Молот Солнца 3: Сердце Дракона

Глава 9

Дорога на этом участке была извилистой и каменистой — колеса так и грохотали, наезжая на них, и порой начинало казаться, что они вот-вот отвалятся. Дикарь даже вышел из фургона и перебрался на козлы к Гнуту Лимосу. Тот, впрочем, никакой тревоги не выказывал.

— Беспокоиться нечего, мастер, — заверил он, раскачиваясь из стороны в сторону вместе с фургоном. — Это хорошая повозка, крепкая. Она и не такие ухабы выдерживала…

Насколько это было правда, Дикарь не знал, но фургон и впрямь сдюжил, не развалился. Лишь однажды пришлось остановиться, чтобы поменять шпильку на заднем правом колесе — она лопнула и потерялась где-то на дороге, так что они рисковали в любое мгновение остаться без колеса.

Впрочем, ремонт занял всего четверть часа, и они двинулись дальше, все также прыгая на камнях. С козел прекрасно было слышно, как страшно ругается внутри Сита. Но вскоре камни закончились, дорога стала мягче, и они покатили веселее. Сита, впрочем, продолжала ругаться — по привычке, видимо.

Они постепенно приближались к Крос-Боду. Сам город еще не был виден, но вершина Бод-а-Рурк уже торчала над горизонтом треугольным шипом, а это означало, что к вечеру они могли вполне добраться до городских стен.

На обед решили не останавливаться — перекусили прямо на ходу хлебными лепешками с постными кусками печеной козлятины. Козу намедни убила Сита, и ей для этого даже лук не понадобился. Да что там лук — она даже ножом не воспользовалась, как сделал бы это любой другой! Животное оказалось настолько доверчивым, что подпустило к себе девчонку вплотную, и это стало для него роковым решением. Толи коза была домашней и сбежала из загона, толи она просто не смогла разглядеть в таком маленьком существе как Сита никакой угрозы — в любом случае она допустила ошибку, за которую поплатилась жизнью.

Сита запрыгнула на нее верхом, руками обхватила шею, а туловище крепко-накрепко сжала своими худыми ножками. Сначала коза не сильно забрыкалась. Она решила, наверное, что крохотная девчонка не сможет доставить ей особых неприятностей, и от нее с легкостью можно будет избавиться.

Не тут-то было! Сита зажмурилась и сжала шею животного с такой силой, что перекрыла доступ воздуха. Тогда коза принялась прыгать, пытаясь сбросить с тебя седока, но девчонка хватки он отпускала, а потом и вовсе, сильно завалившись набок, заставила козу упасть. И давила, давила ей на горло, пока у несчастного животного из пасти не полезла пена. Да и потом еще продолжала давить, пока не подошел Дикарь и не разжал ей пальцы.

— Уймись, безумная…

И едва успел одернуть руку, потому что зубы Ситы так и клацнули возле самого его запястья.

— Да угомонись ты! С нее нужно спустить кровь, пока не сдохла! Иначе мясо будет невкусным…

Только после этого Сита выпустила козу и отошла в сторонку, тяжело дыша. А Дикарь вспорол козе горло и выпустил кровь в траву. Потом тушу отдали Ластеру — пусть готовит. И пока тот колдовал над мясом, Дикарь занялся обучением Ситы, как обещал ранее.

Для начала провели бой на палках, которые нашлись в фургоне. Он ножом выточил на них рукоятки, показал правильную стойку, пару выпадов, но в итоге с тяжелым вздохом покачал головой. Вряд ли из девчонки мог получиться хотя бы плохонький боец. Полная отваги и злости, она перла вперед без оглядки, и это могло напугать какого-нибудь базарного воришку, особенно из тех, что еще не были сильно биты. Но более спокойный противник, даже такой же комплекции, как у нее самой, прикончил бы ее в считанные секунды.

— Я делаю что-то не так? — спросила Сита, видя недовольство своего наставника.

Дикарь снова вздохнул, попутно обдумывая, как ее обучать, не вызывая при этом неконтролируемых вспышек гнева.

— Только не злись и слушай меня внимательно… Ты все делаешь не так! Ты должна помнить главное: какой бы ты сама себе не казалась, ты всего лишь маленькая слабая девочка. А когда вырастешь, то станешь маленькой слабой женщиной… И тактику боя ты должна выбирать исходя именно из этого. Мы с тобой сражались всего полминуты, но я мог бы убить тебя уже трижды. Палкой! Но не потому, что ты не умеешь драться. А потому, что ты пытаешься делать это так же, как я…

Он поймал озлобленный взгляд девчонки и поднял вверх палец.

