Мир империи землян 3. Объединение

Глава 1. Бразильская операция

Сначала Москва, потом Пекин.

То есть начал бывший адмирал, а ныне президент Бразилии, всё-таки с Вашингтона, но там ему сразу указали на дверь, едва дослушав. Поэтому оставались только Пекин и Москва. Точнее, с учётом степени заинтересованности сделанным адмиралом Кадрилесом предложением порядок был несколько иной: сначала Москва, потом Пекин.

Китайцам требовалось время на восполнение понесённых потерь. Верно, что их подвиг вдохновил весь мир и наконец-то показал: от тварей можно не только обороняться, но и наступать на них, отвоёвывая, казалось бы, навсегда потерянные территории. Снова воспрянула надежда когда-нибудь полностью изгнать врага, позакрывать все врата и тогда, может быть, получится наконец-то вернутся к мирной жизни. Пусть не сразу. Пусть не сейчас. Но, когда-нибудь… Люди снова начали надеяться. За это китайская армия отдала полмиллиона человек – опытных, обученных и снаряжённых, бойцов. А, по некоторым подсчётам, даже больше. Нет, Китай сейчас категорически не готов ввязываться в новые авантюры. Разве что на правах второй скрипки, если ведущую роль будет играть кто-нибудь другой, и он же примет на себя основную тяжесть новых потерь.

Поэтому пришлось лететь сначала в Москву.

Адмирал Кадрилес - его по-прежнему часто называли адмиралом, хотя прошёл уже почти год с момента вооружённого переворота, инициированного бразильскими солдатами и моряками. В первую очередь моряками. Прошлый президент Бразилии погиб. Во главе нации встал адмирал. Он многое сделал. Укрепил готовый было распасться Бразильский союз, включающий в себя, кроме самой Бразилии, такие страны как Боливия, Парагвай, Гайана и Венесуэла. Стирая границы и перемещая людей, солдат и ресурсы туда, где они были нужнее в данный момент, Кадрилес фактически создал новое, пусть пока ещё и очень неустойчивое, образование. Оно, до сих пор, во всех документах называлось альянсом, однако, по факту, это было уже самостоятельное государственное образование, включающее в себя отдельные страны старого мира на правах внутренних округов.

Нечто подобное происходило по всему миру. Мелкие страны не способные самостоятельно обеспечить себя всем необходимым объединялись в более крупные и более самодостаточные блоки, альянсы, союзы – как ни назови, а смысл один и тот же. Объединялись или навсегда исчезали не способные ни защитить собственные территории, ни прокормить постоянно уменьшающееся население, ни произвести всё необходимое для решения двух предыдущих задач.

Поэтому адмирал Кадрилес прибыл в Москву именно как лидер бразильского альянса – крупного военного и экономического блока, доминирующего в Южной Америке.

Собственно, на всём континенте Южной Америки мало что оставалось кроме бразильского альянса. Разве что твари – их, как и везде, было в избытке. Можно сказать, что там оставался только альянс и твари. Кое-как, с трудом, шевелилась Аргентина. В предтерминальном состоянии больного человека борющегося за каждый следующий глоток воздуха находились Перу и Чили. И они продолжали существовать только потому, что именно бразильский альянс вытягивал основную тяжесть борьбы с тварями в Южной Америке вынуждено, прикрывая собой остальных. Но прикрывать получалось хуже и хуже. Армия сыпалась. Не хватало абсолютно всего, начиная от опытного, обученного борьбе с захватчиками, личного состава и заканчивая техникой, орудиями и боеприпасами ко всему, что тяжелее и имеет более крупный калибр нежели обычный автомат.

Поэтому адмирал прилетел в Москву лично. От этого его визита зависело слишком многое.

Сразу после прилёта адмирала Кадрилеса и немногих его сопровождающих, буквальным образом всего лишь трёх человек прилетевших вместе с ним, не считая пилотов – пересадили на линию скоростного подземного метро. Везли не очень долго, но, учитывая скорость, место назначения могло находиться как в самой Москве или её пригородах, так и располагаться на значительном расстоянии от российской столицы.

Адмирал предполагал, что поезд остановится на крохотном, пустом перроне какого-нибудь тайного бункера призванного защитить русских правителей от любых внешних угроз. Что-то подобное, ещё построенное Советским Союзом, имелось в бразильских джунглях, но давно обвешало и пришло в негодность. Некогда тайные базы и скрытые аэродромы ныне служили разве что полигоном для игр мальчишек из соседних деревень и домом для стай мелких, рыжих, наглых обезьянок приучившихся жить рядом с людьми и вечно ворующих еду и всё остальное, что плохо лежит.

Нечто похожее Кадрилес ожидал увидеть и здесь – старые, пустые туннели хранящие тайны давно упокоившихся строителей, но продолжающие верно служить их потомкам.

Действительность значительно отличалась от его фантазий.

Для начала перрон, к которому прибыл их скоростной поезд, не был ни маленьким, ни пустым. Напротив – в рукотворном подземном зале располагался целый вокзал, включающий в себя не меньше десятка железнодорожных веток – путей. И, видимо, жизнь здесь кипела потому, как, не обращая внимания ни на самого адмирала, ни на его сопровождающих, происходила погрузка пассажиров на один из поездов и, кажется, одновременно выгрузка с другого. Сложно было точно сказать в таком мельтешении.

Кроме того, поражали размеры самого помещения. Потолок высотой более четырёх метров удерживали множество колонн, а на наём самом ослепительно горели ряды ламп, словно крохотных солнц, прогоняя подземный сумрак и превращая пещерную ночь в яркий день.

