Мир № 404

Глава 11

— Ты малолетний имбецил. Вот кто тебя просит тянуть свои грабли к всякой хрени, предварительно не по интересовавшись у дяди Прона простым, почти элементарным, сука, вопросом. А можна ли это делать? — В голосовом чате продолжал орать старатель. Причем по прошествии минуты-другой мужчина и не думал выдыхаться. У меня вообще возникло стойкое ощущение, что он только начинал набирать обороты. И к моменту моего попадания ему на глаза ярость старателя достигнет пика.

Вот только меня сейчас, если честно, мало беспокоило моральное состояние Прона. Свет от темного, почти черного камня в навершии костяного жезла становился все ярче и, по-моему, даже начал пульсировать с каким-то не естественным завораживающим ритмом. А потом вспыхнул напоследок и погас. А перед глазами развернулась справка Системы.

— Костяной жезл Жажды. Работа Диких. Внимание, пользователь. Использование оборудования, созданного на неизвестных принципах может быть для вас чрезвычайно опасно. Рекомендуем отключить внешнее устройство. Внимание, пользователь, отключение оборудования невозможно. Вы самостоятельно провели принудительную настройку. Зафиксирована опасность — оборудование имеет собственный искусственный интеллект низшего класса. ИИ может быть агрессивен. Это несет угрозы и риски психике пользователя. Рекомендуем в дальнейшем отказаться от использования устройств не известного Системе происхождения.

А затем в мою и так взбаламученную чужой памятью и осколками личности Жигарева голову ворвался не внятный шепот. Злой, требовательный и полностью не разборчивый. Я постарался разобраться, но мгновенно стало только хуже. Постаравшись понять тычущийся в мое сознание голос я словно открыл для чужого разума маленькую щелочку.

Это я сделал очень зря. Голод. Давящий, тяжелый и не человеческий голод разом задавил почти до конца все мои обычные мысли. Я на какое-то бесконечное мгновение словно перестал быть собой. Артефакт не ведомых мне Диких захотел прорваться на волю и заполнить все мое существо, подчинив одному только желанию — жрать. Бесконечно насыщаться и больше ни на что не отвлекаться. Голос Прона через чат вдруг стал обеспокоенно требовательным. Мужчина наконец понял, что ситуация явно сложнее, чем ему показалось на первый взгляд и прямо сейчас что-то идет сильно не так с его беспокойным подопечным.

— Ксан, слушай меня. Есть только мой голос. Иди к нему. Ползи, мелкий засранец, если хочешь жить, твою гребаную мать. — Мужчина злился и откровенно паниковал. В его голосе уже чувствовалась не малая доля откровенной и искренней тревоги.

— За меня париться? Почему? — Это мысль, произнесенная вслух каменно-непослушными губами, наверное, была первой моей и полностью собственной с того момента, как я познакомился с костяным жезлом.

Это краткое рассуждение почти сразу выбило новой волной жажды и голода. Остались только какие-то ее осколки. За которые я и зацепился с ужасом осознав краешком работающего разума, что если ничего не изменить, то скоро внутри моего тела меня просто не останется. Некий Ксан раствориться в животном «Хочу» без остатка. Мое место займет только эта примитивная сущность с одним желанием. Простым, но невероятно сильным. Наверное, если бы такая не давняя прививка чужой памяти, то я бы так и погиб в этом крысином лазе. Но один раз я уже смог отделить себя от Жигарева. Не сразу и едва не свихнулся в процессе, но смог. А потому кой-какой опыт с распределением своих мыслей и чужих у меня был.

