Моя Академия 3

Глава 14 Я рассказываю не всю правду

— Так, а что ещё он сказал? — продолжает опрос следователь.

— Конкретно с Кольцовым я говорил несколько минут от силы, — поясняю. — Всё остальное время он находился под властью того, кто его контролировал. Сомневаюсь, что Кольцов хоть что-то осознавал. Он, похоже, не очень понимал, где он и что, — вспоминаю. — Плохо видел и плохо слышал. Я не смог добиться от него внятных ответов.

Игорь прожигает меня глазами. Федор Ильич разводит витаминный комплекс и протягивает мне стакан.

— Выпейте, — говорит. — Ваше состояние может ухудшиться в любой момент, — целитель кидает осуждающий взгляд на следака. — Перестраховка не помешает.

Выпиваю оранжевую жидкость с чуть кисловатым привкусом. Напиток похож на тот, что готовила мне Ариадна.

— Кольцов сказал передать в сыскной приказ, — продолжаю, отставив стакан. — Собственно, вы его сотрудники, вам и передаю.

— Получается, он находился рядом всё время и сказал только это? — щурится следак, но его мысли явно заняты чем-то другим.

Сам тоже прислушиваюсь к своим ощущениям. Тело отлично отзывается, но при малейшей попытке напрячь мышцы магическим образом, тело наполняется фантомной болью. Думаю, некоторое время придется перетерпеть. Нужно возвращаться к магической разминке уже более подготовленным или хотя бы отдохнувшим.

На вопросы следака отвечаю больше на автомате. Тем более что сам Кольцов передал мне, в общем-то, немного.

— Ларион, вернитесь, пожалуйста, к нам, — щелкает пальцами бритый следак.

Видимо, замечает, что я погружаюсь в себя и своим мысли.

— Вы свою часть уговора выполнили, — заявляет Игорь. — Но всё-таки я бы хотел уточнить пару моментов.

— Да, давайте, — спокойно отвечаю.

Почувствовать напряжение в палате не составляет труда. Следак сдерживается только благодаря присутствию целителя. Клишенко пару раз спрашивает Федора Ильича про других пациентов. Намекает, что ему нужен разговор со мной тет-а-тет. Но как такового права на это следак не имеет. Настаивать глупо.

— Ладно. Чего именно хотел от вас Кольцов? — задает вопрос Игорь.

— Сначала — просто спрашивал о прорыве, — рассказываю. — Во второй раз…

— Орлов! Меня интересует последний разговор! — срывается следак и тут же поднимает руки, вроде как извиняясь.

— Сложно сказать, — задумываюсь. — Я нужен был ему живым. Сказал, что боится меня. После этого сразу развоплотился.

— Это правда, — с изумлением для себя подтверждает следак. — Так. Я теперь вообще ничего не понимаю. Искать вас, Орлов, чтобы умереть? Серьезно⁈

Игорь подрывается с места и меряет шагами небольшую палату. По напряженному лицу видно, что факты у него в голове не складываются.

— Мне сложно сказать, — пожимаю плечами. — Но факт известный. Монстры прорыва от моего воздействия умирают сразу же. Мы проверяли.

Снова играю словами, но говорю правду. Следователь останавливается посреди палаты и поднимает взгляд.

— В каком смысле? — спрашивает он.

— В прямом — стоит мне связаться с монстрами прорыва, как они рассыпаются пеплом. Поэтому нечасто получается на них заработать. Ничего не остается. Может, Кольцов искал меня для этого?

— Погоди, парень, — хмурит брови Клишенко. — Тогда как ты объяснишь, что его труп остался целым и невредимым?

С этим заявлением я бы поспорил, но не буду. Следователь и так периодически забывает о субординации. Накалять обстановку смысла нет.

— Но тело Кольцова никак не относится к монстрам прорыва! — говорю очевидную вещь. — Да и не факт, что тот, кто его контролировал, был именно таким. Как реагирует нежить на мои попадания, мы не проверяли — у Академии нет таких возможностей. Я рассказал всё, в чем уверен. Превращать монстров прорыва в прах — чуть ли не единственная моя особенность и отличие от других студентов.

