Молот Солнца 3: Сердце Дракона

Глава 10

Факторию они покинули на четвертый день на рассвете. Солнце еще не встало, но оно уже сонно ворочалось где-то там, за лесом, постепенно заполняя долину Беглянки розовыми отблесками. Вода в реке тоже сверкала розовым, отчего в глазах пестрило и вышибало слезу.

Их было пятеро на пяти свежих накормленных скакунах вороной масти — все как один. Радо Лекудер лично отбирал лошадей, а камзол для путешествия, похоже, заказал у местного портного буквально перед отъездом — он сидел на секретаре как влитой, а отутюженная ткань даже похрустывала от новизны. Кожаные вставки еще не были пошарпаны, нитки нигде не успели повылазить, а сапоги так и блестели, начищенные до зеркального блеска. На боку у Лекудера висела длинная сабля в ножнах, украшенных парадно ярким замысловатым узором.

Крас прекрасно понимал, ради кого господин секретарь так расстарался, на кого хотел произвести впечатление. Но никаких разговоров на эту тему, разумеется, не заводил, лишь время от времени поглядывал на Ру Лии, пытаясь понять ее собственное к этому отношение.

Ру при этом выглядела непробиваемой! Свое платье, которое за дни, проведенные в доме легата Бадойя, уже успело не только порядком примелькаться, но и заноситься, она сменила на старый походный костюм. Прачка легата его отстирала и отчистила, но это только подчеркнуло его застиранность и заношенность, особенно на ярком фоне шикарного секретаря.

Хозяин Йон так и остался хозяином Йоном — он двигался позади всех с видом абсолютно невозмутимым, и сразу же становилось ясно, что ему глубоко плевать на то, будет Ру строить глазки Лекудеру или же воздержится от этого, получив нагоняй от метентара. Что его действительно сейчас интересовало, так это копченая индюшачья нога, которую он прихватил с собой с завтрака и время от времени подносил ко рту.

Кэндер Фогг держался молодцом. Понимая, что это из-за него экспедиция потеряла несколько дней драгоценного времени, он чувствовал себя не совсем уютно. Поначалу он пытался шутить, то и дело провоцировал Ру на колкости, но желаемого ответа не получил и притих.

Путь их лежал в Лающее Залесье. Откуда пошло это странное название можно было только предполагать. Даже легат Бадойя в ответ на этот вопрос лишь пожал плечами — мол, так повелось. Но секретарь Лекудер, порывшись в библиотеке, сумел отыскать кое-какие сведения на этот счет.

В одном из дневников, который вел хронист того времени и чьего имени Лекудер не запомнил — тот был кэтром, а полные имена кэтров, как известно, длинны и труднопроизносимы, — так вот, в одном из дневников секретарь нашел некую запись. В ней говорилось о том, что из местности, которую «стикори» называют «качи турсимо», на побережье стали все чаще приходить племена зеленомордых и грабить местные поселения. Земли свои «стикори» привыкли защищать решительно и жестко, и расправлялись с незваными гостями в соответствии с этой привычкой. Попросту, находили их и вырезали всех поголовно.

Но в землях «качи турсимо» (чье название, кстати, на язык «стикори» переводится как «равнина, скрытая за лесом, которая лает, подобно псу») явно творилось что-то странное, а может быть даже страшное. Потому что, не смотря на угрозу уничтожения, оттуда все лезли и лезли зеленомордые, словно бежали от какой-то жуткой беды.

— Уверен, что не от хорошей жизни они покидали земли своих предков, — заметил Лекудер, закончив рассказывать историю появления названия «Лающее Залесье». — Нечто страшное гнало этих сапиенсов к побережью, какое-то древнее зло, что поселилось в землях «качи турсимо»…

— Хотите сказать, что им было страшно?

— Им было по-настоящему страшно! Настолько, что они готовы были вступить в схватку со «стикори», рискуя быть убитыми все поголовно, но оставаться на насиженном месте не желали… Кстати, зеленомордыми их назвали «стикори», за зеленый цвет кожи. Сами себя они называют «юлгабры», что примерно означает «приятно пахнущие». От них на милю разит ванилью. С тех самых пор эта пряность не пользуется особой популярностью на побережье. А чуть позже легат запретил ее использование официально, чтобы не допускать возникновения паники среди населения.