— Для начала — перестань злиться! Твоя злоба застилает тебе разум, и ты превращаешься просто в рычащий и шипящий кусок мяса…

— Сам ты кусок мяса! — заорала Сита и кинулась на него, взмахнув палкой.

Дикарь легко отмахнулся, и Сита сразу выронила палку. Принялась быстро растирать отбитые ладошки.

— Чем больше ты злишься, тем быстрее тебя убьют…

— Я сама всех убью!

Дикарь покачал головой. Сзади подошел Гнут Лимос и хлопнул его по спине.

— Пока вы деретесь на палках, она этого не поймет! — заявил он веско. Протянул им мечи. — Попробуйте сражаться на этом. Уверен — дело сразу пойдет веселее!

— Эй, не поубивайте там друг друга! — крикнул им от костра Ластер.

Но Сита обрадованно отбросила палку и схватила меч. Уставилась на Дикаря, оскалив белые зубы. В глазах ее сверкнул зловещий огонек. Дикарь покачал своим мечом.

— Я не уверен… — начал он, но девчонка его оборвала.

— Ну чё, Дикарь, зассал?

И кинулась в бой. Точнее, это она думала, что сейчас состоится бой, в котором будет возможность показать недоверчивому и очень осторожному наставнику чего она стоит на самом деле.

Но боя не получилось. Дикарь уклонился, подставил клинок под удар, и Сита попросту рухнула на землю, прямиком на собственный меч. Хорошо еще, что тот упал плашмя, и она лишь немного порезала предплечье. На ране моментально выступила кровь, и Сита, окаменев, уставилась на нее безумным взглядом.

— Ты меня чуть не убил, идиот!

— Ты сама себя чуть не убила, — возразил Гнут Лимос, который наблюдал за этой сценой с кривой усмешкой. — Дитя, зачем тебе это нужно? Ты должна понять главное: это — не твое! Пройдет время, отрастишь титьки, пойдешь работать в хороший бордель — вот где тебя ждет большое будущее! А драку на мечах оставь для злых дяденек, вроде нашего Дикаря…

Сита глянула на него со злобой. Подойдя, Дикарь помог ей подняться на ноги и осмотрел рану. Она оказалась неглубокой, лишь кожа была надрезана, но обработать ее и перевязать все же стоило.

— Говорят, если дать рану облизать псу или помочиться на нее, то заживет быстрее, — заметил Гнут Лимос.

— У нас нет пса, — ответил Дикарь. — Да и помочиться на рану она не сможет.

— Смогу! — заверила их Сита.

Дикарь не стал спорить.

— Я уверен, что «вилуска» в этом случае надежнее…

Закончив с перевязкой, они набросились на козлятину, которую уже запек Ластер, а когда наелись и улеглись отдохнуть, Сита пихнула Дикаря кулаком в плечо.

— Вечером снова будешь меня тренировать. Я постараюсь не злиться.

Это было сказано таким уверенным тоном, что Дикарь даже возражать не стал. Хочет драться — пусть дерется. В конце концов, от него не убудет. Главное — добраться до Крос-Бода. А уж там он придумает куда пристроить эту злобную бестию.

И вот сейчас они под грохот колес катили по направлению к горе Бод-а-Рурк, жевали козлятину и запивали теплым джипсом, который, кажется, уже начал киснуть…

Серую пылевую дымку вдалеке первым заметил Ластер. Он вообще любил подолгу сидеть у окна, намертво вцепившись в скамейку под ним обеими руками, и наблюдал, как медленно один пейзаж сменяется другим. Был в этом пустом времяпрепровождении и свой плюс — Ластер часто первым замечал то, на что другие попросту не обращали внимания, занятые собственными делами. То атакующих птерков заприметит, то бредущих поперек курса диплодоков, чьи мотающиеся над землей хвосты могли без толики злобы превратить фургон в груду обломков…

Сначала Ластер вглядывался в дымку через окно, потом вдруг нахмурился, открыл дверцу, ступил на подножку и еще какое-то время всматривался вдаль. Соскочил на землю, догнал лошадей и запрыгнул на козлы.

— Здесь и без тебя тесно! — недовольно проворчал Гнут Лимос, но тем не менее потеснился.

— В чем дело, грил? — поинтересовался Дикарь, глянув на него одним глазом — до того он мирно дремал, свесив голову на грудь. — Что-то случилось?

