Меткий стрелок

Глава 22

С момента нашего приезда в Портленд прошло два месяца. Поздняя осень уступила место зиме. Холодный, пронизывающий ветер с реки Уилламетт загонял жителей в дома, улицы опустели, лишь редкие экипажи да омнибусы громыхали по мощеным улицам, поднимая брызги грязного, подтаявшего снега. Город погрузился в дым печных труб. Иногда из-за него не было видно практически ничего. Особенно в безветренную погоду. Дни стали короткими, вечера — длинными и темными. Вилла Корбеттов «Флитвуд» жила своей размеренной, несколько сонной жизнью под неусыпным контролем тети Элеоноры и бдительным оком дворецкого Пемброка.

Для меня же это время было наполнено делами. Спасение Маргарет и уничтожение банды Мэлдуна принесли мне не только обещанную награду, но и определенную известность, смешанную, правда, со скандалом после статьи О’Хары. Шеф полиции Броуди несколько раз вызывал меня для «уточнения деталей», пытаясь выведать точное местоположение пещеры Мэлдуна — от него это потребовали власти Вайоминга. Без координат они не спешили с поисковой экспедицией. Но я стоял на своем — не помню, не знаю, горы, туман, спешка. Экспедицию они так и не снарядили — зима не лучшее время для поисков в горах Вайоминга — дело Родерика Корбетта повисло в воздухе. Но мистер Дэвис, адвокат семьи, заверил меня, что отсутствие тела — лишь временное препятствие для официального вступления Маргарет в права наследства. Процесс запущен, судья на «нашей стороне», вот-вот все должно решиться.

Мои отношения с Маргарет… они были сложными. Та ночь в пустой комнате комнате виллы связала нас чем-то большим, чем просто благодарность спасенной и долг спасителя. Но пропасть между нами — в первую очередь социальная — никуда не делась. Девушка старалась быть рядом, проявляла заботу, ее глаза теплели при встрече. Тетя Элеонора, напротив, держалась холодно, едва скрывая неприязнь. Благодаря ей, я чувствовал себя в «Флитвуде» гостем, которого терпят из вежливости и чувства долга.

Но и сидеть сложа руки я не собирался. Первым делом я зарегистрировал транспортную компанию. Назвал ее просто и без затей — «Yukon Transport Trading Co.». Контора располагалась в небольшом арендованном офисе недалеко от порта. Нанять клерка, обставить помещение столами, парой стульев и шкафом для бумаг — все это не составило труда и больших затрат. Провел телефон, даже включился в какой-то местный портлендский справочник.

Сложнее оказалось получить лицензию на морские и речные грузоперевозки. Бюрократия здесь, на Западе Штатов, была ничуть не меньше, чем в России будущего. Бумаги, разрешения, согласования… Процесс грозил затянуться на неопределенный срок. И тут пришлось вспомнить старые, не самые приятные, но действенные методы.

Чиновник в портовом управлении, отвечавший за лицензии, оказался скользким типом с бегающими глазками и потной лысиной. Мистер Хиггинс. Он долго мурыжил меня, ссылаясь на инструкции, правила, необходимость дополнительных проверок моей «сомнительной» компании, намекая на «непредвиденные трудности». Я сделал вид, что не понимаю намеков. Потом «случайно» оставил на его столе толстый конверт с пятьюстами долларами — немалая сумма по нынешним временам. На следующий день лицензия была у меня на руках. Мир не меняется. Коррупция была, есть и будет движущей силой прогресса… или регресса, как посмотреть. Хиггинс при прощании подмигнул и заверил, что «Yukon Transport Trading Co.» может рассчитывать на его «всемерную поддержку». Дескать, за комиссию он может и заказы мне скидывать. Еще бы, за такие-то деньги.

Итак, компания есть, лицензия есть. Осталось главное — флот. И вот тут начались настоящие проблемы. Зима была в разгаре. Река Уилламетт еще не замерзла окончательно, но ее притоки и верховья сковало льдом. Навигация по вглубь континента, была практически остановлена. Крупные морские суда ушли на юг или стояли на приколе. Купить подходящий пароход оказалось затруднительно. Те немногие, что предлагались к продаже здесь, в Портленде, были либо слишком большими и дорогими, либо откровенным старьем, требующим капитального ремонта.

