Мумия. Возвращение

Глава 2 Ловушка для крыс

Рядом с руинами храма великих Фив, на вершине дюны остановилась троица белых людей на лошадях. Предводитель маленького отряда Уиллитс по кличке Рыжий обшарил в бинокль местность в поисках хоть какого-то движения. Увидев лишь трех привязанных верблюдов, он заявил:

– Они наверняка спустились под землю.

Трое верховых в широкополых шляпах, с банданами на шеях и револьверами у поясов навевали воспоминания о покорителях Дикого Запада. Правда, кривые мечи, которыми были вооружены всадники, свидетельствовали о том, что в этих пустынных краях они не новички. Их облик дополняла пропыленная одежда, побритые физиономии и ледяной взгляд. Настолько же холодный, насколько горячи были окружающие их пески.

Рыжий, неотесанный верзила, прибыл сюда из Америки. Другого звали Жак Клемонс, и он был французом. Превышая предводителя в росте. Жак казался настолько огромным, что Рыжий по сравнению с ним выглядел подростком. Третий из авантюристов считался подданным Британской империи. Длинный и худой, как змея, Джейк Спайви был похож на дистрофика. Однако, когда дело касалось денег и прочих ценностей, он мало чем уступал своим товарищам.

Эта троица как нельзя лучше подчеркивала пропасть, разделяющую истинных солдат удачи вроде Рика О’Коннелла и жестоких беспринципных наемных убийц.

Кивнув своим спутникам, Рыжий пустил коня галопом вниз к развалинам храма. Бандит не заметил, что в портале находится еще один О’Коннелл, сын Эвелин и Рика – юный Алекс.

Алекс, увлеченный выполнением полученного задания, поначалу даже не услышал приближения всадников. За последние дни его родители откопали из-под земли множество артефактов. Теперь все находки были аккуратно рассортированы и сложены в кучки на каменном полу храма. Рядом расположился Алекс. Светлоголовый мальчишка занимался строительством. Из обломков тростника, костей и кусков бинтов от мумий он соорудил хитрую ловушку, похожую на клетку, а внутрь поместил изрядный кусок сыра, добытый им в корзине с продуктами.

Папа поручил ему соорудить мышеловку. Теперь Алекс с настороженностью следил за перебегающими по темным углам зала крысами – ну чем не большие мыши!

Неожиданно до его слуха донеслись звуки, свидетельствующие о появлении еще более крупных и опасных тварей. Алекс услышал голоса проникших к месту раскопок посторонних. Трое неизвестных спешились, привязали коней и теперь пешком направлялись к храму.

Мальчик унаследовал интеллект матери и храбрость отца. Однако ему исполнилось всего восемь лет, и потому он изрядно испугался, когда расслышал слова Рыжего, обращенные к спутникам:

– Их даже хоронить не понадобится... Для этого вполне достаточно птиц и солнца.

Двое остальных ответили вожаку грубым смехом. Алекс вскочил на ноги и принялся лихорадочно оглядываться по сторонам. Его взгляд упал на сорокафутовые строительные леса, сооружение из стальных труб и досок – все, что осталось от замороженного правительством Египта проекта по реставрации храма.

Быстро закинув за плечи свой маленький рюкзак, Алекс поспешно принялся карабкаться наверх. Действовал он так быстро и ловко, словно лазал по шведской стенке в парке для развлечений. Правда, его встревожило то, что даже под его небольшим весом хлипкая конструкция начала раскачиваться.

Очень скоро Алекс оказался на самом верху и распластался на небольшой площадке. Со своего насеста он прекрасно видел весь зал и троих неопрятных, угрожающего вида мужчин, показавшихся на пороге. Каждый из них сжимал в одной руке револьвер, а в другой – кривой меч с явным намерением пустить их в дело.

Сын Рика О’Коннелла сразу сообразил, что сюда явилась опасная компания. Головорезы явно приехали и храм, чтобы расправиться с его родителями. И с ним самим тоже. С округлившимися от страха глазами и колотящимся, словно у пойманного зайчонка, сердцем мальчик выглянул из-за края лесов и увидел, что рыжеволосый детина, казавшийся самым главным, встал на колени и начал рыться в находках его родителей.

– Спайви, Жак, – обратился Рыжий к сообщникам, – покопайтесь в этом барахле. Может быть, найдете проклятый браслет.

