Моя Академия

Глава 26 Здравствуй, черный понедельник

— Гданг! — Выстрел быстро и глухо звучит в тумане. Его последствия удивляют не только меня, но и нас всех.

Дерево получает пулю и сжимается. Высыхает и осыпается на тропу лохмотьями буквально за секунды. Остается только угольно-черный ствол. Завихрения вокруг него просто сходят на нет. Всего десять секунд, и это не инфернальный монстр, а высохшее до черноты дерево. Полностью мёртвое.

— А сразу так нельзя было сделать? — почти равнодушно, но с лёгкой подколкой говорит Макс.

— Выстрелить в дерево? Кто бы знал, что оно так работает, — задумчиво отвечаю напарнику.

Аккуратно подхожу к недавнему монстру. Вытаскиваю из сухого куска корня нож. Тот настолько в ржавчине, будто пролежал пару месяцев во влажном подвале. Хотя все остальные ножи абсолютно нормальные.

— А нож почему не сработал? — задаёт весомый вопрос Олеся. Она как тень появляется за моей спиной.

— Думаю, потому, что он попал не в центр существа, — предполагаю. — Дерево просто отбросило ненужный отмирающий кусок и продолжило свое дело.

— А пуля, видимо, попала куда надо…— с нотками восторга добавляет девчонка. — Или просто попала.

— Или так, — подтверждаю.

Это соображение тоже приходит мне в голову.

Оборачиваюсь на тихие звуки… Нет, у нас не все в порядке. Так оставлять команду нельзя…

— Аглая, смотри на меня, — подхожу к девушке.

Она без остановки повторяет бессмысленный набор звуков. Слова еле слышно, но истерика не заканчивается, и я это вижу. Встряхиваю девушку так же, как это делал Марк — она сразу фокусируется на моих глазах.

— Посмотри на меня, — говорю ей. — Что ты видишь? Какого цвета моя одежда? Какого цвета волосы?

Взгляд Аглаи проясняется.

— А теперь закрой глаза и представь, что ты сейчас находишься в синематеке и просто смотришь фильм, — продолжаю. — Представила? А теперь отойди и посмотри на себя со стороны. Видишь себя в зале? Ты одна. Перед тобой экран.

Девушка открывает глаза и смотрит на меня испуганно, непонимающе.

— Так надо, — убеждаю.

Не знаю почему, но Аглая следует моему совету. Снова закрывает глаза, напрягает мышцы лица. Представляет. С посттравмой я в своей жизни успел поработать. Для начала нужно вывести девчонку из переживания в наблюдение, а дальше она сама себе поможет.

Девушка перестаёт шептать, немного расслабляется.

— Отлично, — говорю ей. — А теперь рисуй глазами знак бесконечности. Много рисуй! *

Ничего не происходит. Аглая снова не слушает. Встряхиваю её за плечи. Зрачки под веками послушно выписывают знак бесконечности.

Мне в своё время эта штука помогла. Судя по поведению Аглаи, пять минут назад у неё случился нервный срыв. Ситуация сложная, но поправимая. Не подумал бы, что она склонна к такому. Казалась просто импульсивной. Упражнения должны помочь облегчить давление на психику хотя бы ненадолго.

Мы ведь сейчас все в одной лодке.

— Всё, отпускай, — говорит Аглая и открывает глаза.

Марк всё это время тихо стоит рядом, как тень. Видно, что парень готов прийти на помощь, если попросить. Сам со своими советами не лезет, только наблюдает. Совершенно никакой агрессии в мою сторону. Видимо, понимает, что всё делается правильно и только во благо.

— Кажется, я зациклилась, — отрывисто говорит девушка. — Спасибо. Давно со мной этого не случалось. Откуда ты знаешь, как помочь?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Видимо, прочитал где-то.

— Спасибо, Ларик, — впервые девушка называет меня по имени.

После этого случая нервных выбросов со стороны Аглаи происходит значительно меньше. Правда, более комфортным человеком от этого она не становится. Просто наводит меньше суеты.

— Девчонки, вы такие молодцы! — оборачиваюсь к Марине и Олесе.