— Считаю это верным решением, — согласился Крас. — Без ванили прожить можно. А вот без головы сложнее…

Долину они пересекли достаточно быстро. Сначала двигались вдоль берега Беглянки, но когда река ушла на очередную излучину, то продолжили движение прямо, направляясь к восточному краю «чаши», образованной долиной.

Время было раннее и, по утверждению секретаря Лекудера — самое безопасное для путешествия. Ночные хищники свою охоту уже закончили, а дневные ее еще не начинали, поэтому ближайшие несколько часов обещали быть очень легкими и приятными. Опять же, по уверениям секретаря.

Однако, стоило только ему эту фразу произнести вслух, как в высокой траве скользнула чья-то длинная тень, закачался папоротник, и что-то на земле отчетливо хрустнуло. Секретарь, вздрогнув, напрягся. Хозяин Йон на всякий случай отстегнул от седла свой топор.

— Вы бы не зарекались почем зря, милейший господин секретарь, — посоветовал он. — Здесь сама земля желает все делать наоборот. Не удивлюсь, если здесь вспять текут не только реки и водопады, но и дождь вот-вот начнет лить из-под земли на облака…

— Ничего не могу сказать насчет дождя, — не очень уверено возразил Лекудер, — но долина Беглянки в этом районе достаточно безопасна. Это главное достижение фактории за все время существования. Мы смогли вырвать у Плоского Острова свой кусок земли, который не норовит нас уничтожить…

Он говорил что-то еще, но Крас его уже не слушал. Он извлек из ножен кинжал, вытянул его перед собой, держа за лезвие, и медленно обвел им местность вокруг. Повсюду камень чувствовал присутствие кого-то постороннего, и достаточно опасного причем. Впрочем, кто бы он ни был, агрессивности сейчас он не проявлял. Но все же ухо следовало держать востро. Мали ли что…

Они продолжили свой путь и спустя примерно час вышли к краю долины, туда, где «чаша» начинала изгибать свой края, взбираясь на высоту не менее двух десятков ярдов. Отвесными эти склоны назвать было нельзя, но для подъема все же пришлось спешиться и вести лошадей в поводу, передвигаясь зигзагами — то с небольшим подъемом влево, то с небольшим подъемом вправо.

Такой подъем хотя и не занял много времени, но сил забрал изрядно, и наверху они остановились, чтобы перевести дыхание. Но не только для этого, впрочем. Вид отсюда открывался потрясающий. Была видна вся долина, и солнце уже выползло из-за леса на ее восточном краю и теперь светило прямо в глаза, окрасив все вокруг в малиновые цвета. Малиновой стала вода в Беглянке, малиновые травы замерли в утреннем безветрии, и даже сам воздух стал малиновым.

С этой возвышенности было видно, как из высокой травы то и дело высовываются чьи-то глазастые головы, торопливо озираются и тут же прячутся вновь, не подозревая даже, что уже были замечены пятью парами зорких глаз на самом краю долины.

Что ж, назвать земли вокруг фактории безопасными можно было лишь с большой натяжкой. Если сравнивать их с территорией вокруг форта Ли-Сони во время нашествия арахнусов — то тогда, конечно, да. А в остальном же здесь было не более безопасно, чем в любом месте равнины на континенте…

Напившись воды, они отправились дальше, пытаясь догнать собственные длинные тени на траве. Ру, которая все это время старалась не вступать в беседу с господином секретарем, неожиданно спросила у него:

— Мастер Лекудер, а что вы думаете о драконах?

Секретарь в ту же секунду буквально расцвел. Даже цвет лица у него изменился, а в глазах вспыхнул радостный огонек.

— Ру, милая, мы же договорились что вы будете звать меня Радо! — воскликнул он с наигранной горечью в голосе.

— Хорошо, — отозвалась Ру, нисколько не смутившись. — Радо, что вы думаете о драконах?

Лекудер задумался на минуту, а затем помотал головой.

— Вы очень странно ставите вопрос, Ру, — отметил он.

— И что же в нем странного?

— Начнем с того, что я вообще не думаю о драконах. В моей жизни много вещей, о которых стоит подумать, и драконы среди них стоят в самом конце очереди…

Однако вопрос этот заинтересовал и Краса, хотя он и старался не прислушиваться к чужим беседам. Но когда передвигаешься в столь тесной компании, невозможно быть полностью отстраненным…

— Тем не менее, господин Лекудер! — поддержал он Ру. — Вам что-нибудь известно о драконах, которые могут обитать в этих землях?

Лекудер взглянул на него несколько удивленно.

