Моя Академия 3

Глава 23 Совершаю открытие

— Иглопсы, — отвечает завхоз. — А, да, ты как-то их по-другому назвал — котопсами, что ли? У них ещё морды вытянутые и по холке здоровенные такие шипы торчат. В общем, вроде собаки, но с каменной шерстью. Помнишь?

— Помню, — подтверждаю.

— Ну вот, парочка таких тоже затесалась, — улыбается Германыч, но быстро стирает улыбку со своего лица. — Мы их сейчас разберем, и понятнее станет. Всё-таки, что бы там не говорил директор, а вы неплохо заработаете. Всё остальное узнаете завтра. Иди уже, видишь, некогда мне трепаться.

Новости отличные. Нашим будет приятно. Особенно довольными останутся девчонки.

— Спасибо за тетрадь, Афанасий Германович, — благодарю завхоза и выхожу обратно в коридор.

Встаю на ту самую точку, где ловлю практически озарение.

Схематически изображаю сам коридор и место, где находятся арки. Дальше помечаю камни, которые привлекли внимание, да и вообще всё, что мне показалось важным или странным.

С этим рисунком возвращаюсь к столовой. Встаю примерно на ту же точку, откуда впервые заметил совпадения. Открываю план-схему.

Да, сам коридор другого размера. Другой формы. Поворота здесь тоже, в общем-то, нет. Вот только некоторые мелочи накладываются друг на друга как родные. Если сопоставлять изображение с открытой аркой возле склада, то получается очень похожий набор мелких деталей. Нет. Так не бывает.

Это же не съёмка, где можно в одних и тех же декорациях поменять цвет стен и сказать, что это совсем другое место. По сути, словно у двух разных участков в Академии общий каркас. Будто они почти не отличаются друг от друга и складываются в один.

Начинаю проверять заранее отмеченные одинаковые моменты. Благо в коридоре рядом со мной никого нет.

Вот, здесь царапина в виде зигзага. Чуть дальше отколотый плоский камень. Выбоина на стене. Осматриваю уже знакомые детали.

Чем дольше ищу, тем больше набирается мелочей. Не напрягаясь, нахожу не меньше семи. Этого вполне достаточно. Понимаю, что все детали созданы искусственно. Если специально не присматриваться, то они не бросаются в глаза. Выглядят вполне естественно, но при этом… Что царапина, что глубокая выбоина явно сделаны человеком и находятся в тех же местах, что и в другом коридоре. Не может в двух разных местах одинаково торчать, как по линеечке отколотый камень.

Дальше осматриваю арку. Она ведет на четвёртый этаж. Нахожу похожие искусственные черты. Их тут меньше, но они точно есть. Вывод напрашивается неприятный.

Кто-то из Академии сознательно создаёт сложности для первокурсников и, соответственно, для руководства. Вряд ли неприятности внешние — процент студентов, закончивших обучение, помню. Плюс — минус несколько учеников погоды не сделают. Значит, извне Академии не угрожают. Что происходит внутри — другой вопрос. Судя по нервозности директора и преподавателей, с которыми я сегодня общался, внутри Академии большие проблемы. Не совсем понятно, кто за всем этим стоит.

Ладно. Здесь всё понятно. Возвращаюсь к дверям склада.

Преподаватели каждые пару минут выходят из крайней арки. Заносят на склад к завхозу всё, что удалось добыть из монстров. Если посмотреть отстраненно, получается очень удобное место. Только я не уверен, что его захотят оставить. Всё-таки Академия должна быть не только большой по площади, но ещё и удобной. А коридоры, в которых мы нашли ребят, что первый, что второй — никуда не ведут: и там, и там тупики. Они, по идее, бесполезны.

Да и не мне решать, что делать с открытыми арками дальше. Я пришёл сюда с другой целью.

Осматриваюсь в поисках мелочей. Стараюсь подметить всё, что видел на стенах возле столовой. Прихожу к такому же выводу. Здесь поработали искусственно.

— Студент, что ты тут делаешь? — из дверей склада выглядывает завхоз. — Вроде бы все уже ушли.

— Да вот, обнаружил кое-что, — отвечаю. — Даже не знаю, кому лучше сообщить — вам или директору.

— Смотря, что ты обнаружил? Что тебе спокойно спать не дает? — интересуется он. — Рассказывай.

