Молниеносный – 3

Глава 20

После разговора с его величеством, мы с Вольтом переместились в поместье. Моих людей уже привезли, так что этот вопрос был снят. Я убедился, что всё в порядке и раненые пришли в норму, и отправился в Иссил, захватив с собой экзорцистов.

Нужно было собрать всех инквизиторов вместе, чтобы разобраться с тем, как дальше будет работать Орден. Первым делом я навестил Назара Крылова на больничном этаже башни. Ему стало заметно легче за прошедшие сутки.

— Ну как ты? — спросил я, присев в кресло для посетителей.

— Как видишь, — Назар еле заметно улыбнулся. — Судя по всему, получше, чем ты.

— Значит вы нашли противоядие или что-то вроде того? — отмахнулся я от слов о своём виде.

Хотя Крылов был прав — несмотря на то, что я принял душ и переоделся, видок у меня был потрёпанный. Причём даже зелье не убрало последствия удара Хранителя — набухший на виске тёмно-фиолетовый синяк остался со мной. Ну и на животе тоже гематома была как раз с кулак этого ублюдка. Вот что значит энергетический удар.

— Нейтрализатор, — коротко сказал Крылов и поморщился. — Он блокирует все соединения и выводит из организма… самым неприятным способом.

— И долго будет длиться «выведение»? — поинтересовался я.

— Хлыстов говорит, что ещё неделя понадобится, — Назар вздохнул и прикрыл глаза.

Из пор его кожи выделилось несколько капель буро-зелёного цвета, а на лбу выступила испарина. Так вот что это за способ, а я-то совсем про другое подумал. Вскоре белые простыни пропитались потом и ядом, а я тихонько вышел из палаты.

Стоило мне сделать несколько шагов в сторону платформ, как из соседнего помещения выскочила Надежда. Увидев меня, она выдохнула с облегчением и бросилась ко мне, широко раскинув руки. Через мгновение она уже прижималась ко мне, обильно поливая мою грудь слезами.

— Пришёл! Ты пришёл! — пробормотала она сквозь рыдания. — Я ждала тебя, а ты всё не приходил.

— Надежда, вас тут обижали? — спросил я, нахмурившись и переглянувшись с Вольтом.

— Нет, что ты! Всё хорошо, — она отстранилась и вытерла слёзы. — Но я должна была поблагодарить тебя, спаситель. Ты вернул мне жизнь, вытащил из ада и подарил новый мир. Я буду благодарна тебе до самой смерти.

— Не нужно благодарностей, Надежда, — я тепло улыбнулся этой бедняжке, настрадавшейся от рук Власова так, как никто в этом мире. — Я сделал то, что должен был.

— Неправда, — она покачала головой. — Не должен был. Ты мог пристрелить меня как бешеную собаку и оказался бы прав. Во мне оставалось так мало человеческого…

— Побольше, чем у многих, — я стиснул челюсти до хруста и резко выдохнул.

Эта женщина провела много лет в подвалах инквизиции с демоном внутри. Она была измучена и действительно мало походила на человека. Но её слова всколыхнули во мне воспоминания.

Человечность. Это не просто слово. Это то, что я потерял когда-то, а вот теперь нашёл.

Надежде же не нужно было ничего искать — она осталась собой. Даже в безумии, после одержимости, она подсказала, где найти моих друзей. Такое не каждому под силу — в момент отчаяния помочь тем, кому помощь нужнее.

— Надежда, — я посмотрел на неё. — Вы заслужили этот новый мир и новую жизнь. Наслаждайтесь ею, дышите полной грудью, любите, смейтесь. Станьте тем человеком, которым всегда хотели быть.

Надежда замолчала, по её щекам к подбородку стекали слёзы. Она улыбнулась мне, шмыгнула носом и снова обняла.

— Спасибо… — прошептала она и скрылась за дверью палаты.

Когда я спустился на первый этаж башни и созвал инквизиторов, ко мне внезапно подошли Джарид и Амар-Тек с супругой.

— Юрий, мои люди ждут, — сказал вождь. — Ты повёл их в бой, и они победили. На счету каждого воина десятки демонов за одну только эту битву. Они ждут твоих слов.

— Хорошо, но сначала мне нужно поговорить со своими людьми, — начал было я, но тут же осёкся.

Неправильно это — делить тех, кто бился со мной плечом к плечу, на своих и чужих. Все они были моими. Каждый туземец, каждый инквизитор, каждый аристократ и гвардеец, что сражался на стороне людей.

— Я скажу своё слово, — проговорил я. — Всем и сразу.

Вождь одобрительно кивнул и нажал несколько кнопок на браслете. Джарид подошёл ближе и жестом отозвал меня в сторону. Я сделал пару шагов и остановился.