Пришлось искать варианты попроще. Я начал обходить затоны — тихие заводи и небольшие верфи вдоль берегов Уилламетт и Колумбии, где зимовали речные и прибрежные суда. Картина была удручающей. Десятки посудин стояли, вмерзшие в лед или вытащенные на берег, под занесенными снегом навесами. Старые баржи, плоскодонки, буксиры, рыбацкие шхуны… Я осматривал их одну за другой, нанимая местных лоцманов и корабельных мастеров для консультации. И каждый раз находились какие-то недостатки.

В основном большинство судов были откровенно старыми. Деревянные корпуса прогнили, местами виднелись следы некачественного ремонта просмоленной паклей. Металлические части — обшивка, крепления — были съедены ржавчиной. Купить такое судно, отремонтировать — означало вложить сумму, сравнимую со стоимостью нового.

А еще оказалось, некоторые суда стояли «под арестом» за долги владельцев, другие имели неясную историю или проблемы с документами на собственность. Связываться с такими «темными лошадками» было рискованно.

Даже за откровенный хлам владельцы часто ломили несусветную цену, пользуясь зимним затишьем и моим интересом. Торговаться было сложно — я был не местный, во мне видели богатенького «буратино», которого можно обобрать.

Я провел несколько недель в этих бесплодных поисках. Объездил все окрестные затоны, замерз, промок, выслушал кучу баек от старых речников и корабелов, но подходящего судна так и не нашел. Настроение падало. Идея с транспортной компанией начинала казаться все более призрачной. Может рвануть весной на Клондайк а-ля Джек Лондон? Через перевал Чилкут, на своих двоих….

В один из таких промозглых декабрьских дней, незадолго до Рождества, я возвращался с очередной неудачной поездки на верфь. Холод пробирал до костей, настроение было паршивым. Решил зайти в небольшой паб «Морской Волк» недалеко от порта — пропустить стаканчик темного стаута, согреться и немного отвлечься.

Паб был типичным портовым заведением — полумрак, запах пролитого пива, табачного дыма и чего-то соленого, морского. Стены украшены старыми картами, моделями кораблей и бивнями нарвалов. За стойкой дремал толстый бармен, вытирая ее грязной тряпкой. Публика была соответствующая — несколько мрачных докеров в углу, пара заезжих торговцев и группа моряков у стойки.

Я заказал пинту стаута — густого, темного, с плотной кремовой пеной. Присел на высокий табурет у стойки, немного поодаль от моряков. Те шумно обсуждали какой-то недавний рейс, перемежая английскую речь крепкими ругательствами и словами из морского жаргона.

Среди них выделялся один. Мужчина лет шестидесяти, может, чуть больше. Высокий, несмотря на сутулость, широкоплечий. Лицо — выдубленное ветрами и солеными брызгами, испещренное сеткой глубоких морщин, как старая карта. Густые седые волосы были коротко острижены, почти ежик, густые брови нависали над пронзительными голубыми глазами, которые смотрели остро, цепко. Нос был с горбинкой, видимо, сломанный когда-то. Крепко сбитый подбородок говорил об упрямстве и силе воли. На руках — мозоли и шрамы, натруженные руки человека, не чуравшегося тяжелой работы, но держался он с достоинством, чувствовалась властность и опыт. Одет он был просто, но добротно — толстый шерстяной свитер под непромокаемой курткой, видавшие виды брюки, тяжелые ботинки. По всем повадкам — капитан. Настоящий старый морской волк.

Он почти не участвовал в общем разговоре, лишь изредка вставлял короткие, веские реплики, к которым остальные прислушивались. Пил он не спеша, маленькими глотками, разглядывая содержимое своего стакана.

Я дождался, когда их кружки опустеют, и кивнул бармену:

— Этим джентльменам — пива. За мой счет.

Моряки удивленно посмотрели на меня. Капитан поднял свои голубые глаза, изучающе оглядел.

— С чего такая щедрость, мистер? — спросил он басовитым, чуть охрипшим голосом.

— Настроение хорошее, — соврал я. — Да и компания приятная. Итон Уайт. Из Вайоминга.

Он кивнул, не представляясь. Но кружку принял. Остальные последовали его примеру, одобрительно загудев.

— За ваше здоровье, — поднял я свой стаут.

Разговор завязался сам собой. Один из моряков читал газеты, вспомнил мое имя. Посыпались вопросы. Я как мог отвечал, отшучивался. Потом поговорили

о погоде, о недавнем шторме, о портовых новостях. Наконец, я осторожно перевел тему на кораблей.

— Ищу вот… посудину подходящую, — сказал я как бы между прочим. — Да все не то. Зима, выбор невелик.

