Моя Академия

Глава 20 Зачем Снятся Сны

Куратор приводит меня в соседнюю комнату. Она напоминает большую палату без окон. Примерно двадцать коек с переносными перегородками. Очень похоже на больничные палаты времён мировых войн: главное, чтобы было больше места и чтобы пациенты были в открытом доступе для докторов и медсестёр. Начало мне не особо нравится, но меня никто особо и не спрашивает.

— Проходи, здесь ты сегодня будешь ночевать, — куратор показывает на крайнюю койку. — Давай, спокойной.

— Спокойной ночи, — отвечаю и остаюсь в огромной комнате совершенно один.

Вокруг те же серые ровные стены, высокие потолки, но окон здесь нет. Присматриваюсь — окна здесь всё-таки есть, но они плотно заложены камнем. И в нем, видимо, тоже есть что-то защитное. Серая дымка едва закручивается и сразу же распадается, как до этого в стенах коридора и больницы. В пространстве ритуального рисунка целителя закручивались такие же маленькие смерчи — только они воплощались в разные символы и, наверное, заклинания. Думаю, это и есть реакция эфира.

С лёгким опасением расстилаю кровать и готовлюсь ко сну. Алекс же сказал, что в целом, место безопасное. Вижу подтверждение его слов: несмотря на шевелящиеся стены вокруг, дальше поверхности стен это шевеление не идёт. Если закрыть глаза и не накручивать — всё как всегда. Нужно выспаться.

Конечно же, я просыпаюсь раньше будильника. Заправляю кровать быстро, как будто сдаю норматив по этой дисциплине. Получается очень даже неплохо. Мой дядька был бы доволен. Все линии ровно по стрелочке. Подушка взбивается в ровный прямоугольник, уголки покрывала идеально совпадают с бортами кровати, как будто бы я тренировался заранее. Хотя… я действительно тренировался заранее много лет, усмехаюсь про себя.

— Надо переделать, — слышу в голове голос дядьки. — Видишь, тут криво.

— Да кто будет присматриваться? Это же просто моя койка, — пытаюсь бунтовать.

— С этого начинается твой день, — приводит аргументы Карл. — Достаточно того, что ты знаешь. Теперь я тоже знаю. Тебе мало?

Два человека — это уже много. После того разговора дядька больше ни разу не заставлял меня перестилать кровать. Даже в комнату мою особо не заглядывал. Мне это было уже не нужно: главное, что я знал сам для себя — она заправлена идеально ровно. Как и сейчас.

Нахожу уборную в другом конце огромной комнаты, принимаю ледяной душ — горячей воды я не нашёл, но, может, это и к лучшему. Зато быстро просыпаюсь. Переодеваюсь за разделяющей ширмой.

Только успеваю вернуться к своей кровати и достать револьвер из саквояжа, как тут же прячу его обратно. Чёткое понимание, что прямо сейчас по коридору идут именно ко мне, никуда не уходит. Чувствую приближение шагов точно так же, как в больнице. Да и само ощущение проявляется знакомо — как чужой взгляд в спину.

Заглядывать в эмоции и переживания людей не всегда получается. Заметил это еще при общении с целителем. Подозреваю, что дело, скорее, в магии, чем в моих оставшихся способностях.

Мне, конечно, не хватает начальной информации. Можно попробовать задать пару вопросов Арише, если она пойдет на контакт. Напишу чуть позже.

В палату заходит куратор.

— Смотрю — встал, ещё и кровать заправил! — удивляется Алекс. — Молодец. Такими темпами мы точно всё успеем. Умылся, собрался? Тогда пойдем.

Направляюсь за Алексом, но тот останавливается.

— Только не забывай ничего, — кивает на саквояж. — Мы сюда сегодня больше не вернемся. По крайней мере, я на это рассчитываю. Тебе ещё форму надо получить, но это уже сам. Склад откроется — получишь. Наши вчера поздновато с рейда вернулись, но хоть без проблем.

Алекс кидает взгляд на идеально заправленную кровать.

— У тебя прям как в армии, — говорит он.

— Дядька был армейский, — подтверждаю. — Говорил, что главное — порядок и дисциплина.

— Это многое объясняет. Главное, чтобы не слабоумие и отвага, — хмыкает куратор. — Ладно, пошли.

Выходим из комнаты и снова попадем в коридор с едва заметной пеленой эфира.