— Наша гостья обрела душевный покой и вернула свой разум, — сообщил брат вождя. — Кошмары ещё долго будут её преследовать, но она очень сильная. Никто из наших людей, кто надолго оставался с чёрной сущностью, не смог преодолеть безумие.

— Рад слышать, — искренне ответил я, хотя уже и сам убедился в правоте слов Джарида.

— Она ухаживает за Назаром Крыловым, — продолжил он. — Будто чувствует, когда ему становится хуже и сразу приходит помочь. Обтирает и поит зельями.

— Интересно, — понимающе кивнул я. Теперь стало ясно, почему я чуть не врезался в Надежду, выходя из палаты Крылова, — она спешила к нему.

— Думаю, из этих двоих может получиться хорошая пара, — Джарид подмигнул. — Они оба уже не молоды и свободны, детей им не завести, но зато старость вместе коротать будет не так одиноко.

— Какая старость, Джарид! — возмутился я. — Им ещё и пятидесяти нет.

— Прости, Юрий, если мои слова обидели тебя, — брат вождя виновато покачал головой.

— Всё в порядке, — я улыбнулся и дружески хлопнул его по плечу. — Пойду к людям, все уже собрались.

Я вышел на огромную площадь перед башней и окинул взглядом собравшуюся толпу. Около тысячи туземцев с копьями застыли в одинаковых позах, а мои инквизиторы встали сбоку, разбавив белые одеяния красным цветом. Мы с вождём шагнули на платформу и поднялись на несколько метров.

Я поднял руку, и площадь мгновенно затихла.

— Вы все молодцы! — мой голос разнёсся над толпой. — Особенно жители Иссила! Вы показали, что значит настоящая доблесть. Каждый демон, которого вы убили сегодня, — это чья-то спасённая жизнь. Вы можете гордиться собой.

В ответ грянул рёв сотен глоток — копья затряслись в поднятых руках. Инквизиторы больше привыкли к сдержанности, поэтому лишь кивнули, но в их глазах я увидел ту самую гордость, о которой говорил.

— Теперь о делах, — я сделал паузу, давая стихнуть всеобщему ликованию. — Первое: здание Ордена Инквизиции будет восстановлено, но там больше не будет пыточных камер в подвалах. Это будет штаб новой структуры.

Между инквизиторами пробежали шепотки, кто-то переглянулся, а кто-то замер в ожидании продолжения.

— С этого дня инквизиторы перестанут быть палачами, а станут щитом человечества. Никаких костров. Никаких казней без суда. Только исследования и защита людей от угроз со стороны демонов, — я глянул на ошарашенные лица и усмехнулся. — Вы будете подчиняться императору, как и все ведомства. Ваша задача — развитие магической науки, контроль Каньонов и помощь тем, кто стал жертвой одержимости.

Вот теперь уже мои экзорцисты встрепенулись. Да и инквизиторы непонимающе хмурились. Это они просто ещё не знают, что даже после моей победы над Хранителями я оставлю Каньоны и демонов.

Потому что я точно знаю — стоит исчезнуть опасности, и народ начнёт заниматься ерундой, вроде войн и бунтов. Им нужна внешняя угроза, против которой стоит выступать сообща. А так и ресурсы останутся для тех же зелий, и будет повод человечеству держаться вместе.

— Второе, — я посмотрел на инквизиторов, которые уже заметно нервничали. — У вас будет ещё одна сложная задача — вы поможете народу Иссила освоиться в новом для них мире. Обучать их, курировать, помогать вписаться в империю, — я вспомнил слова Джарида о Назаре и Надежде и хмыкнул. — И да, вам тоже надо устраивать нормальную жизнь. Хватит жить одной только службой — обзаводитесь семьями, стройте дома. Вы больше не палачи, которых боится каждый смертный.

Матвей Титов, моя правая рука, резко поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Матвей, ты возглавишь это направление, — я качнул головой. — Организуешь отдельное крыло, будешь отвечать за права жителей Иссила, торговлю и всё остальное. Спрашивать буду лично.

Он побледнел, но кивнул. Куда уж он денется, сделает всё, как я сказал, ещё и спасибо потом скажет.

— Теперь вопрос по поводу Иссила, — я повернулся к вождю. — Хранители скоро исчезнут, как и угроза с их стороны для вашего народа. Может быть, имеет смысл убрать защитный купол?

Вождь задумался на несколько минут. Я понимал, что этот разговор можно было отложить или провести наедине, но если уж я решил не делить людей на чужих и своих, то все они имеют право знать о возможных изменениях. Иначе можно было вообще не затевать это длинное обращение ко всем и сразу.

