Молниеносный – 3

Глава 16

Я сидел на полу в своей спальне, жадно вдыхая ночной воздух с привкусом озона. Видение того, как рушится здание инквизиции, живо стояло перед глазами. Наверное, то же случилось и с Хранителями после моего ухода — бунт и восстание.

Только осуществить это Хранителям было куда проще, ведь их создатель покинул их, оставил одних, и всё вышло из-под контроля. Скорее всего, поначалу они следили за переплетением мировых энергий, регулировали приливы магии, контролировали развитие технологий и поддерживали баланс. Но вечность разъедает даже самых преданных.

Думаю, сначала это были какие-то мелочи — чуть больше энергии взято здесь, чуть меньше отдано там. Потом — целенаправленный перекос потоков. Именно так всё и начинается — с мелких камешков, которые сорвавшись с горы превращаются в лавину.

И ведь я сам допустил всё это. Меня тяготила вечность, вкус жизни выветрился, и осталась только бесконечная рутина творца. Я решил сбросить с себя бремя божественности, воплощаясь в смертных оболочках и надеясь отыскать в человеческих страстях то, что потерял как бог.

Я провёл пальцами по обугленному полу, чувствуя под кожей отголоски действий Хранителей. Миры, оставшиеся без подпитки, чахли. В одних магия вырождалась в дикие, неконтролируемые всплески. В других наука зашла в тупик без энергетической подпитки.

Но самое отвратительное — они начали создавать себе культы. Под разными именами, в разных мирах, мои падшие Хранители требовали поклонения, выдавая себя за истинных богов. Та же инквизиция — лишь калька с уже созданных мной Хранителей.

Где-то в глубине души я понимал: нельзя вечно контролировать всё. Рано или поздно миры должны были получить свободу. Но не так — не через обман и предательство, не с петлёй из энергетических каналов на шее.

Ветер за окном принёс запах грозы. Я поднялся, чувствуя, как по жилам разливается давно забытая ярость. Нет уж, с Хранителями я разберусь позже. Сначала я вычищу гниль в этом конкретном мире, а уж потом можно будет подумать о настоящей свободе для миров.

Я снял с себя дымящиеся остатки одежды, ополоснулся и переоделся. Когда я вышел из спальни, поправляя манжеты рубашки, чуть не запнулся о Вольта, который подпирал дверь моей комнаты.

— Спасибо, дружище, — сказал я. — Ты очень выручил.

— До меня донеслись отголоски силы, — медленно проговорил мой питомец. — Ты изменился внутренне. Вернул воспоминания о каком-то из своих воплощений?

— Вроде того, — хмыкнул я.

Спустившись по лестнице, я сразу увидел Ксению. Она стояла посреди коридора, прижимая к себе птенца попугая и энергично указывая туземцам, куда ставить мебель. Элементаль выглядел несчастным, может из-за того, что форма у него была такая жалкая.

— Ксюша, — окликнул я Пожарскую. — Пройдём в кабинет на минуту.

Она обернулась, слегка нахмурив брови, но тут же кивнула. В кабинете я закрыл дверь, устроился за своим столом и жестом предложил ей сесть. Пожарская опустилась в белое кресло с цветастой накидкой, не выпуская птенца из рук — тот устроился у неё на ладони, дрожа и изредка чихая маленькими искорками.

— В столице начался бунт, — начал я без предисловий. — Оппозиция выдвинула императору требование освободить трон для князя Ивана Пожарского. Что тебе известно о его амбициях?

Ксения резко подняла на меня глаза, и я увидел в них искры огня. Казалось, ещё немного, и она прожжёт дыру во мне.

— Что за бред⁈ — резко выкрикнула она. — Дядя — вернейший слуга его величества! Он друг императора ещё с обучения в военной академии!

Её голос звучал горячо, хоть в нём и слышались нотки обороны. Но слова для меня ничего не значили — я прислушивался к ощущениям. Горечи во рту не было, так что-либо Ксения ничего не знает, либо князь Пожарский действительно не имел претензий на трон.