— Пока нет, но боюсь, что скоро случится, — был ему ответ. При этом Ластер рукой указал на клубы пыли вдалеке. — Там явно что-то происходит, и мне это не нравится…

Дикарь подался вперед, привстал даже, всматриваясь вдаль.

— Что бы там ни было, нас это не касается, — все так же ворчливо заметил Гнут Лимос. Смотреть туда, куда указывал Ластер, он даже не стал.

— Боюсь, что может и коснуться, — возразил грил. — Мне показалось, что я заметил повозки. Там идет какая-то возня, Дикарь, и я боюсь, что они нас тоже заметили…

Они продолжали двигаться вперед, и вскоре достаточно ясно стало видно, что в том месте действительно идет битва. Сначала Дикарь решил, что это на какой-то крошечный торговый караван напали равнинные ящеры, и хотел убраться подальше подобру-поздорову, дав возможность охране каравана самостоятельно разобраться со своими неприятностями. Но потом стало ясно, что там идет битва одних сапиенсов с другими сапиенсами, и сдаваться на милость победителя никто не собирается.

Фургонов, на которые произошло нападение, было всего три, и в силу малого своего количества выстроиться кольцом они не могли, поэтому заняли оборону в форме немного изогнутой линии. Несколько арбалетчиков, укрывшись за фургонами, время от времени пускали стрелы в противника, который, встретив явно неожиданный отпор, теперь откатился от фургонов на расстояние полета стрелы.

Нападающих было около десятка, и сейчас, по мере приближения, Дикарь хорошо различал, что это не ящеры. Точнее, ящеры тоже там были, но их использовали в качестве транспортного средства — кое-кто из нападавших сидел верхом на орнитомимусах в специальных седлах. Но таких было трое или четверо, остальные же были пешими и главным их оружием являлись дубины. Луки у них тоже имелись, и время от времени в обороняющихся также летели стрелы.

— На фургонах я вижу штандарты Юнивор-Крос, — сообщил Гнут Лимос, всматриваясь в происходящее. — Они принадлежат университету Крос-Бода, и кто бы на них не напал, они явно не в ладу с законом…

— Работорговцы? — спросил Дикарь. — Своих ты должен узнавать издалека…

— Работорговцы не нападают на хорошо защищенные обозы, — возразил Гнут Лимос. — И с оружием у них получше, чем у этих голодранцев… Думаю, это обычные грабители. Предлагаю оставить все на волю судьбы и двигаться дальше.

— Да ты шутишь! — Дикарь усмехнулся. — Это и есть воля судьбы! И я намерен вмешаться…

Он спрыгнул с козел, отвязал от фургона свою лошадь, бредущую чуть позади, и запрыгнул в седло.

— Грил, останешься здесь, следи за девчонкой! — приказал он, обнажая меч. — Лимос, тебя еще долго ждать? Ты со мной?

Гнут Лимос с плохо скрытой неохотой передал поводья Ластеру и соскочил на землю. С недовольным лицом вскарабкался на лошадь. Тоже достал меч.

— Мне бы не хотелось сегодня драться, — сказал он. — Город уже совсем рядом, мы могли бы уже вечером пировать в каком-нибудь хорошем заведении с чистыми шлюхами… Но если так пойдет и дальше, то в Крос-Бод мы доберемся ни все!

— Хватит ныть! — оборвал его Дикарь, дав лошади шенкелей. — Покажем этим разбойничкам, кто здесь власть…

И пустился вскачь. Гнут Лимос рванул следом за ним. И когда добрая половина расстояния до нападавших уже была преодолена, он вдруг закричал очень пронзительно и даже страшно:

— Ги-из-зя-а-а-а!

Дикарь не знал, как переводится это слово, но понимал, что возможно оно вообще никак не переводится, и что это просто воинственный крик бегущих в атаку воинов. Поддерживать его, впрочем, он не стал — предпочитал нападать молча. Это гораздо разумнее, особенно если нападаешь сзади и стараешься сделать это максимально неожиданно.

Впрочем, крик Лимоса лишил их этого преимущества. Нападавшие их заметили и тут же осыпали стрелами. Они пока еще не долетали до цели, но скачка была столь бешенной, что все могло поменяться в считанные мгновения.

Заметив летящую к нему по дуге стрелу, Дикарь уклонился и сразу направил лошадь к ринувшемуся ему навстречу орнитомимусу. Верхом на нем сидел взъерошенный неандер, сжимающий в каждой руке по топору. Причем, они не были боевым оружием — самые обычные плотницкие топоры. Но какая разница чем именно тебе собираются раскроить голову?