— Смотря для чего ищете, — отозвался капитан, отхлебнув пива. — Одно дело — вдоль побережья каботажить, другое — через океан идти. А третье — по рекам шастать.

— Мне бы… на Север, — сказал я, понизив голос. — На Юкон. Грузы возить.

Моряки, услышав это, дружно рассмеялись. Один, молодой рыжий парень, даже поперхнулся пивом.

— На Юкон⁈ — хохотнул он. — Да вы, мистер, шутник! Зимой туда и на собаках не всегда доберешься. А летом… что там возить? Шкуры? Оборота никакого, прогорите в первый же сезон! Там индейцы одни, у них и денег то нет.

— Пустой номер, — поддержал его второй, постарше. — Туда только отчаянные одиночки суются. Торговли там нет.

— А я все-таки попробую, — упрямо сказал я, глядя на капитана. — У меня есть основания полагать, что скоро там будет оживление. Хороший можно будет бизнес сделать.

Капитан смотрел на меня внимательно, без усмешки.

— Основания? Или просто чутье? Север — дело рисковое. И требует особого подхода. Какое судно присматриваете? Пароход небось, океанский? Чтобы сразу и до Юкона?

— Думал об этом, — признался я. — Но найти не могу подходящий. Да и пройдет ли он по реке?

— Не пройдет, — отрезал капитан. — Осадка большая, углем не запасешься на весь путь, а бункеровки там нет. Да маневренность не та. Река там, я слышал, коварная. Мели, пороги выше Клондайка. Не, пароходом, тем более одним, вы там ничего не сделаете. Найдите деньгам Корбеттов другое применение.

Я помотал головой, заказал всем еще пива с сухариками. И это стало моей самой лучшей инвестицией.

«Старый волк» залпом ополовинил кружку, поставил ее на стойку. Посмотрел на меня в упор.

— Если вы и впрямь собрались на Юкон всерьез, да еще и рассчитываете на «оживление»…Нужен не один большой пароход, а несколько шхун. Парусных. Но с небольшой паровой машиной в помощь.

— Шхуны? — удивился я. — Парусные?

— Именно. Во-первых, это дешевле. И в покупке, и в содержании. Во-вторых, экономия на угле. Парус — он бесплатный, ветер на побережье Аляски есть почти всегда. Машина — только для маневров, штиля и прохода по рекам. В-третьих, у шхуны осадка маленькая. Как раз для рек вроде Юкона. И главное — вы сможете организовать челночную торговлю. Одна шхуна ходит вдоль побережья, собирает грузы, подвозит уголь, провизию. Вторая — поднимается по реке. Потом спускается обратно, перегружается на первую. И так по кругу.

Я слушал его, и в голове все вставало на свои места. Гениально! Просто и эффективно. Шхуны с вспомогательным паровым двигателем! Малая осадка, экономия, гибкость… Это именно то, что нужно!

— Капитан… — я не знал, как его благодарить. — Это… это очень ценный совет. Вы, похоже, хорошо знаете те воды?

Он усмехнулся в усы.

— Бывал пару раз. Ходил до до Скагуэя и дальше. Давно. Еще когда русские там хозяйничали. И после… Аляска — место суровое, только для тех, кто не боится риска.

Это был как раз я!

— Как вас зовут, капитан?

— Финнеган. Калеб Финнеган.

— Капитан Финнеган, — я протянул ему руку. — Я вам очень признателен. Не могли бы вы… дать мне ваши контакты? Возможно, мне понадобится ваша консультация. Или даже больше. Я заплачу.

Он усмехнулся снова, но руку пожал. Рукопожатие было крепким, как у кузнеца.

— Контакты? Я обычно здесь бываю по вечерам. Или спросите в конторе «Пасифик Стимшип», там меня знают. У меня и лицензия сюрвейера есть. Соберетесь покупать корабль — позовете, гляну все потроха, есть знакомый механик, он посмотрит котел.

— А… у вас сейчас есть работа, капитан?

Он пожал плечами.

— Перебиваюсь случайными рейсами. Зима — мертвое время для нашего брата.

— Какой оклад вас бы устроил? — спросил я напрямик. — Если бы я предложил вам постоянное место капитана на одной из моих… шхун?

Глаза Финнегана сверкнули интересом.

— Смотря какой рейс, мистер Уайт. И какой риск. Но меньше трехсот долларов в месяц я уже давно не ходил. Плюс процент от фрахта. Но какой там процент со шкур будет? Одни убытки…

Триста долларов… Приличная сумма. Но опытный капитан, знающий северные воды, стоил того.

