Наши уже не придут 2

Глава тринадцатая. Высокая вероятность

*25 августа 1918 года*

— Почему он присутствует? — спросил недовольный статс-секретарь Рихард фон Кюльман.

Ему не понравилось, что на секретные переговоры Ленин взял с собой Немирова.

— Таково моё желание, — ответил Владимир Ильич. — Не нравится Аркадий Петрович — можете возвращаться к кайзеру и объясняться, почему переговоры были сорваны.

Немец поморщился. Немиров ему очень не нравился.

— Хорошо, пусть остаётся, — произнёс он.

— Мы занятые люди, у нас много работы, поэтому давайте обсудим принципиальные позиции, — предложил Ленин. — Сделка «зерно на станки» — это обязательное условие. Если мы не получим соглашения об этой сделке, больше ничего обсуждаться не будет и вы приехали напрасно.

— У моего руководства нет никаких претензий по этому вопросу, — сказал фон Кюльман. — Сделке быть, потому что мы, действительно, испытываем потребность в продовольствии. Но хотелось бы обсудить возможность выкупа части станков не за продовольствие, а за золото…

— Что вы думаете об этом, товарищ Немиров? — поинтересовался Владимир Ильич.

— Я думаю, что нужно более развёрнутое пояснение, — ответил на это Аркадий. — Что за «часть станков»?

— Что ж, я объясню, — кивнул статс-секретарь. — Мы знаем, что ваш флот находится в плачевном состоянии. Чтобы облегчить это состояние, мы можем продать вам полноценную верфь со всем необходимым оборудованием.

Им точно не позволят строить большие корабли, они это точно знают, поэтому все эти гигантские верфи станут просто не нужны. Для немцев это очень хорошая экономия для бюджета, так как большие корабли — это большие деньги. Но они хотят слупить с этих верфей ещё что-то, продав их большевикам.

— Мы в подобном не заинтересованы, — покачал головой Аркадий. — Нас не интересуют корабли. Но нас интересуют машиностроительные и станкостроительные заводы. Вот их мы готовы покупать за золото. При условии, что ваши специалисты займутся наладкой производства на местах. А заводы другого профиля мы будем покупать за продовольствие.

— Моё руководство предвидело и, в целом, согласно на подобное, — кивнул фон Кюльман.

— Тогда следующая принципиальная позиция — мы никоим образом не претендуем на ваши территории, но требуем, чтобы вы не претендовали на территории бывшей Российской империи, — перешёл Ленин к следующей теме. — Финляндия, Польша и балтийские страны — всё это должно остаться вне поля ваших интересов. Это наши внутренние проблемы.

— Неизвестно, как всё сложится после завершения этой войны, — заговорил статс-секретарь фон Кюльман. — Но одно известно точно — Германская империя не видит оснований для поддержки установившихся в этих странах режимов.

— Нам нужно документальное подтверждение, — покачал головой Ленин.

— Оно будет, — заверил его фон Кюльман.

— Теперь по военнопленным, — произнёс Владимир Ильич. — Мы видим возможным исключительно формат «всех на всех». Никаких соотношений и сложных подсчётов значимости.

— Моё руководство не видит никаких препятствий для этого, — кивнул немецкий дипломат.

Ленин удовлетворённо кивнул.

— Думаю, остальное вы будете обговаривать с товарищем Чичериным, — произнёс он. — Принципиальные вопросы мы обсудили.

Георгий Васильевич Чичерин, с которым Аркадий знаком по Виленской мирной конференции, занимает должность народного комиссара по иностранным делам. Адекватный человек, хороший дипломат, а самое главное — хорошо поддающийся ленинским внушениям. Этот точно схватится за фон Кюльмана и не отпустит его, пока не будет достигнуто устраивающее Советскую Россию секретное соглашение.

— Тогда закончим на этом, — кивнул немецкий дипломат.

*30 августа 1918 года*

— … наступление взвода на обороняющегося противника осуществляется из положения непосредственного соприкосновения с ними или с ходу, — продолжал диктовать Аркадий. — Для организованного выдвижения, развёртывания и одновременного перехода в атаку взводу назначаются: маршрут выдвижения, исходный рубеж, рубежи развертывания, перехода в атаку, безопасного удаления и спешивания.