— Афанасий Германович, подскажите, а подобные арки можно создать искусственно? — показываю на открытые проходы.

— Почему нет? Можно, — пожимает плечами завхоз. — Любой более или менее вменяемый маг без труда справится. Здесь же реальность не очень устойчивая. Вот, кстати говоря, пойдём-ка со мной.

Захожу на склад.

— Твоим показывали специальный глиф ещё позавчера, — объясняет Германыч. — Ты как раз пропустил, поэтому и вопросы задаешь. Я тебе просто расскажу, а дальше ты сам разберёшься. Глиф простой. Да и тебе будет интересно. Я как раз самые большие запчасти от монстров отправил в стазис. Осталось только по мелочи.

— Что за глиф? — задаю вопрос.

— Помнишь, вам обещали, что вы сможете расширять свою комнату? — напоминает завхоз.

— Помню, как такое забудешь, — хмыкаю.

Когда ночуешь в трех квадратных метрах, о расширении личного пространства нет-нет, да задумываешься.

— Собственно, смотри сюда, — Германыч рисует в воздухе несколько линий и заключает их в неровную и немного недоделанную фигуру.

— Запомнил? — спрашивает он. — Или шибко сложно?

— Предыдущие глифы были проще, — подтверждаю.

— Так, предыдущие глифы работали с готовыми разовыми явлениями, — объясняет завхоз. — Здесь же, нужно начертить много правильных линий, чтобы получить результат. Что видишь? — показывает на глиф, висящий в воздухе.

— Он выглядит незаконченным, — отвечаю, немного подумав.

— Правильно, так и есть, — подтверждает Германыч. — Вот сюда добавляешь вторую такую же фигуру, — показывает на незаконченный участок. — После второй добавляешь третью и так далее. В конечном итоге у тебя получится что-то вроде цепочки.

Так и есть — Германыч берёт рукой нарисованную в воздухе цепочку, будто она вполне материальная, и показывает мне.

— Вот эту цепочку наносишь на стену, — говорит завхоз.

— И что произойдет? — уточняю.

— Цепь раскроется и распадется на звенья, а у тебя появляется ещё метр площади, — объясняет Германыч. — Когда рисунок активирован, он помогает пространству провалиться чуть глубже.

— Хм. Но этой цепочки не хватит, — замечаю.

— Конечно, не хватит, — подтверждает завхоз. — Её нужно долго рисовать. Раз за разом, постепенно. Активировать тоже можно не сразу. На удивление, это чуть ли не единственный глиф, который может долго сохранять свою структуру. Особенно если поначалу магии не хватает. Поэтому можешь не торопиться — спокойно рисуешь, набрасываешь контуры и расширяешь своё помещение.

— А конечный результат представляю в голове, правильно? — уточняю.

— Да. Как с коридорами. Помнишь? — спрашивает Германыч. — Сначала на метр расширил, потом ещё и ещё. Если будешь думать о ванной — будет тебе ванная. Будешь думать об огромном зале — будет огромный зал. Времени, правда, на него уйдет ого-го… года два точно.

— Вроде не очень сложный глиф, — замечаю.

Прикидываю, как быстро смогу с ним справиться. Браться за огромные пространства особого смысла нет. А вот раздвинуть стены своей комнаты в качестве тренировки — почему бы и нет?

— Он и правда не очень сложный, — подтверждает завхоз. — Только рисовать придется много — примерно на один метр тут работать минимум несколько часов. К тому же учти, глиф будет забирать твою силу. Да и попутно сложностей случится много. Но ты главное пробуй, он довольно безопасный.

— А если ошибусь? — задаю вопрос.

— Обязательно ошибешься, — хмыкает Германыч. — Ничего критичного не случится. Просто глиф не сработает и рассыпется. Он устойчивый только в одном случае — если нарисован правильно.

Звучит несложно и не так страшно. Подвожу итог: пробуй и тренируйся. Не получается — рисуй заново.

— Правильно понимаю, что рисовать его нужно на стенах? — уточняю.

— Да, да, выбираешь неустойчивые стены и пробуешь, — рассказывает завхоз. — У меня две таких на складе. Мне, когда бывает скучно, немного сдвигаю стены вглубь. Только мне большой склад не нужен, я что, враг себе? Заставят тут чем ни попадя, а мне потом разбирайся… На устойчивой стене даже не пытайся — бесполезно.