Поэтому я схватился за свой страх. Свое любопытство и те немногие собственные чувства, которые продолжали еще теплиться под всеобъемлющим гнетом навеянного мне искусственной тварью голода. Вот только я почуял, что слабею. Постоянно концентрироваться на своих чувствах не получалось. Чужая жажда была примитивной до невозможности, вот только она накатывала волна за волной, постепенно смывая остатки моего собственного я куда-то в вечную пустоту. В забвение. Бесконечное. Бес права на новый шанс. И я там наконец получу такой желанный покой. Больше не будет боли и страдания. Там. В той темноте никто не посмеет отнимать у меня сестру и продавать ее в бордель. Там больше не будет ничего. Вообще ничего.

— Настя. Покой? На хрен, тварь. У меня еще здесь есть дела. — А вот теперь с паникой перемешалась слепящая волна ярости.

На каком-то инстинкте я потянул магию и добавил эту дикую и необузданную силу в коктейль из эмоций и ударил навстречу чужому сознанию. В голове на секунду возниклазвенящая пустота. Ярость и паника схлынули на мгновение вместе с чужой жаждой и голодом. И я остался наедине с вакуумом в моем сознании.

— Подтянись вверх. Я вытяну тебя, Ксан. Ну давай мелкий засранец. Подтянись, скотина. И я потяну тебя за трос. — В абсолютной пустоте моего сознания возник продолжавший мне вещать или приказывать голос Прона. И я на каком-то автомате выполнил, то что от меня требовал старатель.

В это мгновение я сам показался себе механизмом. Устройством или точнее роботом, в котором разом загляючили все управляющие программы. И приказ моего напарника просто прописался черепе, как абсолютная директива. И не удивительно. Когда нет своих мыслей, то чужие начинают восприниматься, словно истина в последней инстанции. Практически воля создателя. Желание Бога.

Я схватился за край лаза, из которого свалился в крысиное логово и подтянулся наверх. И уже почувствовал новую волну накатывающей жажды и голода из артефакта. И понял, что она меня может просто подгребсти под собой. Артефакт отчаянно хотел жрать и ради этого был готов бороться с кем или чем угодно. Инстинкта самосохранения у этого изуверского изобретения неведомых мне Диких просто не было прописано в основополагающих алгоритмах.

— Там еда. — Не знаю, как, но я смог отослать образ мужчины наверху костяному жезлу. — Не мешай и я смогу тебя им накормить.

И это сработало. Я смог направить все желание артефакта во вне. В другого человека и убедил жезл, что я на его стороне и стараюсь из-за всех сил накормить Костянного.

— Мне и не надо с ним бороться напрямую. Я же могу его просто обмануть. Артефакт тупой и ограниченный количеством реакций на раздражители и строго прописан определенной последовательностью действий. — Не долгое облегчение от напора чужого голода вернуло мне способность думать и мой разум мгновенно нашел в осколках памяти Жигарева принципы построения таких вот элементарных алгоритмов ИИ. Хотя даже не совсем ИИ. Скорее простейших программ с псевдо интеллектом. И я наконец понял, как мне бороться. Противопоставлять чистой эмоции бессмысленно. С таким примитивным устройством может справиться только разум. Если он, конечно, знает, как.

Последовал рывок за трос, который я привязал за пояс еще когда залазил в нору и мое тело заскользило с короткими остановками по длинной кишке крысиного хода в основное подземелье. Прон матерился, когда я на несколько секунд застревал в неудобных местах, но потом следовал рывок чуть сильнее и мое тело снова выползало наружу под ядрёный мат старателя.

А Ксан в этот момент напряженно работал. Знания Жигарева подсказали ему что делать, но вот как? Этот момент оставался тем еще не решенным вопросом. Ученый умел писать программы для квантовых компьютеров. Создал даже величайший из всех возможных саморазвивающийся ИИ, основанный на распределенных по пользователям кубитах. Но вот, что делать с Костяным было решительно не понятно. Это не понятный компьютер с клавиатурой для ввода данных. И как прикажешь внести данные энергетической структуре, прописанной в кости и камне непонятно кем? С какой стороны подступиться к задаче по принудительному программированию артефакта пока было непонятно. Но мальчишка понимал сейчас кое-что одно и самое важное в данный момент — время на решение вопроса с Костяным у него с каждым новым рывком троса заканчивалось. И не важно, что будет потом, когда он окажется снаружи. Или эта не понятная хрень каким-то способом накинется на Прона. И черт его знает, чем все может закончиться. Или старатель помрет из-за неожиданной атаки, что совсем не факт. Все же Прон производил впечатление весьма опытного бойца Провала. И тогда весьма вероятен факт того, что в процессе всего этого просто Ксан может просто не выжить.