Опять играю на недосказанностях — вряд ли я смогу самостоятельно сходить в туман и вернуться оттуда. Такой самостоятельной особенности у меня пока нет, поэтому все слова, которые слышит следак — правда.

— Еще Кольцов просил помочь, — добавляю. — В чем тогда смысл просить именно меня и так все усложнять?

— Только если у тебя есть то, чего нет у других, — озвучивает мои домыслы следак.

— Но это только догадки, естественно, — вторю его словам.

Клишенко внимательно смотрит, будто пытается разгадать загадку или понять, где я ему не договариваю.

— Он хотел пройти сквозь водопад прорыва, — немного играю с текстом.

— Что за глупость? — спрашивает следователь.

— Вот и я также подумал, — соглашаюсь с ним. — Кто вообще пробирается против течения водопада? Не знаю. Я бы не смог сделать ничего подобного.

Игорь делает глубокий вдох, будто совершает над собой усилие и возвращается к более официальному тону.

— А почему он обратился именно к вам? Наверняка же сказал, — Клишенко подбирает слова и периодически поглядывает на целителя.

Разговор со мной следаку принципиально важен. Я единственный свидетель. Ради этого разговора он готов держать эмоции в узде и выцеживать факты по каплям.

— Сказал, — подтверждаю. — Потому что я единственный знакомый ему маг. Он меня шантажировал жизнью Ариадны. Но сделать то, чего не умею, даже в этом случае сложно.

— И после этого он вас отпустил? — в голосе следака сквозит недоверие.

— Нет, после этого он перестал существовать, — говорю как есть. — Думаю, что ему не хватало сил или еще чего-нибудь еще. Мою пелену на разуме он в любом случае преодолеть не смог. Хотел, но не получилось. Хотя может, и вовсе не пытался — не знаю.

— Допустим, — следак сжимает губы. — Тогда ещё вопрос: зачем ему баночка с вашей кровью?

— Мне пришлось её отдать, — пожимаю плечами. — Кольцов собирался экспериментировать.

— У нас запрещена магия крови, — чеканит Клишенко.

— Знаете, меня это очень сильно радует. Вы мне баночку вернёте? — уточняю.

— Она приобщена к делу в качестве доказательств, Ларион, — сообщает целитель.

Федор Ильич внимательно слушает наш разговор. Иногда открывает книжку и записывает туда несколько предложений. Думаю, у него свой интерес.

— Хорошо, — говорю. — Нет так нет.

Снова прислушиваюсь к ощущением. Все ещё чувствую этот якорь. Сейчас он очень далеко. Судя по всему, следаки собрали и вытащили из того домика всё, что смогли. Примерно понимаю, почему — им требовалось закрыть дело о подделке магического отпечатка. Получается, что Кольцов просто находился под контролем, значит, подделки нет — выдыхаем, и дело они успешно закроют. Но, судя по реакциям следователя, видимо, откроют, другое, попроще. Меня это касается постольку-поскольку.

— Ларион, — снова говорит следак, — а что вы знаете по поводу Ариадны?

— В каком смысле? — не понимаю, к чему ведет мужик.

Целитель решает добавить пару слов.

— Знаете, Ларион, последние исследования показали, что у девушки неожиданно прорезался сильный потенциал ментального мага, — сообщает он.

— Завидую, — говорю без особых эмоций.

Следователь крайне недоволен вмешательством мага, но ничего ему не говорит. Вот только я это все равно чувствую.

Ничего нового для себя не узнаю.

— Это нечастое явление, но подобное случается после потрясений, — продолжает пояснять целитель. — Очевидно, что потрясение у Ариадны случилось серьёзное. Девушка не помнит, что с ней происходило с того момента, как она встретила Кольцова.

Оба мужика ждут от меня ответов. Думают, что я знаю намного больше, чем говорю. И ведь это правда, но делиться знанием у меня нет никакой заинтересованности. Даже напротив — это попросту для меня опасно — одно сразу же потянет за собой другое.