— Ги-из-зя-а-а-а! — снова заорал Гнут Лимос немного позади.

Дикарь взмахнул мечом. Он никогда прежде не имел дела со всадниками на ящерах, и потому решил действовать по интуиции. А интуиция подсказывала, что самое слабое место у орнитомимуса — это шея, и бить следует именно по ней.

И не прогадал. Маленькая глазастая голова от удара мечом отлетела в сторону и покатилась по траве. Однако орнитомимус этого словно бы и не заметил. Он продолжил свой бег, но стал теперь совершенно неуправляемый, и крики всадника уже никак не могли на него повлиять. Неандер оглушающе орал и размахивал всеми четырьмя топорами, но толку от этого не было никакого. И уже скоро он скрылся вдали, оставив за собой лишь полоску пыли, поднявшейся в воздух.

А Дикарь между тем уже зарубил еще одного верхового нападавшего, на это раз снеся голову уже ему самому, и испуганный орнитомимус утащил обезглавленное тело прочь. Впрочем, остальные разбойники уже опомнились, и встретили атаку выставленными вперед пиками. Боясь лишиться лошади, Дикарь выпрыгнул из седла, прокатился по траве и между делом срубил острие ближайшей к нему пики. Длинноусый грил сразу отбросил в сторону оружие, превратившееся в обычную палку, выхватил меч и прыгнул вперед, намереваясь покончить с Дикарем одним мощным ударом.

Он был просто разбойник с весьма неловкими движениями, и потому уже мгновение спустя с удивлением смотрел, как из его распоротого живота выпадают внутренности. Выронив меч, он пытался запихать кишки обратно внутрь, время от времени бросая на Дикаря жалобные взгляды.

Но Дикарь был занят другим делом. Сразу четверо разбойников с дубинами и топорами ринулись на него, и он от них отбивался, медленно отступая.

— Ги-из-зя-а-а-а! — орал совсем рядом Гнут Лимос, бестолково гарцуя на одном месте на своем скакуне.

— Хватит орать! — гаркнул на него Дикарь, увернувшись от очередного взмаха тяжелой дубины. — Ты собираешься мне помогать сегодня или нет⁈

— Ты замечательно справляешься и без меня! — ответил Лимос, но тем не менее рубанул наотмашь ближайшего у нему разбойника.

Задел, правда, лишь скользом, но тот все же выронил топор и отбежал в сторону, зажимая кровоточащую рану. Дикарь за это время успел убить двоих, смертельно ранил третьего и теперь перевел дух, глядя как на лице четвертого меняется целая гамма чувств — от злобы и желания размозжить чужаку голову, до страха и самой настоящей паники, когда драться уже совсем не хочется, а хочется припустить изо всех сил куда подальше. И желательно туда, где тебя никто не сможет достать.

Пока разбойник разбирался со всеми своими чувствами, Дикарь заколол его одним коротким ударом в живот и повернулся к остальным. Их осталось всего трое, и всякое желание продолжать бой у них исчезло окончательно. Они пороняли дубины и топоры и нервно вздрагивали при каждом шаге, который Дикарь делал в их направлении.

— На колени! — приказал он, указав мечом на землю. — Быстро! Кто последний — отрублю голову!

Все трое рухнули на колени одновременно.

— Молодцы, так и стойте… Лимос, следи за ними…

Он вытер меч о чей-то труп и повернулся в сторону фургонов. Оттуда к ним уже направлялся какой-то человек в походном камзоле. Он сильно прихрамывал, а одну руку для чего-то держал прижатой к груди. Сопровождали его два мечника, держащие свое оружие обнаженным. Чуть позади, шагах в пяти, за ними шли несколько арбалетчиков. Арбалеты их были взведены, и Дикаря с Лимосом они держали на прицеле.

Когда их разделяло уже не более полутора десятков шагов, человек остановился. Сопровождающие тоже встали как вкопанные. Некоторое время человек пристально всматриваясь в Дикаря, а затем поднял руку.

— Тихой равнины вам, путники! — громко сказал он.

Только сейчас Дикарь понял, что одну руку он прижимает к груди потому, что она у него висит, подвязанная переброшенным через шею куском ткани. А хромал он оттого, что из ноги у него торчит обломок стрелы. Возраста он был среднего, также как телосложения и роста. Лицо имел широкое, открытое. Правда, бритвы оно не видело уже как минимум неделю.

