Начало новой истории

Ход синий: Глава 48: «Сотню имперских за жизнь короля!»

Тиллери, бесшумно приотворив дверь, скользнула в комнату спящей Эктори.

Сайма лежала ронять спит она или всё-таки бодрствует, коснулась тонкими пальцами чешуйчатого тела — Сайма осталась неподвижна и тогда девушка приподняла скользкое холодное тело, так же безумно вышла.

Только когда Тиллери положила змею на подушечку, собралась было как-нибудь будить, чтобы не укусила, та тихо спросила:

— Ну и что же тебе от меня нужно, видящая?

Тиллери, ели заметно вздрогнув, села в кресло напротив, ответила:

— Поговорить с тобой хочу. Ты знала, что твоя хозяйка в не таком уж и далёком будущем, отправится в миры мёртвых?

Сайма сонно зевнула:

— Конечно, она сама на это согласилась, такова её судьба, — в голосу змеи проступало лишь ленивое безразличие.

— А я знаю более точную дату этого события.

Тут Сайма наконец проявила интерес к беседе, подалась вперёд, немного напомнив Тиллери то, как в подобных ситуациях наклонялись вперёд Эктори и Хафэр, показывая готовность слушать, и она заговорила:

— Ей будет не больше трёх тринадцатков — возраста, когда арии становятся полноправными членами общества — но после окончания Академии. В седьмой день пятого сезона, по времени Империи.

Сайма прикинула вслух:

— Получается в один из двадцати оставшихся ходов. Не так уж это и скоро.

— А если с учётом, что арии живут несколько девсов ходов?

— Да ладно, она же не в Небытие отправится. Как-нибудь переживёт. Но если сильно хочешь, то можешь её конечно предупредить, — предложила змея с напускным равнодушием.

Когда Тиллери попросила Эктори перед завтраком зайти к ней в башню для важного разговора, та поначалу сильно заинтересовалась происходящим. Сгорая от любопытства она весело шагала по ступеням, перепрыгивая по две разом. Но увидев мрачное лицо Тиллери, тут же прогнала всю весёлость, совершенно серьёзно спросила о причине предстоящей беседы.

Тиллери начала было рассказывать, но тут же замялась, изобразила на лице подобие улыбки, проговорила:

— Ты когда-нибудь бывала на аукционах?

Эктори, хорошенько покопавшись в памяти, кивнула:

— Думаю это можно было бы назвать аукционом.

Тогда Экор с верными ему солдатами захватили очередное небольшое королевство — его правитель добровольно сдался в плен, после казни перед стенами столицы одного из захваченных генералов, и молил сохранить ему жизнь, потому для забавы выставили короля и всё его имущество на торги.

Маленькую Ар пригласили полюбоваться зрелищем.

Зрители собрались в самом большом театре того королевства. Ар с Экором заняли места не балконе, в тени, так, что их мало кто видел но им были видны все. Ар быстро надоело сидеть в кресле и она поспешила перебраться к брату на руки.

На сцену вышел ведущий — Ет. Начались торги. Скучно. Распродавали мебель, оружие, книги, территории. И всё это было такого посредственного качества, что даже порой забавные комментарии Ета не могли удержать внимание Ар к происходящему.

А потом назвали главный лот: Жизнь короля. Тут все оживились, некоторые гости даже попытались высказать недовольство, что короля продают, а его слуг — нет, но Ет усмехнулся, ответил:

— Мы сражались с королём, мы победили короля, мы пленили короля. Не опустимся же мы до того, чтобы бегать за какими-то слугами, за рабами.

Когда короля, закованного в цепи, вывели на сцену, Ет спросил у публики:

— Целого брать будете или по частям?

Ужас отразился в глазах короля, но однозначный ответ успокоил его. Кто-то из покупателей даже крикнул:

— Зачем нам слуга без головы?

На что Ет ответил:

— Зато не жалуется.

Некоторые сочли шутку остроумной. Ет, пройдясь по сцене, похлопал короля по плечу:

— Ну что ж, Ваше высочество, называйте цену. Но помните, не больше того, что сможете заплатить здесь и сейчас.

Король вздохнул:

— Пять имперских.