Спайви, моргая, уставился на босса:

– А ты сам чем собираешься заняться?

Рыжий кивнул на глубокую щель в стене. Алекс знал, что за ней начинается спуск в подземный лабиринт.

– Я пойду навещу наших друзей О’Коннеллов, – произнес Уиллитс. – Вы разбирайтесь здесь, а уж с ними я разберусь сам. 

Бандиты рассмеялись, и Рыжий, с револьвером наготове, направился к трещине. Жак опустился на колени у груды черепков и начал перекладывать их с места на место:

– А ты что там делаешь, идиот?

– Пытаюсь выяснить, что это за хреновина, – отозвался Спайви. Сморщив свою узкую и хищную, словно у крысы, физиономию, он подозрительно разглядывал непонятное сооружение, выстроенное Алексом. – Эй, там внутри сыр!..

Алекс не смог сдержать улыбки, когда длинный и тощий бандит засунул руку в мышеловку из тростника и костей, пытаясь дотянуться до сыра.

Поморщившись, мальчишка отвернулся, чтобы не видеть того, что произойдет далее. Когда Спайви схватил сыр, мышеловка сработала. Верхняя рамка, утыканная острейшими тростниковыми иглами, с громким «чвак!» вонзилась в его кисть.

Истошный крик Спайви, эхом отдавшись от сводов, унесся в пустыню. Жак отреагировал на постигшее сообщника несчастье диким хохотом. Рыжий уже давно скрылся в трещине, и Алекс задумался: слышал ли бандит, а заодно и родители, весь этот шум?

Сорвав с шеи бандану, Спайви, бормоча ругательства, перевязывал поврежденную руку. А в это время на верхней площадке лесов Алекс неторопливо рылся в своем рюкзаке. С улыбкой, придавшей его ангельскому лицу лукавое выражение, он извлек оттуда свое любимое оружие – мощную рогатку. Еще немного пошарив в недрах рюкзака, вытащил на свет Божий целую горсть подходящих по размеру камешков. Мальчик уже давно собрал их, и теперь, при виде столь притягательной мишени, не мог удержаться от соблазна.

Спайви, перевязав руку и все еще бранясь, присоединился к толстому французу. Вдвоем они принялись рыться в находках О’Коннеллов, разбрасывая черепки в разные стороны. Алекса возмутило отношение бандитов к археологическим находкам, с которыми его родители обращались исключительно бережно.

Прицелившись получше и изо всех сил растянув рогатку, Алекс послал камешек прямо в затылок Спайви. Замечательный выстрел!

– Ай! Чтоб мне провалиться! – возопил подстреленный, резко вскакивая на ноги и оборачиваясь. Инстинктивно он схватился рукой за ушибленное место. – Меня что-то ударило.

Жак, на мгновение оторвавшись от работы, подозрительно оглядел напарника:

– Что тебя ударило, придурок?

– Не знаю, камень, наверное... Проклятье! Да у меня кровь идет!

Жак небрежно передернул плечами и вернулся к черепкам:

– Да ну, ерунда какая. Иди сюда, дубина, и помоги мне найти браслет.

Спайви вздохнул, что-то неразборчиво пробормотал, но послушно нагнулся и снова взялся ли работу.

На верху лесов Алекс вкладывал в рогатку новый снаряд. На этот раз мишенью должна была послужить торчащая кверху тощая задница Спайви. Такую цель грешно было оставить без внимания. Обтянутый штанами зад так и приглашал выстрелить по нему.

Что Алекс и сделал.

– Уа-а-ау! – Спайви подпрыгнул и затанцевал, потирая пострадавшую часть тела. – Проклятье! Как больно-то, черт побери!

Алекс чуть слышно прыснул в кулак, в то время как внизу Жак хохотал во все горло... правда, почти сразу глаза француза вновь стали ледяными, и он принялся внимательно обшаривать взглядом помещение. 

– Ладно, давай работать, – наконец приказал Жак, и Спайви, время от времени нервно оглядываясь через плечо, присоединился к нему.

Прошло целых две минуты, когда Алекс наконец решился на следующий выстрел, выбрав на сей раз своей жертвой толстого Жака. Тот, казалось, был целиком погружен в работу. Однако, когда раздался щелчок рогатки, француз резко развернулся и умудрился схватить камень в полете. Тому не хватило нескольких дюймов, чтобы угодить в голову Спайви. Движение Жака было таким стремительным, что Алекс сначала ничего не понял... А потом удивился, что такой неуклюжий на вид человек оказался таким проворным.

