Моя Академия

Глава 18 Боевой победный день

Открываю тяжёлые дубовые двери.

Идём по плохо освещённому коридору. Каменные стены, каменный пол, практически никакой органики. Да и металлов я тоже здесь не вижу. Зато неожиданным пятном становятся вполне современные лампы дневного света, развешанные на стенах коридора. Поворачиваю голову то в одну сторону, то в другую, чтобы получше их рассмотреть.

— У нас руки не доходят до служебных помещений, — словно извиняясь, поясняет провожатый. — С жилыми бы разобраться.

— А что такое? — интересуюсь.

— Да мало нас, да и вы, вот, на прошлой неделе… Но по-другому нельзя — лицензию заберут… — говорит загадками Алекс.

Его голос эхом разносится по гулким коридорам.

— Можешь повторить? Не услышал, — прошу парня.

Тот замедляет шаг.

— Ваша группа только на прошлой неделе заступила, мы практически в походных условиях живём, — поясняет Алекс.

Решаю проверить свою догадку. Я же видел, что дата в билете и дата в моей личной зоне сильно отличаются. Практически на четыре дня. Даже если брать два дня, которые я провёл в госпитале, то остаются ещё пару дней, которые у меня куда-то пропадают между дорогой и моим приходом в себя.

К сожалению, узнаю об этом только после ухода из госпиталя, а спросить, в общем-то, некого. Разве что Ариадне написать. Кстати, неплохая идея, надо будет так и сделать. Уточню и заодно сообщу о своём прибытии, как обещал. Интересно, когда у неё выходной? Надо будет выйти на сайт больницы, вдруг там есть информация.

— Я должен был прибыть чуть раньше, — даю повод для разъяснений.

— Ну да, тебя ждали три дня назад, — говорит Алекс. — Про твой прорыв мы не знали. Почту получили и запрос от госпиталя тоже, но я тебе уже сказал — нам просто некого выделить для поездки в столицу округа.

— Но это же временно? — поддерживаю тему. — Капитан сказал, дирижабль летает каждый день.

— Летать-то он летает, — выдыхает маг. — Ближайший месяц точно лишних людей не будет. Пока вы тут адаптируетесь, пока вам хоть какие-то навыки привьют. Нужен месяц — не меньше. Поэтому руководство решило, что присмотреть за четырнадцатью оболтусами важнее, чем встретить одного. Да и подумали, что ты сам сможешь спокойно добраться до Академии.

Парень устало шаркает по длинному коридору, еле поднимая ноги.

— Тем более, путей здесь не особо много, — продолжает Алекс. — От госпиталя до дирижабля, при большом желании, можно дойти пешком. Да и практика показывает, что мы не ошиблись. Ты, вон, замечательно справился с этой задачкой.

— Да, справился, ничего сложного, — соглашаюсь.

Кое-где лампы не работают, но остального освещения вполне хватает. Этажи замка растягиваются на десятки метров, как я предполагал. Территория огромная, но пустая. По обе стороны от нас встречаются запертые двери и облезлые участки стен.

Сами Стены замка каменные, такие же как в городе, без следов кладки. Вот только от самого потолка замка змеятся трещины. Задираю голову, чтобы понять, как далеко они уходят. Провожатый ловит мой взгляд.

— Ну да, замок немного обветшал, — говорит он. — Ничего, дойдут руки и до этого. Сейчас много других важных дел.

— Нам ещё долго идти? — уточняю.

Кажется, что коридоры замка бесконечные и никогда не закончатся. Воздух сырой и затхлый. Чем дальше продвигаемся, тем тяжелее дышать.

— Хороший вопрос, — хмыкает Алекс. — Если так посмотреть, то нам недалеко — столовка сразу за стеной. Рукой подать. Просто замок нам достался в таком виде как есть, и мы его пока не перестраивали. Тут круговые коридоры, приходится навернуть полный круг, чтобы попасть в столовую.

— Не очень удобно, — говорю.

— Со временем всё перестроим и сделаем по-человечески, — заявляет маг. — Тут делов недели на две. Если сложности с магической кладкой, то месяц. Возьмем крайний случай — защитные артефакты сразу не встанут, тогда уйдет месяца два на снятие защиты и перенастройку.

— А где мы будем жить в это время? — спрашиваю.