— Ты правда ничего не знаешь? — спросил я мягче.

Княжна покачала головой, и теперь в её глазах читалось скорее недоумение, чем гнев. Птенец в её руках встревоженно заёрзал, и у него из клюва вырвалось крошечное пламя. Ксения автоматически погладила его пальцем, успокаивая.

— Если бы я знала что-то… подозрительное, я бы сказала тебе. Мы же… — она запнулась, подбирая слова.

— Друзья, — закончил я за неё, кивнув. — Именно поэтому я спросил у тебя первой.

Ксюша опустила глаза к своему питомцу, который мирно задремал, свернувшись в её ладонях. Видимо тот пламенный чих — один из этапов взросления элементаля. У Вольта тоже молнии по шкуре пробегали по началу.

— Благодарю за откровенность, — сказал я, вставая с кресла.

Пожарская поднялась следом, неловко держа птенца, будто боялась, что разбудит его любым неосторожным движением. Неужели забыла, как Снежка первые дни беспробудно дрыхла на плечах у Миши?

— Присмотри за этим огнедышащим птенчиком, ладно? — сказал я с лёгкой улыбкой. — Ещё ненароком спалит мой особняк. А мы только ремонт закончили.

Ксюша фыркнула, но в её глазах читалось беспокойство. Я вышел из кабинета и направился на улицу. Мне нужно встретиться с Иваном Пожарским прямо сейчас и выяснить, на чьей он стороне. Подумаешь, время за полночь перевалило! У нас вообще-то бунт и переворот на носу.

Я переместился в столицу и уже там ускорился, чтобы добраться до столичного особняка Пожарских, по пути заглянув на Лубянку и убедившись, что видение не обмануло меня. Остановившись перед массивным зданием с колоннами, больше похожим на крепость, чем на дом аристократа, я хмыкнул и нажал на звонок рядом с воротами. Меньше чем через минуту меня встретил слуга и проводил в гостиную.

Князь уже ждал меня, он сидел на диване за дубовым журнальным столиком, опираясь локтями о столешницу. Увидев меня, он лишь хмыкнул и жестом указал на кресло напротив.

— Юрий. Чай? — пробасил Пожарский, указав на сервиз из фарфоровых чашек, аккуратно расставленных перед ним. — Или что-то покрепче?

— Сначала дела, потом можно и чаю выпить, — отозвался я, опускаясь в кресло.

— Ну тогда начинай, — кивнул он, внимательно глядя на меня.

— Иван, давай без игр, — попросил я. — Ты знаешь, зачем я здесь.

— Знаю. И скажу прямо: да, я среди заговорщиков, — произнёс он, мрачно усмехнувшись уголком губ. — Да, я знаю их планы. Но не потому, что предал императора.

Я посмотрел на князя и понял, что он говорит правду, — горечи во рту не ощущалось.

— Они хотят тебя убить, — резко выпалил Пожарский. — Они собирались уничтожить инквизицию, итог ты уже знаешь. Разгром Инквизиции — только начало. Теперь они идут по списку.

— Чей список? — спросил я холодно.

— Оппозиции, конечно, — он вытащил из кармана сложенный лист и швырнул его на стол. — Вот фамилии.

Я развернул бумагу. Большинство имён были мне незнакомы. Кроме одного — Влада Меркулова. Так и знал, что он за всем этим стоит.

— Почему ты с ними? — поинтересовался я, убирая список в карман.

— Чтобы знать, что они затевают! — Пожарский ударил кулаком по столу, пустые чашки подпрыгнули. — Они одурачили народ, выставили императора одержимым, а Инквизицию исчадиями ада. Если мы не остановим это…

Я откинулся в кресле, обдумывая его слова.

— Мы не можем просто убить заговорщиков. Никого из них, — сказал я задумчиво. — Это только разожжёт бунт.