— Вообще ничего не понимаю, — призналась Людмила, закончив набивать текст.

— Не твоя профессия, потому и не понимаешь, — развёл руками Аркадий.

— По-человечески объяснить можешь? — попросила она.

— Это долго, — покачал головой Аркадий. — А не по-человечески — вот, уже на бумаге. Вот что ты поняла из уже напечатанного текста?

Девушка задумалась.

— Я поняла, что всё зависит от бронемашин, — ответила она после недолгой паузы. — Моторизованная пехота не должна наступать самостоятельно, без поддержки бронемашин, потому что это чревато большими потерями. Ну и обязанности командира взвода, в принципе, мне понятны. Что это такое вообще и для кого?

— Это тактическое наставление для взвода мотострелков, — сообщил ей Аркадий. — Так и будет вестись будущая война.

На самом деле, это он очень сильно приукрасил. Будущая война, всё также, будет вестись обычной пехотой. Возить все грузы будут на конных подводах, а пехота будет перемещаться медленно, потому что пешком.

Мотострелков же будет сравнительно мало, суммарно дивизий двадцать — это в самом оптимистичном случае. Единственная причина, которая гарантирует, что их будет мало — они безумно дорогие.

Суррогатная механизация даже одной дивизии влетела Советской России в серьёзную копеечку. Повезло, что эта «копеечка» отбилась почти сразу, то есть, показала результаты сильно сверх ожидаемого.

Полноценная механизированная дивизия, именно в том виде, в каком её понимает Аркадий, обойдётся гораздо дороже. Сейчас ни одна страна мира не потянет такое в количестве более двух-трёх единиц.

«А вот если потянет, то станет непобедимой», — подумал он. — «Пять-шесть механизированных дивизий, в полном фарше, пробьют любой фронт одним ударом. Ударом, который никто не сможет отразить. Пока что».

После Второй мировой войны практически все страны перешли на мотострелковые дивизии, как бы они ни назывались локально, но все сразу поняли, что это очень дорого. Впрочем, ни у кого не было выбора.

«Это было время жирных, роскошных армий…» — вспомнил Аркадий с ностальгией. — «По восемьдесят-сто километров в день наступали, сразу после того, как укреп противника превращался в пепелище авиационными и артиллерийскими ударами…»

А вот во время Третьей мировой войны, в которой основательно поучаствовал Немиров, мотострелковые дивизии всех стран-участниц были, в основной массе, взаимно выбиты. Жалкие недоразумения, имеющие по 2-3% от штатной численности, именуемые танковыми или мотострелковыми батальонами, были не в счёт. И тогда вновь настало время для стрелковых подразделений, перемещающихся пешком и везущих свои пожитки на конной тяге. Медленно и грустно.

— Теперь напишем наглядный пример наступления взвода в составе роты, — вновь заговорил Аркадий. — Пиши: последовательность работы командира взвода на местности по организации наступления с ходу…

Следующие два часа они набирали текст наставления.

Это наставление принципиально новое, не имеющее аналогов в мире. В остальных армиях мира теорию тактики механизированных войск даже не предполагают, а практика есть только у РККА. Даже у великобританцев нет подобной практики. У них есть практика применения танков, а это совсем другое.

— И сколько ещё? — спросила уставшая Людмила, когда они закончили наставление командиру роты.

Аркадий уверенно знал тактику только до командира полка, а дивизия и выше у него прихрамывали на обе ноги, то есть, он имел об этом лишь обобщённое представление, исходящее из того, что сильно большой разницы с полком там нет.

В принципе, особой разницы, при командовании дивизией, он не увидел, хотя полноценно применять механизированную дивизию в равном бою ему ещё не доводилось. За всё это время он одновременно применял несколько полков, как правило, на одном направлении, ну или вёл дивизию на марше, а вот по-взрослому, с применением всех своих командирских навыков — на дивизионном уровне он так ещё не воевал.

— Много ещё, — ответил Аркадий. — Но на сегодня достаточно — мы неплохо поработали. Теперь сложи отдельные разделы в отдельные папки и зашнуруй. Копию аналогично.