— И вам тихой равнины, мэтр! — отозвался Дикарь. — Хотя в сложившихся обстоятельствах, это звучит как издевка… Мне показалось, что у вас возникли проблемы и потому решил вмешаться.

Человек продолжал пристально всматриваться в него, словно пытался вспомнить, но это ему никак не удавалось.

— Мэтр Муун? — спросил он наконец, но сам же и помотал головой, осознавая свою ошибку. — Извините, мастер, но вы сильно напомнили мне одного человека…

— Кто бы он ни был, но вы ошиблись, — заверил его Дикарь. — Надеюсь, это вас не особо расстроило.

Человек покачал головой и подошел к нему, протянул руку. Они пожали друг друга за запястья.

— Как ваше имя, молодой человек? Вы славно сражались с этими разбойниками. Признаюсь, в первую минуту я решил, что ваш поступок — просто верх безрассудства, и вы погибнете на месте. Но теперь вижу: вы знали, что делаете!

— Спасибо, мэтр. Мне приятно, что вы оценили мою работу… Зовите меня Дикарь.

— Хм… — в глазах человека блеснул огонек удивления, но тут же погас. — Что ж, Дикарь так Дикарь — не вижу в этом ничего дурного. Вы же можете звать меня мэтр Экон Тээн, я капитан гвардии Юнивор-Крос.

Дикарь поднял брови.

— Вот как⁈ В таком случае, что вы потеряли в такой дали от города, капитан, и как эти разбойники осмелились на вас напасть?

Повернувшись, он рукой указал на разбросанные за его спиной трупы. Мэтр Тээн поморщился, но вовсе не от боли, как можно было подумать, а скорее от неприятных воспоминаний, навеянных последним вопросом Дикаря.

— Мы вышли встретить торговый караван из Норс-Линдена, чтобы провести его в обход северной заставы к городским воротам. Большая часть моего отряда ушла с караваном, но мне с шестью гвардейцами пришлось задержаться, чтобы дождаться самый хвост каравана, который немного задержался в пути…

Сказав это, мэтр Тээн мотнул головой в сторону фургонов.

— Как оказалось, на них напали разбойники, и все торговцы были убиты на месте. Нам пришлось вмешаться. К сожалению, некоторые из нас были ранены в первую же минуту, мы не могли оказать достойного сопротивления… Если бы не вы, молодой человек, нам пришлось бы не сладко.

— Самое большее через четверть часа вы все были бы мертвы, — заверил Дикарь, осматривая гвардейцев.

Внешний вид их не впечатлял. Окровавленные, едва держащиеся на ногах, они вряд ли смогли бы выдержать еще одну атаку. К тому же в киверах у арбалетчиков совсем не осталось стрел.

— Я прекрасно это осознаю, молодой человек. И благодарен за ваше вмешательство.

— За наше вмешательство! — поправил из-за спины Гнут Лимос, сделав нажим на слове «наше».

Мэтр Тээн взглянул на него лишь мельком и усмехнулся.

— Я благодарен вам, Дикарь, за ваше вмешательство, — повторил он с нажимом на слове «ваше». — Такой боец был бы очень полезен гвардии Юнивор-Крос.

— Такой боец был бы полезен любой гвардии! — веско возразил Гнут Лимос.

Он соскочил с лошади, подошел Дикарю и свойски похлопал его по плечу.

— Я велел тебе следить за пленными, — сказал Дикарь, даже не взглянув на него.

Тот сразу поднял руки.

— Понял, понял… Уже слежу!

И незаметно растворился у него за спиной.

— Прошу простить моего товарища, мэтр, он часто бывает большим невежей.

— Я заметил… Это ваш фургон, мастер Дикарь?

Экон Тээн с прищуром кивнул вдаль, откуда уже доносился скрип колес приближающейся повозки.

— Да, это мои спутники. Я иду в Крос-Бод с надеждой подыскать для себя добрую службу.

— Это похвально, молодой человек! И хотя до города вы еще не добрались, но можете считать, что службу уже нашли. Я впервые встречаю мечника вашего уровня…

И тут маска невозмутимости наконец спала с его лица, брови выгнулись дугами, глаза округлились, и белки ярко засветились на фоне сильно загорелой кожи.

— Черви меня забери! — воскликнул он. — Если бы я собственными глазами не видел, как вы практически в одиночку расправились со всей шайкой, я бы ни за что в это не поверил! Это настоящее искусство! Кто был вашим учителем, если не секрет?

