Моя Академия

Глава 25 Не было начала, не было конца

— Чёртов физрук. Чёртов долбаный гном, — Макс ругается монотонно и вполголоса.

Макс вваливается в палатку и падает на лежанку. Серое лицо, почти потухший взгляд. Огромные подглазины делают его похожим на панду. Правда, болезненную и порядком истощенную.

— Девочки ещё стоят? — спрашиваю.

— Да, — отвечает парень.

— Справятся, как думаешь? — узнаю.

— Сегодня да. Я тоже почти восстановился, — Макс привстаёт на лежанке. — Ещё пару часов они выдержат.

— Хорошо, — выдыхаю.

На полупустой поверхности кейса выставляю масляные столбики патронов.

— Восемнадцать, девятнадцать, двадцать два — это всё? — считает Макс.

Парень снова откидывается на спину.

— Не так много, — подытоживает.

— Сколько есть… — пожимаю плечами.

Выкладываю оставшиеся четыре ножа. Заточить бы их хоть как-то. Для этого снаружи успел подобрать небольшой камень, смутно похожий на абразив. Камень, ожидаемо, не особо помогает — лезвия ножей сточены уже до половины. Продолжаю незамысловатую заточку, извлекая мерный звук. Движения успокаивают и настраивают на боевой лад.

— Ты уверен, что восстановился? — переспрашиваю.

— Почти, — уверяет меня Макс. — Скорее всего, этот переход мы тоже выдержим. И следующий.

Макс с надеждой смотрит на двадцать два медных цилиндрика, выставленных на крышке кейса.

— А вот потом… — парень только качает головой и подтягивает к себе флягу. Делает несколько тяжёлых глотков.

— А потом будет потом, — хмыкаю.

Нечего нюни разводить, пока есть, чем противостоять. Мое ровное отношение держит ребят на плаву. В их глазах читается уверенность, что рядом со мной все должно закончиться хорошо. Иначе быть не может.

Но такая уверенность не у всех. Девчонка со странным именем Аглая присоединяется к нашей неожиданно сложившейся группе, волей физрука. Вместе со спокойным парнем по имени Марк. Ну как волей. Физрук просто ткнул пальцем — ты, и ты, показал на нас, — в их группе. Все.

Новенькую бесит то, что мы четверо более-менее сплотились, уже пережив одно нападение ещё до того, как мы все попали сюда. Мы вчетвером почти всё время соглашаемся друг с другом. Пока что координатором нашей убойной шестёрки являюсь я. Не сказать, что лидером, хотя, может быть, в какой-то степени это смотрится именно так. Макс без обиняков признаёт моё решающее слово. Марк, к слову, тоже.

А вот новенькую это сильно бесит. Ее вообще все бесит. У Аглаи светлые волнистые волосы, аккуратное личико и маленький носик. При первом знакомстве в глаза бросаются две вещи: шрам на переносице и пятый размер груди. Девчонки её недолюбливают, но вслух претензии не озвучивают. Новенькая понимает это больше всех.

— Он же почти ничего не может. Почему вы его слушаете? — психует она в первый же день. — В самом деле, хоть бы огонь вызвал!

— Ты тоже не можешь, — отвечаю спокойно.

— Так я и не претендую на огонь! — нервно отвечает девочка.

Марку удаётся успокоить её одним движением. И так постоянно. Поэтому эти двое теперь в одной связке.

— А что с новенькими? — спрашиваю развалившегося на лежанке Макса

— Вроде держатся, — пожимает он плечами. — Похуже наших девчонок, но держатся.

Уже хлеб. Все живы-здоровы, идём дальше.

— Тогда готовимся, — распоряжаюсь.

Заряжаю револьвер, смазываю, готовлю быструю зарядку и пристраиваю ее в кармашке на поясе. Итого двенадцать быстрых выстрелов: шесть в барабане и шесть в быстрой зарядке. Что ж, это лучше, чем стандартные шесть, и, тем более лучше, чем ничего. Ещё раз пересчитываю оставшиеся патроны — десять штук. В голове только цифры и подсчеты.

Всего двадцать два выстрела до момента, когда мы станем почти беззащитными.

Хотя, если так посмотреть, Марина уже может выдать целых четыре молнии. Всё лучше варьирует их силу. А вместе с Олесей они вообще замечательно выступают тандемом. Водяная взвесь с молнией прекрасно прожаривают толпы мелких монстриков. Поэтому девчонки работают тоже в паре. Мы, соответственно, с Максом.