Копию наставления он должен передать генералу Алексееву, который проникся и пропитался, поэтому хочет, несмотря на всю свою иерархическую величину, учиться у Аркадия. И Немиров был рад, что не ошибся в Николае Николаевиче.

Первый красный генерал не собирался почивать на лаврах — у него есть амбициозные цели. Главная его цель, как он сказал Аркадию в одном откровенном разговоре, состоит в достижении воинской славы уровня Суворова или Кутузова. Хочется ему войти в историю, чтобы потомки вспоминали его, как великого. Не самая плохая цель на остаток жизни…

Вся ирония в том, что его и так будут вспоминать, как великого. А всё потому, что Алексеев уже стал знаменем в руках большевиков. Генерал, перешедший на сторону красных, успешный полководец, новатор, известный тем, что никогда не тратил солдатские жизни напрасно — он идеальный кандидат для агитационной программы.

Остальные генералы, на фоне Алексеева, который не «тот самый Алексеев», а «наш Алексеев», выглядят мясниками. В том числе и «тот самый Алексеев», который, к слову, угодил в тюрьму. Он пытался переметнуться к мятежникам, в составе группы бывших офицеров.

Может, Николай Николаевич не замечает, но его часто ставят в пример, как эталонного генерала, лучшего представителя офицерской касты.

— Никому ни слова о том, что услышала, — предупредил Аркадий Людмилу.

— А что в этом такого? — поинтересовалась она.

— Это готовый рецепт для создания эффективных механизированных подразделений, — ответил Аркадий. — Ради такого можно и нужно убивать.

— Некому мне это рассказывать, — улыбнулась Людмила. — Да и если бы было, я бы не стала.

— Завтра, ближе к трём часам дня, будет время? — уточнил Аркадий.

— Будет, — без раздумий кивнула девушка. — Снова будем писать?

— Нет, сначала сходим в кафе, — покачал головой Аркадий. — А вот потом начнётся эксплуатация интеллигенции.

Шпионаж, несомненно, уже начался. Британцы и французы, приславшие в генштаб наблюдателей, точно вынюхивают все подробности военного дела РККА. Только вот в генштабе особо много не узнаешь — к каждому наблюдателю приставили специального человека, который наблюдает за наблюдателем, а планирование фронтовых операций мало отличается от того, которое практикуется в штабах Антанты. Многого они не узнают.

Хуже было бы, будь наблюдатели в штабе механизированной дивизии…

— Тогда я пошла — мне надо готовиться к завтрашним занятиям, — встала Людмила из-за стола.

— Успехов, — кивнул ей Аркадий, складывая папки в стопку.

Можно было всё это набрать с помощью писарей из штаба, но Людмила более грамотна и с нею как-то удобнее работать.

*3 сентября 1918 года*

В блиндаже было жарковато — работала буржуйка.

Последнюю неделю часто дождит, поэтому без печи в блиндаже становится сыро.

Буржуйка, к слову, у него новой модели. Эту инновацию следовало внедрить уже давно, но Аркадий взялся за неё лишь чуть меньше полугода назад, когда его окончательно доконало чрезмерно быстрое остывание обычной буржуйки.

Всё, что он сделал — добавил к исходной модели трубу, проходящую через топку, соединённую с радиатором. Лужённый изнутри радиатор служит также в качестве источника кипятка, но это опционально.

Тепло этот радиатор держит на порядок дольше, поэтому нет необходимости постоянно поддерживать огонь.

«Чугунолитейный завод наследников Ершова», национализированный и ныне называемый «Чугунолитейным заводом № 7», выпускает буржуйки нового типа серийно, в том числе и для гражданского рынка, но основным заказчиком выступает РККА. Аркадий довёл до военного отдела ВЦИК, что значительно дешевле изначально держать красноармейцев в тепле, чем лечить их потом от всяких заболеваний.

— Кто вы? — спросил Аркадий на английском.

— Леонид Курчевский, — ответил экзаменуемый. — Уроженец Переславля-Залесского, что во Владимирской губернии Российской империи. Родился 22 сентября 1890 года, в семье учителя рисования, работавшего в городской гимназии.

— Прекрасно, — улыбнулся Аркадий. — Гимн США.

— О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах, — запел Леонид Васильевич. — Что средь битвы мы шли на вечерней зарнице?

Немиров терпеливо слушал.

