Меткий стрелок

Глава 12

Мои худшие опасения подтвердились возле офиса. Солдаты! Двое часовых с винтовками наперевес преградили путь. Выглядели они нагловато и смотрели на меня свысока.

— Стоять! Куда? Да еще с негром!– рявкнул один, молодой, едва оперившийся юнец с редкими усиками

— Я шериф этого города. Что здесь происходит?

Солдаты переглянулись с ухмылкой. Второй, постарше, с обветренным лицом и пустыми глазами, сплюнул табачную жвачку прямо мне под ноги.

— Шериф? У нас тут главный капитан Роули

— Капитан? Какой еще, к дьяволу, капитан? Это мой офис! Где Росома… тьфу, помощник Томми? — Терпение мое лопнуло. Я шагнул вперед, намереваясь оттолкнуть наглеца.

— Капитан Роули, 6-й пехотный полк, — раздался из-за двери голос, сочившийся холодом и неприкрытым высокомерием.

На пороге возник офицер. Высокий, сухощавый, в идеально отутюженной синей форме, которая казалась неуместной в этой пыльной дыре. Чисто выбрит, волосы аккуратно зачесаны, тонкие губы поджаты в презрительной усмешке. Он окинул меня ледяным взглядом голубых глаз, задержавшись на моей дорожной пыли, потертой кожаной куртке и Кольте на бедре. Потом взгляд скользнул к Ле Ма и брови поднялись:

— Вы носите такое старье⁈

Не отвечая, я протиснулся между опешившими солдатами, пошел напролом мимо капитана. Тот был вынужден отступить. Прорвался!

И вот я в офисе. Увиденное заставило меня похолодеть. Тюремная камера, где еще неделю назад я держал Теннеров, была битком заполнена индейцами. Мужчины, женщины, подростки… Всех смели в одну кучу. Они стояли и сидели на грязном полу, прижавшись друг к другу, в тесноте и духоте. Лица у большинства были непроницаемы, как каменные маски, но в глазах сквозила смесь страха, ненависти и загнанного отчаяния. В толпе я сразу узнал Текумсеха. Кивнул ему. Вождь отвернулся.

— Что. Это. Значит? — произнес я медленно, разделяя слова, с трудом сдерживая клокочущую внутри ярость. — Капитан… как вас там… Роули? На каком основании вы запихнули этих людей в мою камеру⁈

— Уайт! Каких людей⁈ — Капитан изобразил на лице снисходительную улыбку — Это настоящие животные! Рождаются, живут и умирают в грязи. А еще портят почтенным гражданам Джексон Хуола жизнь своими набегами.

Внутри офиса было не продохнуть. Тяжелый запах немытых тел, страха, табачного дыма. За моим столом развалился усатый сержант и лениво чистил ногти ножом. Еще пара солдат подпирали стену у камеры, с любопытством разглядывая пленников. Капитан прошел к окну, скрестив руки на груди.

— Эти дикари, мистер Уайт, — начал он менторским тоном, словно объясняя прописные истины неразумному ребенку, — И они подозреваются в систематических кражах скота, браконьерстве на землях поселенцев и убийствах во время последнего налета на город.

— Что и женщины с детьми тоже⁈ — удивился я

— Это заложники. Дабы молодые индейцы из племени, что прячутся в горах — одумались и перестали играть с нами в прятки. Бегать по каньонам за ними я не собираюсь.

Мнда… Все в лучших традициях карательных отрядов. Взять заложников, ждать, пока придут сдаваться местные «партизаны».

Я заставил себя сделать глубокий вдох, усмиряя бешенство, клокотавшее внутри. Спорить дальше было бесполезно. Этот самодовольный индюк Роули не остановится ни перед чем, чтобы доказать свою власть. А его солдаты без колебаний выполнят приказ. Я был один против вооруженного отряда. Глупо. Бессмысленно.

— И как долго индейцы будут сидеть в камере? Вы же понимаете, что помещение не рассчитано на такое количество… людей — последнее слово я произнес с нажимом.

— Так долго, как мне понадобится. Я понятно выражаюсь?

— Вы выразились предельно ясно, капитан, — сказал я как можно спокойнее, отступая на шаг. — Раз мои услуги здесь больше не требуются… я пойду.