Или этот артефакт все-таки убьет ветерана. Чего бы мне не хотелось, не смотря на патологическую жадность владельца моего кабального долгового контракта. В будущем, конечно, и с очень теоретическими вариантами. Отсюда, блин, еще стоит выбраться. И не факт, что без этого угрюмого мужика я дойду до станции. Да и там, без его прикрытия и помощи, мне не выжить, что бы я там о себе не думал. А потому с программированием этой искусственной твари, затаившейся в костяном жезле стоило изрядно поторопиться.

А как? Остался самый важный вопрос. И, сука, основополагающий. Без ответа на него варианты развития такого не далекого будущего стремительно сокращались и стремились только к одному результату, что мне очень не понравиться.

Подступиться к программирование зловредной костяной штуковины удалось почти случайно. Я вдруг осознал простой вариант. Когда на мой мозг не давит все пожирающий голод, то артефакт вполне может «слышать» мои эмоции. И даже в каком-то смысле понимать мысленную речь.

То есть ввод данных осуществлялся ментально, а через это я уже проходил. Вся моя Система построена на мысленном управлении. В общем есть от чего оттолкнуться. И началось. Я усиленно внушал засевшей внутри твари простое решение для удовлетворения ее основного желания — голода. А именно — сотрудничество со мной. В качестве ее хозяина. Представлял моменты не давней охоты на крыс и просто клялся передавать гигатонны жизненной силы артефакту. В случае, а точнее если он признает меня своим хозяином.

— Снова подчиняться? — Мне даже на мгновение показалось, что в глубине своеобразного разума промелькнула тень недовольства.

— А лучше лежать внутри крысиного логова и голодать годами? — Я усиленно транслировал примитивному разуму артефакта видения с годами одиночества и ощущением бесконечно всепожирающего голода в процессе. Похоже последнее я представил слишком ярко. Все есть у меня опыт. Мягко говоря, не приятный. Артефакт Диких содрогнулся от одних отголосков моих трущобных воспоминаний из такого не далекого детства.

Да уж. Детства. Сам про себя хмыкнул. Мальчишка не доросший до тележного колеса кочевников из Средневековья рассуждает о том, что его детство прошло уже давно. Ровно в тот момент, когда ему пришлось заботиться о своей сестре — Насте. То есть лет в семь или почти восемь. После того, как смутно вспоминаемая мама умерла в какой-то бедной комнате и детей выгнали на улицу соседи, жаждавшие улучшения своих квадратных метров. В сторону увеличения. Своего естественно. А не соседского. На других людей им было просто насрать, причем от слова совсем. И испуганным до крайности малышам визгливая тетя Зина-соседка только кинула банку протухшего годы назад смальца и пакет плесневого местами хлеба. А потом шваброй вытолкнула из подъезда полуразваленного временем дома на холодную Питерскую улицу. Так и закончилось мое детство. А также и моей сестры.

Причем кривилась тетка брезгливо при этом. И добавляла слова, которые юный тогда мальчик запомнил на всю свою оставшуюся жизнь. И искренне ненавидел, и мечтал резать эту жирную тварь на куски. Желательно очень долго. Что бы тетя Зина почувствовала хоть мельчайшую каплю его ненависти.