Если приглядеться, то заметно, что строили в спешке, без лишних красивостей. Две разные колонны, удерживающие потолок, похожи друг на друга как капли воды. Зал вокзала, от выхода куда-то или входа, видимо дальше в город, отделялся тремя большими, одинаковыми с виду, воротами. На самом деле во всём вокруг угадывалось применение стандартизированных конструкций. Утилитарный стиль: надёжность и простота возведённые в абсолют. Разве только уже после того, как ушли строители, кто-то попытался придать этому месту немного уюта, выражающегося в цветных фонарях и паре картин, нарисованных прямо на серых пластиковых панелях, закрывающих кирпичную кладку или стены из дикого, неровно сточенного камня.

-Где мы находимся? -уточнил адмирал у молчаливых сопровождающих с российской стороны, встретивших его сразу на аэродроме. -Это один из знаменитых российских новых подземных городов-крепостей? Зачем мы прибыли сюда?

-Оставаться в Москве было не безопасно, -ответил сопровождающий.

-В смысле не безопасно? Для кого?

-Для по-прежнему проживающих на поверхности москвичей. Проведав о визите лица вашего уровня, твари могли попытаться организовать попытку устранения. Вряд ли она была бы удачной, но Москва – большая и жизни многих гражданских подверглись необоснованной опасности. Во избежание этого, вас доставили сразу сюда по прямому указанию президента.

-И он здесь? -уточнил Кадрилес. -Я встречусь с ним?

-Президент находится не здесь. Но встреча по вашему вопросу обязательно состоится в самое ближайшее время. Точнее сказать не могу, моя задача доставить вас сюда и обеспечить жильём на время проведения переговоров.

Кадрилес напрягся: -Полагаете, переговоры затянутся?

Сопровождающий пожал плечами: -Вам виднее. Но если на переговоры прибыл глава альянса лично, то вопрос явно не из тех, что можно решить между делом или по видеосвязи.

Адмирал промолчал, позволяя сопровождающим с российской стороны провести его и его людей через арку пропускных ворот. Проходить пришлось по одному. И, хотя, чтобы пропустить одного человека уходило по две – четыре секунды, не больше, перед пропускной аркой выстроилась небольшая очередь и им пришлось постоять пару минут пока не подошёл их черёд.

Девушка-оператор дежурно пробормотала какой-то текст на русском и протянула адмиралу тонкий и гибкий ремешок. Кадрилес было замешкался, но прошедший через пропускную арку следующим, сопровождающий пояснил, что ремешок следует застегнуть на руке и впредь не снимать его во время нахождения в подземном городе. Покрутив головой, адмирал заметил, что аналогичные ремешки получили или носят все вокруг. Видимо это какой-то способ контролировать население в городах-крепостях.

Застегнув браслет, Кадрилес поинтересовался у сопровождающего: -Зачем это нужно?

Тот пожал плечами: -Защита.

-Защита?

-Верно. Если какая тварь вздумает притвориться человеком или, например, залезет внутрь человека и попытается проникнуть в город внутри него как посылка в коробочке, то браском сразу обнаружит и подаст сигнал тревоги. Кроме того, он выполняет функции медицинского браслета - отслеживающий здоровье носителя. Уже подключённый к внутригородской сети коммуникатор умеет раздавать подключение на внешние устройства. Наконец это видеорегистратор помогающий разобрать спорные ситуации и определить виновного.

-То есть каждый здесь носит с собой электронного соглядатая? Как же право на приватность и всё такое?

-Главное право соблюдение которого мы пытаемся обеспечить для наших граждан это право на выживание, - объяснил русский. -Всё остальное вторично.

Сам подземный город, как вскоре убедился адмирал, представлял трёхмерную сеть туннелей, впрочем, весьма продуманную. Высокие и широкие центральные коридоры - настоящие проспекты. В стороны от центральных отходили коридоры меньших размеров. Вверх и вниз вели лифтовые шахты, но каждая из них была снабжена лестницей, чтобы можно было передвигаться и без работающего лифта.

-Удивительный подземный город!

-Это не город, -улыбнулся сопровождающий.

-А что же тогда?

-Всего лишь одно-единственное здание. Так называемый «обратный небоскрёб» растущий вниз, а не вверх или мега-дом на несколько тысяч человек. Город состоит из нескольких таких домов, но связаны они ограниченным числом переходов в целях превращения каждого такого мега-здания в отдельную крепость. Кроме того, можно перекрыть переходы внутри самого дома отделяя на карантин определённые помещения или даже какие-то уровни целиком.

-Настоящая фантастика! -отчасти действительно испытывая восторг, отчасти желая польстить хозяевам, восхитился Кадрилес.

-Увы, всего лишь необходимость, -отмахнулся русский.

Город, или как уверил сопровождающий, всего лишь огромный-преогромный, уходящий в глубь земли, дом отнюдь не был пустым. Он жил и по его улицам или туннелям, адмирал путался как правильно их называть, спешили занятые своими делами люди. С другой стороны, не наблюдалось особенной скученности, разве что на центральных площадках возле особенно крупных лифтовых шахт собирались группы людей в ожидании лифта, словно автобуса перемещающего их между уровнями вверх и вниз. Но перемещаться можно было не только вертикально. Дважды на пути пришлось переходить через железнодорожные пути, а один раз даже постоять перед ограничительным шлагбаумом автоматически опустившемся перед появлением небольшого электропоезда и поднявшимся сразу после того, как тот проехал.

В ответ на вопросительные взгляды, сопровождающий пояснил: -Малые кольцевые.

Адмирал не понял, но переспрашивать не стал.

Подсознательно он ожидал, что в подземном городе может быть стыло. Холодный камень вытягивал бы тепло сколько его не нагони тёплым воздухом через вентиляторы. На самом деле всё оказалось совсем иначе -тёплый, сухой воздух словно они находились где-то в пустыне. Проходя мимо, Кадрилесс несколько раз прикладывал ладонь к закрывающим стены пластиковым щитам, и они казались тёплыми на ощупь. Настолько эффективные теплоизолирующие свойства материала или секрет в скрытом подогреве изнутри? В любом случае – это прекрасно работало.