Я развернулся спиной к нему и медленно пошел к выходу. Прямо кожей чувствовал на спине его торжествующий взгляд и тяжелые, полные ненависти взгляды пленников из камеры. Не мое дело? Ошибаешься, капитан. Это стало моим делом в ту самую секунду, как я увидел этих людей, запертых в клетке как скот.

Я вышел на улицу. Солнце уже садилось за горы, заливая небо кровавыми красками. Солдаты у входа проводили меня презрительными усмешками. Я заставил себя идти неторопливо, не оборачиваясь. В голове уже начал сам собой формироваться план — дерзкий и рискованный.

Я направился прямиком в конюшню за офисом. Звездочка встретила меня тихим ржанием, ткнулась мордой в плечо. Рядом с ней стояло с полдюжины лошадей офицеров полка. А Джозайя выгребал из под них навоз. Его лицо было мрачнее тучи, изо рта так и летели плевки жеванного табака.

— Видел? — спросил я тихо, кивнув в сторону офиса.

Негр медленно кивнул, не поднимая глаз от ведра.

— Солдатня… хуже саранчи. Забрали все сено, что было у нас запасено.

Отлично! Нас еще и обворовали, пока ездили в Шайен.

— Хреново. Индейцы сидят там внутри, как сельди в бочке. Женщины, дети… Текумсех тоже там. Скоро начнут умирать.

Старик поднял на меня глаза. В них не было страха, только глубокая, застарелая усталость и понимание. Он видел подобное не раз.

— Их нужно вытащить, Джозайя. Сегодня же ночью.

Негр не удивился. Лишь снова кивнул, медленно, словно взвешивая каждое слово, которое я еще не сказал.

— Опасно, шериф. Солдаты повсюду. Капитан этот… злой, как гремучник перед линькой.

— Я знаю. Поэтому мне нужна твоя помощь. Сам я не смогу — капитан и его люди с меня глаз не спустят, да и алиби нужно.

— Что⁈

Джозайя явно не знал этого слова.

— На людях я должен быть постоянно. Понимаешь?

Негр неуверенно кивнул.

— Вот ключи. — я незаметно сунул ему в руку тяжелую связку, взятую из тайника Мак-Кинли. — От камеры и от задней двери офиса. Она выходит во двор, прямо сюда. Вечером… — тут я тяжело вздохнул — Подожжешь тот сарай на отшибе.

Я показал на постройку, которая пережила набег баннок. Теперь ей надо было послужить краснокожим.

— Солдаты побегут тушить. А ты в окно подкинешь в камеру ключи. Внутрь не суйся, тебя могут схватить

— А если солдаты не убегут с поста? — неуверенно спросил Джозайя

— Значит, такова судьба индейцев. Скорее всего они погибнут. Сначала дети, потом женщины.

Этот аргумент подействовал на негра.

— Я все сделаю, масса Уайт!

— Будь осторожен, Джозайя. Очень осторожен. Если тебя поймают…

— Не поймают, — он усмехнулся безрадостно, обнажив редкие зубы. — Старый Джозайя слишком долго живет на свете, чтобы попадаться синим мундирам.

Я похлопал его по плечу. Странное чувство — доверять свою жизнь, а главное, жизни десятков людей, этому пожилому негру, бывшему конюху из салуна. Но что-то в его глазах говорило мне, что он не подведет.

— Я буду в «Каньоне». У всех на виду.

Я оседлал Звездочку, выехал из конюшни. Остановился возле Джозайи:

— Если тебя схватят… Вытащу. Верь меня.

Негр заулыбался, кивнул.

Следующим был Томми. Я нашел его возле оружейной лавки — он с тоской разглядывал новенький Винчестер в витрине. Вид у моего помощника был растерянный и немного обиженный. Он явно не понимал, что происходит, и почему какой-то армейский хлыщ командует в городе.

— Томми! — окликнул я его.

Он обернулся, лицо просияло.