— Вашей проблюдушке-матери не хрен было гулять со всякими по кабакам. Если бы сошлась с моим братом, то она бы как сыр в масле каталась. А то нос воротила. Ишь ты цаца выискалась. А потому валите на хрен последыши грязных Одаренных и скажите спасибо, что хоть что-то дала с собой и не выгнала на улицу в чем есть.

Все посторонние мысли Ксана промелькнули моментом. Воспоминания, злость и смятение остались где-то в стороне. Мальчишка упорно работал над программированием своенравного артефакта, чтобы выжить и не допустить трагедии. Ему еще оставалось зачем жить и ненавидеть. Прежде чем банально сдохнуть, нужно хотя бы отомстить и помочь малышке-Насте.

Внушаемые Костяному желания и образы накладывались сверху на базовые императивы артефакта и … не отторгались. Жезл отбросил желание заполонить своего владельца бесконечным голодом и стал на какое-то время податлив и очень пластичен. Артефакту словно и самому захотелось снова стать чем-то важным для игроков и выполнить заложенную в нем базовую функцию служения людям.

В подземелье меня выдернул Прон и очень неожиданно. Вот мою тушку еще тянут по узкому крысиному лазу не равномерными рывками за пристегнутый к поясу трос и вот я уже вылетаю в подземелье в ворохе мусора и грязи наружу.

— Ты, ублюдок мелкий. Какого хрена ты, пацан, хватаешь своими руками всякое разное и не спрашиваешь у окружающих? А? — Прон был в ярости. И это я подобрал наиболее скромное выражение, чтобы максимально точно описать состояние моего пожилого напарника. — В Провале, тупой мальчишка, все странное — опасно. Смертельно, сука, опасно. А все не известное тебе по определению смертельно вдвойне. По крайней мере в этом проклятом всеми богами месте. Так какого ты, малолетний дебил хватаешь своими кривыми граблями всякую хрень и не спрашиваешь у меня разрешения?

Последний богатырский замах ладонью Прон сделал явно зря. Нет. Я мужика даже не осуждаю за такую злость. И даже не сопротивлялся. Все равно сил особенно не было, особенно после противостояния с артефактом. Но, все же мужчина явно успел обосраться и похоронить в своих мыслях перспективного для него пацана.

Удар моего вынужденного напарника вышел неожиданно для Прона слабым. Нет. Замах и намерение были славным. Я бы от первоначальной инерции удара этого человека летел бы бессознательной тушкой метров эдак десять минимум или меньше, если бы столкнулся по дороге с какой-нибудь пещерной стеной из гранита. Причем наверняка с парой неприятных переломов.

Но почти прирученной мной артефакт отреагировал в соответствии со своей программой. То есть атаковал потенциального агрессора из всех своих изрядно ослабленных за годы голодания в логове крысы сил.

Прон пошатнулся. Да и подзатыльник вышел скромненьким. Ну с точки зрения взрослого мужика, конечно. Меня ослабевший удар бросил наземь с эффективностью фугасного подрыва. Я все же как говориться сильный, но легкий как тот ежик из древнего мультика, который засел в памяти Жигарева и по наследству достался мне. Только и смог понять что-то уже лежа на животе и с трудом собирая в кучу свои мысли. И при всем этом во мне кое-что изменилось — меня перестало прессовать диким голодом артефакта. Полностью и похоже на всегда.

Сожрав кусок жизненной силы Прона Костяной резко успокоился. Его голод потух. Схватив свой кусок артефакт теперь его утробно урча переваривал. И все не давние желания заместить мою личность голодом закончились. Примитивный алгоритм успокоился, после того, как сожрал кусок чужой жизни и принял мои эмоции, как определяющие для него.

Мир для артефакта резко стал нормальным. Есть Хозяин, который определяет задачи для него и сам артефакт накормлен и вполне доволен. Осталась только маленькая деталь до сих пор не решенной. Как там этот злюка-старатель? Живой?

— Ты там как? — Я поднялся на ноги с некоторым трудом. В ухе после прилетевшей оплеухи звенело будто туда набился огромный рой рассерженных пчел.