— … Звёздный флаг над страной будет реять пока ещё есть храбрецы, в ком свобода жива, — закончил Курчевский исполнение.

— Девиз штата Канзас, — не дал ему передышки Аркадий.

— К звёздам через тернии, — без раздумий ответил Курчевский.

— Невада, — произнёс Аркадий.

— Всё для нашей страны, — снова не сплоховал Леонид.

— Отлично, — улыбнулся Аркадий. — Но все эти знания, в соответствии с вашей легендой, вы должны будто бы выучить со временем. Ваш уровень владения языка едва ли можно назвать совершенным, но это даже к лучшему — не вызовет лишних подозрений.

Курчевский коротко кивнул.

— Вы проделали огромную работу, — похвалил его Немиров. — И это значит, что скоро вы отправитесь на задание.

— Готов служить Советской Родине! — воскликнул Курчевский.

— Послужите, — пообещал ему Аркадий. — А теперь ознакомьтесь вот с этим…

Он вытащил из стола документ. Леонид Васильевич открыл папку и начал ознакамливаться с содержимым.

— Что это такое? — спросил он, подняв взгляд на Аркадия.

— Это технология, — ответил тот. — Мы назвали это полуфабрикатами. Вот этот «Fast-bread» — это смесь муки, дрожжей, соли и сахара в плотной бумажной упаковке. Заранее заготовленные компоненты, в количестве, достаточном для выпекания одной булки хлеба. Нужно будет просто добавить воды, замесить тесто и всё, через несколько часов можно печь хлеб.

— Э-эм… — озадаченно почесал лысину Курчевский.

— Это источник дохода, — пояснил Аркадий. — Дальше. «Funny» — это сухая смесь для пудингов, с вариациями. Ваниль, шоколад, фрукты и так далее. Залить водой, размешать, проварить — готово. И всё остальное по тому же принципу. И сухой суп, и каши — всё одно и то же, но каждая вариация — отдельное торговое наименование. А на каждом торговом наименовании можно заработать деньги.

— Но зачем? — спросил недоумевающий Леонид.

— А вот теперь самое главное, — улыбнулся Аркадий. — Нашей стране не нужны деньги сами по себе. Нет, валюта не помешает, но вы не сможете вывозить её незаметно — это создаст лишние проблемы. Ваша задача получать то, что можно получить за деньги. Технологии и секреты. Зарабатывать деньги и покупать…

— Но я никогда не занимался предпринимательством! — испуганно воскликнул Курчевский. — Меня не учили!

— Вам и не нужно, — махнул рукой Аркадий. — Есть там специалисты, которые со всем разберутся. Ваша задача — продвигать товары, а затем добиваться покупки различных патентов. Система должна работать, а технологии должны поступать. Копии подробной документации, которая будет принадлежать исключительно вам, Леонид Васильевич. Вы будете продвигать свою компанию поближе к различным секретам и технологиям. Вы будете общаться с разными людьми, помогать им, а они будут помогать вам. Мне доложили, что вы имеете весьма… пробивной характер. Это значит, что у вас уже есть всё, что необходимо.

Но Курчевский был очень неуверен.

— Вы сможете, — ободряюще улыбнулся ему Аркадий. — Зато представьте себе вашу будущую жизнь… Почёт, признание, богатство… Голливуд, женщины, дорогие машины и большие дома — всё это будет вашим. И от вас требуется немного! Просто будьте собой. Будьте человеком, который хочет и может добиться многого. Мы дадим вам старт, а дальше дело за вами.

Он прекрасно помнил, на что способен Курчевский. Если будет достаточная мотивация, этот ухарь может продать крем от загара обитателям Марианской впадины…

— А самое главное — возвращаться будет необязательно, — добавил Аркадий. — Вы женаты?

— Нет, — покачал головой Леонид. — Поэтому и согласился.

— Тогда тем более, — улыбнулся Немиров. — Найдёте там жену, самую красивую и дорогую, заведёте детей, станете уважаемым человеком, ко мнению которого прислушиваются местные власть имущие… Мы дадим вам тридцать килограмм золота в царских монетах. Это будет ваш стартовый капитал.

— Это огромные деньги… — пискнул ошарашенный Курчевский.