Мальчишка торопливо пригнулся, но ему показалось, что толстяк уловил это движение. Распластавшись на досках и весь дрожа, Алекс надеялся, что он ошибся и все-таки остался незамеченным, хотя на секунду ему померещилось, что их взгляды встретились...

Мальчик уже не видел, как Жак, провожаемый смущенным взглядом Спайви, медленно повернулся и, раскрыв ладонь, продемонстрировал напарнику камень.

– Что за черт?.. – еще больше изумился Спайви.

– Маленькая мышка, – пошутил Жак, крепко стискивая кулак.

Когда француз разжал пальцы, на его ладони осталась лишь щепотка пыли. Он многозначительно обтер руку о свою грязную рубашку и поднялся на ноги.

Только теперь Алекс осмелился выглянуть из своего убежища.

– Я о нем позабочусь, – зловеще пообещал напарнику Жак, с шуршащим звуком извлекая из ножен кривой меч. 

Широко раскрыв глаза от ужаса, Алекс отполз назад – совсем как мышонок, застигнутый вдали от безопасной норки.

Предводитель бандитов Рыжий ничего этого не видел. С мечом и револьвером в руках он внимательно исследовал лабиринт. Однако охотился не за артефактами, а за родителями Алекса. Рыжий осматривал покои, заглядывая в каждый открывающийся проем. Ему была абсолютно неинтересна история, и даже когда он попал в тайные покой принцессы, украшенные чудесной резьбой, это не произвело на него пи малейшего впечатления. Как и то, что он наступил на какой-то странный овальный диск.

Ему не было дела даже до того, что своим неосторожным движением он привел в действие механизм древней ловушки. Такие скрытые западни стали причиной гибели многих исследователей, умом и опытом далеко превосходивших Уиллитса. Сначала до его ушей донесся слабый звук, который можно было принять за стон. Затем звук усилился и стал напоминать скрип, который издает ноготь, если им водить по классной доске. Скрип нарастал и превратился в скрежет, вызываемый скольжением каменных плит.

Очень больших каменных плит...

Все помещение вокруг бандита начало содрогаться, будто само строение протестовало против его гнусного вторжения.

А потом раздался такой звук, как будто все комнаты, туннели, весь лабиринт начали завывать, словно взбешенный зверь. Наконец до Рыжего дошло, что вокруг происходит что-то странное. Вытаращив от страха глаза, бандит совершил первый за сегодняшний день разумный поступок: он повернулся и бросился наутек.

Спасаясь бегством, Рыжий возвращался тем же путем, что и проник во внутренние покои. На ходу он споткнулся и наступил на тот же самый овальный диск. Хотя он сделал это неумышленно, катакомбы, словно еще больше обозлившись на святотатца, ответили новым приступом угрожающего рева.

Рыжий успел вовремя выскочить из лабиринта. Он не мог видеть (зато прекрасно слышал), как одна из стен подалась под чудовищным напором, рухнула, и в туннель устремился могучий поток воды.

Наверху, в храме происходящее о подземелье оставалось неведомым для Спайви и Жака. Француз, зажав лезвие меча в зубах, осторожно поднимался по шатким лесам. Сейчас он очень напоминал карабкающегося на мачту пирата.

Алекс наблюдал за его приближением и с помощью рогатки пытался остановить толстого мерзавца, стараясь попасть ему в глаз. Однако Жак ловко увертывался от летящих камней и только злобно хохотал.

– Давай-давай, моя маленькая мышка! – издевался он. – Стреляй еще! Ты только распаляешь мой гнев и жажду мести.

Алексу очень не понравились эти угрозы. Он отступал все дальше и дальше, пока не оказался у самого края лесов. Дальше отступать были некуда, а отвратительная пиратская морда Жака уже показалась над краем верхней площадки.

– Из тебя получится замечательное филе, – усмехнулся француз. 

Однако Жаку не было суждено добраться до Алекса. Снизу послышался шум и топот, который сразу отвлек его внимание. Выбравшись из узкой щели, в зал ввалился Рыжий. Бестолково размахивая руками, он устремился к выходу, крикнув по дороге:

– Живо уносим отсюда свои задницы!