— Не переживай, без крыши над головой тебя не оставят, — отвечает Алекс.

— Хорошо, — киваю. — А куда мы сначала — в столовую или в больничку?

Помню, что изначально речь шла об измерении магического ранга. Этот вопрос меня волнует сильнее остальных.

— Да у нас это примерно одно, плюс-минус, — поясняет парень. — Самые защищённые помещения замка. Я же тебе говорил. Ну, не одно, конечно, больница буквально за стенкой.

— И больше ничего нет рядом? — задаю вопрос.

— Почему? Есть, — в голосе Алекса слышится сомнение. — Просто не особо много. Замок практически нежилой. Мы последние полгода живем как в палаточном лагере. Хотя некоторые…

Провожатые не договаривает, а я не спрашиваю. Позже сам всё узнаю и увижу. Сейчас нужно выяснить только самые главные моменты.

— Я вроде слышал, что вам дали замок примерно полгода назад, — наталкиваю на новую тему.

— Дали! — усмехается парень. — Ещё скажи, подарили! Как же! Мы его выбили в кровавой возне под ковром.

Не совсем понимаю, о чем идет речь. Видно, что тема замка у Алекса острая.

— Знаешь, как в шутке — грызня бульдогов под ковром, — почти сразу поясняет он. — Вроде по всей округе жуткий визг, треск, но подходишь ближе — ничего не слышно и не видно. Так, Академии и достался этот прорыв: через визг и треск. Теперь тут наш филиал Седьмого Шага!

— Я вроде слышал, что это Торопская Академия, — вспоминаю приглашение в информере и последние новости.

— Правильно слышал, — хмыкает Алекс. — Филиал просто переназвали. Так часто делают. Особенно, раз есть это распоряжение императора — чтобы излишне не усиливать магов. Никому не нужно такое скопление силы в одном месте. Поэтому нас разделяют. Все академии — максимум один замок, одно владение. Так что, когда иссякает магия в прорыве, становится почти обычным фоном, мы отделяемся от alma mater, идём, ищем новое место.

— Интересно, — искренне отвечаю.

Слушаю каждое слово мага. Столько новой и весьма интересной информации. На первый взгляд всё нелогично, но за этими распоряжениями определенно стоит своя правда.

Последние слова намеренно повторяю вслух, но негромко. Смотрю на реакцию Алекса. Он только согласно кивает.

— Да, так и есть, — подтверждает маг мои догадки. — Мы же готовим имперских, а не академических магов. Понятное дело, что для императора важна лояльность мага конкретно к нему, а не к Академии. Он нас как-то назвал проводниками своей воли. Поэтому любой намёк на древность, на тайные знания и тому подобные вещи из всех Академий имперских магов изгоняются.

— Получается, при прочих равных все академии примерно одинаковые? — задаю вопрос.

Парня веселит моя любознательность, и он без труда отвечает на мои вопросы. Замечаю, как его шаг замедляется, хотя до полного круга остается всего ничего.

— Сечешь, — устало улыбается Алекс.

Серая дымчатая хмарь тоже ведет себя весьма интересно. Она постоянно крутится рядом с магом, будто одушевленная. Все время, пока мы идем по коридору, наблюдаю за ней. Периодически даже засматриваюсь на это странное змеиное поведение.

Чем дольше мы идем, тем больше. Хмарь вокруг закручивается в маленькие смерчи, будто бы она пытается реализовать что-то внутри нашего пространства или показать. Как только серая дымка выходит за стены — смерчи затухают.

Толком не понимаю, что происходит. Весь путь хмарь растекается вдоль стен, а коридор заполняет прозрачный туман. Но он хотя бы не живет своей жизнью. Так что не обращаю внимания.

Смерчи то бунтуют, то распадаются на еле заметные нити. Прохожу мимо и провожу рукой по стене. Один из маленьких смерчей не то что распадается — сразу исчезает.

Всё-таки мне кажется, что Алекс не видит хмарь. Иначе бы он не ходил так спокойно по коридору. Сначала смерчей всего несколько, потом десятки, сотни. Весь коридор шевелится. А вот в тех местах — оборачиваюсь назад — где я провёл рукой, языков тумана нет. Нити хмари словно обжигаются, когда доходят до этих полос моими пальцами по стене. Это очень интересно и определенно стоит запомнить.