— Шериф! Вы вернулись! А тут…

— Видел,, видел. — Я подошел ближе, положил руку ему на плечо, стараясь говорить уверенно и спокойно, как и подобает начальнику. — Слушай внимательно. Обстановка напряженная. Капитан Роули нервничает, его солдаты тоже. Нам не нужны проблемы в городе. Пойдем в «Каньон» — покажем горожанам, что мы на месте, никуда не пропали.

— Шериф! — Росомаха оживился — Рюмашечку можно будет пропустить?

— Само собой, Томми. За мой счет!

Салун был почти пуст. Несколько угрюмых ковбоев за дальним столом, да пара местных забулдыг у стойки. Энтони, позевывая, протирал стаканы с таким видом, будто присутствовал на собственных похоронах.

— Виски, Энтони. Двойной, — бросил я, садясь за свой обычный столик в углу, спиной к стене. Отсюда был виден весь зал и вход. Томми примостился рядом.

Энтони молча налил, поставил передо мной стакан.

— Тяжелый день, шериф? — спросил он без особого интереса.

— Не то слово. — Я сделал большой глоток. Виски обжег горло, но не принес облегчения. — Сделай ка нам по сочному стейку. С кровью.

В салун вошли пара офицеров, мазнули по нам с Росомахой взглядом. Вышла Мейбл, начала наливать им пиво.

Постепенно Каньон наполнялся народом. Театров в Джексон Хоуле нет, варьете тоже. Что остается из развлечений? Салуны, да кочующие цирки. Ну и ярмарки. Ближе к десяти вечера, появился доктор, потом пришел кузнец с сыном. Мы все переместились за один столик, начали поедать стейк и болтать о поездке в Шайен. Время тянулось мучительно медленно. Стрелки на больших часах над стойкой, казалось, застыли. Я смотрел на них, потом в окно, где ночь все сильнее наползала на город. Справится ли Джозайя? Не зря ли я ему доверился? Смогут ли убежать индейцы?

Скоро все начнется. Еще полчаса.

Я заставил себя сыграть партию в покер с двумя заезжими коммивояжерами. Проиграл пару долларов, стараясь не показывать напряжения. Руки слегка дрожали, когда я брал карты. Сердце колотилось где-то в горле. А что, если Джозайя не справится? Если его заметят? Если индейцы поднимут шум? Если Томми вернется раньше времени?

Два часа ночи. Луна, выглядывавшая временами из-за туч, окончательно скрылась. Стало совсем темно. Пора. Чего Джозайя тянет⁇

И вдруг…

— ПОЖАР!!! Горим!!!

Крик разорвал ночную тишь. Сначала один голос, потом несколько. Снаружи послышался топот бегущих ног, крики, суматоха.

Я вскочил, как и все остальные в салуне. Подбежал к окну. В южной части города, там, где стоял офис шерифа, полыхало. Ярко-оранжевое пламя взметнулось к небу, освещая крыши домов.

— Сарай старый горит! — крикнул кто-то.

— Солдаты! Туда! Быстро! — раздались команды пехотных офицеров

Я видел, как мимо окон салуна пробежали солдаты с ведрами, баграми, направляясь к месту пожара. Весь гарнизон, похоже, ринулся туда. Я же заставил себя остаться у окна. Сердце бешено колотилось. Получилось? Успели ли они уйти?

Энтони и пара ковбоев тоже высыпали на улицу. Я помедлил секунду и вышел за ними на крыльцо. Пожар разгорался все сильнее.

— Надо помочь! — крикнул Энтони, хватая ведро у входа.

— Да, надо, — согласился я, но с места не двинулся, продолжая смотреть на пожар. Внутри все сжалось в тугой комок. Джозайя… Индейцы… Ушли?

Пожар потушили довольно быстро. Старый сарай прогорел дотла, но соседние дома удалось отстоять — благо они были далеко от строения. Солдаты, злые, чумазые, возвращались на свои посты. И тут раздался новый крик. Прямо от офиса шерифа:

— Тревога!

Солдаты, только что вернувшиеся от пожарища, чумазые и злые, с ведрами и баграми в руках, замерли, а потом ринулись обратно к зданию. Вслед за ними бросились и некоторые из горожан, привлеченные новым витком событий.