— Чего это было? — Прон встряхнулся всем телом и с хрустом разогнулся, будто у него в суставах застыла смазка и он с трудом проворачивает давно не работающие механизмы.

— Артефакт. — Я поднес Костяной к зажжённому фонарику внутри развернутого старателем полога-хамелеона и внимательно осмотрел теперь уже точно свое оружие.

Жезл только на вид состоял из кости. Внутрь него похоже был залит какой-то серебристый металл с синеватым отливом. Да и вес у инструмента был вполне ощутим для моих тонких рук. Если таким зарядить по чьему-то черепу, то мало не покажется даже мифическому огру из древних компьютерных игрушек.

— Артефакт Диких! — Прон опознал вещицу в моих руках моментом. Говорил старатель с явственным оттенком прорвавшейся в голосе алчности. Не простая похоже штучка попала мне в руки. Пальцы ветерана непроизвольно сделали даже хватательное движение. Вот только Костяной терпел над собой только одного господина. Сущность внутри него ощеривалась не видимыми клыками и словно ткнулась ко мне в сознание с мыслью-образом.

— Это можно сожрать, хозяин? Или только под накусывать?

Прон почуял опасность всей своей выкованной в холодных пределах Провала чуйкой. Или просто что-то знал о таких инструментах не известных мне Диких. Пусть жезл и выглядел дикарской подделкой примитивных аборигенов, но вот сила внутри бурлила по настоящему могущественная. Не сейчас, конечно, но Костяной мне уже намекнул образами, что его мощь будет расти вместе с поглощаемой им энергией.

— Такие бабки потерял. — Прон сплюнул на пол и растер свой плевок по камню ступней. Его раздражение в этот момент можно было смело намазывать на хлеб. Такая же густая патока из смеси эмоций витала вокруг старателя. И я даже не знаю, чего в этом удушливом облаке вокруг Прона было больше — зависти, злости или банальной опаски перед лежащим у меня в руках инструментом.

— С чего ты взял, что потеряли? — Я постарался не заметить пышущего волнами эмоций взгляда моего напарника. — С этой вещью охота станет куда проще и продуктивнее.

— Этот жезл можно было бы скинуть на аукционе тысяч за сто минимум. А твои крысы вполне могут нас сожрать при очередном выходе. Работа Диких цениться аристо, и они готовы платить за нее очень хорошо. — Прон наконец взял себя в руки и начал собирать наш импровизированный лагерь, обустроенный им для разделки крыс.

— И чего за Дикие такие? — Я сунул артефакт в сделанную на скорую руку петлю из куска оторванной ткани. После все испытаний последнего времени моя одежда и так выглядела куском лохмотьев, а потому жалеть ее не имело смысла.

— Четыре вольных города-поселения в Провале. — Прон окинул взглядом нашу стоянку и чертыхнувшись забрал с собой почти выгоревшие вонялки, которые так и продолжали тлеть по периметру, отбивая запахи крови и внутренностей из распотрошенных крыс.

— Что значит вольных? — Я неподдельно заинтересовался информацией вскользь упомянутой ветераном. — Я думал, что все станции перехода и поселения здесь принадлежат исключительно кланам?

— Почти. — Мрачно буркнул Прон и внимательно оглядел окружающее нас пространство на предмет опасности. Его силуэт чуть подёрнулся темной дымкой, размазываясь в темноте размытыми контурами. — Двигаем, малой. Время.

— И все же? Ты так и не до говорил про эти вольные поселения? — Я осторожно пошел по очерченной пунктирной линией тропой, которую мне прорисовал интерфейс из данных переданных Проном.

— Блин, вот же ты душный пацан, Ксан. На хрен тебе взялось сейчас узнавать про этих отморозков? — Старатель показательно тяжело вздохнул, но через пару минут молчания продолжил мне надиктовать в чат короткий экскурс в историю Провала.