— А всё почему? — продолжает парень. — Да потому что все преподаватели постепенно переходят из одной Академии в другую, сохраняя костяк. Меняется только название. Вот и здесь так же. Академию отстроили, а преподы из Седьмого Шага остались тем же составом. Здесь лучше держаться своих. Вот и получается, что официально мы Торопская Академия, по имени прорыва. А вот неофициально — все же часть Седьмого Шага. И все причастные об этом знают. Вот только средства позволено выводить не больше, чем необходимо для открытия филиала… Вот и экономим. Но тебе это не важно.

— Как и везде, — отвечаю и больше ни о чем не спрашиваю.

Алекс ускоряется, а я обдумываю полученную информацию. Мне казалось, что каждая Академия — особенная. Каждый прорыв не похож на другой. На деле же все куда проще. Ладно, в других академиях я всё равно в ближайшее время не побываю и сравнить не смогу. Эту для меня выбрал отец, других вариантов не было. Но все равно чувствую некоторую радость, что разница между заведениями небольшая.

— Ну что, мы пришли, — объявляет Алекс и открывает дубовые двери во внутреннее помещение замка. — Твои сокурсники сидят вон за тем столом, — показывает мне на длинный стол с дюжиной подростков. — Можешь пока там сесть и подождать целителя. Я пока отлучусь. Надо узнать по твоей койке на вечер.

— Всем привет! — здороваюсь.

За столом царит подавленное настроение. Ребята хмуро смотрят на меня и нестройно отвечают. Замечаю, что за большим столом уже успело произойти разделение. Учитывая тот факт, что я опоздал, мне придется примкнуть к одной из уже собранных компаний.

Двигаю пустой стул ближе к общему столу. Два ученика сразу же расчищают мне место. Радует, что открытой враждебности нет. А вот опаска ощущается практически со стороны каждого.

— Всем приятного аппетита, — говорю погромче.

— Спасибо, — отвечают почти все сидящие за столом.

Хотя кроме облезлых железных кружек с чаем больше ничего не вижу. Большая тарелка посередине уже пуста.

— Как у вас принято представляться? — задаю вопрос группе.

Ребята переглядываются, и один, самый смелый, берёт инициативу на себя.

— Как хочется, чтобы тебя звали, так и представляйся, — говорит хмурый парень с густыми бровями и коротким ежиком волос на голове. — По большому счёту нет никакой разницы.

Настроение за столом с моим приходом только усугубляется.

— Хорошо. А чего вы такие кислые? — интересуюсь.

Ловлю несколько непонимающих взглядов.

— А тебя ничего не смутило, когда ты поступал в чертову Академию? — продолжает разговаривать всё тот же парень.

Он разминает шею и плечи, будто устал сидеть. Либо показывает свои сильные стороны. Плечи и правда широкие, но не настолько, чтобы хвастаться. Понимаю, что парняга рисуется перед группой.

— Я не выбирал. Меня отец устроил, — честно отвечаю.

Несколько девчонок кидают на меня сочувственные взгляды. Одна темненькая, другая рыжая с тонкими косичками. Замечаю, что у рыжей глаза на мокром месте.

— За что же он тебя так невзлюбил? Сильно накосячил, получается? — спрашивает парень без особого интереса.

— Нет, ну что вы! Вся семья меня очень любит, поэтому сюда и отправили — чтобы я стал сильнее, — говорю в свою защиту. — Почему не любят-то?

— Ну да, с этим тебе здесь помогут точно. Странная у твоих предков любовь, — недобро смеется парень. — Сильнее или мертвее — это уж как зайдёт.

Постепенно привыкаю к компании. Однородная масса делится на индивидуальности, и некоторые из ребят обращают на себя внимание.

— Ладно. Я Макс, — представляется самый активный. — Тебя как звать?

— Ларион, — представляюсь. — Для друзей просто Ларик.

— Ларик, значит… — парень перестает хмуриться. — Как ты вообще сюда попал?

— Наш Род выделил меня вне очереди, — отвечаю. — А что не так?

— Ты как будто с луны свалился, — качает головой Макс. — Вот смотри, отсев в Академиях составляет более тридцати процентов. Ты же в курсе?

— Да, — пожимаю плечами. — Это было написано в информере.