— Позвольте уточнить… — начал он с легкой заминкой. — Когда вы говорите о драконах, вы имеете в виду огромных летающих ящеров, которые могут извергать из себя потоки пламени? Или же нечто другое?

— Нет-нет, я говорю именно о летающих ящерах, извергающих потоки пламени.

— Это не совсем так! — торопливо вставила Ру. — То был не поток пламени, а скорее огненный шар, который вырвался у него из пасти… А уже от этого шара растекались языки огня.

— Я не очень-то понимаю… — окончательно растерявшись, пробормотал господин секретарь. — Нет, я, конечно, слышал разные истории про огнедышащих драконов, но то все были просто легенды, не более того… Детские сказки, если хотите… Я вообще не уверен, что живое существо способно извергать из себя пламя!

— Не скажите, не скажите… — покачал головой Крас. — В этом мире много всего такого, о чем вы даже не подозреваете, мастер Лекудер… К примеру, еще несколько дней назад я и не знал, что встречу гигантское одноклеточное существо, которое пожелает сожрать моего оруженосца…

— Что⁈ — мгновенно встрепенулся Кэндер Фогг. — Все слышали⁈ — он закрутил головой. — Ру, ты слышала⁈ Метентар назвал меня своим оруженосцем! Я — оруженосец метентара Мууна! Кэндер Фогг — оруженосец!

Последнюю фразу он проорал столь громогласно, что Крас даже поморщился. Но развивать эту тему никак не стал и предпочел вернуться к драконам.

— Я так понимаю, господин секретарь, что о драконах, обитающих на Плоском Острове, вам ничего неизвестно?

Лекудер отрицательно покачал головой. Помолчал немного, а затем сообщил:

— У «стикори» есть легенды, что когда-то очень давно, тысячу лет назад, а может и того больше, где-то на просторах Плоского Острова существовало могучее государство именуемой Подлунной Энскардией. К слову, сами «стикори» до сих порт так называют эти земли…

— Это интересно, — заметил Крас.

— Как пожелаете… — согласно кивнул Лекудер. — Так вот, государство это было великим и могущественным, ни одно другое не могло сравниться с ним. И даже по сей день все Объединенные Ойкумены и в подметки не годятся той великой державе. «Стикори» рассказывают, что небеса Подлунной Энскардии охраняли воздушные всадники, летающие на драконах… Но это, пожалуй, и все, что мне об этом известно.

— Как вы считаете, Подлунная Энскардия может существовать до сих пор? — спросила Ру, морща лоб.

Глянув на нее с обожанием, Лекудер расхохотался.

— Это было бы слишком, милая Ру! — воскликнул он сквозь смех. — Иметь под самым боком великое государство, которому подвластны даже небеса, и не подозревать об этом⁈ Это в самом деле смешно. Но даже если бы мы не смогли их обнаружить, то они на своих драконах уже давно обнаружили бы нас! Вы так не считаете⁈

Возразить на это было нечего. Поэтому Ру промолчала, промолчал и Крас.

— Все это просто легенды, господин метентар! — заверил его Лекудер. — Красивые древние легенды. Я не понимаю, почему вы считаете для себя возможным в них верить, но если бы на Плоском Острове водились драконы, в фактории их уже давно бы заметили… Впрочем, возможно кто-то мог принять крупного птерка за дракона, а огнедышащим его могла сделать буйная фантазия… Такого варианта я тоже не исключаю. Но не более того!

На этом разговор о драконах был закончен. И не только потому, что тема себя исчерпала. Едва только секретарь Лекудер закончил последнюю фразу, как из зарослей папоротника с треском вылетела ярко-желтая стрекоза размером с самого господина секретаря, и пронеслась над ними, оглушительно дребезжа крыльями.

Крас отреагировал мгновенно. Кинжал мелькнул над его головой, едва скользнув острием по лоснящемуся хитиновому брюху. Стрекоза метнулась в сторону, развернулась и по большому кругу зашла в атаку прямиком на господина Лекудера. Тот повел себя молодцом. Длинная сабля на его боку висела не просто для украшения, и он это наглядно продемонстрировал.

Сталь блеснула в его руке, взметнулась, послышался сухой шорох рассеченного хитина, и на землю рухнули две половинки разрубленного насекомого. Желтая жижа брызнула по сторонам. Хозяин Йон довольно хмыкнул:

— А я полагал, что вы хорошо владеете только пером и чернилами, мастер Лекудер. Но оказалось, что сабля вам нужна не только для красоты…

Лекудер ловко свесился со своего скакуна, сорвал пучок травы и тут же вернулся в седло. Тщательно вытер травой клинок и спрятал его в ножны.

