Мумия. Возвращение

Глава 10 Ад на колесах

Над плоскими крышами Каира царили высокие минареты и круглые купола мечетей. Город далеко раскинулся с юга на север. С востока его ограничивала каменистая пустыня, а с запада – плодородная долина Нила. За короткой зеленой полосой растительности мрачно возвышалось плато Гиза со знаменитыми пирамидами.

У нильских причалов теснились суда с хлопком, ожидая разгрузки. За высокими мачтами, напоминавшими мертвые деревья, виднелись формы железнодорожного моста. Но если уклад жизни и одежда жителей припортовой части города оставались такими же, как при фараонах, то вагоны и паровозы выглядели вполне современно. Публика, путешествующая по железной дороге, предпочитала европейские наряды, если не считать традиционных фесок.

Исключение составлял лишь один частный поезд. Как только он покинул каирский вокзал, в окнах его вагонов возникли вооруженные люди в краевых тюрбанах и развевающихся бурнусах. Всего их было около пятидесяти. Некоторые из них расположились на крышах вагонов и, словно мрачные химеры, несли сторожевую службу.

Алекс О’Коннелл, которому раньше всегда нравилось ездить на поездах, сейчас пересматривал свое мнение. С начала путешествия за ним вот уже несколько дней неусыпно следил не слишком вежливый и отнюдь не обходительный араб по имени Лок-нах. В данный момент мускулистый волн, крепко ухватив мальчика за руку, втаскивал его в роскошный салон-вагон с плюшевыми сиденьями. Здесь Алекс увидел смотрителя музея в красной феске, который что-то горячо обсуждал с красивой женщиной по имени Мила. Она была одета в облегающее черное платье, и ее наряд украшало огромное количество драгоценностей.

– Когда повелитель Имхотеп впервые встретил этих неверных О’Коннеллов, – говорил маленький смуглый человек в красной феске, – им удалось отправить его бессмертную душу прямо в преисподнюю. Именно по этой причине наш господин будет оставаться уязвимым даже тогда, когда полностью восстановит свои силы.

– И лишь возглавив армию Анубиса, – подхватила женщина, – он станет по-прежнему непобедимым.

– Совершенно верно, моя госпожа. – Хафис взял с сиденья этого богато декорированного настоящим деревом вагона большую черную книгу и самым будничным тоном произнес:

– Вы должны всегда держать вот это при себе.

– Ух ты! – восхитился Алекс и машинально указал на книгу пальцем. При этом рукав его курточки задрался, и на запястье ярко засверкал золотой браслет Анубиса. – Это же знаменитая «Книга Мертвых»!

Лок-нах тут же сердито шлепнул мальчика по руке. Мила и Хафис повернулись к вошедшим, только что осознав, что находятся в вагоне не одни.

– Лок-нах! – недовольным голосом обратилась она к своему слуге. – Будь аккуратней, пожалуйста. Отпусти его руку.

Мила бросила на мальчика взгляд, который ошибочно можно было принять за благодушный, и плавной кошачьей походкой направилась к Алексу. Хотя эта женщина отличалась приятной внешностью и мило улыбалась, Алекс почему-то до сих пор побаивался ее. Правда, про себя он принял решение ни за что, ни при каких обстоятельствах не показывать свой страх.

Посмотрев на Алекса по-матерински ласково, женщина облизала пальцы и пригладила его растрепавшиеся волосы.

– Ну надо же, какой умный мальчик!

Алекс небрежно пожал плечами:

– Меня просто интересует египтология. Наверное, это из-за профессии моей мамы.

– Я уверена, что она сильно по тебе скучает. – Женщина шутливо коснулась пальцем кончика его носа. – Но если ты хочешь поскорей увидеться с ней, тебе нужно быть не только умным, но еще и послушным.

Алекс лишь усмехнулся:

– Знаете что, леди? Я и своих-то родителей не очень-то слушаюсь. Почему вы решили, что я буду слушаться вас?

Мила сладко улыбнулась:

– Ну, наверное, хотя бы потому, что твои родители наверняка не подсовывали тебе в постель ядовитую змею после того, как ты засыпал.

Алексу стало страшно. Он широко раскрыл глаза – правда, всего на секунду, но это не ускользнуло от внимания коварной Милы.

Она погладила мальчика по щеке, затем повернулась к смотрителю и одними глазами отдали ему какой-то приказ.