— Знаю, — Пожарский кивнул и подпёр ладонью подбородок. — Своими бы руками их разорвал, да нельзя. Народный гнев вспыхнет ещё сильнее.

— Может тебе сразу возглавить бунтовщиков и самому их усмирить? — предложил я с кривой усмешкой.

— Не шути так, — князь покачал головой. — Если уж даже императора одержимым сделали… твари они!

Я замер. Они использовали одержимость на императоре. Власов не просто так решил сместить монарха — это было сделано с чьей-то подачи. Может, стоит дать им попробовать на себе?

— Демид Власов на допросах рассказал, как сделать людей одержимыми, — сказал я, чуть наклонившись вперёд и глядя на Пожарского. — Мы можем сделать это с оппозицией. Вселим в них демонов, выставим на всеобщее обозрение и покажем народу, кто на самом деле стоит за бунтом.

Пожарский вздрогнул, встретил мой взгляд и передёрнул плечами.

— Юра, ты уверен? — спросил он неожиданно тихо. — Это бесчеловечно.

— Знаю, — кивнул я. — Грязный метод. Но что остаётся, когда враг играет без правил? Мы можем стать такими же, как они, или проиграть.

— И что нужно сделать? — князь встряхнулся, подтянулся и выпрямил спину. — Моя помощь нужна?

— Нет, я справлюсь, — я качнул головой. — Власов по всей империи держал питомники с монстрами. Я ещё не все отчёты просмотрел, но узнаю подробности у Назара Крылова.

Пожарский кивнул, а потом встал, тяжело опираясь на стол.

— За императора? — немного неуверенно спросил он.

— За императора, — подтвердил я и протянул ему руку.

— И империю, — добавил князь, и в его глазах вспыхнул то же огонь, что в глазах Ксении.

Закончив разговор, я попрощался с Пожарским и вышел на улицу. Ночная столица была необычно тиха — ни визга шин, ни оглушающих звуков моторов. Долбаный бунт лишил Москву привычного движения.

Улицы, которые когда-то бурлили жизнью, теперь казались мёртвыми. Лишь редкие тени пробегали мимо, словно сами жители города боялись нарушить тишину. В воздухе витало напряжение, как перед грозой.

Как же легко можно манипулировать толпой, когда она охвачена паникой и неуверенностью. Если не остановить оппозицию, они погрузят не только город, но и всю империю в хаос, который будет трудно остановить.

Кстати о хаосе — моя квартира на Неглинной слишком уж близко к центру и разгромленному зданию Департамента безопасности. Надо забрать Захара и служанок в поместье. В городе им оставаться сейчас точно не стоит.

Мы с Вольтом переместились к дому и начали подниматься на свой этаж. Впереди раздавались громкие голоса и глухие удары, словно кто-то пытался выбить дверь. Снова ускорившись, мы оказались у квартиры за долю секунды и увидели около десяти человек, в центре которых стояла дама с пуделем.

— Открывай, ублюдок! — прокричала соседка. — Мы знаем, кто ты! Ты инквизитор!

Эти слова подхватили другие, и толпа начала подбадривать женщину, размахивая кулаками и угрожая. Один из мужчин, с бородой и в грязной одежде, толкнул соседку в спину, подгоняя к двери, в которую барабанил долговязый парень в поварском переднике.

Толпа начала толкаться, пытаясь пробиться к двери и оттеснить долговязого. Вот идиоты. Ох уж этот стадный инстинкт.

— Всем замереть на месте, работает инквизиция! — проорал я, шагнув вперёд. — Препятствие работе инквизитора будет караться сломанными конечностями и прочими телесными повреждениями.

— Вот он! Это он! Убить его! — раздалось в ответ на моё предупреждение.

Ну что ж, они сами виноваты.