Иной раз, особенно при переходе из коридора в коридор, путников могло обдать волной тёплого воздуха, нагнанного вентиляторами. Встреченные горожане одевались легко, словно летом, в каком-нибудь курортном городе. За годы войны на поверхности Адмирал привык видеть людей в плотной одежде полувоенного кроя. Война с иномирными захватчиками изменила всё, даже климат, сделав его непредсказуемым и опасным. Если там, наверху, ты мог выйти на улицу без противогаза отсекающего сотни ядовитых спор поднятых в воздух, без тёплой одежды, без защищающих глаза очков и так далее – то денёк, без сомнения, мог считаться крайне погожим, даже если весь день с неба падали градины размером с половину кулака взрослого человека.

А тут люди ходят в футболках и лёгких брюках. Девушки оголяют локти и коленки и не заматывают лица в шарфы и не прячут их под масками-фильтрами.

Так удивительно снова видеть обычных людей, словно бы отдыхающих летом где-нибудь, где нет и никогда не было войны.

Заметив удивление бразильских гостей, сопровождающий понимающе улыбнулся: -Ещё привыкните.

-Не хотелось бы, -ответил Кадрилес.

-Почему?

-Привыкну здесь, а через несколько дней снова, обратно. Помню, как у нас смеялись, узнав о решении русских строить подземные города. Тогда это казалось совсем не очевидным. Выглядело как зря потраченные силы и средства, буквальным образом закопанные в землю. Никто не мог предположить, что человечеству, как виду, создадут крайне неудобные условия нахождения на поверхности планеты. И что же? Прошло всего лишь несколько лет и вот они – ваши города. А мы? Мы прилетели к вам в гости.

-Печально думать, что будущее людей лежит под землёй, -возразил один из генералов включённых Кадрилесом в его свиту.

-Напротив, -адмирал усмехнулся. -В наши времена рассчитывать, что у людей есть будущее уже верх оптимизма!

-Вот секция, выделенная вам для проживания, -остановился русский. -Прошу прощения, что пришлось так далеко идти, но, сами понимаете, при том количестве ещё остающихся на поверхности людей, в том числе стоящих в очереди на заселение беженцев чьи дома уничтожены или захвачены тварями – найти свободную жилплощадь в безопасности подземных городов было той ещё задачкой. Даже для таких высоких гостей как вы.

Прошу отдохнуть с дороги. Для обсуждения вашего вопроса… с вами свяжутся в ближайшее время. Можете свободно перемещаться в пределах мега-дома, посещать столовые или магазины. Если случайно выйдете за его пределы, то браслет даст знать об этом.

Русский ушёл. Три генерала и один бывший адмирал настороженно переглянулись друг с другом. Затем Кадрилес открыл дверь выделенной им жилой секции, и бразильские гости осторожно вошли внутрь.

…

С российским президентом адмирал Кадрилес так и не встретился. С ним вообще невозможно встретиться никому постороннему, как объяснили адмиралу из соображений безопасности. Наловчившись неплохо разбираться в основах человеческого общества, твари дорого бы дали чтобы устранить верховное командование и, в первую очередь, самого президента. Поэтому они вынуждены соблюдать предосторожности.

На беседу с гостями из далёкой Бразилии прибыли двое русских дипломатов – относительно немолодые мужчины с абсолютно нечитаемыми лицами.

В начале беседы Кадрилес оскорбился тем фактом, что разговаривать приходится с каким-то мелкими сошками из дипломатического ведомства или откуда они там на самом деле.

-Я надеялся на разговор с президентом! -бросил он.

-Вы просто не понимаете свою выгоду, -спокойным голосом объяснил один из дипломатов.

-Поясните!

-К сожалению, в условиях войны вторжения и, особенно, по причине постоянно применяемой тварями террористической тактики – высокопоставленные лица могут меняться одно за другим. России в этом плане везло, но в целом, по миру, ситуация такова. Заключив договор сегодня, нельзя быть уверенным, что лицо, с которым вы заключили договор доживёт до завтра или послезавтра или будет живо через месяц после его заключения. Это несёт определённые… риски. Поэтому было принято решение, что внешние договоры заключает не какое-то определённое лицо, а как бы сама страна. Гарантией нашего с вами договора, если он будет подписан, станет сама Россия. Личности конкретных людей, поставивших оставивших свои подписи на бумаге совершенно не важны.

-Заметьте, -вступил в разговор второй переговорщик. -Все риски, в данном случае, берём на себя мы. Со стороны Бразильского Альянса документ подпишете конкретно вы и если с вами что-нибудь случиться, его придётся продлевать или дополнительно ратифицировать с вашим приемником. Не дай бог, конечно, как говорят у нас в России, долгих вам лет. Но саму возможность этого мы должны учитывать, понимаете?

Адмирал понимал. Понимал прекрасно. В конце концов именно убийство прошлого президента Бразилии в ходе поднятого моряками мятежа и появление на месте лидера нового человека, то есть конкретно его – адмирала Кадрилеса, позволило «забыть» о некоторых не слишком выгодных договорах или хотя бы «протянуть» с оплатой по другим контрактом. И это сыграло свою роль в укреплении существующего в тот момент больше на бумаге, чем на практике альянса.

-Допустим я понимаю, -вынужденно согласился адмирал так как русские ждали от него ответа.

