых результатах. Закономерно, что после ухода Немирова комендантом назначили именно его.

— Здравствуйте, товарищи офицеры! — приветствовал Аркадий офицеров штаба.

— Здравия желаем, товарищ гвардии полковник! — приветствовали его офицеры.

— Я хочу знать, как обстановка и что было достигнуто или совершено за время моего отсутствия, — приказал Аркадий. — Товарищ гвардии полковник Шапошников, в мой кабинет. И где, кстати, теперь мой кабинет?

Временный штаб сейчас находится в некой усадьбе, на окраине уездного города Вятка, что в Вятской губернии.

— Чей дом? — спросил Аркадий у Шапошникова, когда они прошли в хозяйский кабинет.

— Купца какого-то, — пожал тот плечами. — Как видишь, усадьба была сначала заброшена, а затем разграблена местными. Мы навели тут относительный порядок, но…

— Главное, чтобы было сухо и тепло, — махнул рукой Аркадий. — Рассказывай, что у нас теперь и как.

— Город занят без сопротивления — удалось захватить двадцать семь пушек, шестьдесят два пулемёта и восемь тысяч пленных, — ответил Шапошников. — Бросили их, как я понимаю — на подмогу мятежникам никто не пришёл и даже не собирался. Командир гарнизона, генерал-майор Покровский сдал город.

— Даже не попробовали прорваться? — удивился Аркадий.

— Кавалеристы взорвали пути, — усмехнулся полковник Шапошников. — И всё это время устраивали беспокоящие налёты на пригороды. Покровский понял, что пешком они не уйдут, поэтому не стал даже пробовать.

Броневики, к сожалению Аркадия, всё ещё недостаточно мобильны для полноценной манёвренной войны, поэтому единственный вид войск, примерно пригодный для её проведения — кавалерия.

Конечно же, скорости совсем не те, поэтому наступление идёт гораздо медленнее, чем в век доминирования моторов, который настанет очень скоро, но задействованная группа войск, всё же, сумела полноценно реализовать плоды недавнего разгрома Деникина.

Деревни и сёла занимались без сопротивления или почти без сопротивления — мятежники отступали в полном смятении.

С Пермью всё будет несколько иначе. Там, как уже знал Аркадий, началась концентрация войск мятежников. Ставится оборона, причём с учётом предыдущего опыта — в местах возможного штурма бронемашинами устанавливаются противотанковые рвы и рогатки из брёвен. Ну и оборону они, в целом, углубляют, чтобы минимизировать ущерб от массированных артиллерийских обстрелов.

«Хорошо ещё, что до концепции противотанковых ежей (1) не дошли…» — подумал Аркадий. — «Это было бы очень дешёвым и быстрым способом прикрывать танкоопасные направления».

Мысль о противотанковых ежах была ценной. Это просто, дёшево и быстро, но сейчас для этого слишком рано. Танки сейчас — это эксклюзив, доступный единичным странам, поэтому изготавливать противотанковые ежи — это бесплатно передавать концепцию в руки всем вероятным противникам.

— Кавалеристы — большие молодцы, — похвалил он конноармейцев. — Но что творится у нас? Что готовим?

— У нас полный порядок, — улыбнулся Шапошников. — Как только прибудет бронепоезд, начнём наступление на Пермь. План операции уже разработан и ждёт твоего утверждения.

Бронепоездов у Советской России в достатке. При царе их было изготовлено не более двадцати штук, три из которых сейчас находятся в распоряжении у Корнилова, а вот Красная Армия получила с заводов уже пятьдесят девять единиц. Ещё сорок единиц — это бронелетучки, то есть, бронированные и вооружённые вагоны, присоединяемые к обычным составам.

Они имеют ключевое значение для нынешней войны, так как практически вся война будет происходить на Транссибирской магистрали.

По убедительной просьбе Аркадия, все новые бронепоезда оснащаются зенитными пулемётами, во избежание различных недоразумений с вражеской авиацией. Также он попросил не жалеть вагоны для артиллерии.

Пусть 76,2-миллиметровые пушки бьют на малую дальность, но лучше иметь хотя бы такую подвижную артиллерийскую поддержку. На Путиловском заводе ещё в прошлом году разработали новую бронированную башню под такую пушку, поэтому эти пушки пригодны и для прямого огневого контакта.

— Как будем обходить оборону противника? — поинтересовался Аркадий.

— Предусмотрена серия ложных атак, — ответил Борис Михайлович. — А также будет речной десант в центр города. Ночью две роты пластунов высадятся с западного берега, с целью уничтожения вражеской артиллерии, размещённой на городской площади. Силы противника, к тому моменту, будут всецело отвлечены на отражении штурма с трёх направлений, поэтому им будет не до проблем в центре.