Я остался на крыльце салуна, рядом с Томми. Мой помощник нервно переминался с ноги на ногу, его рука то и дело ложилась на рукоять револьвера. Внутри все похолодело, но внешне я старался сохранять спокойствие. Джозайя… Сработал ли его план? Сумели ли индейцы воспользоваться суматохой?

Из темноты вынырнул капитан Роули. Его идеально чистая форма теперь была перепачкана сажей, а на лице застыла маска ярости. Он почти бежал, расталкивая зевак, его взгляд впился в меня, как только он выскочил на свет фонарей салуна.

— Уайт! — проревел он, подлетая ко мне. Дыхание его было тяжелым, глаза метали молнии. — Это твоя работа!

Он ткнул пальцем в сторону офиса, откуда доносились новые крики и ругань солдат.

— Дикари сбежали! Все до единого! И угнали лошадей! Наших лошадей, черт побери! Из конюшни твоего офиса!

Вокруг нас уже собиралась толпа. Горожане, привлеченные криками и фигурой капитана, высыпали из домов и салуна. Их лица выражали смесь страха перед сбежавшими индейцами и любопытства. Кто-то шептался, кто-то просто молча наблюдал за разворачивающейся сценой. Воздух был наэлектризован напряжением.

— Капитан, — начал я ровным голосом, стараясь перекрыть его крик, — мой офис и прилегающая конюшня находились под охраной ваших солдат. Вы лично отстранили меня и моего помощника от несения службы. Ответственность за сохранность заключенных и военного имущества лежала на вас.

Я видел, как побагровело лицо Роули. Он хотел возразить, но я продолжил, не давая ему вставить слова:

— Более того, кто отдал приказ оставить пост у камеры? Я?

Роули открыл рот, но тут из толпы вышел мэр Толман. Его лицо было серьезным, но, как всегда, непроницаемым. Он встал между мной и капитаном, подняв руки в примирительном жесте:

— Господа, господа! Сейчас не время для взаимных обвинений! Случилось серьезное происшествие. Заключенные сбежали, угнаны лошади. Это удар по безопасности всего города и округи. Надо организовать погоню. Мы сейчас соберем лошадей, надеюсь, что шериф…

— Зря надеетесь! — тот же прервал я мэра — Пальцем не пошевелю пока армия не вернет мое сено, украденное из конюшни!

— Оно было изъято законно, по расписке! — тут же опять начал кричать капитан

— И где эта расписка⁈

— У вашего помощника!

— Он не уполномочен городом!

Началась ругань, которой с огромным удовольствием внимала вся городская общественность.

Наконец, Толман, потерял терпение.

— Я понимаю ваше беспокойство, — обратился он к толпе. — И разделяю его. Но паника — наш худший враг. Я, как мэр Джексон Хоула, обещаю вам, что будет проведено самое тщательное расследование обстоятельств побега и пожара. Мы выясним, была ли это случайность, халатность или чей-то злой умысел.

Толман повернулся к нам с Роули.

— Капитан, я прошу вас предоставить мне полный отчет о действиях ваших подчиненных этой ночью. Шериф Уайт, я ожидаю того же от вас, как только вы сможете оценить ущерб и собрать показания. До окончания расследования прошу воздержаться от скоропалительных выводов и обвинений. Нам нужно действовать сообща. Безопасность города — наша общая задача.

Роули кипел от злости, но вынужден был промолчать. Публично перечить мэру, да еще в такой момент, было бы глупо. Он лишь процедил сквозь зубы:

— Расследование покажет, чья халатность привела к этому, мэр. И если гражданские власти не способны поддерживать порядок… армии придется взять ситуацию под полный контроль. Мои люди сами прочешут окрестности в поисках беглецов и лошадей.

С этими словами он резко развернулся и, отдав какой-то приказ подбежавшему сержанту, зашагал прочь, к своему временному штабу.

Толпа начала медленно расходиться, обсуждая случившееся. Мэр Толман задержался на мгновение, его взгляд встретился с моим. В нем не было ни одобрения, ни осуждения — лишь холодный расчет политика.

— Разберитесь с этим, шериф, — сказал он тихо, но так, чтобы слышал только я. — Найдите крайнего. Или его найду я. И не думаю, что вам это понравится.

Он кивнул и тоже удалился, оставив меня одного посреди улицы.