— А на Плоском Острове иначе и нельзя, уважаемый Йон, — заметил он с хвастливыми нотками в голове. — Случается и такое, что в одной руке держишь перо, а во второй сжимаешь саблю…

— Вы просто убили стрекозу, — напомнила Ру.

Эта фраза тут же стерла улыбку с лица бравого секретаря. Похоже было, что он даже слегка обиделся. Во всяком случае, он замолчал и долго еще не проронил ни слова.

До самого полудня они шли охристо-зеленым плоскогорьем, кишащим всевозможной живностью, непрерывно пожирающей друг друга. Крас, не выпуская кинжала из рук, видел, как небольшой ядовито-яркий ящер в мгновение ока проглотил какое-то вислоухое сумчатое, а затем его самого разорвала на части и сожрала некая буря тварь, которую можно было бы назвать огромным медведем, если бы не три длинных рога, венчающих его лысый череп. Но точку в этом наглядном пособии пищевой цепочки поставил молодой тираннозавр, мягким пружинным шагом появившийся из-за скалы. Он стремительно нагнал рогатого медведя, схватил его поперек спины и мощным рывком могучих челюстей вырвал позвоночник. Затем отбросил его в сторону, оторвал заднюю ногу и целиком отправил ее в свою утробу. Затем все то же само продела и с остальными частями тела. Только рогатую голову трогать не стал. Прижал ее лапой к земле, повалял, словно обдумывая, что же с ней делать дальше, а потом попросту откинул в сторону. Видимо, длинные рога внушали ему опасение.

На приближающихся путешественников он даже внимания не обратил — должно быть счел их слишком мелкой добычей после столь великолепного пиршества — и потому для него было большим сюрпризом, когда брошенная Красом плазменная плеть перерубила его пополам. Она угодила даже не в шею, а гораздо ниже, в самую широкую часть туловища, но прошла сквозь нее, даже не заметив никакого препятствия.

Тираннозавр так и не понял, что произошло. Он удивленно посмотрел сначала на обуглившуюся полоску, очертившую его брюхо, затем — на Краса, в кинжал которого плазменная плеть уже успела втянуться, а потом как-то очень уж неторопливо развалился на две части. Челюсти еще некоторое время продолжали недоуменно сжиматься и разжиматься, а нижние конечности пытались удержать равновесие, топчась на месте. Он даже оперся на хвост, пытаясь устоять, но это помогло ненадолго, и он рухнул на землю, заставив ее содрогнуться.

— Неплохо, неплохо… — с уважением прокомментировал Лекудер эту сцену. — Откровенно говоря, мэтр, я уже было решил, что нам придется убегать. И даже начал думать, как бы мне уберечь нашу девушку от зубов этого монстра…

— «Нашу девушку»… — фыркнула Ру. — Я сама могу о себе позаботиться, господин секретарь!

— Вот именно! — поддержал ее Кэндер Фогг. — Если понадобится, она будет драпать так, что никакой тираннозавр ее не догонит.

Лекудер тут же поднял руки, демонстрируя свое согласие с этими доводами.

— Я просто думал о безопасности! — заверил он. — Ничего более…

Тем не менее, этим случаем решили воспользоваться, чтобы устроить привал и пообедать. Неподалеку от туши тираннозавра разожгли большой костер, хозяин Йон отрубил от ребер ящера куски мяса, натер их солью со специями и зажарил прямо над огнем, не дожидаясь появления углей.

Мясо снаружи схватилось грубоватой коркой, но внутри оказалось достаточно нежным, а реберный жир придавал ему аппетитной сочности. Абсолютно все впервые в жизни пробовали мясо тираннозавра и сочли его вполне достойным даже самых элитных заведений Крос-Бода. Крас заверил всех, что включил бы в этот список и заведения самого Норс-Линдена. Но добавил, что вряд ли найдутся надежные поставщики, которые согласились бы открыть охоту на тираннозавров. Во-первых, на континенте их практически не осталось. А во-вторых, неизвестно еще кто на кого будет охотиться, даже если такие желающие найдутся.

— Однако вы достаточно быстро разделались с этим монстром, — заметил Лекудер, нажевывая сочное мясо. Губы его так и блестели от густого жира.