— Я понял, Калеб. Я наведу о вас справки, если вы не против. И если все подтвердится… думаю, я смогу сделать вам предложение, от которого будет трудно отказаться.

— Наводите, — он снова пожал плечами. — Скрывать мне нечего. Спросите старого МакГрегора в «Пасифик Стимшип». Он мою подноготную знает лучше меня самого.

Я кивнул, чувствуя, как внутри зарождается уверенность. План обретал плоть. Нужные люди начинали появляться на горизонте. Я расплатился за пиво, еще раз поблагодарил капитана и его команду, и вышел из паба. Моросящий дождь со снегом все так же лениво падал с серого неба, но мне он уже не казался таким унылым.

Рождество в «Флитвуде» было… странным. С одной стороны — все атрибуты праздника: огромная елка в холле, украшенная свечами и стеклянными шарами, запах хвои и выпечки, подарки, суета слуг, праздничный ужин в огромной столовой с фамильным серебром и хрусталем. С другой — напряженная атмосфера, висевшая в воздухе.

Тетя Элеонора держалась подчеркнуто холодно, обмениваясь со мной лишь необходимыми фразами. На ужине собралось несколько гостей — дальние родственники, деловые партнеры мистера Дэвиса. Разговоры велись о политике, финансах, скачках, последнем бале… Я чувствовал себя абсолютно чужим на этом празднике жизни. Мои мысли были далеко — в холодных водах Аляски, на палубе будущей шхуны, рядом с капитаном Финниганом. Не способствовало «семейному счастью» и чета Дадли. Они притащили с собой великовозростного сынка — высокого мосластого парня с глазами навыкат — и он весь вечер увивался за Марго. Видимо, высший класс Портленда уже пронюхал, что наследство вот-вот будет отписано девушке и решило пристроить деньги в правильные руки.

От меня явно ждали какой-то эскапады в связи с младшим Дадли, что должно было отвратить от меня мисс Корбетт, но я стоически держался. И даже рассказал анекдот про богатство и красавиц. Если у вас появляются деньги, то у вас появляются шикарные женщины. Появляются женщины — пропадают деньги. Пропадают деньги — пропадают женщины. И сразу обратно появляются деньги. Если вы сможете из этого замкнутого круга убрать женщин — вы будете сказочно богаты!

Громче всех смеялся мистер Дэвис. Видимо, тут было что-то личное. Гости тоже поулыбались, но общество явно меня не принимало. И даже юмор не смог растопить «портлендский лед». Единственный, с кем я мог свободно болтать в отсутствии Марго, которая исполняла роль хозяйки дома — это Артур. Парень, получивший от меня в подарок дорогой охотничий нож, был счастлив и окончательно перестал дичиться. Этому помогла еще и пулелейка — мы все впятером с индейцами опробовали ее и сами сделали шестигранные пули под винтовку Уитворта. Совместный труд, точнее плавка свинца — сблизила. Теперь Артур был готов хоть ночью отправиться с нами в прерию убивать бизонов. И пофиг, что местных «зубров» уже лет двадцать как истребили почти под ноль.

После ужина Маргарет подошла ко мне, когда я стоял один у окна в библиотеке, глядя на заснеженный парк.

— С Рождеством, Итон, — тихо сказала она, протягивая небольшую бархатную коробочку.

Я открыл. Запонки. Золотые, с небольшими сапфирами. Изящные, дорогие.

— Спасибо, Марго. Они… прекрасны. Но не стоило.

— Стоило, — она улыбнулась, и в ее глазах мелькнула тень той нежности, что я видел позапрошлой ночью, когда нам, наконец, удалось уединиться. — У меня для тебя тоже есть подарок.

Я достал из кармана заказанный у ювелира кулон. Тяжелое золото приятно легло на ладонь. Я изобразил на нем наш вензель — сплетенные буквы И и М. И заказал два таких украшения.

— С Рождеством, Марго.

Она ахнула, когда я надел цепочку ей на шею. Прижала кулон к груди.

— Он… он чудесный, Итон! Спасибо!

Она поднялась на цыпочки и быстро, пока никто не видит, поцеловала меня в щеку.

— Пойдем к гостям? — предложила она.

Я тяжело вздохнул.

— Они примут тебя! Просто им нужно время

— Сильно сомневаюсь.

— Я очень прошу! Ради меня.

Что же… Ради Маргарет я был готов еще к часу другому мучений. Она того стоила.