— Это знак, что я очень верю в вас, — покивал Аркадий. — На месте будут два важнейших для вас человека. Марфа Кирилловна Бочкарёва и Пахом Александрович Семёнов. Они уже делают успешный бизнес, поэтому помогут вам устроиться и успешно начать своё дело. Мой совет — как только сумеете стать значимым игроком на рынке питания, сразу же ищите выход на военных. Они будут очень заинтересованы в продуктах, которые облегчают питание солдат.

Он извлёк из стола ещё одну папку.

— А вот это технология для медицины, — сообщил он Леониду. — Каучуковая маска для искусственного дыхания. В детали вас посвятит специалист, с которым вы поговорите чуть позже. Мы передадим вам очень много различных инноваций, которые не известны в САСШ, но уже известны у нас.

Немирова сильно выручала неразбериха, до сих пор царящая в делах Советской России — никто не может проверить, как именно получены все эти инновации, которые испытываются в петроградских институтах.

— И я должен буду наладить их производство, чтобы зарабатывать деньги? — спросил Курчевский.

— Не только, — улыбнулся Аркадий. — Ваш талант человека, который может «протолкнуть» инициативу куда следует, должен помочь в продвижении этих товаров на американском рынке. Маски для искусственного дыхания должны стать вашим эксклюзивом, который быстро распространится по всем госпиталям Америки и Европы. А деньги… Используйте большую их часть для выкупа перспективных патентов.

— Но что именно я должен буду покупать? — озадаченно спросил Леонид Васильевич.

— Мы дадим вам список того, что считаем перспективным, — пообещал Аркадий. — Но работать по списку вы будете позже. Сейчас важнее, чтобы вы успешно основали бизнес в Лос-Анджелесе. Отправление 14 сентября, из Мурманска.

— Я… — неуверенно начал Курчевский, а затем собрался духом. — Что ж. Я готов.

— А теперь финальная проверка, — встал Аркадий из-за стола. — Следуйте за мной.

Они проследовали на стрельбище, где сейчас, как раз, испытывался Автомат Фёдорова.

Изделие показало себя капризным, слишком лягающимся, но, тем не менее, очень перспективным.

Красноармейцы получили в своё распоряжение восемьдесят экземпляров автомата.

Генерал-майор Фёдоров доработал магазин, что было достигнуто после получения новой марки пружинной стали, показавшей отличные характеристики. В связи с успехом, Владимир Григорьевич задумал увеличить ёмкость магазина до 30 или 35 патронов — Аркадий попросил ограничиться тридцатью.

Помимо магазина, на новой модели удалось реализовать трубчатый металлический приклад с жёсткой пружиной-компенсатором. Изначально, Фёдоров счёл идею Аркадия несусветной глупостью, но потом, как выяснилось, переоценил её, после чего разработал экспериментальный образец.

Заводские испытания показали, что установка пружинного компенсатора на автомат Фёдорова дала отличные результаты по снижению отдачи. Основная идея заключалась в том, чтобы часть энергии отдачи использовалась для сжатия пружины, превращая кинетическую энергию в потенциальную. Это механическое преобразование делалось максимально неэффективным, чтобы как можно большая часть энергии отдачи гасилась именно за счет работы пружины. В результате компенсатор значительно смягчал отдачу, что положительно сказывалось на комфорте и кучности стрельбы.

Немиров, испытав новый автомат Фёдорова с установленным прикладом-компенсатором, сравнил его отдачу с собственным опытом стрельбы из АКМ и пришел к выводу, что отдача у этих двух образцов оружия примерно схожая.

Концепция приклада-компенсатора оказалась из той редкой категории концепций, которую не мешает реализовать вообще ничего. Подходящая пружина нашлась, а трубчатый приклад оказался реализуемым. До этого просто нужно было как-то додуматься.

Но Фёдоров не додумывался — ему Немиров подсказал.

— Стрельба из винтовки и из пистолета, — произнёс Аркадий. — По нормативу. Готовы?

— Готов, — кивнул Курчевский.

С ним занимались армейские специалисты, унтеры-инструкторы, взрастившие не одно поколение солдат. Он должен стрелять просто отлично.

Мишень располагалась в сотне метров — этого расстояния достаточно, чтобы наглядно показать его навыки.