— Если все метентары займутся охотой на тираннозавров, то кто будет искать камни? — с усмешкой спросил Крас. — К тому же магия небольших метеоритов быстро ослабевает, а потом очень долго восстанавливается. От второго подобного ящера мы, пожалуй, еще смогли бы отбиться, но третий бы нас прикончил.

— А если взять камень побольше? — предположил Кэндер Фогг. — Хотя бы размером с кулак?

— Использовать такие камни для охоты на ящеров — все равно, что делать золотые капканы на крыс. Затраты несоизмеримы с выгодой. Такие камни используются для нужд всей ойкумены. Метентары же получают лишь небольшой клочок магии, чтобы обезопасить себя во время поисков.

— И вам это пока неплохо удается! — согласно покивал Лекудер.

Пообедав, они немного отдохнули и двинулись дальше. Не успели отойти и на сотню шагов, как тушу мертвого тираннозавра облепили всевозможные твари поменьше и принялись рвать ее на мелкие части, визжа и рыча друг на друга.

— Рано или поздно все мы соединимся с Единым Разумом, — философски заметил Лекудер, через плечо наблюдая за этой сценой.

— И никто не может знать заранее, в тело какого создания Единый Разум поселит нас в следующий раз… — добавил Кэндер Фогг — Возможно, в будущей своей жизни я стану орнитомимусом, и какой-нибудь мальчишка-пастух будет по утрам гонять меня на пастбище.

— А я в следующей жизни хотела бы быть драконом! — вдруг заявила Ру. — Хочу летать над облаками и наблюдать оттуда за тем, что творится на земле… А имя мое будет Сило-Нумо…

— Почему Сило-Нумо? — удивился секретарь Лекудер.

— Так зовут одного ее знакомого дракона, — с усмешкой пояснил Крас.

Лекудер покосился на Ру с недоуменным выражением лица.

— Ты видела дракона⁈ — воскликнул Кэндер Фогг. — Когда⁈ А где в это время был я⁈

Но господин секретарь его перебил.

— Странно, но на языке одного из местных племен слово «сило-нумо» означает «вояка», или «драчун»… Хотя, возможно, это просто совпадение.

— Это не совпадение… — отозвалась Ру с мрачными нотками в голосе.

Ничего говорить больше по этому поводу Лекудер не стал, лишь еще раз недоуменно покосился на неандершу и закусил губу.

Они уходили все дальше на запад. Солнце перешло свою верхнюю точку и двинулось по небосводу в том же направлении. Постепенно с севера натянуло облака. Сперва они приплыли высокими густыми сугробами, ярко белеющими на фоне небесной синевы, но как-то незаметно растянулись в тонкую белесую пелену и закрыли весь небосвод. Он сразу сделался серым, и солнце теперь просвечивало сквозь эту серость небольшим белым пятном.

К вечеру погода начала портиться, облака потемнели и выжали из себя теплый дождик, такой мелкий, что он показался просто быстро опустившимся туманом. Даже намокнуть толком не успели.

Спустя часов пять после первого привала устроили и второй. Место нашли под большим деревом, нижние ветви которого нависали у них над самыми головами. Трава здесь не успела намокнуть от дождя, и они расположились на ней на отдых. Разожгли костер, разогрели на нем остатки обеда. Мясо успело потерять свою сочность и теперь больше напоминало подогретую подошву, нежели блюдо элитного столичного заведения. Красное вино, бутылка которого была припасена Лекудером, слегка сдобрило трапезу и даже немного улучшило настроение.

— Да уж… — ворчливо заметил Кэндер Фогг ковыряясь веточкой в зубах. — Охотники на тираннозавров в Крос-Боде очень быстро остались бы без работы…

Разлом отсюда был почти не виден — должно быть где-то там, вдали, сейчас шел дождь, и он скрывал за собой эту разноцветную пелену. Лишь иногда Красу казалось, что проглядывают где-то на горизонте фиолетовые всполохи, но это легко могло быть лишь отсветом бушующей там грозы.

Следовало подумать о ночлеге, и Крас обратился с этим вопросом к Лекудеру. Тот не видел в этом никакой проблемы.