— Нельзя снимать купол, — сказал наконец Амар-Тек после долгих раздумий. — Разница в развитии с соседями слишком велика. Они тут же попытаются поживиться за наш счёт. Мы будем биться, но нас слишком мало.

— Хорошо, тогда я открываю вам доступ на мои земли. Вы сможете в любое время посещать империю, торговать или просто жить где захотите, — я хлопнул в ладоши. — Работы — море! Действуем, друзья мои.

Толпа снова зашумела, но уже не с боевым кличем, а с деловым ропотом. Кто-то побежал к каньону, кто-то — вскочил на платформы. Ну а я спустился с платформы и поймал себя на мысли, что наконец-то всё идёт как надо.

Мы с Вольтом переместились в поместье и решили устроить обход Громовки — нужно было посмотреть, как мои големы справились со строительством домов. На удивление, всё уже было сделано, даже поля вспаханы. Я крутил головой, разглядывая крепкие бревенчатые дома, блестящие в рассветных лучах металлические крыши и свежие заборы.

— Князь! Князь Юрий! — позвал меня Макар, который бежал в мою сторону со стороны дороги. — Вовремя же вы.

— Что случилось? — спросил я, когда староста приблизился.

— Там у въезда в деревню такое творится! — выпалил он, слегка задыхаясь после бега. — Несколько сотен человек, обозы с телегами, женщинами и детьми.

— И что им нужно? — поинтересовался я. Это же во сколько они выехали, чтобы в такую рань тут оказаться?

— Хотят поселиться у нас, — выдал Макар. — Мол, под вашим крылышком безопасно и всё такое.

— Ну пусть живут, места всем хватит, — сказал я, немного подумав. — А вообще я думаю немного переместить деревню… или построить с другой стороны Каньона ещё одну.

— А зачем? — удивился Макар. — Мы ж с запасом дома ставили.

— Времена меняются, — проговорил я. — Скоро у нас тут будет что-то вроде перевалочного пункта. Туземцы будут ресурсы приносить, да и наши наверняка захотят в Каньон к ним рейды организовать.

— Дык это, — староста почесал голову. — Тогда надо будет делить земли. По ту сторону Каньона у нас ведь раньше каменоломни были, земли там неплодородные.

— Ну вот и выстроим там мини-городок с гостиницей, кафе и магазинами, — я уже представил, как это будет выглядеть, и мне понравилось.

Каньон будет с одной стороны, а с другой — дорога в империю. Я послал главной Маше картинки из своей головы, и моя каменная дева уже созвала големов для расчистки земли и установки фундамента. Ещё надо будет заказать материалы для стройки и людей предупредить, чтобы к моим Машкам не лезли.

Но сколько бы я ни занимался решением бытовых вопросов, мои мысли неизменно возвращались к Хранителям. Надо понять, как с ними сражаться. Эта битва будет долгой, упорной и сложной.

И самая главная моя уязвимость — моё человеческое тело. Оно просто не выдержит той мощи, которую придётся выпустить на волю и пропустить через себя. Ограничения смертной оболочки слишком уж велики.

Уже сейчас я чувствовал, как энергия бурлит внутри, рвётся наружу. Каждая клеточка моего тела ныла от этого бешеного напора — в висках стучало, а в мышцах ощущалась невероятная тяжесть. Ещё немного — и меня разорвёт на кусочки.

Я проводил взглядом Макара, который торопливо шагал по дороге, и повернулся к Вольту.

— Что скажешь, дружище, смогу я переварить ту энергию, что плещется в венах? — спросил я, усмехнувшись. — Ты ведь уже понял, кто я?

— Ещё тогда, во время медитации после Каньона, — кивнул пёс. — Отголоски силы до меня донеслись слишком уж знакомые.

— А чего же не сказал? — поинтересовался я, шагая к дому. — Мог бы поделиться догадками.

— Обдумать надо было, — фыркнул он. — Ну а на площади в столице всё ясно стало. Я потому и оставил тебя с Хранителем. Знал, что ты с ним справишься.

— Мне надо срочно что-то придумать, — проговорил я, зажмурившись. — Иначе я сгорю раньше, чем доберусь до этих ублюдков.

— Ты прав, Громовержец, — Вольт лизнул меня в руку. — В этот раз ставки слишком высоки… слишком высоки даже для бога в человеческом обличье.

— Вот что, — сказал я после минутного раздумья. — Пойдём в мир жидкого камня и объединим мои воплощения.

— С ума сошёл⁈ — рыкнул Вольт, а потом резко замолк. — То есть… ты уверен? Тебя и так вон распирает от энергии, а новые сущности могут только ускорить процесс.

— Ну а что делать? — я пожал плечами и замер напротив постамента без статуи, где когда-то впервые встретил своего питомца. — Каждое воплощение делало меня сильнее. Если брать их не полностью, а по частям, может сработать.