— В самом начале освоения этой планеты сюда за большими и как тогда казалось очень легкими деньгами кинулись миллионы. На Земле тогда было очень голодно. Причем 37 лет назад люди могли стать Принудительно Одаренными на порядок проще чем сейчас. Кланом требовалось много бесплатного мяса. Сами аристо не желали дохнуть тут как тараканы и поэтому помогали с инициацией почти бесплатно, просто заключая со старателями вполне терпимые контракты. Многие погибали после парочки удачных выходов за добычей. Но не все. — Прон замолчал на несколько секунд, вспоминая те дни, которые он похоже частично захватил в своей молодости и потом продолжил гораздо более жестко. — Но те кто выжил из среды первых старателей иногда стали находить здесь не только большие деньги, но и кое-что другое.

— Силу. — Я задумчиво хмыкнул на прозвучавшее в голосе ветерана чувство зависти к своим более удачливым коллегам.

— Правильно. Силу. — Прон не обратил на мою реплику особого внимания и продолжил свой рассказ, убрав из тона посторонние нотки. — Эта планета оказалось уникальной. Здесь все и все используют магию. И поэтому возможности выйти из-под ограничений кланов и Системы хватило. Тоже оружие, которое делают из местных материалов. На Земле ученые и понять не могут принципов на которых оно работает. Да и долгая жизнь в насыщенной энергией среде, питание преимущественно мясом животных Провала. Все постепенно переродилось в потенциал бывших еще не так давно обычными простолюдинами людей. Аристо забеспокоились не сразу. Просто не поняли к че у ведут такие перемены. Но когда в центре Нью-Йорка Шаман Карриман вызвал на дуэль оскорбившего его мага Карпентеров. Вот тогда и кланы встали на дыбы. Седой чернокожий едва до качавшийся до 57 уровня призвал на дуэли не понятную хрень и просто размазал по бетону аристократа 108 уровня.

— Это стало очень опасным прецедентом для власти кланов по всей планете. Тем более они и понять не смогли, чего такого сделал далеко не самый сильный боец из Камня. Одного из первых городов-поселений Провала. — В голосе Прона даже послышалось на мгновение торжество. Не любил старый ветеран похоже аристократов. Да их здесь похоже вообще мало-кто любит. — Шамана, конечно, показательно загнали и казнили, так и не дав ему далеко уйти с дуэльной площадки. Вот только оказалось уже поздно. Не давние чернорабочие вечной войны Провала с удивлением вдруг поняли, что не сильно-то они уступают клановым в силе.

— И аристократы начали войну? — Меня на самом деле зацепила эта история одной простой деталью. Есть сила альтернативная кланам. И значит…

Что это значит пока не важно, но вот огромную такую зарубочку на будущее я сделал. У меня пока в планах просто спасти сестру, но чем черт не шутит пока бог спит. В этом мире мне много чего не нравиться. И если появиться шанс что-то изменить? Я даже головой встряхнул, отгоняя не своевременные мысли. Похоже память Жигарева основательно перетряхнула мои не окрепшие юношеские мозги. Раньше я не желал ничего кроме безопасности и сытой жизни для себя и Насти. А вот теперь начинаю думать. Разное и очень не безопасное, блин. Автоматически.

— Что-то вроде войны. — В мои мысли вклинился голос Прона, который продолжил свой не спешный рассказ. — Рейды аристо охотились на жителей первых городов. И даже смогли полностью сжечь пару не крупных поселений, которые взбунтовались против власти аристократов. Но и сами кланы несли не маленькие потери. Причем не только людьми, но и что для них порядок страшнее деньгами и недопоставленными ресурсами Провала. Карпетерам все же пришлось отключать большую часть портальной сети, что бы ограничить партизанские действия Диких городов. А это несло страшные потери в деньгах. Но и вольные охотники оказались заперты в Провале без доступа к технологиям Земли.