Разговор происходил внутри выделенной им жилой секции. Довольно просторная «квартира» из пяти комнат на четырёх человек, включая общую приёмную или зал, где они сейчас все сидели. Окна, по понятным причинам, отсутствовали, но зато в зале имелось декоративное окно с задёрнутыми шторами, видимо исключительно для психологического комфорта. Вся мебель в секции сделана из пластика. Его вообще очень много использовалось в интерьере подземного города. Пластиковая мебель, покрытие из пластика и так далее.

-Так вы поможете нам?

-Если договоримся по оплате.

-Разве в наше сложное время упорной борьбы с общим внешним врагом один человек может отказать другому, особенно если речь идёт фактически о жизни и смерти?

-Вопрос стоит настолько остро? -удивился один из дипломатов.

-Представьте себе. Сам факт, что я лично прилетел сюда, бросив все остальные дела, имея в качестве задатка только очень туманные общения вашей дипломатической службы, не говорит о серьёзности сложившейся ситуации?

-Обещания? Насколько мне известно: вам обещали разговор с лицами имеющими право принимать решения. И мы сейчас разговариваем.

Кадрилес бросил короткий взгляд на одного из своих генералов понукая того вступить в разговор, а то что он один за всех отдувается.

Генерал не подвёл, высказался коротко и ясно: -Если вы не поможете Бразильскому Альянсу, то менее чем через полгода никакого альянса уже не будет. Ещё через полгода вся Южная Америка целиком окажется под тварями.

К сожалению, на русских его слова не произвели требуемого впечатления. Они только согласились с тем, что это было бы «очень печально».

Кадрилес не выдержал: -Что вам ещё надо?

-Вы получили предварительный список наших требований ещё вчера днём, -напомнил дипломат.

-Но это слишком много! Вы… вы хотите ограбить Бразилию!

-По вашим собственным словам – без помощи извне альянс обречён. Согласитесь на наши условия, и вы выстоите. По крайней мере мы предложим для этого все возможные усилия, -заверил его русский.

-Но… так нельзя! -адмирал был в растерянности и если бы разговор не шёл изначально на португальском, имеющем в Бразилии статус государственного языка, то Кадрилесу было бы сложно подбирать слова. Наконец, собравшись со словами и мыслями, адмирал заявил: -Это дело всего человечества!

-Почему вы тогда не поехали в Вашингтон или Пекин? -уточнил дипломат.

-Они отказались!

-И теперь вы считаете, что именно Россия должна отдуваться за «всё человечество» как и во времена Советского Союза ничего не получая за это?

-Но ваши требования!

-Они вполне выполнимы. Если, конечно, действительно желать их выполнить.

-Чрезмерно велики!

-Разве? -деланно удивился дипломат. -Чрезмерно велики по сравнению с чем? Какое лучшее предложение у вас есть в запасе от Пекина, Вашингтона или, может быть, от какого-то из европейских военных блоков? Такого предложения нет. Никто вам ничего не предлагал. А мы принесли альтернативу, из которой уже можно выбирать. И если бразильский народ, в вашем лице, посчитает запрошенную оплату слишком большой, то пусть так и будет. Но прошу запомнить, что жизни и кровь русских солдат не могут стоить дёшево. Вы сейчас именно это и покупаете – кровь и жизни русских солдат чтобы они сражались с тварями вместо вас. И при этом хотите отделаться общими словами о глобальной войне с общим врагом и необходимости помощи. Но почему каждый раз помощь оказывается именно русскими воинами, а в ответ только пара добрых слов, которые не стоят ничего и то в лучшем случае?

Кадрилес ещё минуту сверкал глазами и сопел, но спектакль не прошёл и его явно пора уже заканчивать. Это понимали все присутствующие за столом. Резко успокоившись, адмирал протянул руку и один из генералов вложил в неё заранее подготовленные документы.

-Это наше ответное предложение, -Кадрилес передал бумаги дипломатам.

Спектакль не закончился. Просто пришёл черёд следующего акта. Конечно, русских не устроит встречное предложение и тогда придёт время торговаться.

Глубоко внутри адмирал успокоился и был в целом доволен, хотя старался ни жестом, ни взглядом не показать своих настоящих мыслей. Он уже понял, что не уйдёт отсюда без заключённого договора о помощи. Вопрос только сколько эта помощь будет стоить? Вопрос – важный, но не определяющий. Стоя одной ногой над пропастью не время думать о финансах. Даже если русских не получится продавить ни в одном пункте и придётся соглашаться на их изначальное предложение – всё равно это очень хорошее предложение. Гораздо лучше того, которое ему сделали в Китае. А про Вашингтон и говорить нечего.

Даже в такое сложное время как сегодня. Россия – щедрая душа. Щедрая на кровь своих сыновей пролитую ими в чужих землях ради защиты чужих людей во имя абстрактной русской справедливости которая должна быть для всех, а не только для кого-то одного или группы людей со схожим разрезом глаз, цветом кожи или чертами лица. Русские научились торговаться, но не смогли научиться обманывать. Они по-прежнему готовы умирать за справедливость. Причём не только за справедливость по отношению к себе, а в целом, абстрактную справедливость - для всех.

И в этом было спасение для бразильского альянса. На это делал ставку адмирал, когда летел сюда.

…

Передвижение по морям и океанам перестало быть безопасным.

Доступные человечеству технологии позволили людям царить в небесах и с переменным успехом уничтожать орды тварей на земле сдерживая их распространение, но в воде, в воде им мало что удавалось противопоставить. Когда до самого последнего эльфа дошло что вторжение идёт не по плану и война затягивается, то захватчики принялись искать обходные пути и одним из них стал уход в подводные глубины. Все возможные производства, создаваемые на поверхности планеты: сотни биофабрик, десятки тысяч родильных чанов, производящих утроб, лаборатории резчиков и рабочие покои скульпторов плоти. Всё то, что неоднократно уничтожалось бомбардировками или ракетным ударом или раскатывалось в слизь гусеницами тяжёлых танков и выжигалось следующими за танками огнемётными командами – то есть всё, что можно было назвать службами тылового обеспечения, было постепенно перенесено под воду.