— Звучит авантюрно, — покачал головой Аркадий. — Но, так и быть, принимается. Если у пластунов всё получится, то дело полезное.

Раннее уничтожение вражеской артиллерии — это потенциальное сохранение многих сотен жизней.

— Получится, — уверенно заявил полковник Шапошников. — Мы набрали в пластунские роты добровольцев, причём по итогам испытаний, а не одного только желания. Это лучшие красноармейцы, знающие и умеющие выполнять сложные задачи. Всё у них получится.

— Верю, — кивнул Аркадий. — А что по материальной части?

— Отправили на ремонт четырнадцать «Джеффри» — выход из строя ходовой части, — ответил Борис Михайлович. — Пока что, вернули только восемь — есть сложности с запчастями.

— Скоро обстановка с запчастями поправится, — пообещал Аркадий. — Люди уже работают.

— Один «Джеффри» потеряли безвозвратно, — произнёс Шапошников. — Снаряд попал в пулемётную башню и убил экипаж. Мятежники захватили броневик и угнали его за свои позиции. Нехорошо получилось.

— Ну, теперь у них есть один пулемётный броневик, — хмыкнул Аркадий. — Ничего страшного. Мы берём не броневиками самими по себе, а передовой тактикой их применения.

— Это-то понятно, но против наших стрелковых подразделений такой броневик будет самое оно… — вздохнул полковник.

— Уже скоро привезут новые патроны, которые частично решат проблему, — ответил на это Аркадий.

Фёдоров выбил для себя артель металлообработчиков и наладил небольшое производство стреловидных пуль. Заготовки отправляются на Петроградский патронный завод, где их запечатывают в гильзы от Мосинки.

Патроны получаются очень дорогими, с ухудшенными, по сравнению с эталоном, характеристиками, но зато способными пробивать тонкую броню современных танков и бронеавтомобилей. Этот полукустарный патрон достиг бронепробития в 15-17 миллиметров хромистой стали, на дистанции до 200 метров.

Если бы соблюдалась вся технология производства, то можно было рассчитывать на лучшие характеристики, но армии срочно нужны средства для борьбы с бронетехникой, поэтому генерал-майор пошёл на такой решительный шаг.

У патрона 4,5×54 миллиметра есть ключевое преимущество — им можно стрелять из винтовки системы Мосина. Правда, подача патрона из магазина не работает, форма пули не та, но зато можно вручную заслать патрон прямо в патронник. Скорострельность, в таком случае, приближается к скорострельности винтовки системы Бердана, но зато это даёт хоть какую-то возможность поражать современные броневики и танки противника.

Правда, потенциал патрона под вопросом. Максимальное бронепробитие у патрона 19 миллиметров на дистанции до 200 метров и это в лабораторных условиях, по стальной плите под углом 90 градусов. В боевых условиях бронепробитие будет ниже, а броня танков и броневиков будет стабильно утолщаться. В итоге, патрон может потерять актуальность в ближайшие пять-десять лет. А может и раньше, так как на него обязательно отреагируют.

Фёдоров возлагает на патрон большие надежды, но даже он видит перспективы его применения преимущественно как снайперского. Дальность прямого выстрела — 737 метров, а у обычного патрона к Мосинке — 425 метров. Кучность у стреловидной пули тоже выше, но лишь чуть. Отличный боеприпас для снайперской винтовки.

«Ещё бы винтовку самозарядную специально под этот патрон…» — мечтательно подумал Аркадий.

— Когда примерно привезут? — поинтересовался полковник Шапошников.

— Два-три дня, — ответил Аркадий. — Первую партию отправят завтра. Нужно будет распределить между самыми меткими стрелками. Подготовка особая не требуется — будет инструктаж. Снаряды уже привезли?

— Да, — подтвердил Шапошников. — Сорок вагонов стоят и ждут бронепоезд.

На это наступление, по заветам Немирова, выделили вдвое больше снарядов. В прошлый раз эффект был сокрушительным и деморализующим, а теперь они закрепят его двукратным усилением. Это недвусмысленный намёк, что у партии много…

— Авиаразведка? — спросил Аркадий.

— Всё в порядке, — ответил Борис Михайлович. — Картографический отдел штаба уже актуализировал карту местности, поэтому мы уже знаем схему обороны и основные артиллерийские позиции. Они, время от времени, перемещают батареи, сразу после того, как пролетают наши авиаразведчики, но мы уже установили закономерность — перемещают они их на заранее заготовленные позиции. Их втрое больше, чем самих батарей, но мы собираемся накрыть сразу все. Расход снарядов будет большим, но зато это почти гарантирует уничтожение вражеской артиллерии.