— Смотри. Мы находимся в зоне относительной стабильности пространства, — объясняет Алекс. — почти весь замок зачарован преподавателями и другими членами Академии. Охватить весь замок целиком пока не получается, поэтому более или менее безопасно только в одной его части.

— А в чем тогда заключается опасность? — интересуюсь.

— Иногда могут выскочить мелкие тварюшки или еще что подобное, — отвечает куратор. — Но ты про это ещё узнаешь на уроках. Сейчас у тебя размещение, потом завтрак. Потом первый урок.

— Понял, — киваю. — Размещение — это куда?

— С размещением всё просто. На каморку, которую тебе достанется, не смотри, — предупреждает Алекс. — Постепенно по мере обучения, ты сможешь стабилизировать больше пространства. Просто потом сделаешь из своей каморки то, что тебе будет удобнее. По умолчанию вам, первокурсникам, раздаются гостевые комнаты старого замка, их тут было много. Правда, после прорыва этих комнат стало еще больше, но это частности. — Куратор не говорит напрямую, но некоторые особенности проясняются.

— Замок внутри больше, чем снаружи? — делаю логичный вывод.

Хотя подобное меня уже не удивляет. К странностям и чудесам успевает выработаться иммунитет.

— Надо же, сам догадался? — без всякой язвительности, серьёзно спрашивает Алекс. М-да. Грустно тут у него с контингентом, конечно. — Ты прав. Больше. Другое дело, что все каморки зачарованы буквально на пару метров вглубь. Студенты обычно работают с пространством сами, и у некоторых к выпуску настоящие огромные хоромы. К тому же развивается опыт зачарования помещений, а это тоже крайне полезно.

Звучит как план. Если можно расширить пространство в комнате собственными руками, так почему бы этого не сделать?

— Так везде, получается? — уточняю.

— Да, в любой Академии в первые годы после прорыва. Обычно года два-три. Потом всё стабилизируется. После прорыва строения часто изменяют свою топологию, — рассказывает куратор. — Наш замок — отличный пример — вряд ли хозяин сам строил обходные коридоры.

— Может, это были замаскированные тайные пути? — предполагаю.

— Да кто ж теперь знает, — пожимает плечами Алекс. — У нас кроме коридоров, есть с чем поработать. Я тебе пока теорию пространства объяснить не смогу. Да и поднимают её разве что на теормаге. Знаешь, просто прими на веру, что внутри любых зданий в месте прорыва пространства больше, чем снаружи. В некоторых — в десятки раз больше, но это редкость. Сколько здесь — мы до конца не знаем. Да и не узнаем, пока фон не стабилизируется.

Поворачиваем и доходим до длинного коридора.

— В конец этого коридора не ходи, — предупреждает куратор. — Спасти мы тебя спасём, конечно, но заплутать ты можешь надолго.

Киваю. Мне больше интересно послушать, что там с зачарованием комнат. На словах звучит интересно и не так чтобы сильно сложно. Раз уж выпускники могут отгрохать себе хоромы.

— Насколько позволено изменить свою комнату? — интересуюсь.

— Теоретически, имей в виду, что можешь сотворить из своей каморки всё, что душе угодно, — объясняет Алекс. — Что придумаешь, то и будет. Хоть зал для приёмов делай. Другое дело, что сил на это дело уйдёт много, времени тоже. И с тем и с другим у тебя будет некоторая напряжёнка. Особенно первое время, пока не привыкнешь распределять все правильно.

Мы проходим несколько дверей. Алекс открывает одну из них. Ну да, действительно каморка. Два квадратных метра. Три от силы. Места ровно для шкафа, кровати и большого комода, который может ещё служить столом. Всё. Больше в комнате ничего нет.

— Это всё, — куратор отвечает на мой немой вопрос. — Согласен, негусто, но раньше и этого не было. Кровать есть — уже неплохо.

— А мыться мы где будем? — спрашиваю.

— В общем, пока не зачаровал себе часть комнаты, моешься в общем душе, — рассказывает куратор. — Он дальше по коридору, ближе к выходу. Помнишь, где мы проходили? Заходишь в первые две двери. Дальше — женская.

— Допустим. Там есть какие-то правила? — узнаю заранее. — Очередь или, может быть, список?

— Правила? Какие еще правила? — усмехается Алекс. — Кто встал — того и тапки. Очередь — обязательно будет, вас пока много.

Вот так оговорочка — пока.