Леонид Васильевич взял винтовку системы Мосина из пирамиды и со знанием дела зарядил её обоймой. Движение затвора и винтовка готова к бою.

Встав у рубежа, Курчевский взял прицел и замер. Спустя несколько секунд он выстрелил. Аркадий поднял бинокль к глазам. Попадание в сектор 9.

Курчевский выстрелил ещё раз. На этот раз попал в сектор 8.

Остальные попадания были в тот же район, близкий к десятке.

— Хорошие результаты, — похвалил его Аркадий. — Теперь к пистолету.

Леонида тренировали лучшие инструкторы и он, согласно отчёту о завершении стрелковой подготовки, отстрелял из Мосинки 3500 с лишним выстрелов, а из Кольта он отстрелял примерно 4500 выстрелов. Учитывая, что он стрелял не просто так, а под наблюдением наставников, можно считать его неплохим стрелком.

Из Кольта 1911 он стрелял по мишени, стоящей от огневого рубежа на дистанции в двадцать пять метров. Пуля тяжёлая, поэтому, если нет подготовки, сложно попадать во что-то на дистанции дальше десяти метров.

Курчевский вскинул пистолет и быстро отработал по мишени, демонстрируя отличную кучность. На пистолет делался основной упор, так как Аркадий плохо представлял себе ситуации, в которых Леонид будет стрелять из винтовки. Тем не менее, навыки стрельбы из винтовки ему подтянули — возможно, ему доведётся бывать на охоте с важными персонами. Хорошие стрелковые навыки помогут завоевать уважение.

Мишень получила фатальные ранения в области секторов между 6 и 10, что можно считать неплохим результатом. На такой дистанции это будет значить безусловное поражение цели.

В целом, общий результат можно считать превосходным, особенно при стрельбе из пистолета. Аркадий и сам регулярно практикуется в стрельбе, но у него годы опыта, а Курчевский начал относительно недавно и уже стал отличным стрелком.

— А теперь рукопашный бой, — произнёс Аркадий. — Следуйте за мной.

Они проследовали на полосу препятствий, где сейчас практиковалась 3-я рота 9-го батальона 3-го полка. Аркадий узнал командира — гвардии старшего лейтенанта Василия Кочетова.

Полоса включала в себя стандартный для Немирова набор препятствий — «разрушенный мост», «разрушенная лестница», подземный лаз, горизонтальное бревно, гладкий палисад, окоп и так далее.

Тут же, недалеко от полосы препятствий, располагался полноценный ринг, который сейчас пустовал.

— Смирно!!! — отреагировал замкомбата, гвардии лейтенант Степан Георгиев.

— Здравия желаю, товарищ гвардии полковник! — приветствовал Аркадия старлей Кочетов.

— Вольно, — разрешил Немиров.

— Вольно! — продублировал замкомбата.

— Выдели мне своего лучшего рукопашника, — приказал Аркадий старлею. — Хочу испытать человека.

— Слушаюсь, товарищ гвардии полковник, — козырнул Кочетов. — Младший сержант Борисов!

Явился крепкого сложения красноармеец, имеющий рост не менее метра восьмидесяти пяти. Видно, что человек активно занимается спортом и единоборствами не пренебрегает.

— Перчатки, — приказал Аркадий. — Леонид Васильевич, ваш выход.

Курчевский лишь кивнул. В глазах его была решимость. Его готовили.

Поединок начался со звука гонга.

Леонид сразу же пошёл в решительную атаку, ловко уклонившись от незатейливого, но мощного удара справа.

Сразу же после успешного уклонения он нанёс умелый апперкот, который был не менее умело заблокирован младшим сержантом, а затем Леонид получил джеб слева.

Отпрянув, Курчевский очухался от мощного попадания и снова ринулся в атаку. В драке без правил стоять нельзя, поэтому он действует абсолютно верно.

Короткая серия ударов, предназначенная для отвлечения противника, прошла успешно, а затем Леонид нанёс прямой удар в челюсть, что пошатнуло Борисова и даже озадачило. Не ожидал он от этого невыразительного дядечки каких-то тактик.

Но озадаченность прошла и младший сержант перешёл в атаку.