— К сожалению, тут вам никак не помогу, — отвечаю. — Про озвученный период её жизни ничего не знаю, меня не было рядом. Лже-Кольцов или контролируемый Кольцов говорил о том, что его тело умирает, — и тут тоже рассказываю абсолютную правду. — Судя по всему, он почти полностью потерял мобильность. Поэтому использовал Ариадну для своих целей.

— Для каких таких целей? — спрашивает Клишенко.

— Для обычных. Например, найти что-нибудь, пойти в определенное место, — перечисляю. — И в том числе, чтобы привлечь меня. Лже-Кольцов наверняка раскачал ментальный потенциал девушки. Он же несколько дней общался с миром только посредством Ариадны.

— Ларион, вам простительно, вы просто не в курсе, что у нас таких техник нет, — сообщает следак общеизвестный факт. — Никто не может раскачать, как вы говорите, ментальную составляющую. Поэтому, конечно, жаль, что ничего не знаете.

— Игорь Васильевич, вы уж меня извините, — обращаюсь к Клишенко. — Но я с лже-Кольцовым разговаривал всего минут десять, а вы требуете, чтобы я вам выдал технику подготовки ментальных магов. Тем более что я сам ученик первого курса. Несложно догадаться, что в ментальной магии я ничего не понимаю от слова совсем.

— Просто я надеялся, что Кольцов хоть как-то обмолвился о технологии создания, — в голосе следака звучат нотки оправдания. — Все же до встречи с ним, Ариадна была полностью обычным человеком. Неодаренной.

— Здесь я вам точно ничем не помогу, — заверяю. — Могу ещё чем-то помочь? — перехватываю инициативу.

Всем видом показываю, что разговоры на тему Кольцова вести не готов. Мне попросту нечего рассказывать. Большего из меня не вытянуть.

— Помочь? — переспрашивает Клишенко. — Вряд ли. Вы проходите свидетелем, а дело мы закрываем. Возможно, мы еще увидимся в Академии.

Теперь моё время смотреть удивленным взглядом. Зачем приезжать, если дело закрыто?

— Пообщаемся по поводу поезда, — отвечает следак на немой вопрос. — Если мы найдем хотя бы минимальное подтверждение ваших слов или слов Кольцова, то нам придётся снова поднять этот вопрос.

— Тут всё понятно, — соглашаюсь. — Но вопрос по поводу ментальной магии никак не может быть в компетенции ученика первого года Академии. Это ваша работа, вы её и делайте, — тут же открещиваюсь от каких-либо экспериментов.

— Вы проходите в качестве свидетеля, господин Орлов, — Клишенко давит на мои обязательства.

Принимаю игру, но сдаваться не собираюсь. Целитель явно обеспокоен моим состоянием и в любой момент готов прекратить все допросы.

— Да, я свидетель, — подтверждаю. — Всё, что мог рассказать про поезд и прорыв, рассказал ещё в первый раз. Кольцов наверняка вёл записи. Нужно будет уточнить детали — приходите. Нужно будет куда-нибудь поехать с вами ещё раз — извините, больше не получится.

— К чему же так категорично? — удивляется следак.

— Я был полностью уверен, что вы за мной круглосуточно следите, — объясняю. — Но вы меня не просто потеряли. Вы еще и нашли не сразу.

— Мы пришли, как только поступил сигнал об опасности, — сухо отвечает Клишенко.

— Ага. Только не через десять секунд, как обещали, — замечаю. — Примерно через тридцать. За это время любой маг спалил бы меня до костей. Да чего уж там, десяти секунд было бы тоже вполне достаточно. Нам всем просто повезло.

— Вы сейчас живы, к чему эти рассуждения? — сжимает челюсть следак.

Он никак не ожидал, что в таком состоянии я смогу отстаивать себя.

— Жив только потому, что так захотел Кольцов, — продолжаю объяснять. — Я был нужен ему живым. С какой целью? Это второй вопрос. Очевидно, что он её не достиг. Но с этим тоже разбирайтесь сами. Я не успел узнать. Всё, что требовалось от меня — сделал. Девушка жива и свободна, а вы к этому практически не имеете отношения. Поэтому имейте в виду: при встрече я все расскажу Ариадне.

— Нет, — качает головой Клишенко. — В ближайшее время вы с ней навряд ли встретитесь.