Что ж, восемь часов сна, два часа медитации для восстановления и в путь. Снова цифры и снова расчеты. Можно шесть часов сна и пять часов медитации. Только толку от этого — чуть. За прошедшие дни опытным путём мы выяснили, что два часа медитации помогают восстановиться полностью. Лучше не нарушать удачный цикл.

Двое новеньких в охране дежурят четыре часа. Потом мы с Максом тоже четыре. Потом девчонки — еще четыре. Плюс ко всему этому два часа медитации. Потом двенадцать часов относительного спокойствия на тропе. Двадцать четыре часа на круг. Но день все равно кажется длится дольше. Время только на информере, и тот не работает здесь.

Почему-то монстры редко нападают во время стоянок, но стоять всё время не получается. В таком случае нападают они редко, но сильно. Первое же такое нападение мы еле пережили. Если бы не щиты Олеси, то и вовсе не пережили бы. Девочка тоже неплохо подросла.

— Молодец! — говорю ей после первого нападения. — Сдохли бы, если б не твоя реакция.

Сидим в палатках, все грязные, едва пришли в себя. Олеся только слабо улыбается и жмется ближе.

В тот раз на нас снова вышли паутинники. Хотя, справедливости ради, замечу, что это единственный раз, когда они на нас выходили парой. Тоже почти слепые и наполовину глухие, но значительно быстрее, чем тот, с которым мы справились в коридорах. И паутиной они плевались метко и быстро. Благо, никто из нас не спал, и Олеся и я успели отработать по полной. Щиты справились с паутиной, а револьвер — с этими гадами. Но уйти все равно пришлось, как и бросить вещи.

Ага, не обманул завхоз. В очередной раз замечаю, что револьвер теперь не подбрасывает отдачей вверх. Да и, вообще, отдача становится терпимой. Я более-менее контролирую это тяжёлое оружие. Можно сказать, что за последние несколько дней почти с ним сдружился.

Хмыкаю. Сейчас бы с толпой собачек из коридора мы бы разделались не вспотев. А так, после первого нападения у нас были крайне неприятные потери: паутинники нам стоили одной палатки, походного чайника и половины брикетов быстрого питания.

Хорошо, что попадаются монстры вполне себе съедобные. Главное, не забывать делать тест на заражение. Некоторые съедобные, а некоторых жрать так и нельзя. Большинство из них ничем не отличается от обычного мяса. Только некоторые части у них слишком сильно фонят, и наши детекторы показывают слишком большой уровень демонизации. Тогда надо оставить и уйти от греха подальше. Лучше голодным, чем зараженное мясо.

Да и вода здесь почти везде отличная. Встречается часто, заражения ноль.

Остается огонь. Его мы добывать тоже научились. Ну, как мы… моего контакта с магией хватает разве что на небольшой язык пламени. Один, от щелчка пальцами.

Очень жалею, что оставил после визита к завхозу дробь в каморке. С другой стороны, чем бы она мне помогла? Машинки для перезарядки всё равно под рукой нет.

Свою магию я наконец чувствую. Достучаться до неё почти не могу, но уже чувствую. А те проявления, которые есть… Ну, что ж, костёр я зажигаю с одного щелчка пальцами рядом с ветками. Можно гордиться. На этом весь мой огненный арсенал заканчивается. Зато резерв отлично чувствую, тоже научился. Только остается непонятным: большой он или маленький. Смотря для чего.

Когда из-под моих пальцев вылетает язычок пламени, не чувствую ни оттока магии, ни притока. Вообще ничего не чувствую.

А вот когда стреляю из револьвера, что-то происходит. Правда, что именно — тоже непонятно. Меня то распирает в разные стороны, то, наоборот, сжимает. Кажется, что становлюсь на пару килограммов легче. И ведь никакой закономерности поймать так и не могу. Кроме одной — монстры умирают от одного выстрела.

На тропе, кроме нескольких паутинников, из крупных нам встретилось полуживое дерево. Полуживое — не в смысле, что оно цвело наполовину. Вообще нет. В смысле, что оно почти двигалось. Если бы не мои ощущения эфира, мы вполне могли попасть на обед к этому замечательному созданию. Точнее, стать этим обедом. Его явно изобрел безумец. Сомневаюсь, что природа могла придумать дерево со щупальцами. Понятно, что в качестве щупалец выступают корни, но даже в таком случае — максимально странное существо.