— Разумно, — кивнул Аркадий. — Давай теперь по картам — в подробностях…

*13 апреля 1919 года*

— Безухов, картуз на секвестр, — дал Аркадий приказ.

Артиллерия уже сделала свою грязную работу, и он уже видел её результаты на свежих аэрофотоснимках.

Обнаружено двенадцать разбитых батарей, но там потери, в основном, по одной или две пушки, а остальные отведены на новые позиции, в чистом поле. Местами, есть следы детонации снарядов в ящиках — глубокие чёрные воронки, вокруг которых лежат битые ящики и обломки орудий.

Естественно, основное внимание артиллерии пришлось на траншеи. На километр квадратный упало около четырёх с половиной тысяч снарядов. На пятьсот меньше, чем в прошлый раз, но тут и линия обороны глубже. Впечатление это произвело неизгладимое — некоторые подразделения мятежников самовольно оставили позиции, что было запечатлено на кадрах аэрофотосъёмки.

Правда, от позиций там осталось мало что, поэтому Аркадию было сложно их винить.

Всего против наступающей Красной Армии выступает не менее девяноста тысяч солдат Корнилова и управляет всем этим именно он. Генерал Деникин, как говорят перебежчики, в опале — его поставили командовать 6-м казацким кавалерийским корпусом.

«Артиллерия замолкнет через двадцать минут», — напомнил себе Немиров.

Броневики поехали по полю, на минимальной передаче, а за ними, под прикрытием корпусов, пошли стрелки.

Пулемётные точки уничтожались концентрированным огнём, а также оперативной наводкой от Аркадия — он следил за обстановкой с ближайшего холма и докладывал артиллерии о раскрывшихся пулемётах противника.

Радиосвязи остро не хватает. Немиров с нетерпением ждал, когда появятся компактные решения, которые можно будет разместить в каждой бронемашине. Тогда уровень управления подразделениями на поле боя возрастёт до невообразимых высот, что позитивно скажется на результативности.

Броневики въехали на первую линию. Противник ничего не мог поделать с тем, что практически все заграждения будут разрушены артиллерией, но, тем не менее, некоторые машины встали из-за наматывания колючей проволоки на колёса. Неисправность устранимая, но для этого нужно покинуть броневик.

А остановка бронемашины вызывает остановку взвода стрелков, следующего за ней. Поэтому, для штурма укреплений, всегда будут лучше гусеничные решения.

— Мамонтов, валанда и шенкел, — приказал Аркадий.

На этот раз он выбрал «Войну и мир» — брал слова и персонажей из текста, после чего добавлял их в словарь радиокоманд.

Немцы ничего не смогли поделать с его системой оперативных радиопереговоров, ведь под случайными словами может таиться всё, что угодно. Быстро такое не расшифровать, поэтому в качестве одноразового решения вполне годится. Но главное, чего строго придерживался Аркадий — никаких самоповторов. Каждый раз он применяет уникальный и почти бессистемный набор слов.

Пехота, прикрываемая занявшими позиции броневиками, начала захват руин некогда серьёзных укреплений.

В траншеях и так почти никого не осталось, а теперь там только красноармейцы.

«Настолько подавляющее превосходство в артиллерии делает любое мыслимое сопротивление бессмысленным», — подумал Аркадий. — «Тут поможет только радикальное углубление обороны, например, создание оборонительных рубежей на десятки километров вглубь».

Генерал Корнилов, рано или поздно, сделает из произошедшего правильные выводы. Но только рано или поздно?

Впрочем, без противотанковой обороны, способной надёжно остановить наступающую бронетехнику, всё это бесполезно. Нужны специализированные противотанковые пушки, нужна культура их применения — ничего этого ещё нет.

Аркадий, как кадровый офицер-танкист, отлично знал, как правильно организовывать противотанковую оборону, но необходимости в этом ещё нет. Слишком рано.

Солдаты противника спешно отступают. Точнее, они панически бегут. В немецкую стереотрубу Немиров разглядел, как корниловский офицер, размахивая Наганом, пытается остановить бегство вверенного подразделения, но получает в ответ резкий удар прикладом в лицо. Офицер упал, а солдаты продолжили бегство.

Оборона уже рухнула. Не фактически, а, пока что, в головах вражеских солдат. Впрочем, в данном случае, их мысли материализовались.

Вторая линия сдана без боя, а на третьей стреляло лишь несколько десятков человек, но они были быстро уложены подавляющим огнём из АФ-18-3.