Спорить со мной Вольт больше не стал, просто кивнул и последовал за мной обратно в Иссил. Мы шагнули в разлом, ведущий в мир жидкого камня, и неожиданно для себя увидели нескольких элементалей.

— Мы поможем, спаситель, — прошелестел розовато-красный сгусток энергии. — Подстрахуем, поддержим.

— Мы будем рядом, спаситель, — вторил ему зелёный элементаль.

— Мы вернём свой долг… создатель, — прошептал небесно-голубой сгусток.

И тут пространство передо мной дрогнуло, расплываясь волнами переливающейся энергии. Воздух загудел низким мощным гулом, а передо мной возникло моё собственное отражение. Это было чем-то похоже на зеркальную лужу в Каньоне, только здесь лица сменялись одно за другим.

Я знал, что они ждали меня. Десятки, сотни воплощений, разбросанных по всем уголкам вселенной.

Они были похожи на тени или недорисованные картины, размытые, смутные. Добрые и жестокие, мудрые и безумные — все они были частями одного целого. Все они были мной.

Я окунулся в эту энергию, нырнул, будто с обрыва в ледяную воду. Меня коснулся воин в развороченных доспехах с мечом, почерневшим от крови. Его сила хлынула в меня, наполняя мышцы стальной твёрдостью, а кровь — яростью битвы.

Вобрав в себя малую часть этого воплощения, я оттолкнул воина и ухватился за мудреца с книгой в руках. Мне не нужны были воплощения целиком, только маленькие кусочки, словно детали пазла, которые я вставлял в «пазы», а потом перебирал оставшиеся детали.

Мудрец поделился со мной знаниями и пониманием вещей, которые я никогда не изучал. Теперь они стали частью меня. Я отвернулся от него и тут же мне на руки запрыгнуло дитя, смеясь и хватая меня за одежду.

В груди потеплело. Ко мне вернулась давно забытая в битвах способность радоваться мелочам. И снова я отвернулся от своего воплощения, чтобы ухватиться за другое.

Я собирал себя по крупицам, по фрагментам, не спеша и давая телу привыкнуть к каждому новому кусочку своей истинной природы. С каждым воплощением моё тело становилось крепче, наполнялось мощью и нещадно горело от боли.

Ощущения были такие, словно я — форма для ковки, в которую льют кипящий металл. Помимо тела расширялись и границы моего сознания, вбирая мудрость и ярость, жалость и жестокость, коварство и добродетель. Но я не останавливался. Не мог остановиться.

Пока наконец передо мной не осталось последнее моё воплощение.

Бог. Громовержец. Тот, от кого не отхватить частичку. Тот, кого я должен поглотить целиком.

Он был одновременно всем и ничем. Его глаза были отражением звёзд, а в руках он держал искрящиеся молнии.

— Как ты посмел явиться! — прогремел он, сотрясая пространство. — Я — главный! Я — истинный! А ты лишь оболочка! Пошёл прочь!

— Может быть ты и бог, — сказал я, едва удерживая тот напор энергии, который струился из Громовержца. — Но скажи мне, почему ты стремился к человеческой жизни? Почему раз за разом позволял себе рождаться в теле простого смертного? Потому что ты тосковал по чему-то настоящему.

Громовержец замер. В его звёздных глазах мелькнуло что-то неуловимое. Может быть, сомнение, а может — та самая тоска, о которой он сейчас не помнил.

— Ты не сможешь подчинить меня, — пророкотал он. — Я сама суть мира. Всех миров.

— Мне не нужно подчинять тебя, — впервые с момента объединения моих воплощений я улыбнулся, несмотря на жгучую боль. — Но я могу принять тебя.

Я рванул вперёд и обнял сияющую фигуру Громовержца. Я прижал его к себе, впечатывая в тело и душу. Впитывая полностью без остатка.

Он мог сколько угодно говорить о том, что главнее, но я знал закон, который сам же написал. Главнее тот, кто первым объединит расколотые части воедино. И раз уж я Проводник, то это — моя работа.

Боль ударила по нервам, пронзила меня насквозь, вывернула наизнанку и так оставила — с оголённым нутром, кровоточащим и пылающим от жидкого пламени. Моё человеческое тело затрещало по швам, когда божественная мощь обрушилась на него. Я закричал, срывая связки.

И держал Громовержца. Крепко держал. Даже когда мне показалось, что ещё миг — и от меня ничего не останется.

Когда пытка закончилась, и перед глазами прояснилось, я всё так же стоял в мире жидкого камня. Всё так же был Юрием Громовым. Человеком.

Но теперь уже в моих глазах горели звёзды. Я не стал богом в теле человека. Я стал человеком, который помнит, каково это — быть богом.