— И что в результате? — Я решил поторопить замолчавшего на несколько минут старателя.

— Да ничего особенного. В конце концов все друг с другом нашли общий язык. Взбунтовавшиеся города оставили их фактическим владельцам и дали им возможность торговать с Землей. А в ответ Дикие перестали лезть в другие клановые поселения на планете. И что бы больше ничего подобного не повторилось Карпентеры жестко ограничили вольности старателей и охотников. В частности, за предел 10 уровня теперь не перешагнуть без присяги одному из кланов. Нет, официально не запрещено, но вот только такие деньги не заработать обычным старательским трудом.

Прон замолчал, а я вдруг понял причину жадности и сквозившей из всех щелей желчи из слов ветерана. Похоже мужчина из-за этой войны как раз и пролетел мимо относительно легкого перехода барьеров уровней. И теперь одинаково не любил и Диких и аристократов. Каждый из этих категорий людей ему основательно подосрал будущее.

К поселению мы добрались без особых проблем. Под защитой маскировочного навыка Прона мы прошли на окраину форта незаметно. Я и осознать это смог по вспыхнувшим в коридоре фонарям и многочисленным голосам людей впереди.

Только однажды за весь путь в форт Крайний нам пришлось затаиться, когда где-то на самой грани чувствительности оборудования и навыков старателя промелькнула мощная крыса, к счастью из-за расстояния нас не учуявшая. По сдержанному мату в мою сторону от Прона я понял, что с этой тварью он бы не стал связываться и имея в кармане полноценный танк прорыва с полным боекомплектом. Мужчина в нескольких емких выражениях объяснил мне, что у животных Провала есть врождённый энергетический барьер, разом делающий не эффективным большинство стрелкового вооружения родом с Земли.

— Первый неожиданный выстрел этот щит отразит наверняка, а сделать второй ты уже просто не сможешь. Реакция и скорость таковы, что ты даже не поймешь откуда пришла смерть. — Мужчина мне втолковывал прописные истины Провала с невозмутимостью ветерана, который это уже все прошел собственными ногами и пощупал руками. — Я своими глазами видел, как в упор бьют из пушки шагающего танка в одного из ящеров на поверхности этой планеты. Заметь при этом стреляют в обычного травоядного, если, конечно, в Провале бывают вообще обычные животные. А там на секундочку скорость бронебойного снаряда в пять километров за секунду.

— И что? — Я не на шутку заинтересовался реалиями нового мира, который отныне становился мне домом.

— И ничего. — Хмыкнул на мое замечание Прон и осторожно просветил периметр своим сканерским навыком. — Та тварь просто башкой мотнула, а потом размазала железяку в доли секунды по земле. И пока эта тварь баловалась продукцией ВПК Вершининых мы все дружно свалили. И заметь та тварюка оценивалась приложением Системы всего на 84 уровень. Далеко не топ местных земель. Так, мелочь, скорее лучший из худших.

К посту на входе мы подошли молча. Прон меня заранее предупредил, что я должен закрыть свой рот и не отсвечивать. Весь разговор будет вести он.

— О, здорово, бродяга. И откуда ты притащил этого оборвыша? — Боец с нашивками на обмундировании, выдающие его принадлежность к клановой пехоте Затоновых вышел нам встречу абсолютно расслабленно. Похоже он хорошо знал моего вынужденного напарника и не ожидал от ветерана не приятных сюрпризов.

— Не удачный десант моего предполагаемого лекарями с ДНК-анализом отпрыска. — Хохотнул в ответ Прон, сразу теряя огромную кучу своего гонора и становясь до приторности дружелюбным. — Решил его привлечь к делу, а денег на нормальный телепорт через центральную станцию перехода не было. Вот и его оператор и выбросил на край свалки временным пробоем пространства.