Обе были готовы вступить в схватку с диким деревом. И это вполне тянет на подвиг — они же видели, что результат не очень, но не отступили, собрались. Рыжая нервно сглатывает, но не показывает испуг. Олеся смотрится на её фоне более уверенной.

— Мы все молодцы, — подтверждает тёмненькая.

Олеся постоянно незримым образом сплачивает команду. То слово нужное скажет, то придумает тему разговора, которая всем близка.

— Так, господа и дамы, пять минут перерыва, можем развести костёр, — показываю на сухое дерево. — Вот, например, из него.

— Почему бы и нет? — Макс проверяет с помощью амулета уровень демонизации существа. Амулет показывает нулевой процент.

Разводим небольшой костёр из сухого дерева. Горит оно охотно. Деревяшки сгорают, почти не чадя, будто их сушили до этого пару лет при нулевой влажности. Горят хорошо, быстро дают угли. Вот только пожарить на них нечего.

Разве что можно прикрыть глаза и представить, что вы небольшой компаний сели в машину и рванули за город на шашлыки. Весело потрескивает костерок. Вы достаете из багажника шампуры, сосиски, мясо и готовитесь перекусить, отдохнуть от суеты.

— Лёха, — ты на мангале! — слышу знакомый голос.

Хочется погрузиться глубже в это воспоминание, но нельзя. Резко открываю глаза и сбрасываю с себя морок.

Да, амулет показал ноль процентов демонизации, но с этим деревом все равно что-то не так. Реакция ненормальная. Вижу, как по краю тумана рассыпаются маленькие вихри.

— Внимание! — громко кричу. — Марк, сеть на два часа!

Ребята подрываются и сбрасывают с себя оцепенение. Марк автоматически, не задумываясь над моими словами, создаёт серебряную сеть. Она ударяет туда, где я вижу больше всего завихрений эфира.

Раздаётся истошный визг. Из тумана кусками вываливаются мелкие монстры. На взгляд не разберешь, кто они такие: то ли большие крысы, то ли такие же огромные кроты.

В тумане их пряталось очень много, но сетям Марка, в общем-то, безразлично. Мелких монстров сети сразу перерабатывают в фарш. Ребята трут глаза руками и часто моргают.

— Спасибо, Ларик! — Аглая снова присоединяется к девчонкам. Может, и не все потеряно.

Выдвигаемся дальше. Проходим мимо сухого пня, и я беззлобно пинаю остов. Хочется таким образом поставить точку. Пень разваливается на щепки, а из самой сердцевины вываливается шершавый камень. Сразу проверяю его на заражение — снова нулевой уровень демонизации. А вот поправить лезвие ножей, мне кажется, с его помощью можно. Забираю с собой сердца пня. Так, я про себя называю камень. Настоящий трофей.

Каменюка вполне обычный, ничем не отличается от обычного булыжника, разве что, чуть шершавый. Как раз такой пригодится для обработки ржавчины на металле.

В дороге поглядываю на Аглаю. От приступов не осталось и следа. Видно, что девчонка чувствует себя вполне сносно.

И ведь как в воду глядел. Нормальное адекватное состояние нашего менталиста нам пригождается почти сразу.

На нас раз за разом напрыгивают мелкие стаи монстров. Их приближение Аглая теперь чувствует заранее и безошибочно указывает на эти скопления своему напарнику. Точно таких же или похожих Марк уничтожил серебряными нитями в тумане. Нападения случаются все чаще и чаще, но морока больше не видно. В прошлый раз мы все же слишком засиделись у костра.

И если в начале пути нам приходилось останавливаться, чтобы уничтожить этих кротокрысов**, то сейчас мы справляемся на ходу. Аглая приноровилась их замедлять, а Марк кидать сети, не замедляя шаг. Всё это сильно снижает риск путешествия и ходьбы по туманному коридору.

— Как думаете, сколько сейчас времени? — как всегда, задает свои неуместные вопросы Аглая.

Все пожимают плечами. Никто не знает. Как долго мы идем, непонятно. Зримой смены дня и ночи здесь нет. Только лёгкий свет самого тумана и постоянное шевеление эфира. К нему успеваю привыкнуть. Понимаю, что никто этих завихрений, кроме меня, не видит. Просвещать никого не собираюсь — лучше от этого никому не станет.