Тот обратился к Лок-наху:

– Повелитель Имхотеп готов дать аудиенцию мальчику.

– Послушайте, – встревожился Алекс, отступая, – я ни о чем таком не просил и не хочу ни с кем видеться... 

Лок-нах то ли кивнул Хафису, то ли поклонился ему, после чего вцепился в руку Алекса и поволок его через роскошный салон в следующий вагон поезда.

Когда дверь вагона открылась, мальчику показалось, что он попал то ли в другое измерение, то ли его снова начали одолевать таинственные видения. Но на этот раз он ошибся: это был самый обыкновенный товарный вагон, но только искусно превращенный кем-то в настоящий древнеегипетский храм. Внутреннее убранство освещалось факелами, повсюду стояли статуи и другие предметы древности. В воздухе пахло благовониями, и дымок от них стлался по помещению, словно туман. Здесь было мрачно и неуютно. У левой стены вагона Алекс увидел некое подобие алтаря.

Над всем этим зловещим великолепием возвышалась огромная фигура в длинном темно-синем плаще с капюшоном. Неизвестный стоял спиной к вошедшим Лок-наху и Алексу.

Лок-нах низко поклонился хозяину храма. Алекс обратил внимание, что для этого он не просто опустил голову, но и встал на колени. В следующее мгновение фигура в плаще резко повернулась к своим гостям.

То, что находилось внутри плаща, оказалось полусгнившим живым трупом, с которого тут и там свисали тухлые зеленоватые куски плоти.

Алекс был сыном Рика О’Коннелла, а потому никто бы не назвал его трусом. Кроме того, его матерью была сама Эвелин О’Коннелл, и мальчик унаследовал от нее острый ум и беспримерное мужество. Тем не менее, он оставался восьмилетним ребенком, которому только что пришлось оказаться лицом к лицу с истлевшей и ожившей мумией.

Алекс пронзительно закричал.

Лок-нах, все еще стоя на коленях, замахнулся на мальчика, чтобы ударить его, но повелитель Имхотеп (Алекс безошибочно определил, что это был именно он) тоже поднял руку, останавливая слугу, и потому удара не последовало.

Следующим жестом мрачное таинственное существо заставило Лок-наха подняться на ноги, после чего араб отступил на несколько шагов назад, показывая этим, что оставляет своего повелителя наедине с мальчиком.

Имхотеп заговорил, и поначалу Алекс не мог понять ни слова из его речи:

– Кииташ иссириан ибн...

...но потом случилось что-то невероятное, будто мумия неожиданно перешла на английский язык, хотя Алекс понимал, что это не так.

– Ты стал избранным, юный О’Коннелл. Именно ты. И ты приведешь меня в Ам-Шир.

Алекс заморгал, соображая, как получилось, что он понимает слова мумии и так быстро переводит с древнеегипетского. Страх понемногу куда-то улетучился, но оттого что голос мумии стал мягче и сам Имхотеп, казалось, был настроен благожелательно по отношению к своему пленнику, мальчик еще более насторожился и постарался внутренне собраться и держаться начеку.

Он посмотрел прямо в лицо мумии, уже почти не обращая внимания на личинок, ползающих в отверстиях на прогнившем лице, и начал:

– А что, если я не поведу вас в этот... как его... Ам-Шир? Что, если мне удастся... как бы это лучше выразиться?.. исчезнуть?

Алекс и не подозревал, что сейчас он, так же как и сам Имхотеп, говорит на древнеегипетском языке.

– Ты обладаешь огромной силой, маленький человечек, – объявил Имхотеп, и его подвижное лицо скривилось в жуткую гримасу, которая должна была означать улыбку. – Ты истинный сын своего отца.

– Верно, и попрошу вас никогда не забывать об этом.

Пустые глазницы продолжали изучать Алекса.

– Разумеется. Но есть и еще кое-что, чего ты пока не знаешь... однако тебя следует просветить... я уверен, что ты тоже не забудешь того, о чем я тебе сейчас поведаю.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – нахмурился Алекс, стараясь унять невольную дрожь. От твари исходил отвратительный запах. Наверное, поэтому в вагоне жгли такое количество благовоний.

Неожиданно Имхотеп схватил Алекса за плечо рукой в перчатке. Он указал мальчику на золотой браслет с изображением скорпиона и пояснил:

– Браслет Анубиса является одновременно и благословением, и проклятием. Помни, что песок в часах уже сыплется, отмеряя отведенное тебе время.