Большие и глубокие водные биомы оказались настоящим спасением. Там, на глубине в десятки, а то и в сотни метров эльфы чувствовали себя в относительной безопасности. Конечно, проклятые хумансы умели строить большие корабли, ощупывающими дно акустическими лучами свои сонаров. Подводные крейсера, спускающиеся на такую глубину, куда не сможет спуститься живое существо если его специально не проектировать для глубоководного существования. Подводные бомбы, плавающие мины, беспилотные катера-дроны и самая разнообразная химия несли угрозу укрытым под толщей воды биофабрикам. И всё равно это было в десятки раз безопаснее и проще чем укрываться на просматриваемой спутниками и высотными самолётами-разведчиками поверхности.

Земные моря полны жизни. А значит будет чем кормить производящие утробы и что переработать в питательную массу для родильных фабрик. Работая уже с земными обитателями глубин, добавляя им гены обитающих в иных мирах чудовищ резчики создавали подводных химер, а сращивая их с разумными пленниками получали почти по-человечески разумных и хитрых тварей. Гигантские спруты обволакивали щупальцами и утаскивали на дно стальные корабли людишек. Многоголовые, плюющиеся кислотой гидры сбивали низколетящие дроны и вертолёты неосторожно спустившиеся слишком низко в попытке разглядеть хоть что-то в толще опасных вод. Превращённые в самонаводящиеся живые ракеты акулы таранили подводные лодки. Умеющие частично вылезать на берег кракены терроризировали прибрежные города, а модифицированные, в разы увеличенные, киты работали живыми баржами доставляя в своих утробах сотни тварей, предназначенных для боя на твёрдой поверхности.

Моря и океаны перестали быть безопасными. С какого-то момента пройти по ним стало возможно только в составе мощной эскадры, охраняемой множеством военных кораблей или, на свой страх и риск, на одиночном скоростном и малошумном кораблике надеясь, что тебя не заметят, а если заметят, то проигнорируют такую ничтожную цель.

И всё же мореходство не прекратилось полностью. Торговые караваны продолжали ходить от берега к берегу прикрываемые полноценными эскадрами. Связанность стран и государств на различных частях суши уменьшилась ещё больше, но всё-таки оставалась. Наиболее ценные грузы перевозились по воздуху, однако пропускная способность воздушных дорог категорически недостаточна и, кроме того, слишком дорого стоит в пересчёте на килограмм перевозимого груза. По морю выходило много дешевле даже с учётом боевых эскадр, вынужденных мотаться туда и обратно вместе с торговыми караванами сопровождая их.

Идти по морю – всё равно как по минному полю. Водная поверхность цвета свинца ловко режется корпусами кораблей. Волны бьют в борт, разбиваясь бессильными брызгами. Дежурная акустическая смена из людей и компьютеров вслушивается в натянутую подводную тишину. Умная техника отфильтровывает звуки каждого корабля в составе эскадры, а те звуки, которые она не отфильтрует и укажут на появление противника, его численность и направление на него.

Свинцовая поверхность – словно натянутое одеяло, постоянно волнуется, то вздуется, то опадёт. Свинец снизу, в воде и сверху, в затянутом тучами небе. Весь мир один сплошной свинец.

На открытой палубе холодный, промозглый ветер, но во внутренних помещениях ракетного крейсера «Красноярск» выступающего в этом походе в роле лидера тепло и даже как-то уютно. Несущий вахту во время отдыха командующего флотилией контр-адмирала Семёнова, капитан третьего ранга Токарев напряжён, хотя и спокоен. Если верить прогнозам аналитиков, то боевые действия во время перехода маловероятны. Флотилия достаточно велика, чтобы представлять угрозу случайно встреченной стаи тварей, а пока те сориентируются и поднимут основные силы они уже будут у берегов Бразилии, под прикрытием мощнейших береговых батарей. И всё-таки расслабляться нельзя, всякое может случиться, особенно в море. Эту простую истину капитан Токарев, за годы службы, выучил досконально.

Погода снаружи, как всегда, ужасная. Дождь вперемешку со снегом. Кинжальные порывы пронизывающего до костей ветра

Зато в головной рубке царит рабочая атмосфера. Шелест вентиляторов прерывается короткими, рубленными фразами. Все разговоры исключительно по делу. И вообще, каждый член экипажа, находящийся на дежурстве, занят делом. На своём корабле капитан не терпел даже малейшего намёка на безалаберность и разгильдяйство. Токарев знал, что в среде подчинённых его называли «немцем», а устроенную им дисциплину «немецкой». Пусть так, зато в своём корабле и своём экипаже капитан был уверен на сто процентов. Отлаженный механизм из людей и стали работающий чётко, как часы, как щелчок орудийного затвора, вот каким он видел подвластный его воле корабль и к какому идеалу стремился.

На глубине, флотилию боевых кораблей вместе с десятком барж, в том числе переделанных из бывших сухогрузов, охраняла пара подводных лодок. Словно ищейки, они метались туда и обратно, то забегая сильно вперёд, то в сторону, а то слегка отставая и проверяя нет ли погони, или какого стороннего наблюдателя, следящего за проходившими мимо кораблями.

Относительно небольшие подлодки дизельно-электрического типа нужны не столько для боя, сколько для того, чтобы как можно раньше обнаружить противника. Им же, случись что, первыми принимать на себя удар. Пока (сплюнуть, чтобы не сглазить) поход проходит в штатном режиме. Несколько раз акустики поднимали тревогу замечая у себя на приборах большое скопление биомассы, но то ли это было обычные, вполне земные, обитатели моря, то ли не слишком разумные чудовища следующие по своим делам и игнорирующие всё вокруг, пока это самое «вокруг» не начинало касаться уже их самих.