Курчевский держался неплохо, но сказалась разница в габаритах. Защита была пробита и Леонид «поймал» лицом довольно-таки несложную комбинацию.

— Всё, — констатировал Аркадий.

Леонид пришёл в себя.

— Неплохо, — похвалил его Немиров. — Есть над чем работать, но по правилам бокса вам драться не придётся. Если вообще придётся драться.

— Это же на всякий случай, да? — с надеждой спросил Леонид Васильевич, утирающий нос.

— Как говорят в Великобритании — хайли лайкли, — улыбнулся Аркадий.

*29 сентября 1918 года*

— Кха-кха! — прокашлялся Леонид.

Путь был нелёгким.

Море постоянно волновалось, что открыло в Курчевском склонность к морской болезни. Все две недели пути он блевал и лежал в каюте балластом.

К морской болезни добавлялось и то, что он не испытывал уверенности в своей способности справиться с заданием.

Ему в подмогу отправили ещё двоих — Геннадия Алексеевича Парфёнова и Кирилла Борисовича Смутина. Эти двое — из людей Немирова, но Леонид знал их уже несколько месяцев. Они тоже проходили подготовку на том же полигоне, что и Курчевский. Только вот с оружием обращаться их не учили — им давали теорию и подтягивали их английский язык.

Немиров сказал, что они будут выполнять какую-то другую работу на благо Родины, а Курчевский должен будет трудоустроить их в своём будущем предприятии, чтобы они не вызывали подозрений у властей.

«Тридцать пять килограмм золота…» — вспомнил Леонид дополнительный источник беспокойства. — «Невероятная сумма…»

— Такси скоро будет, — буркнул вернувшийся Парфёнов.

Сразу с трапа парохода, благополучно добравшегося до Нью-Йорка, они должны поехать на вокзал.

Им нужно в штат Калифорния, в Лос-Анджелес, где их уже ждут.

Подъехала машина. Это был красный «Окленд Сикс», модель 1913 года. Курчевский тщательно запоминал американские автомобили из справочников — это было частью его подготовки.

В целом, объём сведений о САСШ, даваемый ему репетиторами и инструкторами, внушал уважение. А ещё он говорил о том, насколько серьёзно отношение Немирова.

Парфёнов и Смутин, по легенде, бывшие царские офицеры, которым не нашлось места в РККА. Они будто бы за Временное правительство, но Корнилов им сильно не нравился, так как диктатор. И они не придумали ничего лучше, чем бежать из страны, чтобы поискать счастья в САСШ.

Леонид, уже слегка оправившийся от морской болезни, выпучив глаза, смотрел на пролетающую в автомобильном окне улицу Нью-Йорка.

Повсюду люди в марлевых повязках, множество машин, кто-то чем-то торгует на улице, полицейские арестовывают какого-то бродягу, но главное — женщины одеты слишком вольно. Ни на одной из увиденных женщин он не обнаружил платка — это было совсем неприлично…

В Петрограде и в Москве, где он неоднократно бывал, встречаются женщины, одевающиеся по европейской моде, но их было сравнительно мало. А тут все такие!

«Спокойно, это другая страна», — подумал Леонид. — «Чужой монастырь…»

Смутин о чём-то переговаривался с таксистом, Парфёнов смотрел в спинку сиденья, а Курчевский вовсю глазел на город.

Очень скоро, если всё пойдёт по плану Немирова, Леонид станет здесь своим.

Американцы до безумия любят деньги, а у него они уже есть.

Марфа Кирилловна и Пахом Александрович, как сообщил Леониду лично товарищ Немиров, достаточно богатые люди, которые помогут ему в первое время. А дальше надо будет действовать самому.

Самая главная часть бизнеса, как говорил товарищ Немиров — уметь договариваться. Если умения договариваться нет, то в бизнесе делать нечего.

Курчевский считал, что он умеет договариваться, что исходит из его умения разбираться в людях и их желаниях.

Аркадий Петрович утверждает, что люди в Америке точно такие же, как и в России. Движет ими то же самое, поэтому понять их можно. Просто в Соединённых Штатах можно гораздо больше, чем в Российской империи и даже в Российской республике — это открывает большие перспективы по взаимодействию с людьми.

«Я готов», — повторил про себя Курчевский. — «Меня долго готовили и я готов».