Мумия отпустила мальчика и подошла к столику, на котором Алекс увидел большие песочные часы с черным песком, которые Имхотеп тут же перевернул, будто в подтверждение своих слов.

Нервно сглотнув, Алекс уставился на тонкую струйку песка, медленно перетекавшую из верхнего сосуда в нижний.

– Я знаю об этом. Я надел браслет, и до пробуждения Царя Скорпионов остается всего семь дней. Но это уже ваши проблемы.

– Не совсем так, юный О’Коннелл. Это моя судьба, а проблема остается твоей. И вот то, чего ты пока не знаешь: если ты не успеешь войти в пирамиду Ам-Шира до тех пор, пока солнечные лучи не коснутся ее вершины, браслет высосет все твои жизненные силы. Это произойдет как раз утром последнего дня.

Алексу показалось, что его со всей силы ударили в живот. Задыхаясь, мальчик произнес:

– Об этом... я... не слышал... Вы хотите сказать, что я умру? 

– Смерть – слишком сложное понятие для незрелого ума. Тем не менее, да, именно это тебя и ждет.

Алекса пронизал панический страх:

– То есть мне остается всего пять дней?

Уродливый череп Имхотепа исказило подобие улыбки:

– Да, именно пять дней. Поэтому тебе, наверное, будет лучше... никуда не исчезать. Ты согласен?

Тяжело дыша, Алекс попытался вернуть утраченное спокойствие. Стиснув зубы, он уставился на полуразложившегося монстра, стоящего перед ним, и процедил:

– Я думаю, мой папа обязательно оторвет тебе башку. Ты согласен?

Казалось, Имхотеп на секунду задумался, но его отвлекли раздавшиеся снаружи мужские голоса.

– Уведи его отсюда, – приказал Имхотеп Лок-наху.

«Нянька» в красном тюрбане стиснула до боли руку мальчика и выволокла упирающегося Алекса в соседний вагон. Однако краем глаза он успел заметить, как повелитель Имхотеп растаял в густых облаках дымящийся благовоний возле алтаря – очевидно, решил скрыться от тех, кто так настойчиво искал с ним встречи. 

Через несколько секунд после того, как Лок-нах уволок Алекса из салон-вагона, туда ввалилась троица уже известных наемников. Их поджидали Мила и смотритель Хафис.

Рыжий здоровяк Уиллис, предводитель банды, крепыш Жак Клемонс и длинный тощий Джек Спайви, как всегда, имели потрепанный и неухоженный вид. Все в широкополых шляпах, небритые и с неизменными револьверами у пояса. Жак и Спайви волокли какой-то ящик, накрытый грязным одеялом.

– Удалось раздобыть то, о чем мы вас просили? – поинтересовался Хафис, указывая на ящик.

– Да-да, конечно, удалось, – кивнул Рыжий. – Правда, для этого нам пришлось пристукнуть двух охранников вашего музея, но мы это сделали.

Словно иллюзионист, показывающий фокус, Жак одним движением сдернул с ящика одеяло, под которым обнаружился резной деревянный ларец, украшенный разноцветными иероглифами – золотыми, черными, синими и красными. Мила улыбнулась, и глаза ее засияли теплом. Женщина словно окунулась в мир крылатых солнечных дисков, грифонов и древних богов. Мысленно она сейчас пребывала в тех краях, где правили сокологоловый Гор и Анубис с головой шакала.

– Итак, вы сумели вернуть ларец, – констатировала молодая женщина. – Что ж, очень хорошо.

– Я полагаю, это не совсем обычный ларец, верно? – сердито буркнул Жак. Его грубые короткие пальцы заскользили по иероглифам. – Над этим ларцом нависло проклятье. Я угадал?

– Ты удивляешь меня, Жак, – вздохнула Мила и небрежно сложила руки на высокой груди. – Неужели ты разбираешься в иероглифах?

– Конечно, нет, – ответил за приятеля Рыжий, выступая вперед. – Зато он разбирается в том, что написано в музейном путеводителе и справочнике. Расскажи ей, Жак, что ты узнал из этой мудрой книжки...

– Смерть прилетит на быстрых крыльях к тому, кто посмеет открыть этот ларец, – по памяти процитировал француз. – Существует некая... ожившая тварь, что ли... которая убьет всех тех, кто откроет...