Вот и сейчас, ещё одна штатная тревога? Получив первую информацию от акустиков, Токарев не стал ничего предпринимать, ожидая уточнения информации или отмены тревоги. Уточнение пришло быстро. Так как «Красноярск» являлся лидером, то именно на него стекалась вся информация от других кораблей флотилии, в том числе и от выдвинувшихся далеко вперёд подводных лодок сопровождения.

-Двенадцать объектов. Движутся синхронно. Определённо стая, -доложил акустик.

-Больше никого? -удивился капитан. Стая из дюжины особей против такого количества кораблей как у них сейчас, это даже не смешно.

-Насколько можем судить – никого, -осторожно ответил акустик.

-Как быстро они нас обнаружат?

-Если идти прежним ходом и курсом, то минут через пять – десять, я думаю. Зависит от того, какие конкретно особи входят в стаю.

Взяв несколько секунд на обдумывание, Токарев приказал: - «Красноярску» и «Краснодару» приготовиться к ракетной атаке, разобрать цели.Остальным кораблям боевая готовность первого уровня и общий контроль за результатами ракетного удара. Подводным лодкам «щука-1» и «щука-2» оставаться на безопасной дистанции и продолжать вести наблюдение в скрытом режиме. Ракетный удар по моей команде.

-Контр-адмирал на мостике! -подал команду дежурный.

Известие о боевой тревоге явно оторвало Семёнова от каких-то личных дел. Быстрым шагом войдя в рубку управления, он тут же потребовал отчёта: -Капитан, с кем воюем? Почему объявлена тревога?

-Замечены силы врага, товарищ контр-адмирал, -объяснил Токарев.

-Всего дюжина особей? Они нам не противники. Пусть плывут своей дорогой.

-Товарищ контр-адмирал, есть основания предполагать, что это не просто боевое мясо, а как минимум химеры, возможно даже кадаврофицированные. Это означает, что у них может хватить ума оценить наши силы и, не ввязываясь в бой, доложить о нас дальше по цепочке. Предлагаю уничтожить врага в целях сокрытия факта нашего передвижения.

-Хорош скрытник! Собираешься переполошить всё море ракетным ударом. Впрочем, ты прав, это меньшее из зол. Действуй, капитан.

-Осуществить пуск ракет, -приказал Токарев. -Огонь!

Два мощных ракетных крейсера содрогнулись и окутались клубами дыми в которых сияли крохотные солнышки ракетных двигателей.

Набрав необходимую высоту ракеты, одна за другой, легли на траекторию полёта и со всё возрастающей скоростью умчались за горизонт. Расчёт показал, что для уничтожения стаи достаточно четырёх ракет. Выпустили пять – одна, с задержкой, контрольная.

Посыпались доклады: -Наблюдаем поражение целей.

-Одно существо уцелело. Внимание, одно существо уцелело!

-Но прежде, чем растерянная от множества близких разрывов и вызванных ими мощных гидроударов тварь догадалась спустится на глубину, её настигла контрольная ракета успевшая получить корректирующие команды. Ещё один мощный подводный взрыв.

-Наблюдаю поражение. Все цели уничтожены.

-Доклад от «щук»: подтверждают уничтожение цели.

-Теперь давайте ходу отсюда, -поторопил Семёнов.

Капитал отдал соответствующие указания. Флотилия на незначительное врем я увеличила ход отдаляясь от места короткого боя.

Свинцовые воды продолжали свой долгий бег. От края до края – путь долог, но, однако, не вечен. И твёрдо идущий по своему пути рано или поздно пройдёт его до конца. Если, конечно, не сгинет в дороге, что очень и очень вероятно.

…

Маленький Бенисиу Алвес с большим интересом смотрел в окно самолёта. Только что его накормили вкуснейшем обедом, как, впрочем, и всех прочих пассажиров. Если бы Бенисиу знал, что в самолётах дают обеды, тем более такие вкусные, то он только и делал бы что летал туда и обратно и объедался бы в полёте.А знаете, что самое главное? Мало того, что обед был просто отличным, кроме того, он был ещё и особенным. Маме, папе и другим взрослым пассажирам достался обыкновенный обед, а Бенисиу – волшебный! Правда-правда, он даже назывался по волшебному «детское меню» на русском языке. Конечно, маленький Бенисиу не умел читать на русском, хотя уже почти умел на португальском, а считать и вовсе умел до двадцати и даже решать примеры на сложение и вычитание если только до двадцати и с помощью пальцев на руках и ногах. Но на русском читать он не умел. И папа Бенисиу, господин Алвес не умел, хотя он был страшно умным и постоянно работал над какими-то проектами. Но зато отец спросил у бортпроводницы, и та объяснила, что чудесный обед называется «детским меню» и дают его только детям. И всё это было так чудесно, что Бенисиу тут же захотел научиться пилотировать самолёт, когда вырастит, и каждый день есть такие обеды, в которых есть даже маленькая шоколадка и ещё игрушка – тоже маленькая, но зато самая настоящая!

Бенисиу Алвес, не полных шести лет от роду, крепко сжимал в кулачке своё новое сокровище – небольшой, с полпальца длиной, красный паровозик, выпавший из пластмассового контейнера, оказавшегося внутри шоколадного яйца. В животике было тепло и сытно, а на языке ещё оставалось послевкусие от молочного шоколада и будущее казалось просто прекрасным. Он, вместе с отцом и мамой летит в Россию. Далёкую-предалекую страну, о которой он знал только то, что там живёт добрый медведь и ещё какая-то весёлая девчонка, как показывали в мультике. Наверное, ей этот медведь вместо папы, - размышлял юный Алвес. -Может быть в России у всех детей вместо пап медведи?