Кроме тропы впереди, и тумана по сторонам, ничего не видно. У меня складывается ощущение нереальности происходящего. Я бы даже сказал, искусственности. Просто не могу поверить в эту картинку. Возможно, именно это чувство помогает мне держаться. Ну а на моей уверенности держатся и все остальные.

Стоянки проходят в основном без происшествий, и все немного выдыхают. Вот только рано.

— Олеся! — слышу крик рыженькой.

Оборачиваюсь на звук и вижу, как на Олесю прыгает крупная гадина. Четыре мощных лапы, вытянутая морда. Похожа на собачку из коридора. Монстр разбивает Олесин щит на сотни или тысячи капель. Всё происходит настолько быстро, что девушка среагировать не успевает. Она застывает в тысяче разбитых воздушных капель.

Собачка, безусловно, получает то, за чем пришла — пулю в черепушку. Шансов пережить выстрел из слонобоя мало. Ни одному монстру это еще не удалось.

Главное здесь — другое. Главное то, что Олеся именно в этот момент понимает, что она может заставить каплю воды зависнуть в воздухе. И не одну каплю — все до единой. Девчонка удерживает их в воздухе и контролирует. Олеся замирает на пару минут, чтобы погрузиться в свои ощущения. Мы молча наблюдаем и стараемся не спугнуть. У каждого случались такие моменты.

— Есть идея, — предлагает Марина.

Идеи рыженькой всегда годные. Олеся пробует контролировать капли, и это дается ей без труда. Капли разлетаются в стороны по одному маху руки. Молния Марины проскакивает между каплями никак не хуже, чем через сплошную волну. Такая двойная атака намного эффективнее.

Марина предлагает видоизменить схему: Олеся запускает в воздух мелкие капли, почти туман, но чуть покрупнее. А рыжая в случае опасности направляет молнию туда, куда покажет ей Аглая. Она чувствует приближение монстров намного лучше, чем остальные. В общем, девчонки тоже становятся крайне эффективной боевой единицей.

Мы же с Максом пока менее эффективны, чем остальные ребята. Макс никак не может видоизменить свою единственную технику — ловушку так, чтобы она активно наносила урон. Зато с помощью ловушек он прекрасно задерживает любых наземных существ.

— Смотри, — показывает Макс на очередной стоянке.

Пока все выдыхают, он тренируется. Вижу, как сзади нас вырастает огромная яма. Сквозь землю прорываются острые каменные колья. По команде Макса они хаотично выстреливают вверх сантиметров на десять. Из-за чего обойти ловушку становится нетривиальной задачей. Собственно, монстры её и не обходят.

— Сделай еще одну рядом. На всякий случай, — говорю ему.

Мы специально оставляем ловушки позади себя. Возвращаться смысла нет, а так хоть затормозим гадов, нападающих со спины. Да и первое время ловушки помогали понять, не ходим ли мы по кругу.

Ловушки Макса помогают неплохо сэкономить патроны. Все чаще пользуюсь метательными ножами. Во время наших дежурств мелкие гады напарываются на колья, заранее облегчая моё участие. Очень удобно. Другое дело, что сталь на ножах катастрофически стачивается. Каждое применение ножа сравнимо с месяцем лежания в ржавчине. Дело двигается, и постепенно мне всё меньше и меньше приходится стрелять.

А я… я привыкаю к постоянным завихрениям тумана. И очень скоро на любые подозрительные вихри реагирую автоматически.

Если мы с Максом в охране, то ставим ловушки. Если идем по тропе — Марк или Марина посылают свое убойное в те места, что я обозначаю. Чаще, конечно, Марк — его серебряные нити вылетают мгновенно и крошат всё на своем пути.

Конечно, у девочек получаются более разрушительные вещи, но, к сожалению, на их воплощение нужно время. Марк в конечном итоге, за последние дни доводит свои техники практически до автоматизма.

— Мне бы так, — говорит Марина после очередного клубка нитей.

Монстры превращаются в фарш, а мы без остановок идем дальше.

— Ты тоже научишься контролировать свою технику, — успокаиваю рыжую.