– Кто откроет ларец, – небрежно закончил за Жака смотритель Хафис, словно произнося банальные и ничего не значащие фразы. – Да-да, я тоже хорошо помню эти строки. «Он высосет все их жизненные соки, чтобы восстановить свои силы». Между прочим, это я написал статью о ларце для справочника. Так что мне ли не знать все то, что там говорится о ларце!

Рыжий сделал еще один шаг вперед, и его небритая физиономия скривилась в недовольной гримасе:

– Так какого черта вы нас ни предупредили? И почему ни словом не обмолвились о тех несчастных американцах, которые откопали эту штуковину десять лет назад, после чего все трое почему-то умерли страшной смертью?

– Послушайте, джентльмены, – примирительно произнес Хафис. – Я надеялся, что такие образованные современные люди, как вы, не обращают внимания на древние предрассудки и примитивные суеверия.

– Мы требуем увеличить вознаграждение, – решительно произнес Жак.

– Увеличить? – переспросил смотритель.

– Увеличить, – подтвердил Спайви.

Рыжий снова шагнул вперед и смело ткнул смуглого коротышку в грудь.

– Десять тысяч, – объявил он.

Смотритель изумленно вскинул брови:

– Но ведь договоренность была на пять!

Нагнувшись, Рыжий многозначительно похлопал по крышке ларца: 

– У меня такое чувство, будто этот небольшой кусочек истории стоит гораздо больше тех жалких десяти тысяч, которые мы за него просим. Лучше заплатите нам, иначе мы завернем это сокровище в одеяло и подыщем себе более сговорчивого покупателя.

Мила подошла к смотрителю и легко положила ему ладонь на плечо. Она взглянула Хафису в глаза, как бы давая ему понять, что дальнейшие споры не допускаются.

Затем, таинственно улыбнувшись, промурлыкала по-кошачьи, обращаясь к Рыжему:

– Десять тысяч – вполне разумная и приемлемая для нас цена. Я думаю, что десять тысяч как раз устроит обе стороны.

Рыжий довольно усмехнулся и торжествующе поглядел на товарищей, словно хвастаясь своими незаурядными способностями вести переговоры и торговаться.

Мила вытянула руку и поманила бандитов:

– Следуйте за мной, джентльмены, и вы получите то, чего заслуживаете...

Они послушно прошли за ней в следующий вагон, где располагался тот самый временный храм, который Мила соорудила для своего повелителя. Она встала в середине задымленного мрачного помещения, указывая гостям на алтарь:

– Награда уже ждет вас, друзья мои.

Рыжий вошел в вагон сразу же вслед за Милой. Теперь он приблизился к ней настолько, что мог бы при желании ее поцеловать.

– Только без фокусов, крошка, – предупредил он. – Мы не собираемся отдавать ларец до тех пор, пока не убедимся в том, что вы нас не обманываете. Только тогда мы будем удовлетворены. 

Мила посмотрела на главаря маленькой банды, стараясь придать взгляду как можно больше соблазнительности, после чего произнесла:

– Что касается удовлетворения, то об этом можно будет поговорить отдельно. Я думаю, эта тема вас тоже заинтересует. Равно как и меня.

Как только Жак и Спайви, тащившие тяжелый ларец, вошли в полутемный вагон. Мила вышла, плотни прикрыв за собой дверь.

Рыжий услышал, как щелкнул замок, и понял, что коварная женщина заперла их.

– Какого черта? – встрепенулся он. – Зачем она это сделала?

Пока его приятели ставили ларец на пол. Рыжий успел бегло осмотреть помещение. Окруженные древними статуями, бандиты щурились от дыма и тяжело дышали, стараясь не потерять сознание от этой смеси благовоний и отвратительного запаха гниющей плоти. Внезапно тени в вагоне начали сгущаться. Одна из них приняла форму человека и приблизилась к гостям.

– Что за чертовщина?! – не выдержал Спайви.

Но на этот вопрос его товарищи не смогли найти ответа, но дружно вытащили револьверы, готовые обороняться.

– Ну, и что мы здесь задумали? – грозно прорычал Рыжий, осторожно приближаясь к странной тени.

Но тень оказалась человеком, закутанным в темный длинный плащ с капюшоном. Рыжий успокоился, подумав про себя: «Это всего-навсего человек!» – как вдруг незнакомец вступил в полосу света и продемонстрировал бандитам свое лицо, наполовину сгнившее и изъеденное копошащимися жирными личинками. 