Я ускорился и разметал этих доходяг в стороны, стараясь не слишком сильно покалечить. Убивать кого-то только за то, что он наравне с остальными поверил в басни заговорщиков, уж точно не стоило. Когда я вернулся в нормальное течение времени, люди как раз встретились лицами со стенами и лестничными перилами.

— Захар! — крикнул я, подойдя к квартире. — Это я!

— Ваше сиятельство? — донёсся из-за двери дрожащий голос моего старого слуги. — Это вы? Зачем вы пришли, надо было оставить меня тут.

— Открывай дверь, и пойдём отсюда, — сказал я, повысив голос, чтобы перебить стоны боли вокруг меня.

— Так я того, уже всё, помирать приготовился, — почти не слышно пробормотал Захар. — И настоечку приголубил и девонек через окно спустил.

Захар всё же открыл дверь и уставился на меня мутными глазами. Его немного шатало, но ясность ума ещё сохранилась.

— Не забыли вы про меня, ваше сиятельство, — сказал он, пустив слезу. — Не забыли, вернулись за мной.

— Пошли уже, — я закатил глаза и подхватил слугу под руку. — Как ты девок-то из окна спустил?

— Так простыни связали, — Захар икнул, а потом замер. — Опять Архип из зарплаты вычтет.

Мы как раз вышли на улицу, где красовалась длинная связанная из простыней верёвка, на середине которой висела моя служанка. Она нервно болтала ногами и приглушённо ругалась под нос, а вторая стояла внизу, задрав голову.

— Что у вас там? — спросил я, шагнув к служанкам.

— Ой! Ай! — вскрикнула стоявшая на дороге девушка. — Напугали, ваше сиятельство. Брошкой Манька зацепилась, а ей жених подарил на смотринах. И оставить жалко и отцепиться никак.

— Вот дуры бабы! — икнул Захар. — Выдирай с мясом коли так. Жизнь-то всяко дороже побрякушки.

Я не стал ждать, пока служанка отцепит брошь, а ударил молнией чуть выше того места, где она висела, прожигая самодельную верёвку. Подставив руки, я поймал румяную девушку, взвизгнувшую от падения, и поставил её на землю.

— Держитесь за меня, — приказал я, а уже через секунду мы стояли рядом с поместьем. — Вот теперь всё будет хорошо.

Румяная девица отцепилась от меня, прижимая к груди остатки простыней с брошью, а Захар икнул и упал на колени. Побарахтавшись на земле, он неловко поднялся и пошатываясь направился в дом.

Ну а я набрал номер Назара Крылова, чтобы узнать, где прячутся инквизиторы. Надо бы и их в безопасное место перевести. Назар ответил не сразу, а только через несколько гудков.

— Юра? — уточнил он. — Это ты?

— Я, конечно, кто же ещё, — ответил я. — Где вы сейчас?

— На старом сталелитейном заводе, — сказал Назар глухо. — На Золоторожском Вале…

Звонок резко прервался. Я посмотрел на Вольта и положил руку ему на голову. Через мгновение мы были в столице. От разрушенного здания на Лубянке мы двинулись в сторону Таганской улицы.

Завод нашёлся быстро, но ни входа, ни выхода из него не было видно. Пришлось обежать промзону, чтобы отыскать лазейку в одном из разбитых окон. На телефон Назар больше не отвечал, так что мы с Вольтом по очереди влезли в окно и зашагали по пустым помещениям цеха.

В темноте не было видно ничего, кроме очертаний огромных чанов, потухших печей и прочего оборудования. Я сформировал на кончиках пальцев небольшую шаровую молнию, которой подсвечивал нам путь.

— Чую людей впереди, — сказал Вольт, когда мы уже прошли завод насквозь. — Внизу слева.

Оказалось, что на нижний этаж цеха, который утопал немного в земле, вела узкая металлическая лестница. Подвоха я не ожидал, но всё равно призвал молнию помощнее.