— Никаких секретов, мэтр… Держать в руках меч меня научил мой отец, а потом за дело взялась сама жизнь и все расставила по своим местам… Кстати, я ума не приложу, что делать с пленными. Может быть вы возьмете на себя решение этого вопроса?

Мэтр Тээн, хромая, сделал несколько шагов вперед и осмотрел пленников. По-прежнему стоя на коленях, те держали руки на затылках. Глаз на гвардейского капитана они не поднимали. А тот обнажил меч, приставил его к подбородку первого и приподнял его голову. Проделал тоже самое с другими двумя, поморщился и спрятал меч в ножны.

— Это ваши пленники, — немного погодя сказал мэтр. — Если хотите, можете их прикончить прямо сейчас.

— Я солдат, а не палач… — покачал головой Дикарь. — Сделайте одолжение, капитан Тээн — заберите их себе. Пусть суд в Крос-Боде решит, как с ними поступить.

— Хорошо, как пожелаете, — согласился мэтр и сделал знак своим людям. Те сразу подошли к пленным, пинками заставили их подняться на ноги и погнали к своим фургонам. — Суд отправит их на виселицу, а затем их тела будут вмурованы в заставу, как назидание другим любителям разбойничьего промысла…

— И это будет справедливо! — подал голос Гнут Лимос.

Подъехал фургон, остановился неподалеку, и Ластер соскочил с козел. Сита тоже спрыгнула на землю и с мрачным видом подошла к Дикарю, держа в руках саблю. Оружие было явно великовато для девочки, и потому смотрелось в ее руку особенно страшно. Мэтр Тээн покосился на нее с недоумением.

— Это ваш ребенок, мастер Дикарь? — поинтересовался он.

Вдаваться в подробности Дикарь не хотел. Для этого пришлось бы поведать много таких вещей, о которых он сейчас не желал распространяться.

— Можно сказать и так… — сказал он, положив ладонь Сите на голову.

— Он врет! — с хрипотцой пробасила Сита, глядя на капитана в упор. — Он мне не отец. Он мне даже не брат… Но когда я вырасту, он станет моим мужчиной!

— Заткни свою пасть, — посоветовал ей Дикарь.

— Ну надо же! — капитан Тээн усмехнулся. — Какое интересное дитя…

Сита набрала воздуха, чтобы что-то ответить, но Дикарь знал, что ничего хорошего от нее ждать не стоит и потому предусмотрительно зажал ей рот. Что-то невнятно промычав, Сита отдернула голову.

— Ты совсем сдурел⁈ — закричала она. — Мне дышать нечем!

— А ты держи свой язык за зубами… — посоветовал ей Дикарь. — Простите ее, мэтр Тээн, девчонка совсем чокнутая. Ее родителей сожрал аллозавр прямо у нее на глазах, и с тех пор она совсем сдвинулась. Пришлось взять ее с собой. Ума не приложу, что с ней делать дальше.

Мэтр Тээн внимательно осмотрел Ситу и усмехнулся.

— В Юнивор-Крос имеется интернат для одаренных детей. Я мог бы ее туда пристроить.

— Это хорошая идея, — согласился Дикарь. — Но я опасаюсь за одаренных детей. Порой мне кажется, что на самом деле она ребенок того самого аллозавра. Иногда я и сам ее побаиваюсь…

— И правильно делаешь! — буркнула Сита.

Тут капитан не выдержал, рассмеялся.

— Что ж, я буду иметь это в виду, — кивая, заметил он. — А теперь позвольте сопроводить вас в Крос-Бод, друзья мои! Без нас вы рискуете застрять в заставе и никогда не добраться до цели…

Уже скоро четыре фургона в сопровождении нескольких всадников быстро двигались в сторону города. Дикарь время от времени посматривал на израненных гвардейцев и думал о том, что с такими защитниками безопасность университета находится под большим вопросом. Если уж обычные разбойники смогли довести отряд до такого состояния, то что будет, если за дело возьмутся профессиональные воины?

«Они все тут просто охотники… — так и прыгала в голове мысль, которая появилась у него еще в тот самый день, когда он оказался в этом мире, и с тех пор его уже не покидала. — Обычные охотники, привыкшие иметь дело только с тупоголовым зверьем… Думай, капрал Пиин, как обернуть это на свою пользу! Думай!»

Он понимал, что работу предстоит провернуть колоссальную, и пока не знал с какой стороны к ней лучше подступиться.

Но зато теперь он точно знал, что ступил на нужную тропу. Ту самую тропу, которую долго искал, и на которой самым опасным хищником был он сам…