– Боже Всемогущий! – закричал в ужасе Рыжий, теряя самообладание – так же, как и двое его крутых, закаленных в боях приятелей.

В следующую секунду непонятное существо откинуло голову и издало истошный вопль, смешанный с какими-то словами на непонятном древнем языке.

Спайви бросился к двери и принялся в отчаянии царапать ногтями обшивку. Он кричал, звал на помощь, в надежде глядя на закрытый металлической пластиной «глазок», и молил Бога о спасении.

Однако никто не торопился выручать ни его самого, ни его товарищей.

Один раз пластина отодвинулась, и в отверстии он увидел красивое лицо Милы. Женщина произнесла:

– Он хочет, чтобы вы открыли ларец! Сделайте это быстрей, тогда он будет удовлетворен.

После этого пластинка задвинулась, и красивое лицо исчезло.

У Спайви не оставалось другого выхода, как последовать совету Милы. Он неуверенно приблизился к ларцу, заметив, что страшное существо успело снова скрыться где-то в темноте. Жак и Рыжий нервно оглядывались, пытаясь отыскать хозяина храма среди сгустившихся теней.

В этот момент Жак наконец обратил внимание на Спайви. Тот встал на колени у ларца, собираясь открыть его.

– Нет! Не делай этого! – в исступлении закричал француз. – Вспомни о проклятии!

Но Спайви предпочел следовать инструкциям прекрасной Милы. Он схватился за край крышки ларца и попытался открыть ее, приложив для этого немалые усилия.

– Останови его! – попросил Жак Рыжего. 

В этот момент крышка сама слетела с ларца. Внутри ящика раздалось какое-то подозрительное шипение, и из него клубами повалил белый дым.

– Готово, – довольно произнес Спайви, выпрямляясь и отступая в сторону. Тварь каким-то образом очутилась тут же, подле ларца. Она мрачно посмотрела пустыми глазницами внутрь, и вдруг нижняя челюсть на черепе словно отстегнулась, и рот мумии раскрылся до невероятных размеров.

Спайви пронзительно закричал, и от этого звука задребезжали статуи и курильницы, украшавшие вагон.

Рыжий благоразумно отступил в тень, чтобы не стать свидетелем страшной сцены. Он не видел, что происходило дальше с его товарищем. Однако Жак был рядом с главарем. Оба бандита смотрели друг на друга в ужасе, пытаясь понять, откуда исходит это жуткое завывание, напоминающее ветер. Похоже, его издавала таинственная фигура незнакомца, словно внутри нее образовался бешено вращающийся вихрь. Однако товарищи побоялись стрелять: они могли ранить Спайви!

Вскоре стало понятно, что оружие в любом случае вряд ли помогло бы им справиться с монстром: иссушенный труп Спайви перелетел через их головы и, шлепнувшись о стену, свалился на пол. Это была пустая оболочка, оставшаяся от живого человека!

Рыжий и Жак одновременно закричали от страха и гнева, открыв беспорядочную стрельбу по твари, которая тут же развернулась к ним лицом и усмехнулась. Что-то изменилось в лице мумии. Пожалуй, его череп приобрел черты, которые сделали его более похожим на человека... 

Но пули все так же свободно проходили сквозь его тело, не причиняя незнакомцу никакого вреда.

В соседнем вагоне Мила, наконец, отвернулась от двери с «глазком». Смотритель Хафис, устроившись на мягком сиденье с подушками, читал томик стихов. Он вопросительно поглядел на женщину. До его ушей тоже донеслись пистолетные выстрелы, и он, видимо, хотел узнать, что же там происходит.

Но Мила лишь небрежно покачала головой:

– Беспокоиться не о чем.

В вагоне-храме Рыжий продолжал отчаянно отстреливаться, пытаясь остановить приближающуюся к нему тварь. Он хорошо видел, как распахнулись челюсти монстра, и услышал жуткое завывание ветра, исходящее из самого чрева незнакомца. Бандит понял, что ему придется расстаться с жизнью. Как он жалел в эту минуту, что пожадничал и не согласился на обещанные пять тысяч!

...Мумия осторожно переступила через три иссушенных трупа и прошла к алтарю. Впрочем, теперь это создание даже трудно было назвать мумией: теперь это был довольно красивый, загорелый и мускулистый мужчина в идеальной физической форме от кончиков пальцев на ногах до бритой головы.

Повелитель Имхотеп был сейчас настолько жив, насколько мертвы были три бандита-наемника.