— Через пару часов дойдем вон до той желтой горы… — он указал в сторону леса, над которым торчала пологая круча с лысыми склонами и округлым пиком, отчужденно торчащим на самой вершине. — «Стикори» называют ее Грудь Спящей Девы. В фактории Чи-Бадойя принято похожее название, но более короткое. Произносить его я не стану, поскольку среди нас есть дама…

— Сиська что ли? — предположил Кэндер Фогг. — А что — похоже! — он с уважением снова взглянул на гору.

Ру фыркнула, отвесила ему подзатыльник и отвернулась.

— И как же это название звучит на языке «стикори»? — поинтересовался хозяин Йон.

— Алуя-Пина, — ответил Лекудер. — Они называют ее Алуя-Пина… Легенда гласит, что очень давно, когда Подлунная Энскардия только-только поднялась из морской пучины, обживать ее пришли с далекого севера настоящие великаны. И среди них была одна девушка. Однажды она гуляла по этим землям и увидела извилистую реку с очень чистой водой… Должно быть это была наша Беглянка. Девушка склонилась над рекой, чтобы напиться воды, но не заметила, как потревожила гигантского змея, который на берегу грелся на полуденном солнце. Змей укусил девушку за ногу, и она уже не смогла вернуться к своим родным. Змеиный яд лишил ее сил и воли, и она замертво упала на землю где и уснула вековым сном. Постепенно, год за годом, столетие за столетием, она погружала все глубже в землю, пока не осталась на поверхности только ее девичья грудь… А змей свернулся на ней кольцами и продолжает спать. Но сон его очень чуткий, и змей в любую минуту может проснуться, если кто-то потревожит его покой…

На этом месте рассказа Кэндер Фогг расхохотался во всю глотку.

— Ерунда какая! — воскликнул он. — Для чего змею спать на груди мертвеца? И если уж это ее грудь, то где по-вашему вторая сиська⁈ Где сиська, я вас спрашиваю⁈

На подзатыльники, которые привычно отвешивала ему Ру, он уже не обращал внимания, только всякий раз жмурился, словно кот, которому дуют в нос.

— Немного в стороне есть вторая вершина, — ответил на это Лекудер. — Разумеется, ее внешний вид совсем другой, и мало чем напоминает грудь спящей девы. Поэтому Алуя-Пина «стикори» называют только эту гору…

— Вот и мы будем называть ее Алуя-Пина, — закончил спор Крас. — Ну, чего расселись? Выдвигаемся!

И они снова двинулись в путь. Секретарь Лекудер несколько преувеличил их возможности (да и свои, впрочем, тоже), и до горы Алуя-Пина они добирались не два часа, как он планировал, а почти четыре. Так что к подножью вышли, когда уже начинало смеркаться.

Нет, до настоящей темноты было еще далеко, да и пелена облаков над головой уже успела разорваться, выставляя напоказ голубые проталины. Но стало значительно прохладнее, да и цвет леса, раскинувшегося перед ними, вдруг изменился. Он потемнел, из сочно-зеленого с пестрыми пятнами цветочных полян стал мрачновато-бурым, а кое-где даже ультрамариновым, как море перед штормом. Желтые изгибы песчаных разрывов на почве перекрасились в темно-серый и теперь смотрелись какими-то грязными.

Вблизи гора Алуя-Пина была совсем не похожа на девичью грудь. Поверхность ее только издалека казалась гладкой и желтоватой, слегка бархатистой, а при близком же рассмотрении было понятно, что вся эта кажущаяся бархатистость не что иное, как жухлая выгоревшая на солнце травка, густо смешанная с низкорослыми колючками.

Да и ее склоны не были такими уж гладкими. Кое-где каменистые, они искривлялись вместе с изгибами этого расколотого камня, затрудняя подъем. И сначала путешественники не понимали смысла этого подъема — они просто шли вслед за Лекудером, который уверенно карабкался наверх, ведя за собой своего скакуна.

Но вскоре они увидели цель, к которой стремился господин секретарь. Юго-восточный склон горы представлял собой широкие каменные террасы, расположенные одна над другой. Должно быть когда-то давным-давно эта гора являлась местом поклонения местных племен, потому что террасы эти были явно рукотворными. Их вертикальные стены, достигающие в высоты почти два роста человека, не были плоскими. Они выпирали наружу полукругом, и вся их поверхность была покрыта строгим геометрическим узором. Это были одинаковые косые пятиугольники, внутри которых были видны какие-то кривые линии.

— Надеюсь, это не было местом жертвоприношений, — с тревогой сказала Ру. — Не хотелось бы наткнуться здесь на груду черепов.