Германыч подходит к стене и накладывает уже знакомый глиф.

— Видишь, зафиксировался? — показывает он на стену. — Некоторое время так повисит и потом исчезнет. Глиф работает исключительно для неустойчивого пространства. Да и добавляет по капле в море — всего по метру. У вас, у всех относительно неустойчивая стена расположена сразу за шкафом. Так, изначально планировали. Шкаф, как только расширишь комнату, сдвинешь вбок. Щитом — помнишь, я показывал? Считай, дополнительная тренировка.

Слушаю завхоза с большим интересом. Пользоваться щитом я уже научился, причем довольно неплохо. А вот расширить комнату — милое дело. Заодно думаю спросить у своих: наверняка они после лекции пробовали отодвинуть стену у себя в комнате. Понятное дело, что, если бы получилось — мы бы давно узнали. Делиться успехами в магии — святое. Особенно для девчонок.

— Сперва все интересуются, сидят после лекций ночами, делают себе минимум одну комнату, — рассказывает завхоз. — Потом быстро надоедает, мало кто идёт дальше. Да и слишком уж скрупулезная работа. Да и применять глиф можно только в местах прорывов, в городе не получится — студентам мнимая бесцельность быстро надоедает.

— А зачем тогда мы его учим? — спрашиваю.

Пользуюсь тем, что мужик готов разговаривать на интересную ему самому тему без остановки. Многое, что узнаю здесь тет-а-тет, на лекциях не расскажут.

— Есть три цели, — объясняет Германыч. — Первая самая очевидная: каждый студент может выстроить для себя достаточно комфортные условия. Вторая менее очевидная — рисовать глиф нудно. Требуются усидчивость и внимательность. Если у студента получается себя перебороть и заставить, то в конечном итоге из него получается хороший артефактор.

Завхоз замолкает и перекладывает с места на место небольшие коробки и свертки. Каждый подписывает. Стеллажи после сегодняшнего выхода забиты под завязку. Очевидно, не только мы столкнулись с монстрами. Думаю, часть ингредиентов готовится к транспортировке на дирижабле. Иначе зачем такая плотная упаковка?

— А третья цель? — задаю вопрос после долгой паузы.

Видимо, Германыч заодно проверяет, насколько внимательно его слушаю.

— Ах да, третье, — продолжает он. — Прорывов много. Соответственно, есть ненулевая вероятность, что наши студенты закончат Академию и смогут приобрести себе небольшой участок в месте прорыва. Там они смогут создать себе хорошие условия для жизни. Академия смотрит наперед, так сказать. Все знания для вас, бери и пользуйся. Но в основном, конечно, тут вопрос артефакторов.

— Монотонная работа не каждому под силу, — соглашаюсь.

Сам пока не уверен в своей усидчивости. Поработать в данном направлении точно стоит.

— Именно. Заодно мы понимаем, кто из студентов склонен к артефакторике, — говорит завхоз. — Да и они сами для себя понимают. Потом будет проще работать с ними дополнительно. Да пробуй, студент, пробуй. Вон на той стене. Я уже её двигал пару раз.

Рисую первый подобный глиф. Получается довольно похоже. Как только теряю концентрацию, он рассыпается. Слышу, как хмыкает завхоз.

— Как вы удерживали глиф в воздухе? — спрашиваю его.

— Точно так же, как ты это делал со всеми другими, — объясняет Германыч. — После того как ты наполняешь глиф магией, он становится устойчивым. Его легко перенести на любую поверхность. Если захочешь оставить в воздухе — тоже можно. Удобно.

Стараюсь вспомнить ощущения других глифов. Например, когда держу щит. Чувствую, откуда примерно направляется магия. Проделываю все манипуляции, и рядом с цепочкой глифов завхоза загорается мой. Просто он немного другого цвета. Едва уловимый красный отсвет.

— Я так понимаю, это наследие твоей силы,? — Германыч отвлекается от сортировки и с интересом смотрит на знак.

— И сколько он так будет висеть? — вместо ответа задаю очередной вопрос.

— Как только ты его перестанешь подпитывать, глиф пропадёт, — рассказывает завхоз. — Если будешь постоянно о нём помнить и дорисовывать, то провисит дольше. Можно еще вложить побольше магии — как вариант. Других подобных глифов мы не знаем. Да и этот не является стандартным. Из-за того, что глиф работает только в прорывах, он не является большой ценностью.