На секунду он испугался что по прилёту его любимого папу заберут и дадут вместо него какого-то незнакомого медведя, но потом подумал, что мама с этим никогда не согласиться и успокоился.

Интересно, а вдруг папа сам превратится в медведя? Но ведь он тогда всё равно останется его папой. Значит всё в порядке?

-Папа, папа! – потребовал внимания Бенисиу.

Отец в это время разговаривал с матерью. Точнее это мама вслух строила планы о том, как они устроятся в этой самой России и пересказывала всё, что им обещали дать по прилёту, а отец мрачно грустил и Бенисиу даже знал почему – папа не хотел улетать из Бразилии. Но пришлось. Потому, что русские сказали, что помогут Бразилии только если, его папа улетит жить в Россию. Вот такой у него папа умный и важный, что он всем нужен и даже русским – все их медведи не такие умные как один его папа. И так как папа очень любил Бразилию то ему пришлось согласиться переселиться в Россию в обмен на помощь русских. Но он грустил.

А вот мама радовалась. Бенисиу давно не видел её такой весёлой. Она снова начала улыбаться и почти начала смеяться чего давно уже не делала. Видеть мамину улыбку было здорово, поэтому Бенисиу и сам улыбался. Только папа грустил потому, что хотел остаться, но пообещал русским что будет жить и работать у них и не мог нарушить своего обещания.

-Мама! Папа! -попытки привлечь внимание родителей наконец завершились успехом.

-Чего тебе?

-Папа, а ты не превратишься в медведя? -спросил Бенисиу.

-Не превращусь, -пообещал отец.

-Это хорошо!

Теперь он мог быть полностью спокоен и даже, наверное, счастлив. Ведь у него в руке лежал чудесный маленький паровозик, а язык ещё помнил вкус шоколадной скорлупы. И мама, и папа находились рядом. И они все вместе летели в далёкую Россию, где, судя по мультикам, девочки дружат с медведями, а мальчики, наверное, тоже дружат, потому что если с медведями дружат девочки, то мальчики сто процентов дружат тоже. Всё это здорово, интересно и сулит новые приключения.

Набитый битком бразильскими учёными и инженерами и ближайшими членами их семей самолёт перевозил драгоценный человеческий капитал на их новую родину – в Россию. Кто-то радовался, что улетает прочь от войны, диктаторского режима адмирала Кадрилеса, голода и нищеты. Кто-то грустил и прощался с родной Бразилией. Кто-то даже негодовал, мысленно возмущаясь тем фактом, что их продали, словно скот, отдали в уплату за военную помощь северного соседа. Разные люди – разные мысли. Одна судьба – один самолёт. И где-то в самом центре этого бурлящего котла из человеческих эмоций и холодной, выполняющей своё предназначение, стали, маленький Бенисиу мечтал о том, как подружится со своим первым медведем. Ведь у каждого живущего в России ребёнка должен быть как минимум один друг – медведь, это всем известно. Мультики не дадут соврать.

…

В Бразилию Кузнецов Максим полетел как белый человек, как офицерская кость – на самолёте. Даже удивительно что не пришлось тащиться пару недель по морю, не зная куда девать себя на огромной, но полностью забитой людьми и техникой, барже.

Танкисты – те плыли. Артиллеристы – плыли. Пехота – плыла, конечно. Это она поэтически выражаясь: «царица полей». А на практике если кому грязь месить зарываясь в ней по уши, то это пехоте. Танкистам иногда тоже, но они хотя бы большую часть времени проводят внутри танка. А пехота всегда снаружи.

Если размышлять глобально, то Максима тоже можно отнести к пехоте. По крайней мере собственного транспортного средства у него не имеется. Вот личный робо-мул, он же шагающая платформа поддержки есть. На мула можно килограммов сто пятьдесят нагрузить спокойно, и он пойдёт за тобой хоть в горы, хоть через пески и даже через разрушенную городскую застройку пойдёт. Верный спутник каждого тяжёлого пулемётчика, послушно таскающий немереное количество патронов, мин, гранат, и прочих очень нужных вещей на своём железном горбу.

Поэтому в целом, Максим, тоже пехота, пусть и особая. Самостоятельная боевая единица.

Тяжёлый пулемётчик нужен всем и всегда – чтобы прикрыть отступление, поддержать наступление, наконец, чтобы засесть где-нибудь на удобной позиции и ни одну тварь мимо не пропускать пока есть патроны и мин достаточно. Хороший и опытный пулемётчик в подчинении – счастье для любого командира. Может быть поэтому он и летел вместе с «офицерами». Вроде как ценный специалист. Не сказать, чтобы совсем уж уникальный или хотя бы редкий, но всё-таки, всё-таки.

Летели гражданским авиалайнером. Здоровенная такая махина. Вряд ли бы её стали гонять только ради вояк, но обратно должны забрать бразильских инженеров и учёных, кто согласился переехать в Россию. Ну и чтобы туда не гонять порожняком – согласились доставить военных в относительном комфорте. В общем повезло, что ещё тут скажешь.

В полёте ещё и кормили. Раздававшие еду бортпроводницы с печатью усталости на лицах искренне улыбались солдатам.

Командование рангом повыше засело в бизнес-классе, но ребятам и здесь неплохо.

Вина в полёте не предложили – не беда. У каждого опытного солдата всегда при себе есть собственная фляжка и даже не одна. Наверное, распитие собственных напитков прямо во время полёта было запрещено правилами авиакомпании, вот только никто не жаловался и не следил за их соблюдением. Впрочем, всё проходило культурно.

-Гренада, гренада, гренада моя, -мурлыкал себе под нос сосед Максима.