На вокзале обнаружилось ещё больше людей. Он увидел множество негров, которые слонялись по перрону и кучковались недалеко от касс.

К ним инструктор по социальному взаимодействию требовал относиться с настороженностью. Жизнь у них в САСШ несладкая, поэтому некоторые из них уже давно отринули порядочность и занимаются криминалом. Попадаться грабителям с такой крупной суммой денег никак нельзя — точно убьют.

Тяжеленный чемодан с золотом у Парфёнова — он временно ответственный за их казну. По приезду в Лос-Анджелес золото нужно будет передать Марфе Кирилловне, чтобы она обменяла его на доллары.

Поезд нашли — прибудет через час и сорок минут.

Ожидание они решили скоротать в привокзальном кафе. «Динер Сэма» располагался в трёхстах метрах центрального вокзала Нью-Йорка. Леониду бросилось в глаза, что рядом очень много негров.

— Нет, — произнёс Парфёнов.

Это примерно двенадцатое слово, которое услышал от него Курчевский за всё время их совместного путешествия.

Они пошли дальше и нашли ресторан «Чилдс» — тут публика была белая, что Парфёнов отметил коротким кивком. Значит, можно.

— Гамбургер «Queen» и «Tsar-cola», пожалуйста, — сделал Леонид заказ. — Моим спутникам то же самое.

Так повелось ещё с парохода — заказы делал Курчевский. Эти двое вообще очень неразговорчивые и вечно хмурые…

Вероятно, товарищ Немиров специально подбирал такие типажи — Парфёнов и Смутин выглядели как ответственные люди, которые не позволяют себе дурачеств.

В меню, к слову, была ещё и «Kaiser-cola», но она стоила на пять центов дороже.

Заказ был готов в течение двадцати минут.

Леонид с удивлением увидел на этикетке газировки изображение императора Николая II в военном мундире.

Гамбургер он пробовал впервые, но уже давно был наслышан. Толстая говяжья котлета сочилась жиром, который смешивался с истекающей из блюда горчицей. Ещё внутри гамбургера был лук — больше ничего не разглядеть.

Курчевский сначала же почувствовал перец и соль, а лишь затем мясо и горчицу. Прожевав первый кусок, он сразу же запил его сладкой газировкой.

На вкус газировка почти не отличалась от «Марфа-колы», которую можно было купить почти в любом городе России. Возможно, «Царь-кола» была чуть слаще.

Ели они молча и сосредоточенно. Леонид не испытывал каких-то особо выдающихся ощущений — необычно и только. Он знал, что нормальная еда тут тоже есть, поэтому был спокоен за свой желудок.

— Вкусно, — произнёс Смутин, когда доел свою порцию.

— Пора, — изрёк Парфёнов.

Курчевский быстро доел гамбургер и допил газировку. В желудке его появилась приятная тяжесть. О вкусовых качествах он спорить не собирался, вопрос дискуссионный, но вот к нажористости гамбургера у него претензий нет.

Двое бывших офицеров встали возле урны у автобусной остановки и закурили. Курчевский был некурящим, но отнёсся к их слабости с должным уважением.

Через десяток минут, они вернулись на центральный вокзал, где встали на перрон у нужного пути. Точно по графику поезд не пришёл — задержался на двадцать три минуты.

Зато внутри поезд мало напоминал пассажирские поезда России. Билеты они взяли первого класса, поэтому заняли один из передних вагонов, где располагались комфортабельные купе.

Вот это одно из важнейших отличий САСШ от России — за деньги тут возможен любой почёт…

Устроившись на нижней полке, Леонид облегчённо выдохнул и уставился в окно.

Снаружи по перрону проходила почти сплошная толпа людей. Среди них хватало негров, до сих пор бросающихся ему в глаза, но больше всех тут были представлены итальянцы.

Итальянцев тут совсем не уважают, считают людьми второго сорта, почти как негров, но чуть получше. Всё-таки, какие-никакие, а белые люди…

По коридору начали проходить остальные пассажиры.

— Дверь, — изрёк Парфёнов, забравшийся на верхнюю полку.

Леонид задвинул дверь и запер её изнутри.

Впереди долгий путь через все Штаты.

«Я готов».