Несмотря на то, что отступление беспорядочно и похоже на дезертирство, каждый убегающий солдат знал, что в поле ему ловить нечего — там его ждут вражеские кавалеристы. Поэтому бежали все в сторону Перми.

Там ещё есть промежуточная линия укреплений, но её можно переехать, почти не заметив.

«Корнилову хватило ума не бросать на нас кавалерию», — подумал Аркадий. — «А австро-венгерское командование кидало… И германское тоже…»

Кто-то на месте Немирова бы опасался, что теперь начнётся партизанская война. Только вот он ничего такого не боялся. Летучие отряды кавалерии найдут любых партизан, (2), а ещё местное население, почему-то, сильно не любит корниловцев и им подобных. Почему так получилось — загадка…

Впрочем, большевиков местные тоже не очень любят, но большевики ещё не успели сделать им большого зла. Но среди крестьян всегда присутствовала иррациональная нелюбовь к представителям власти — власть никогда не делала для них ничего хорошего, всю историю России.

«Но это они нас просто плохо знают», — подумал Аркадий с усмешкой. — «Нас, большевиков, очень легко полюбить. Ха-ха. Нас легко найти, трудно отвязаться и невозможно забыть».

Впереди самая трудная часть — взятие города. Несмотря на то, что Корнилов сильно потерпел в чистом поле, это, само по себе, не означает лёгкое взятие города. Пермь сдавать нельзя, это понимают и Корнилов, и Немиров.

По городу не били артиллерией, не только по причине врождённого гуманизма Немирова, но ещё и потому, что дальности пушек очень сильно не хватало… Это значит, что укрепления стоят целыми, что потребует подведения артиллерии и дополнительных трат снарядов.

Бронепоезд, как только восстановят пути, продвинется ближе к городу, подъедут составы со снарядами, артиллерия подтянется к новым позициям, а затем начнётся вечерний штурм, ночное форсирование Камы, после чего Корнилов будет обречён.

«Хорошо было бы взять его в городе…» — вновь замечтался Аркадий.

Но в прошлый раз они не смогли взять даже Деникина — генерал смылся из города сразу же, как стало ясно, что северная линия обороны прорвана. В этот раз не может быть иначе.

«Ничего, придёт тот день, когда ему просто некуда будет отступать», — подумал Аркадий. — «После Перми ему одна дорога — по Транссибу на восток, до самого Владивостока…»

Сегодня выдался тёплый и солнечный день. Кто-то мог порадоваться солнцу и теплу, но Аркадий сделал вывод, что нужно торопиться с захоронением тел. Это только в кино они могут лежать себе спокойно сколько нужно режиссёру, а в жизни они очень быстро начинают гнить и портить санитарную обстановку.

— Заводи мотор, — приказал Аркадий механику-водителю. — Едем к временному штабу.

Примечания:

1 — О противотанковых ежах — первые противотанковые ежи были изобретены в 1935 году в Чехословакии, майором Франтишеком Кашиком. Но в классический свой вид они были доработаны в июне 1941 года генерал-майором инженерных войск Михаилом Горрикером — так и назвали их потом — «звёздочками Горрикера». Первоначальные варианты чехи изготавливали из бетона, но такие девайсы не прошли испытаний — их слишком легко было уничтожить пулемётным огнём. Потом, конечно, перешли к металлу, но чего-то «чешским ёжикам» не хватало… Вот генерал-майор Горрикер и подумал, чего именно не хватает. И додумался — нужно, чтобы ёж стал для танка непреодолимым препятствием, а не просто преградой. Генерал-майор Горрикер рассчитал всё и выработал оптимальные размеры ежа: высота его должна быть выше дорожного просвета танка, но ниже или на равной высоте от грунта до верхнего края НЛД (нижней лобовой детали) танка. Если эти условия соблюдены, то противотанковый ёж упирается в НЛД танка, после чего вкапывает себя в грунт, что делает дальнейшее движение танка невозможным. Учитывая, что немцы начинали на лёгких танках с тонкой лобовой бронёй, столкновение с таким ёжиком гарантировало повреждение трансмиссии, которая у немецких танков находилась в передней части корпуса. Немцы, к слову, потом невозбранно спёрли концепцию и такие ежи встречали танки союзников в Нормандии. Ну и на Восточном фронте они начали довольно рано применять эти неожиданно простые и не менее неожиданно эффективные ежи.

2 — Партизаны — тут Немиров имеет в виду не хмурых бородатых мужиков из сёл, которые стихийно организуют партизанские отряды и пускают под откос вражеские поезда, а воинские подразделения, намеренно оставленные в тылу противника, чтобы совершать классические партизанские действия.