Я хорошо помню, что говорил завхоз на этаже, и постоянно напоминаю об этом ребятам. Тренировки и время. На самом деле, постепенно у Марины заряды получаются всё лучше и лучше. Особенно когда она начала сознательно изменять количество магии в молнии. С этого момента пошел резкий прогресс.

Благодаря постоянным сражениям мы не становимся сильнее, но становимся опытнее. Сам не замечаю, как в какой-то момент мне уже не нужно разговаривать, достаточно только показать. Мы настраиваемся друг на друга настолько, что начинаем работать чётко и без слов.

Мы ощутимо меняемся. Что именно происходит — непонятно. Не знаю, сколько мы времени идём по этой тропе. Дни сливаются практически в один — просто очень-очень долгий день. Ребята прогрессируют гигантскими шагами, так же как и я. Нащупать свой источник у меня всё же получается. Так же, как и эти закономерности.

На привалах расспрашиваю товарищей о том, как происходит у них. Нечто общее вырисовывается у всех.

— Я чувствую свой источник в груди, не во всем теле, — говорит Аглая.

Остальные соглашаются. Я тоже стараюсь понять свои ощущения с точки зрения других магов. Всё-таки магом-то я точно являюсь, но пока непонятно каким. И резерв чувствую, но не совсем так, как ребята. Резерв после каждого выстрела действительно уменьшается, но тут же восполняется обратно. А если монстры сильные, к примеру, как паутинник, то после исчезновения части резерва, он восполняется в разы быстрее. До тех пор, пока не чувствую, что меня распирает от количества сил.

Может быть, внутренний банк сил становится больше, но, чтобы понять это, нужны точки отсчёта, а у меня их изначально не было. К каким-то координатам это не привяжешь. Чувство сродни ощущению своего тела. Ведь пока ты растёшь, то не знаешь, длиннее становятся руки или короче. И только если ты где-то ставил для себя зарубки, то через год или через два можно понять, что рука стала длиннее.

Так и здесь, с резервом, только зарубок нет. И я не могу, как ребята, привязать ощущение резерва к убийству монстра. В отличие от них, мой резерв восполняется мгновенно. А на магию огня он вообще не тратится. Лёгкое пламя, будто не потребляет ничего. Оно просто появляется. Но в этом и минус — я не могу его усилить.

Мы с Максом выходим на очередное дежурство.

— Попробую сделать несколько разных ловушек, — говорит он и приступает к тренировке.

Я же стою неподалеку и часами пытаюсь держать пламя на руке. Оно никак не изменяется, просто горит. Хотя бы минимальный отток магии из резерва не чувствуется.

Но монстры, да. Монстры продолжают ложиться от одного выстрела.

Когда остаются последние двенадцать выстрелов из револьвера, почти полностью перехожу на холодное оружие. Фактически для монстра нет разницы: выстрел или нож. Убивает и то, и то от одного попадания. Главное — преодолеть верхнюю границу кожи и углубить нож. Хотя бы на сантиметр. На обычную царапину гадины не реагируют — я провел эксперимент, когда добивал существ в ловушке Макса.

— Слегка жалею, что у меня с собой нет чего-нибудь вроде шпаги, да подлиннее, — задумчиво говорю, добивая очередного монстра в ловушке.

Приближаться к нему не хочется. Дергается, бьётся в предсмертных конвульсиях. Но именно так я привыкаю к монстрам. Учусь реагировать на их давление. И пока получается неплохо — ни одной царапины за все время.

Команда улыбается. Скорее всего, они вполне согласны. Командный дух важен. Даже общительная Олеся начала постепенно замыкаться в себе и по большей части молчать.

Про шпагу я не шучу. Всё-таки метр расстояния до монстра сильно бы упростил ситуацию. С другой стороны, с такой коррозией не факт, что шпаги хватит надолго.

Мне помогают способности Аглаи и Ловушки Макса. Аглая неплохо затормаживает существ менталом, но тут тоже понятно, что ее возможности напрямую зависят от массы монстра и самоорганизации самой девушки.

Мне вполне хватает и этого. Один удар из моих рук уничтожает монстра почти любого размера. Усмехаюсь. Наверное, при наличии какого-нибудь сдерживающего амулета, я смогу зачистить любой прорыв в одиночку. Просто времени у меня на это уйдет немерено.