— Стой! — останавливаю группу.

— Что такое, Ларик? — спрашивает Макс.

— Это дерево ненормальное, — предупреждаю.

Чувствую не просто эфир. Под ногами и рядом с нами закручиваются тонны эфира. Конкретно, со стороны дерева.

— Почему ты так решил? — спрашивает Олеся.

— Оно точно ненормальное, — подтверждаю свои ощущения. — И пахнет цветами.

— У тебя всё пахнет цветами, — смеется Макс, но дальше не идет.

— Не всё, здесь пахнет сильнее, — упираюсь.

Осматриваюсь. Тропа как тропа. На первый взгляд ничего необычного.

Группа стоит. Девчонки рады передохнуть. Мы ведь постоянно только и делаем, что идем вперед по тропе. Останавливаемся лишь на ужин и сон. Иначе — нападение, и не факт, что снова справимся. Радует одно — такие остановки относительно безопасны. Это мы выясняем в первые же дни.

Правда, рассказывать ребятам, что мы находимся очень близко к замку, я не хочу. Вся наша дорога — это топтание на месте. Не понимаю, почему так происходит. Из нас шестерых информации нет ни у кого. По крайней мере, заданный вскользь вопрос в нашу группу никакого отклика не дает.

Рассказывать ребятам о том, что отсюда до замка от силы километр, мне кажется очень плохой затеей. Получить на пике усталости сообщение о том, что все наши усилия ни к чему не приводят… такое себе решение. Хватит того, что я знаю. Мы не продвинулись к замку ни на метр. Этот факт точно подкосит их мотивацию.

Я по какой-то причине точно чувствую направление на замок. Просто знаю, где он. Проблема в том, что тропа петляет и уходит не совсем в ту сторону. А вот в стороне замка шевелится и раскручивается мутная серая стена хмари. Так что продолжаю молчать.

Сейчас мы хотя бы идём в правильном направлении. Да, там же бушует серое море неизвестности. И что теперь, совсем остановиться и ждать своей участи? Нет уж.

Нахожу на тропе пару увесистых камней и палку. Девчонки молчат. Новенькая меня игнорирует.

Тихушник Марк помогает девчонкам опуститься возле тропы, раз уж у нас привал. Он кидает на меня вопросительный взгляд. От парня за несколько дней я слышал только пару слов, исключительно по делу. Человек абсолютно в себе. Он даже умудрился найти общий язык во время обсуждения очерёдности охраны со своей названной напарницей. С этой гордой невменяемой барышней. Поэтому он с ней в паре и работает, и не понять: то ли ему на самом деле наплевать на все вокруг, то ли ему нравится работать с этой девчонкой. Выбить из него хоть какие-то эмоции сложно, они будто бы заморожены. Но уважаю — ни одной минуты истерики, всё по делу. Делает всё ровно, даже когда выгребает себя до дна.

Кидаю в непонятное дерево первый камень, потом сразу второй. Вокруг дерева ничего не меняется. Вихри хмари так и продолжают завиваться вокруг корней и покрывают всю площадь вокруг ствола. Кидаю ветку, снова ничего не происходит.

— Обычное дерево, да ещё и сухое, — вызывающе замечает Аглая.

— Нет, нет, подожди. Дерево, выросшее на тропе? Реально? — качаю головой.

Не верю. Ничего тут просто так не растет. А уж тем более посреди тропы. Трухлявость — не более, чем защитный вид. Уверен.

— Да здесь все нереально!!! Ты этих многоножек видел⁈ — восклицает девушка.

Олеся и Марина спокойно пережидают очередной эмоциональный взрыв девчонки. Он не первый за эти дни и уж точно не последний. Только Марк слегка надавливает на плечи Аглае. Она садится и затихает.

Слушать никого не собираюсь. Доверяю собственным ощущениям и глазам. А они мне подсказывают, что дерево здесь выросло неспроста. Достаю нож и с силой бросаю его в выступающий на поверхность толстый трухлявый корень.

Дерево тут же взрывается тысячей отростков, вылетающих из-под земли. Вокруг ствола бьются сотни гибких корней, они почти добираются до нас. Не хватает буквально пары метров.

Дерево приподнимается, и я понимаю — оно выкапывается.

— Быстрее!!! — кричу, что есть мочи.

Девчонки взвизгивают и отпрыгивают на край тумана.

— Огонь! — кричу.