– О чем ты говоришь? – поразился Спайви, укапывая на кучи черенков у своих ног. Мы еще не обнаружили этой штуковины.

– Ну тогда продолжайте поиски и подыхайте здесь сами!

Рыжий выскочил из храма и побежал к привязанным лошадям. Для тощего англичанина этого оказалось вполне достаточно: он вприпрыжку кинулся за боссом.

Жак, который продолжал висеть на краю лесов, повернулся и увидел, что его компаньоны спасаются бегством. Он взглянул на целившегося в него из рогатки перепуганного Алекса.

– Повезло тебе, мышка, черт побери! – прорычал француз и соскользнул вниз по шестам лесов, словно спешащий на вызов пожарный.

Однако, прежде чем выбежать из храма, мстительный француз задержался и наотмашь ударил мечом по связывающей перекладины веревке и ударом ноги вышиб деревянный брус, поддерживающий все сооружение.

Алекс почувствовал, что леса под его ногами, поскрипывая, пришли в движение. Он стоял, словно на качелях, пытаясь сохранить равновесие – а весь мир внизу, как показалось мальчишке, его потерял.

Конструкция и сама по себе не отличалась крепостью и устойчивостью, а сейчас и вовсе принялась раскачиваться, как пьяная. Снизу, из катакомб, до Алекса начали долетать устрашающие звуки, и страх за собственную жизнь смешался в нем с беспокойством за судьбу родителей. Некоторое время Алексу удавалось удерживаться, балансируя, словно на доске для серфинга, затем леса закачались сильнее и завалились на бок. Падая, они со всей силы врезались в ближайшую массивную колонну храма.

Удар сбросил мальчика с развалившихся, как карточный домик, лесов, и он очутился на колонне, оседлав ее, как лошадь. Однако эта несокрушимая на вид опора тоже недолго пребывала в равновесии – она медленно накренилась и стала заваливаться. Алекс восседал на ней верхом, чувствуя, что каменная громада под ним брыкается, словно дикий мустанг. Алекс соскользнул по ней вниз, как школьник по перилам лестницы, и очутился на полу. Несмотря на жуткие стонущие звуки, доносившиеся из-под плит пола, мальчик испытал облегчение.

Переведя дыхание, он осмотрелся. Та колонна, с которой он только что съехал, завалилась, ударившись о соседнюю. Та, в свою очередь, опрокинулась на следующую, и вскоре весь зал наполнился грохотом сталкивающихся и падающих колонн. Все это со стороны напоминало какую-то жуткую игру в домино. В воздух взметнулось огромное облако пыли, и вскоре полуразрушенный, величественный когда-то зал окончательно и бесповоротно превратился в груду обломков.

Из всего этого жуткого нагромождения уцелела всего одна колонна, да и та угрожающе покачивалась из стороны в сторону.

Мальчик, который унаследовал от своей матери один легкий недостаток – замедленную скорость реакции, произнес лишь: «Опаньки!»

Шум и грохот внизу теперь напоминали землетрясение. Казалось, весь пол дрожит и ходит ходуном. Последняя уцелевшая колонна начала медленно крениться набок. Алекс посчитал, что самое меньшее, что он может предпринять – это как-то попытаться предотвратить ее падение. Поэтому он, словно крошечный Самсон, раздумавший разрушать храм, подскочил к колонне и изо всех сил уперся в нее руками.

Неудивительно, что в схватке с многотонной глыбой парнишка проиграл. Колонна всей своей тяжестью грянула о стену – как раз в то самое место, где красовался непонятный символ, с точностью повторяющий рисунок татуировки на руке отца Алекса: роза ветров, соколиные крылья и пирамида с глазом посередине. Кладка стены не выдержала удара грандиозного тарана и рухнула. Изображение, которое Алекс так хотел продемонстрировать Рику, исчезло безвозвратно. В стене образовалась огромная дыра, и в храм ворвался пенящийся поток воды.

На этой волне, отфыркиваясь и кувыркаясь, в зал вынеслись родители мальчика. Намокшие, измученные, задыхающиеся, ловя ртами воздух, словно рыбы, выброшенные на берег. Вытаращенными от изумления глазами они обвели развалины, оставшиеся от зала.

– Мама... папа... – Алекс предостерегающим и успокаивающим жестом протянул к ним ладони. Супруги О’Коннелл сидели на полу, медленно приходя в себя. – Сосчитайте до десяти... Я вам все объясню.