— Ну да. — Боец вроде как согласился с Проном, но в глубине его глаз мелькнула какое-то странное выражение, заставившее меня вмиг насторожиться. Или я просто автоматически не доверяю черно-желтым цветам Затоновых и вижу в солдатах этого клана врагов? — И документы на пребывание своего пацана на станции у тебя уже оформлены?

— А как же. — Прон и ухом не повел на подозрительный тон не знакомого мне бойца пехоты. — Отсылай стандартный запрос, а мы тут пока с тобой глянем чего там интересного мне переслали с мальцом с Большой земли. В качестве презента для моих добрых друзей с блокпостов.

Я и сам не заметил, как ветеран, издав стеклом тихий звон достал из своего рюкзака вычурную стеклянную бутылку с янтарной жидкостью с определёнными годами выдержки.

— А вот это совсем другой разговор. — Солдат уже на меня внимания не обращал. Скинув запрос администрации форта, он мгновенно потянулся к заманчиво булькнувшей жидкости изготовленной где-то в Крыму из солнечного винограда, судя по этикетке.

— Вот правильный ты старатель, Прон. Всегда можешь к людям найти нужный поход. — Солдат пожал протянутую руку и забрал в обратном жесте бутылку. — Да и можете идти. Запрос все равно автоматически про дублируется Системой у твоего пацана. Он же Принудительный?

— А как же? — На внешний взгляд практически безразлично пожал плечами мой напарник и закинул рейдовый рюкзак обратно на плечи. Сервоприводы его экипировки протестующе зашипели от резко возросшей нагрузки. Солдат удивленно поднял бровь, но не стал дальше нас задерживать. Ему, конечно, было любопытно чего там такого тяжелого добыл Прон, но подаренный коньячок из Крыма у парня явно вызывал больше интереса, чем добыча ветерана.

— Сейчас заселяешься ко мне и сидишь там тихо. Отсыпаешься, отъедаешься и лечишься. Я тебе подкину дополнительных инъекций. — Старатель начал мой инструктаж, еще не доведя меня до небольшого приземистого коттеджа из сборных пластиковых панелей, в котором, похоже, проживал сам последние годы. — И готовься. Как только придешь в себя пойдем за снаряжением для тебя и потом сразу на выход. Ты мне пацан должен до хрена и еще чуть-чуть сверху. Пора отрабатывать. Я-то свои обещания уже исполнил. И,кстати, лови

Мне в интерфейс постучалась письмо от Прона с заявкой на оформление долгового обязательства. На сколько?

От суммы я натурально охренел. В моих мозгах не давнего трущобного волчонка просто не укладывалась та сумма, что была прописана хитрожопой тварью, что притворялась моим другом еще не так давно

— 500, сука, тысяч. Да ты реально оборзел, Прон. Мы только на двести с тобой договаривались. — Я реально был взбешен настолько, что пришлось мысленно успокаивать артефакт Диких. Костяной, чувствуя мое настроение ткнулся в сознание с едва удерживаемым желанием сожрать жизненную силу наглого ворюги.

— Не хочешь — можешь идти куда угодно. — Мужчина злорадно ухмыльнулся, и я понял, что он мне не простил присвоение ценной игрушки в виде Костянного и решил взыскать с меня монеты по полной. Мне все равно особо не куда было деваться, и мужчина это знал, чем и пользовался. — Уверен, что хочешь нарушить наш договор?

Я скрипнул зубами, но мысленно согласился с кабальным договором и отправил подтвержденную версию по обратной связи. Эта тварь поставила меня в рабские условия, и я это Прону никогда не забуду. Вот только и небольшие остатки нормального отношения к старателю во мне закончились. Я обязательно выберусь отсюда, а вот ты тварь жадная здесь тупо сдохнешь. Я тебе это обещаю.

Последнее я не стал говорить мужику напротив. Зачем его настораживать еще больше? Пусть думает, что я готов играть по его правилам. А там, там посмотрим, как повернётся судьба.