Забавно, но в нашей группе огонь только у меня. Марине нужно хотя бы несколько секунд, чтобы создать первую молнию. Огонь здесь подошел бы куда лучше.

Удар. Молния влетает в ствол. Все ждут реакцию дерева с замиранием сердца. Ему, как ни странно, на самую мощную из стихийных техник в нашем арсенале почти полностью наплевать.

— Макс, ловушку в метре перед ним, — распоряжаюсь, — нужно замедлить его.

— Сейчас, уже делаю, — кивает Макс.

Поворачиваюсь в сторону нашего тихушника. Светлые глаза Марка холодно следят за происходящим. Его русые волосы смотрятся на голове как солома. Только родинка над губой слегка подергивается.

— Марк, твой выход, — обращаюсь к нему.

Парень пожимает плечами и кидает в дерево свою единственную эффективную технику. Ещё пару дней назад эта техника одним применением порубила в фарш стаю мелких монстров. Они выскочили на тропу и получили свое. Что за техника — до сих пор непонятно. Её действие выглядит как клубок тонких серебряных нитей, которые кружатся и улетают в определённую область. Всё мелкое, что попадает в эту область, моментально режется на куски. Марк и сам объяснить не может… Или не хочет. Насколько понимаю, техника почти бесполезна против крупных существ. Максимум, что она может сделать против них — отвлечь внимание на легкие порезы. Зато их много.

Девчонка со странным именем Аглая почти безостановочно орёт.

Марк выпускает нити. Но его техника полностью бесполезна против этого крупного существа. Парень равнодушно пожимает плечами, разворачивается, подходит к Аглае и берёт её за плечи. Пару раз встряхивает, после чего девчонка снова приходит в себя.

— Там нет разума, там нечего останавливать, — бормочет она под нос.

Да, девушка — менталист, но какой-то недоделанный. Фактически, из всего ментала она едва распознает чувства других. Зато неплохо притормаживает монстров, и это нам частично помогает. Каких-то убойных навыков у неё, как и у меня, тоже нет.

— Нет разума — продолжает бормотать Аглая с пустыми глазами. — Я там ничего не могу притормозить, это просто обычное дерево.

— Отступаем? — спрашивает Макс, обращаясь ко мне.

— А смысл? — мысленно перебираю варианты. — Позади ещё хуже.

Тем более, мы такое уже пробовали — шли по тропе назад. В итоге чуть не потеряли друг друга в этой проклятой серости. Нарвались на паутинника, и больше решили не ходить.

— Надо попробовать его обойти, — предлагаю.

Прикидываю размеры коридора в тумане, но по факту это значит, что нам придется сойти с тропы. Не хотелось бы: упремся в туман, а там больно много разного живет.

Глупо, но у нас больше нет ничего. Из всего, что мы применяем, урон существу наносят только молнии, и то не особо сильный. Дерево немного подымилось и дальше выкапывается.

— Макс, на тебя надежда, — говорю напарнику.

Тот сосредоточенно кивает. Знает, что ловушки — это наша основная стратегия. Если успеет, выиграет нам время. Может, проскочим.

— Олеся, постарайся сделать щит как можно шире, — говорю девчонке. — Разлей воду, а лучше смесь по всему телу этой гадины.

— Сейчас сделаю, — отвечает девушка.

Наконец-то существо выкапывается и медленно движется к нам. Пока дерево сидит в земле, сделать с ним ничего нельзя. Обойти тоже. Существо ползет на корнях и напарывается на каменные колья Макса. Особого ущерба дереву они не приносят, но пройти дальше не пускают. Вижу, как отваливаются несколько корней. Несколько из сотен, окружающих дерево. Существо с трудом перебирается через ловушку.

— Марина? — тороплю рыжую.

— Я стараюсь, — сквозь зубы говорит девушка, на лбу выступают капли пота.

Марина действительно старается, буквально выдавливая свой источник.

— Макс, ещё что-нибудь? Ещё одну ловушку можешь поставить? — уточняю.

Нам сейчас она точно не помешает. Мне нужно время.

— Да, уже делаю, — отвечает Макс.

У нас есть пара минут на отступление. Сзади подтягивается туман. Но если мы ставим во главу вопрос о выживании…

— Все берёмся за руки и одновременно шагаем назад, — командую.

Делаем.

Достаю револьвер без особых ожиданий. Может, хотя бы замедлит. Стреляю ровно в центр существа.