Рывком распахнув ржавую дверь, я увидел ещё одно производственное помещение, где в разных позах столпились инквизиторы. Раненых вроде бы не было, что неудивительно при наличии лечебных зелий. Но видок у мужчин был изрядно помятым.

— Юра? — услышал я голос Назара. — Юра?

— Да, это я, — удивлённо ответил я, шагнув ближе. — Что с тобой?

— Зелье вступило в конфликт с реагентом для яда, — Крылов закашлялся и прикрыл воспалённые распухшие глаза, из которых сочился гной. — Их нельзя смешивать.

— Я думал, что зелье лечит от всего, — тихо сказал я.

Судя по внешнему виду, Назар страдал от боли. Его лицо было покрыто струпьями, кожа буквально отслаивалась кусками, а на руках виднелись крупные свежие язвы.

— Только от ран и болезней, — ответил вместо него Василий Кондратьев. — От созданных нашими людьми ядов нет противоядия или лечения.

— Надо вас вытаскивать отсюда, — проговорил я, сжав кулаки. Брызги молний искрами рассыпались вокруг меня, заставив инквизиторов отшатнуться. — Все на выход.

Мы вышли на улицу, уже не через окно, а боковую дверь, которую я в темноте не увидел. Вольт привычно расширил мою ауру из молний, в этот раз аж на две сотни человек. Переместились мы не так мгновенно, как обычно, а с небольшой задержкой.

Видимо из-за количества народу потребовалось больше энергии, а моё тело ещё не готово к быстрому и взрывному росту магического источника. Ну ничего, уже скоро я это исправлю. Осталось совсем немного до того момента, когда это тело будет готово принять всю силу моих прошлых воплощений.

— А куда нам теперь? — спросил Василий Кондратьев, поддерживая Назара.

— Сейчас что-нибудь придумаю, — сказал я, чуть пошатнувшись от перенапряжения. — Можете пока в особняке расположиться.

Я набрал на браслете Джарида и принялся слушать мелодичный звон, заменяющий обычные гудки при вызове на браслет. Ответил брат вождя через полминуты сонным голосом.

— Юрий? Что-то случилось? — с волнением спросил он у меня.

— Мне нужна ваша помощь, — я вздохнул. — У меня тут две сотни беженцев остались без крова. Им нужно безопасное место.

— У нас хватит места для всех, — быстро сориентировался туземец. — Мы подготовим апартаменты в зеркальной башне.

— Благодарю, скоро прибудем, — я отключил звонок и задумался.

Зеркальная башня — это тот небоскрёб, где нас размещали во время первого визита? Скорее всего — да. Потому как башню с разломами, тронным залом, тюрьмой и прочим туземцы называют просто башней.

— Так, ребята! — обратился я к инквизиторам. — Рядовые и офисные служащие Ордена идут со мной. Боевые отряды и экзорцисты — заселяются в особняк.

Инквизиторы разделились на две группы, причём рядовых было побольше раза в полтора. Не считая моих экзорцистов, боевых опытных ребят было всего-то двадцать два человека. Назара я решил оставить здесь под присмотром моих людей, а остальных повёл к Каньону.

По пути туда рядом со мной пристроился архивариус Прокопий Хлыстов. Он молчал до тех пор, пока мы не прошли через разлом и не оказались в Иссиле. Там он качнул подбородком в сторону, отзывая меня поговорить.

— Слушаю вас, — сказал я, когда мы отошли от остальных.

— Есть одно средство, которое может вылечить Назара, — негромко проговорил Хлыстов. — Но времени мало.

— Что за средство? — тут же спросил я.

— Сам я его не смогу изготовить, нужна лаборатория, — покачал головой старик. — Ресурсы нужны из Каньона. Список я составлю, но кто за ними отправится?

— Так, погодите, — остановил я его словесный поток. — Мы в городе, где каждый человек умеет сражаться с демонами и делает это чуть ли не ежедневно. Составляйте список, отдадите его любому туземцу.