— Вся эта часть этажа, — без заминки показывает рукой куратор, — для первокурсников. Она наиболее защищена. Те, кто постарше, располагаются чуть дальше. Их комнаты находятся в менее защищённых частях замка. Эту зону мы зачаровывали специально для первокурсников всем преподавательским составом. Старшекурсники тоже помогали. Хорошо получилось, скажи?

Соглашаюсь с Алексом. Комната, конечно, не производит вау-эффекта, но я бы не сказал, что сильно страдаю из-за отсутствия вещей. Кровать есть? Есть. Стол есть? Есть. Даже окно есть, хоть и видно через него только лес. Слишком уж оно мутное. Думаю, такой эффект из-за наложенной защиты.

— А старшекурсники откуда? — между делом спрашиваю, пока осматриваю шкаф.

— Из «Седьмого шага» все, естественно. Откуда же еще? — пожимает плечами Алекс. — С нами перешли. Сильнее стать никто момента не упустит.

Согласно киваю.

Осматриваю помещение другим взглядом. В отличие от больницы или предыдущей огромной комнаты, здесь эфир вообще не шевелится. Ощущения, что стены плывут, здесь нет. Всё очень чётко и приземлённо. Действительно, комната отлично защищена, это чувствуется. Единственное место, где заметно подрагивает эфир — дальняя часть комнаты, сразу возле шкафа. Там, где у меня, по идее, будут находиться ноги.

— Хорошо, я всё понял, — говорю Алексу. — Теперь на завтрак?

— Да, теперь завтрак и первый урок. Пойдём, я тебя провожу, — зовёт он за собой. — А то есть шанс, что ты просто не дойдёшь, заблудишься где-нибудь по пути.

Коридоры тут и правда больше похожи на мудреные каменные лабиринты. Без особых опознавательных знаков и указателей.

— Нас постоянно будут сопровождать? — задаю вопрос.

— Даже не надейся, — хмыкает Алекс. — Скоро будешь ходить сам как миленький. Просто твоя группа уже тут четыре дня, более-менее привыкли и ходят сами. Если помнишь, ты немного припозднился, чем выиграл индивидуальный подход и меня в качестве личного куратора. Ничего, если подрастешь, тоже будешь потом показывать новичкам, что тут, да как.

— После завтрака нужно зайти к нашему кладовщику Афанасию и получить форму, — напоминает Алекс.

— Это обязательно? — спрашиваю, осматривая свой костюм.

— Конечно, нет, можешь заявиться так, в своем, — смеется куратор. — Одежка — то неплохая на вид. Только приготовься на одном из уроков с ней расстаться и попозировать голышом. Мало ли что может на нее пролиться.

— Тогда, может быть, сменим порядок? — предлагаю. — Сначала заглянем на склад?

Прикидываю, что моя дружелюбная группа вряд ли проводит меня на склад. К этим коридорным лабиринтам нужно привыкать сильно дольше, чем три дня. А пока со мной нянчится Алекс, нужно выжать все возможное. Куратор задумывается и смотрит на часы.

— Знаешь, а давай, — соглашается он. — Вполне возможно, что наш завхоз уже встал. Тем более, про тебя ему наверняка уже успели сказать. Идём. Это ты молодец, что быстро собираешься и время планируешь. Остальные обычно как цыплята — молча ходят за мамой-уткой. Только Игорек ваш, тот, что в очках, вечно всем недоволен и бурчит без остановки.

— Это я заметил, — вспоминаю вчерашнюю ситуацию за столом.

Снова иду за Алексом и при этом испытываю мощнейшее дежавю — стены вокруг опять шевелятся. Похоже, именно каморка первачков — самое безопасное место. Как и сказал куратор. А вот в местной больничке совсем не так безопасно, как они думают.

Спускаемся на этаж ниже и заходим в подвальные помещения.

— Германыч! — зовет Алекс и громко стучится в дверь. — Германыч, открывай! Я тебе студента привёл. Германыч, я знаю, что ты не спишь! — продолжает стучаться куратор.

— Не сплю я, не сплю! — голос доносится совершенно с другой стороны.

С другой стороны коридора топает плотный дядька неопределённого возраста с коротким ёжиком волос. Ему легко может быть как тридцать пять лет, так и сильно за полтинник. Только весёлые глаза и мелкие морщинки в уголках губ говорят о том, что с чувством юмора у человека всё в полном порядке. Похоже, мне досталась удачная Академия — что целитель, что завхоз.