Ет расхохотался:

— Вот как Его Высочество оценивает себя. Ну что ж… Стартовая цена пять, минимальный шаг пять.

Король, вздрогнув, оглядел собравшуюся публику, для большинства из них и сотня не была бы ценой.

Начались торги, сумма медленно поползла к пятидесяти.

Ар чуть привстала, шепнула на ухо брату:

— Мне его жалко, могу я его купить, а потом отпустить?

— Конечно, просто встань, и назови цену которую никто не перекроет. Но зачем?

— Хочу спасти его жизнь. Ведь его и убить могут, — ответила Ар, с таким недовольством, словно бы ей приходилось объяснять прописные истины.

— А если он окажется гадом? — с некоторым интересом уточнил Экор.

— Тогда отправим по дороге в миры мёртвых, но пока его вина не доказана, его нельзя считать гадом.

— Доказана, — не настойчиво сообщил Экор.

— Нет! Не мне! — возразила Ар, тоном капризного ребёнка, слегка надув губки, показывая недовольство.

Брат, взъерошив ей волосы, спросил, сколько же у неё денег.

— Всего пятьтринадцат… — на лице дочери империи отразилось нескрываемая печаль.

Экор, протянув ей ещё два сшода, проговорил:

— Этого хватит.

Ар подскочила с места, перегнулась через перила балкона выкрикнула:

— Сотню имперских за жизнь короля!

В зале поднялся с места разодетый господин, попытался назвать цену выше, но один из солдат Экора перебил его, выкрикнув:

— Мы уступаем девчонке!

Ар перемахнула через перила, прыгнула в зрительный зал, подбежала к сцене. На балконе показался силуэт её брата, единственный глаз недобро сверкнул ядовитым пламенем.

Ар подскочила к королю, тот окинув её презрительным взглядом, прошептал: «Мерзкая тварь». Она подозвала Ета:

— Прошу, раскуйте его.

— Не стоит, госпожа.

— Он живой, а значит имеет право оставаться свободным.

— Он сам отказался от свободы.

— Ну давайте…— повторила Ар, состроив жалобную гримаску.

Ет исполнил её просьбу. Ар, отведя покупку на балкон, усадила в кресло, предназначенное ей, указала на стол с угощениями, сама умастилась в кресло, в котором брат, куда-то испарившись, оставил свой пиджак, приготовилась смотреть спектакль, обещанный после торгов.

Король действительно попытался что-то съесть, но мысли его были не о том, он увидел шанс бежать, нужно было только взять в заложники девчонку. Схватив со стола вилку, покосился на Ар, сомкнув руку в отчаянной хватке на её тонкой хрупкой шее, подтащил к перилам, крикнул:

— Вы дадите мне уйти, а не то убью девку!

По рядам солдат прокатился смешок, никто не двинулся с места, словно не происходило ничего выходящего за рамки привычного. Приглашённые аристократы ахали и охали, но не осмеливались возразить.

Ар, печально вздохнув, извернулась, высвободилась, перехватила руку короля, обезоружила его, воткнув вилку в глаз, перегнула тело через перила, то под собственным весом соскользнуло вниз, шлёпнулось об пол, запачкав брызгами ближайших зрителей.

Ар села обратно к брату на руки. Экор погладил её по голове, прошептал:

— Он оказался гадом.

— Дураком он оказался, — ответила Ар, шмыгнув носом и утерев рукавом подступившие слёзы.

Хитро сощурившись и широко улыбнувшись она спросила у брата:

— Скажи, а ты денежки, что я не потратила, мне оставишь?

Экор кивнул.

Через несколько дней Тиллери, заставила Эктори надеть длинное асимметричное силуэтное платье ядовито-алого цвета с высоким разрезом, показывающим длинные изящные ножки, и убрать волосы в высокую причёску со множеством шпилек украшенных цветами.

Эктори подчинилась, хоть и без особого желания — с её точки зрения подобные мероприятия были бессмысленными, но Тиллери обещала, что будет интересно, и ей оставалось только верить. Что их понятия об интересном совпадут. Тем более их разговор в башне так и не пришёл хоть к какому-нибудь ясному завершению, оборвавшись на упоминании аукционов и званных вечеров.