— Не беспокойтесь, милая Ру, черепов вы здесь не найдете, — заверил ее Лекудер. — По какой-то причине местные звери не забираются на эту гору, и потому наши охотники часто используют ее для ночевки. Между террасами здесь кое-где имеются весьма уютные пещеры, где можно расположиться с относительным комфортом. К сожалению, лошади туда не поместятся, но их смело можно привязать снаружи — на них никто не позарится.

— Вот как? — удивился Кэндер Фогг. — Это почему же?

Лекудер раскинул в стороны руки и помотал головой.

— Вряд ли я смогу ответить на этот вопрос! Но всем известно, что дикие твари по какой-то причине очень не любят гору Алуя-Пина. Даже птерки не опускаются сюда, стараются облетать вершину стороной…

Террасы слоями уходили вверх на большую высоту, и они стояли сейчас у подножья самой нижней из них. Подняться выше с лошадьми не представлялось возможным. Да и времени на то, чтобы искать обходные пути, уже не было — вот-вот обещало стемнеть, а они еще даже не позаботились о месте для ночлега.

Хозяин Йон привязал своего скакуна к длинной коряге, торчащей из-под самой террасы и внимательно осмотрелся, перекидывая свой топор с руки на руку.

— Твари, значит, сюда не заходят… — повторил он задумчиво. — А мы, значит, зашли… Я бы спал здесь с оглядкой, мэтр Муун. Что вы думаете по этому поводу?

Крас подошел к округлой стене террасы и провел ладонью по шершавому узору. Достал кинжал, взял за лезвие и провел рукоятью над узорами. Неспешно прошелся вдоль стены. Остановился у приземистого входа в пещеру. Поднес кинжал туда, прислушался и покачал головой.

— Я не знаю, какие именно твари боятся этой горы, но здесь хватает и своих собственных. Камень чувствует их…

— Однако за все эти годы здесь не погиб ни один охотник! — с жаром заверил его секретарь Лекудер.

— Хотелось бы верить, что это действительно так, — ответил Крас.

— В любом случае до темноты другого места для ночлега нам не найти, — сказал хозяин Йон. Он достал из своей сумки масляную лампу, зажег ее и заглянул в пещеру. Поводил рукой, осматриваясь.

— Здесь сухо, — сообщил он немного погодя. — И здесь часто останавливались на ночь. Весь пол устелен сухой травой. Думаю, здесь можно остановиться…

Остальные тоже привязали своих лошадей снаружи и прошли в пещеру. Она оказалась совсем небольшой, если пятеро еще могли в ней разместиться, то место для шестого уже вряд ли нашлось бы. К тому же ходить в полный рост здесь мог разве что Кэндер Фогг, остальным же приходилось пригибаться, чтобы не цеплять макушкой потолок.

Пол пещеры и в самом деле был щедро устелен травой, мягкой и все еще ароматной. Стены также были покрыты густым узором. Особым разнообразием он не отличался и в точности повторял рисунок того узора, что был нанесен снаружи.

Перед сном решили еще раз поесть, да и лошадей накормить тоже не помешало. Те, впрочем, уже и сами о себе позаботились — у самой террасы росла сочная трава, которой скакуны с удовольствием и поужинали.

Сами же путешественники костер решили не разводить, и наскоро перекусили солониной, взятой из фактории. Смочили все это джипсом и улеглись спать, накрывшись плащами. К тому времени уже окончательно стемнело, небо почернело, и лишь случайное звезды проглядывали в разрывах облаков. Выход из пещеры слабо светился.

Крас никак не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, но с одной стороны ему прямо в лицо храпел хозяин Йон, а с другой сопел пастух. Он нежно наглаживал круглый камешек, выглядывающий из-под слоя травы у него под боком, и непрерывно бормотал: «Алуя-Пина… Алуя-Пина…»

Решив, что легко уснуть все равно не выйдет, Крас поднялся, перешагнул через спящего у самого выхода Лекудера и вышел из пещеры. Прислушался. Вокруг стояла абсолютная тишина, кажущаяся даже невозможной для ночного леса. Лишь храпоток хозяина Йона доносился из пещеры, да было слышно тихое бормотание Кэндера Фогга.

Тогда Крас достал кинжал и снова обвел камнем в рукояти пространство вокруг себя. Недовольно наморщился. Камень реагировал на окружающий мир белым мерцанием, пробегающим по его граням. Обычно это означало, что в пределах видимости присутствует некая агрессивная энергия, способная представлять опасность. Но ничего подобного метентар сейчас не наблюдал.