— А остальные являются? — спрашиваю.

Одновременно слушать завхоза и удерживать в воздухе глиф не получается. О том, чтобы перенести его на стену, речь и вовсе пока не идет.

— Кроме стандартных глифов? — уточняет Германыч. — Конечно. Вот как ты думаешь, как много академий разбросано по нашей благословенной империи? Однако ведь мы же чем-то отличаемся?

Молча киваю и снова пробую нарисовать хотя бы одно звено цепи. Если получится здесь, в тишине, в своей комнате, смогу сделать намного четче и быстрее.

— Стандартный минимум дают все Академии, — углубляется в детали завхоз. — Он утверждён самим императором. В него входит минимальный набор навыков, который должен знать и уметь любой маг. Повторюсь, любой. Неважно, куда он дальше пойдет: по военной части или в гражданку. Не суть.

Стоит мне переключиться на рассказ Германыча, глиф рассыпается. При этом цепочка завхоза так и остается висеть в воздухе. А ведь мужик держит её подсознанием и одновременно рассказывает мне академические тонкости.

— А правда, что говорят про отсев в две трети набора? — решаю проверить информацию Игоря-пессимиста.

Завхоз слегка мрачнеет. Отступать от вопроса не собираюсь. Сейчас как раз есть время узнать что-то новое и сильно нужное.

— Вообще-то, правда, но тут немного про другое, — Германыч подбирает слова. — Ларион, понимаешь, статистику можно повернуть так и сяк. В общем, как удобно тому, кто её, эту статистику, собирает. Ты же не будешь с этим спорить?

— Нет, не буду, — признаю. — Хотя очевидные вещи бывает сложно интерпретировать в нужном русле.

— Не факт, — не соглашается со мной завхоз. — Даже заготовку древесины или сбор урожая можно рассматривать по-разному. Менять маркеры измерения, выбирать более плодовитую местность… но дело не в этом. Статистика в данном случае неумолима. Две трети студентов до звания мага не добираются.

— Но у всего должны быть свои причины, — подталкиваю мужика к ответу.

— Причины разные: дуэли, неаккуратность, несобранность, — перечисляет Германыч. — Некоторые не добираются, потому что сходят с ума. Некоторые заигрываются со своими силами, которые до конца не понимают.

Видно, что завхоз переживает за происходящее. Тема его волнует еще как.

— В каком смысле? — переспрашиваю.

— Например, маг решает увеличить силу за счёт заёмной, — объясняет Германыч. — И становится зависимым от чужой силы. Кому такой нужен? — завхоз говорит о некромантах совершенно без ненависти. — Становится, например, некромантом. А у них очень специфическое отношение к жизни. С таким человеком рядом никто не будет. Сил-то он наберёт, но в империи таких находят и давят нещадно.

Фундаментального и многовекового конфликта не улавливаю. Здесь, скорее, конфликт обычный, человеческий. Наверняка все, кто работают с мертвыми, рано или поздно наживают психические отклонения. Настолько большие, что социум просто не в силах выносить некромантов. Тут не стоит вопрос «или мы, или они». Просто невозможность жить рядом с тем существом, которое воспринимает тебя исключительно как материал.

— Поэтому остаётся всего треть, — продолжает завхоз. — Такая статистика характерна не для всех академий.

Передо мной в воздухе рассыпается очередной глиф. Слишком уж интересные темы затрагивает Германыч. Приходится переносить внимание.

— В каком смысле не для всех? — узнаю.

— У нашей Академии Седьмого шага, например, после вашего зачисления, совсем другая статистика, — закидывает интригу завхоз и внимательно следит за моей реакцией.

Мои догадки постепенно находят подтверждение. Мужик намекает, что смертей у нас значительно меньше, а статистика элементарно берет среднее значение. Здесь вопросов больше нет.

— Если ты внимательно слушал преподавателей, то знаешь, что ваше обучение состоит из семи шагов, — говорит завхоз. — До того момента, пока вы не вступаете на путь семи шагов, вы — студенты, но никак не маги. Так сказать, заготовки под магов. Первый шаг всё для вас меняет. После него — вы официальная часть нашей Академии. После этого мы прикладываем все силы, чтобы довести вас до выпуска. И процентовка тут совсем другая. Те, кто был с нами на первом шаге…

— Они погибли? — высказываю догадку.