— Что такое отсев? — с ухмылкой спрашивает парень. Он, очевидно, считает себя самым умным за столом. — Ты хоть себе представляешь?

— Пока нет, — честно отвечаю.

— Отсев — это тот процент студентов, кто не выживает, — довольно чётко выговаривает Макс.

Он тут прямо-таки местный просветитель. Ведет себя как лидер. Никто его не перебивает и не пытается влезть в его речь. В принципе, про отсев я и сам догадывался. Новость не производит «вау-эффекта». Девчонки чуть ли не заглядывают ему в рот. В принципе, все понятно.

— Тридцать-сорок процентов, ты только представь, — повторяет пацан. — Вот, например, наша группа — практически все слабые маги. Мы здесь по разнарядке государства, чтобы роды так и оставались дворянскими. А вон там, — кивает на соседний столик, где царит лёгкое веселье, — там ребята посильнее.

— Насколько посильнее? — уточняю, нисколько не смутившись.

— Значительно посильнее, — с грустным смешком говорит Макс. — Проводишь параллели?

— Они себя чувствуют увереннее, это видно, — кидаю еще один быстрый взгляд на соседний столик.

За длинным столом сидят около десяти человек. Шутят, смеются, передразнивают друг друга. Мы с ними как будто живем в разных мирах. Уныние ребят за нашим столом можно почувствовать из коридора.

— Бинго! Конечно, они увереннее! — без особой опаски объявляет Макс. — Тридцать-сорок процентов отсева — это и есть мы. Проснись!

— Но ведь не все, — удивляюсь.

— А ты что у нас особенный? У тебя две жизни? — встревает унылый очкарик. — Или тебе подогнали мощный защитный амулет за миллиард империалов?

Он сначала внимательно выслушивает Макса, а потом у парнишки прорезается голос. Очкарик постоянно поправляет оправу на переносице и хрустит пальцами.

— Может, и не все пойдут в отсев, но минимум три четверти из тех, кого ты видишь сейчас за столом, через два года мы уже недосчитаемся, — продолжает он свою пламенную речь. — Так что жить нам немного осталось.

— Эй, Игорь, не газуй, — останавливает его Макс, когда одна из девчонок за столом впадает в истерику.

Две рыжие косички трясутся в такт плечам. По пухлым веснушчатым щекам катятся крупные слезы. Сквозь рыдания можно услышать еле различимые слова:

— И что теперь? Только влюбилась, только почувствовала магию, и что теперь? — причитает рыжая. — Получается, два года жизни, и всё?

Темненькая девушка рядом приобнимает девчонку. Она гладит её по волосам в попытках успокоить.

— Два года — это если тебе повезёт, — припечатывает всё тот же пессимист в очках. — А так, если вы хотите знать мой прогноз, мы все сдохнем в ближайший год.

— С таким настроением, скорее всего, точно сдохнем, — бормочу себе под нос.

— Не хотим! — всхлипывает рыжая. — Не хотим мы прогноз. Мы жить хотим!

Макс встает со своего места и собирается толкнуть очередную речь. Возможно, хочет поддержать упавших духом ребят, но не успевает. К нам подходит куратор. Выглядит он не то чтобы сильно лучше своих подопечных, но хотя бы пытается держаться на позитиве.

— Ну что, познакомился со своей группой? — спрашивает у меня.

— Не особо, — отвечаю.

— Ничего, ещё познакомишься, будет время, — машет рукой куратор. — Пойдём, там профессор вернулся. Как раз догоним его у кабинета.

— Ладно, увидимся, — поднимаюсь со стула и прощаюсь с ребятами. Некоторые машут рукой, а некоторые даже не замечают моего ухода.

— Давай, Ларик, будь здоров, — отвечает Макс. Он по-прежнему стоит возле стола.

— Если не помрем раньше времени, — слышу бурчание очкарика.

Отправляюсь вслед за куратором. За столом все еще раздаются всхлипы рыжей.

— Ну и атмосфера в коллективе, — говорю Алексу, пока мы идем до кабинета.

— Ой, ты про Игоря? — сразу понимает куратор. — Не обращай внимания. Не поверишь, но такие самые живучие. Проверено сто раз.

Да уж. Не знаю, радоваться этой информации или нет.