Да, и они съедят меня много раз, потому что все существа, которых мы встречали, даже близко не похожи на тех зелёных чешуйчатых гадов, что напали на поезд. Местные существа попроще, что ли. Будто демонстрационная версия. Как ненастоящая-настоящая опасность. И с каждым шагом по тропе я всё больше уверен: вся ситуация искусственная. Может быть, даже срежиссирована от начала и до конца. Следовательно, как положено в пьесах, тут тоже обязательно должен быть финальный акт.

И однажды чувствую, как мы приблизились к замку, пусть немного, но по прямой. Медленно, но уже заметно. Тут же понимаю, что финальный акт уже близко.

— Так, ребята, остановка, — командую.

— Ты что, Ларик? Мы же недавно стояли, — удивляется Макс.

— Поверьте мне, остановка нам сейчас пригодится, — уверяю.

Девчонки глубоко вздыхают. Про усталость не говорят, хотя все факты налицо.

— Опять твои предчувствия, — вздыхает Марина.

— Опять мои предчувствия, считайте так, — подтверждаю.

— Через сколько? — Макс, наконец, задает вопрос по существу.

Примерно прикидываю скорость приближения замка.

— Если мы пойдём по тропе с прежней скоростью, то минут через двадцать, — подсчитываю.

Раньше не получалось называть время настолько чётко. Раньше не было такого ощущения.

— Ребята, нужно всем восстановиться и хорошенько сосредоточиться, — обращаюсь в первую очередь к девушкам.

— Ой, да ладно тебе! Хорошо же шли! — возражает Аглая.

— Да, — соглашаюсь. — Но поверьте мне, нужно сделать так, как я прошу. Я же вас ни разу не подводил.

— Это правда, — со скрипом признаёт Аглая.

Нервы у всех на пределе, это тоже прекрасно понимаю.

— Что делаем? — спрашивает Олеся.

— Садитесь в медитацию и восстанавливайтесь, я на карауле. Если что, у меня ещё есть патроны, — с грустью смотрю на снаряженную быструю зарядку.

Всё-таки мы уже привыкли, что слонобой — ультимативное оружие. Причём в руках другого человека он так не работает, мы это тоже пробовали, еще в самом начале. Когда миновали дерево, и один из монстров попал в ловушку Макса. Убить её попытался он, но ни с первого, ни со второго раза не получилось. Гадина как была живая, так и осталась.

После этого по общему согласию всё холодное или лёгкое оружие переходит ко мне. Так что я сейчас тот ещё охотник. Двенадцать патронов, пять вилок, два столовых ножа, остальные потеряны. Четыре остатка от метательных ножей завхоза, две тяжёлых шпильки. Вот и весь арсенал.

Останавливаемся ненадолго, всё-таки мы не так давно спали, на этот раз хватает получаса. Оглядываю своё воинство. Да, теперь я могу сказать: ребята прислушиваются ко мне и реагируют на команды не обсуждая. Задумываются только потом. За это время мы срастаемся в одно целое.

Вся одежда потёрта, но мантии на всех чистые. Восстанавливаются сами. Благодаря этим свойствам, выглядим мы, за исключением причёсок, вполне себе презентабельно.

Особого отчаяния в глазах, которое было в начале нашего путешествия, тоже не вижу. Все уверены в себе, собраны. Никто не задаёт вопросов, когда всё закончится. Это не тот вопрос, ответ на который сейчас хотелось бы узнать. Излишне обнадёживать ребят тоже не собираюсь.

— Пойдём, — командую.

Собираемся и выходим на тропу. Минут через двадцать без особого удивления замечаем, как туман постепенно расходится, и тропа выходит нас на большую поляну.

— Нам сюда, — даже не спрашивает, а, скорее, констатирует Аглая.

Олеся тоже кивает.

— Да, — соглашаюсь с ней.

— Будет сложно? — спрашивает Олеся.

— Очень, — говорю как есть.

Аглая закусывает губу, но ничего не говорит. Истерики тоже нет. Все в порядке и все готовы.

В клочьях тумана просвечивают тёмные силуэты. Они не заставляют нас даже вздрогнуть — мы их ждали.

А ведь так все хорошо начиналось…

*абсолютно реальная техника.

**случайное совпадение