— Не сплю я, не сплю. Чего хотел-то? — спрашивает Германыч.

— Да вот студента привёл, — кивает на меня Алекс.

— А, парень этот! Знаю. Данные на него мне больничка сбросила ещё вчера, — подтверждает завхоз. — Интересный парень. Где вчера-то был? Потерялся небось?

— Нет, спал, — пожимаю плечами.

— Ну и зря, — хмурится Германыч. — Сейчас бы не ломился, а уже спокойно переоделся и шёл бы жрать, как все твои сокурсники. Ладно, заходи, отдам тебе твою сбрую.

Завхоз открывает дверь и сразу же заходит за стойку. Свет тусклый, но рассмотреть мужика получается. На нём длинный темно-синий фартук и комбинезон. Всё-таки на вид ему лет сорок с хвостиком. Двигается ловко, но периодически держится за спину. Нагибается под стойку и достаёт уже приготовленный пухлый тюк вещей.

— Держи. Тут исподнее, амулеты, два вида формы — какая к чему, сам определишься, — объясняет Германыч. — Усиленная для сложной практики, обычная для повседневки. Если что — заходи, выдам что-нибудь ещё.

— Спасибо, Афанасий Германович, — благодарю мужика. — А у вас, получается, есть что-нибудь ещё? — интересуюсь.

— Какой вежливый архаровец! — удивляется завхоз. — Испортят его тут. Имей в виду, у меня всегда есть что-нибудь ещё, — усмехается. — Просто оно в основном не про тебя. Но тебе, если сильно попросишь, так уж и быть, накидаю.

Странный разговор получается, но довольно забавный. Завхоз никакого негатива не вызывает. Даже, наоборот, с ним хочется иметь дело. Склад выглядит идеально прибранным. Вдоль стен стоят аккуратно организованные стеллажи. Ничего не валяется, все сложено и находится на своем месте. Полочки ровными рядами висят на стенах.

Приглядываюсь, но издалека получается рассмотреть только толстые корешки книг на полках и склянки с ингредиентами. На каждой полке прикреплена золотая табличка — видимо, для удобства.

— Ну всё, студент, можешь двигать, — открывает дверь завхоз.

Ему не сильно нравится моя наблюдательность.

— Можем двигать на завтрак? — спрашивает Алекс.

— Двигайте куда хотите, я своё дело сделал, — отвечает Германыч. — В коридоре от напряжения лампы горят, еще вы тут шаритесь. Дуйте уже в своем направлении.

— Я с этим? — спрашиваю куратора и киваю на тюк.

— Теперь да. Если бы вчера на склад зашли, то пошел бы налегке, — говорит Алекс таким тоном, будто это я виноват. — Теперь приходится двойной крюк делать.

— Ты теперь первокурсник, парень, — подхватывает завхоз. — Готовься к тому, что на тебя теперь будут всех собак свешивать: и твоих, и чужих. Нормальная практика. Потерпи немного.

— Судя по всему, Германыч даже не ложился, — быстро меняет тему разговора куратор. — Ладно, пошли в общагу, боги с тобой, — машет рукой.

— До свидания, Афанасий Германович, — прощаюсь.

— Свидимся, Ларик, — называет меня по имени завхоз, и я сразу же понимаю, что заслужил расположение мужика, хоть и не понимаю чем.

Он-то получил информацию из госпиталя и все обо мне знает. Странное ощущение.

— Давай-давай, а то опоздаем, — подгоняет меня куратор. — Еще поговоришь, и не успеем к тебе забежать.

— Хочешь сказать, мою порцию могут съесть? — смеюсь.

— Пока я говорю, они уже доедают, — серьезно отвечает Алекс.

Сегодня парень полон сил. Выглядит бодрее, чем вчера. Успеваем забежать в мою каморку. Беру пару минут на переодеться. Форма садится на меня как влитая. На ней замечаю легкую пелену эфира, кажется, она тоже зачарована.

Алекс дожидается меня за дверью, и в хорошем таком темпе двигаем на завтрак.

— Всё, здесь я тебя оставляю. Вон, старший группы, — показывает мне вчерашнего говорливого парня. Кажется, его зовут Максом. — Поешь и сразу иди за ним. Если бы его не было, я бы тебя проводил и дальше, а так — сам справишься.

Сажусь за стол напротив Макса.