— А лаборатория? — проскрипел он, чуть дыша. — Неужели и она имеется?

— Сейчас уточню, — я снова набрал Джарида. — Мне нужны некоторые ресурсы и лаборатория, — сказал я, как только он ответил. — Вы сможете помочь?

— Юрий, мы сотни лет обрабатываем части тел демонов, — укоризненно сказал он. — У нас есть и лаборатория, и готовые ресурсы, и знающие люди. Что конкретно вам нужно?

— Да вот я бы знал ещё, — я посмотрел на Хлыстова, который внимательно слушал наш разговор, и вздохнул. — К вам подойдёт мой человек, он все объяснит.

— Хорошо, Юрий, — Джаред зевнул. — Дело срочное?

— Очень, — серьёзно сказал я. — Один из моих людей умирает.

— Пусть его доставят сюда, — Джарид тут же собрался, никакой дремоты и расслабленности в его голосе уже не было.

Я завершил звонок и нажал на медальон, отдавая приказ привести сюда Назара. Вольта я отправил встречать провожатых, а сам переместился на платформе в свободный зал, чтобы никто меня не побеспокоил.

На эту ночь у меня осталось ещё одно дело. Нужно было сообщить племяннику императора, что Пожарский не предатель. А то вдруг они там учинят расправу над верным другом государя.

Нужный запрос я оставил, код красный и всё такое. Осталось только ждать «приглашение на примерку». Которое пришло неожиданно быстро.

Я успел только убедиться, что Крылова доставили в Иссил и разместили в больничном зале башни. После чего я сразу же позвал Вольта и переместился к уже знакомому мне зданию недалеко от ателье. В этот раз меня встречала блондинка, которая повела меня тем же путём, что и брюнетка несколько часов назад.

Павел Трубецкой уже ждал меня в примерочной. Быстро он добрался. Может под городом есть тайные ходы или что-то вроде того.

— Юрий, вы уже встретились с князем Пожарским? — сходу спросил он. — Так быстро и в такое время.

— Смутное время, — кивнул я. — Тем больше нужно успеть за короткий срок.

— Что же вы узнали? — нетерпение его высочества ощущалось очень явно — он не мог удержать пальцы, которые то барабанили по бедру, то цеплялись за карманы пиджака.

— Пожарский верен его императорскому величеству, — сказал я. — Но он не стал отказываться от роли претендента на престол, чтобы быть в курсе планов заговорщиков.

— Вы уверены в этом? — торопливо уточнил Трубецкой.

— Абсолютно, — я кивнул. — И мы с князем придумали, как остановить бунт.

Я быстро рассказал наш план с одержимостью оппозиции, как и о том, что заговорщики действуют заодно с Владом Меркуловым. Последняя новость ошеломила Павла даже сильнее, чем-то, что я собираюсь подселить демонов в людей.

— Ваш план выглядит очень рискованно, — сказал он наконец. — Но других вариантов мы предложить не можем. А насчёт Меркулова… дядя расстроится.

— Зато вы знаете, кто именно стоит за бунтом, — я вовремя вспомнил о списке оппозиционеров и вынул его из кармана. — Вот здесь фамилии тех, кто пришёл к Пожарскому.

— Благодарю вас, Юрий, — Трубецкой взял бумагу и склонил голову в поклоне. — Император не забудет ваши старания на благо империи.

— Давайте сначала разберёмся с бунтом, а уже потом будем о наградах говорить, — хмыкнул я. — Нам нужно сейчас…

Я прервался на полуслове. Здание ателье содрогнулось от подземного толчка. Это ещё что за?..

Не обращая внимания на Трубецкого, мы с Вольтом рванули на улицу. Мы ускорились и через несколько секунд уже были на Бауманской улице, где на наших глазах открывался разлом.

Тысячи демонов вырвались из него на свободу и хлынули на улицы столицы. А следом из разлома вышел один из Хранителей.