Тиллери, подбирая подходящие к её брючному образу очки, мельком упомянула о грядущем Эктори, которое открылось ей, так, словно бы это ни имело никакой важности.

Эктори хихикнула, в надежде, что это окажется просто неудачной шуткой, но увидев серьёзное выражение перешла в отрицание, стремясь убедить в ошибочности всего происходящего не сколько Тиллери, сколько саму себя, весёлость её быстро улёт училась, привычный мир словно бы рухнул.

Она была готова к собственному путешествию в иные миры, и даже знала, что вряд ли успеет прожить девсы или хотя бы сшоды ходов. Но вот теперь, когда ей почти сказали точную дату, разум отказывался поверить в услышанное. Она в очередной раз повторила:

— Как так? Это точно?

— Судьба велела мне передать тебе известие о смерти.

Эктори в бессилии опустилась на каменный пол принялась бездумно перебирать складки своего красного платья, уточнила:

— Невозможно… А ведь «велела», это значит сказала?

Тиллери кивнула.

— А можешь пожалуйста дословно повторить Её слова? Формулировка имеет значение. Ты ведь могла что-то неправильно понять. А на каком языке было сказано? — Эктори всё ещё пыталась найти лазейку для трактования.

— На Имперском. «Та, что носит от явления в миры живых имя Ар, ступит на дорогу в миры мёртвых в седьмой день пятого сезона по времени её родины — Империи. В период после окончания обучения в Академии, но до исполнения возраста, когда арии начинают считать себя взрослыми. По собственной воле и желанию».

Эктори сжалась в отчаянии. Зацепиться было просто не за что. Более точного пророчества и быть не могло. Тиллери села рядом на корточки, погладила по голове, поправила шпильки, но Эктори тут же отстранилась, подняла на неё заплаканные глаза, выдавила из себя кривоватую улыбку:

— Ну, зато пока в Академии учиться буду, могу не о чём не переживать: точно не помру. Многие ведь и этого не знают, конец их может настигнуть в либо момент. А в моей судьбе есть хоть какая-то точность.

Тиллери кивнула поджав губы, понимая, что сейчас Эктори нужно успокоить себя, убедить, что всё не так уж и плохо.

Не давая Эктори времени на то, чтобы уйти в собственные думы ещё глубже, Тиллери поторопила её, напомнив что им уже пора выходить, торги не ждут, может получится присмотреть что-нибудь интересное.

Эктори постаралась задвинуть свою печаль куда подальше, ведь для неё уже столько всего сделали, что опускать руки теперь, было бы просто невежливо.

Эктори и Тиллери заняли свои места в небольшом частном корабле, Мира, немного опоздавшая, взбежала по трапу запыхавшись, плюхнулась в кресло напротив Эктори, рядом с сестрой, распивала подол шикарного голубенького платье, со множеством рюш, расшитго бусинами из драгоценных камней и кружевом из Имперского золота, попросила принести ей чего-нибудь выпить.

Тиллери хохотнув, отпустила в её сторону рекомендацию:

— Потерпи до приезда, там будешь пить и есть за счёт должников, а не за мой.

Мира отмахнулась:

— Будто бы я не знаю как эти деньги тебе достались, ты-то не обеднеешь.

Эктори постаралась хихикнуть, ведь именно это она должна была сделать в подобной ситуации. Но от Миры не скрылось некоторая неестественность в поведении подруги. Вызнав у сестры в чём дело, она попыталась хоть как-то подбодрить Эктори: передложила сладостей, пообещала, то же о чём совсем недавно говорила её сестра, что на грядущих торгах они обязательно найдут какую-нибудь занимательную вещицу, а пор возвращению пообещала зайти в оружейную лавку, купить небольшой ножичек, к которому Эктори проявила особое внимание, сводить в книжный.

Тиллери кивнула, добавила к словам сестры:

— Ни что так не поднимает дух, как несчастье твоих недругов. У нас есть прекрасная возможность посмотреть на то, как падальщики растаскивают остатки дома Адиева.

Эктори какое-то время сидела в непонимании, но вскоре вспомнив, что Адиева — это семья Лирии — подлизы Эмони, о которой она уже и забыть успела, слегка улыбнулась.