Впрочем, разглядеть что-либо в ночной темноте было сложно. К тому же опасные твари могли таиться в лесу, но это еще не означало, что они решаться подняться по склону. Если верить секретарю Лекудеру, раньше они никогда подобных действий не предпринимали. Вот если бы в гранях камня замерцали красные искры, то это означало бы, что опасность совсем рядом — стоит только руку протянуть…

Он поднял кинжал над головой и негромко произнес:

— Мариса гата си поули прита…

Произнося это заклинание, он ничем не рисковал. Оно не требовало высоких энергий, не излучало плазму и не могло никого убить — она просто контролировало перемещение внешней агрессии и могло предупредить владельца камня о ее опасном приближении. Он время от времени пользовался этим свойством камня, особенно когда предстояла ночевка под открытым небом…

Вернувшись к пещере, метентар остановился у самого входа, проверил дремлющих лошадей и уже совсем было хотел убрать кинжал в ножны, как вдруг замер.

В гранях камня мерцали красные искры. А затем сам он вспыхнул ослепительным белым светом, от которого так и повеяло жаром — Крас даже голову одернул и зажмурился на мгновение.

Заклинание сработало — камень предупреждал его об опасности! И она была близко, очень близко! Настолько, что игнорировать ее было смертельно опасным…

Он резко развернулся в сторону леса. Внезапный порыв ветра ударил ему в лицо и откуда-то ­– кажется, что со всех сторон одновременно — послышался громкий сухой хруст.

— Литуго си форто! — произнес Крас громким шепотом, шаря взглядом по окружающей тьме.

Из острия кинжала вырвалась плазменная плеть, свилась в несколько витков, затем резко выпрямилась и поднялась у Краса над головой, неторопливо покачиваясь в поисках жертвы.

И снова порыв ветра ударил в лицо, был он пропитан пылью и запахом чего-то застарелого, даже затхлого, и от этого запаха в горле перехватило. Закашлявшись, Крас прикрыл глаза рукой, и в тоже мгновение все вокруг наполнилось низким нестерпимым гулом. Земля под ногами вздрогнула, закачалась, и Красу пришлось присесть, чтобы удержаться на ногах.

— Все наружу! — закричал он, ухватившись за каменный свод входа в пещеру. — Живо все наружу!

Но и без его крика все уже проснулись. Первым из пещеры выскочил Кэндер Фогг, тут же упал на землю, снова вскочил и замахал руками, пытаясь удержать равновесие на раскачивающейся земле. Следом за ним выбежала Ру, потом Лекудер с видом совершенно ошалелым, а последним пещеру покинул хозяин Йон с топором наперевес.

— Что это⁈ — закричала Ру. — Крас, что происходит⁈

— Это землетрясение! — в ужасе проорал Кэндер Фогг. — Землетрясение, господин метентар!

— Здесь не бывает землетрясений! — воскликнул секретарь Лекудер, с трудом удерживаясь на трясущейся земле. Он крутил головой по сторонам и морщился от нестерпимого гула и треска.

И господин Лекудер оказался прав — это не было землетрясением. Потому что несколько секунд спустя все увидели, как стены террасы дрогнули, зашевелились, двинулись куда-то во тьму, влекомые неведомой силой. Во все стороны полетела каменная крошка, она отламывалась от стен, обнажая скрытую под ней черную лоснящуюся поверхность. И поверхность эта непрерывно двигалась, дышала, играла разноцветными бликами

В воздух взмыли клубы пыли, а потом на головы им посыпались камни и песок.

— Это змей! — закричал Кэндер Фогг не своим голосом. — О, черви земные, это гигантский змей! Он живой!

Только теперь стало видно, что это действительно был колоссальных размеров змей. Стены террас были его нескончаемым туловом, свитым во множество огромных колец, окаменевшими за время векового сна, а голова его… Его грандиозная голова с раззявленной пастью нависала сейчас на ними высоко в воздухе и сонно осматривала землю под собой!

— Отвязывайте лошадей! — закричал Крас, бросаясь к животным. — Их нельзя здесь оставлять!

Но он не добежал. Земля вздыбилась, ушла из-под ног, и они все покатились вниз по склону — кувыркаясь, иногда вставая на ноги, снова падая, и снова кувыркаясь. Сорвавшиеся с привязи лошади летели следом за ними…