-Так Гренада это в Испании. А мы летим в Бразилию!

-А в Бразилии что?

-Бразильки. Бразильянки. Бразильяночки.

-Тоже неплохо, согласился любитель Гренады.

Однако в любой большой компании обязательно найдётся какой-нибудь зануда, считающий своим долгом просветить соседей о том, что они без него прекрасно знают. Так и сейчас, просунувшаяся с заднего ряда голова, недовольным голосом спросила: -Какие бразильянки? Там твари половину страны сожрали.

Ему возразили: -Так мы и летим, чтобы вторую половину сохранить.

-Ага, летим. Как будто дома других дел нет и у нас самих всё хорошо. Но нет, первым делом бежим помогать соседу. А свои люди пусть ещё подождут, потерпят.

-Не понимаешь ты текущей политической ситуации.

-Так просвети!

-Геополитика, понимать надо!

-Ну, за геополитику на этот раз. Ещё по одной?

Военные разгорячились. На чины никто не смотрит. Хотя здесь собран примерно одинаковый контингент, но различие в одно – два звания имеется. Опять же никто не поручится, что где-то рядом не сидит кто-нибудь из военной разведки или ещё из какого специфического ведомства. Сидят и пусть себе сидят дальше. За словами никто особенно не следит. Россия – самая свободная страна в мире. Собственное мнение иметь не запрещено. Можно даже иногда высказать его вслух.

-Что делать в Бразилии, когда дома дел невпроворот?

-Что делать? Закрыть врата, чтобы бразильцы смогли высвободить блокирующие их силы и усилить другие фронты.

-По китайскому сценарию закрывать? Чтобы мы все там лежать и остались?

-Ну, наверное, какие-то выводы были сделаны. И вообще: второй раз должно быть уже проще!

-Как будто на территории России нет врат чтобы их сначала закрыть, а потом уже бросаться помогать дальним соседям.

-Ничего ты не понимаешь. На соседях как раз и потренируемся. Наловчимся и потом свои собственные на раз – два закроем.

Кузнецов и сам немного поспорил, помечтал о смуглокожих бразильянках, вспомнил об оставшейся ждать его в Бажовске, он же подземный город номер семь, Доре Олдридж, вздохнул и решил поспать.

Проблема была у том, что спать решительно не хотелось. Тогда он стал думать о Доре, вспоминая лицо и фигуру английской учительницы, чудом спасшейся из уничтоженного Лондона и нашедшей прибежище в России, вместе с парой сотен в один день сделавшихся сиротами, детей. Вспомнил о младшей сестрёнке. Снова подумал о Доре. У них всё серьёзно или так, баловство? В баловстве нет ничего плохого. Но кажется всё-таки серьёзно или постепенно становится таковым потому, что стоило ему мысленно представить их с Дорой расставание как в груди неприятно заныло. Значит всё-таки серьёзно. По крайней мере с его стороны так точно.

Не заметив на каком этапе, провалился в сон, проснулся Максим уже перед посадкой.

Дальше суета высадки. Приземлились в гражданском аэропорту, что только добавляло суеты и лишнего хаоса.

Авиалайнеры из России и Китая прилетали один за другим, привозили солдат, заправлялись, загружались местными специалистами и улетали обратно. Два направленных в противоположенные стороны потока двигались навстречу друг другу, но не смешивались. Привилегированные специалисты с семьями согласные отправиться в Россию и которых она согласилась принять. И её солдаты, прибывшие в Бразилию, чтобы, как раньше говорили, «исполнить интернациональный долг». Сейчас так не говорят. Да и интернационала давно уже нет. А всё же – самое главное не меняется.

Вокруг аэропорта выставлено оцепление из бразильских солдат и полицейских. Оно необходимо чтобы оттеснить и не пускать толпу беженцев и гражданских. Никто из них не является опытным техническим специалистом, которого хотела бы принять у себя Россия и поэтому не имеет шанса сбежать в спокойную, сытую, даже богатую, как они думают, жизнь в России. Их много: миллиона два. А может быть даже все четыре. Палаточный городок и слепленные из чего попало хибары растянулись на десятки километров вокруг аэропорта. Полиция следит только за тем, чтобы беженцы не перегораживали дороги. Они ведут себя, в целом, смирно. Некоторые столкновения происходили, но ничего по-настоящему серьёзного. Просто очень много глаз смотрят как какие-то другие семьи привозят на автобусах, пускают в здание аэропорта и потом их увозят стальные птицы с короткими, заставшими в одном положении, крыльями. А глаза остаются здесь. Для них нет другого выхода.

Какая-то женщина из противоположенного потока идущих грузиться в самолёт бразильцев, видимо потеряла ребёнка и, крутя головой, громко зовёт: - Beniciu, Cadê você? Para onde você desapareceu?

Она останавливается, другие люди огибают её.

Может быть Максим видит сейчас чью-то маленькую трагедию?

Но нет, к взволнованной женщине подходит мужчина с маленьким мальчиком. Женщина обнимает сначала ребёнка, потом мужчину и они втроём торопливо направляются на посадку.

Текущие в разных направлениях человеческие потоки относят их друг от друга и Кузнецов потерял возможность наблюдать за улетающей семьёй.

Если внутри аэропорта с хрипом работающие кондиционеры хоть как-то справлялись с поддержанием приемлемой температуры, то любой выходящий на улицу сразу попадал под непрекращающийся солнечный обстрел. Стрелы аполлона разили без промаха в любую мишень, не находящуюся в тени. Жарко, душно и уже которую неделю ни единой капли дождя.

Это та земля, где ему придётся жить и сражаться ближайшие полгода, а может быть и дольше. Чужая земля. Но разве может быть чужой та земля, которую ты пришёл защищать?