Меткий стрелок

Глава 18

Сесть в седло у меня получилось спустя неделю. Доктор Стэнли оказался прав — его мазь из акульих плавников, или что там было на самом деле, творила чудеса. Воспаление спало, рана затягивалась, и хотя правая рука все еще была слабой и непослушной, я уже мог шевелить пальцами и даже понемногу сгибать ее в локте. Карьера ганфайтера, похоже, закончилась, не успев толком начаться, но жить было можно. И это главное.

Дни на ранчо Брукфорд тянулись однообразно. Маргарет ухаживала за мной с усердием, которое меня поначалу смущало, особенно после того бредового эпизода, когда я принял ее за Эмми. Она тактично не напоминала об этом, но легкая тень смущения иногда проскальзывала в ее взгляде. Готовила она на удивление сносно — сказывались месяцы, проведенные в пещере у бандитов, где, видимо, хочешь не хочешь, а научишься и похлебку сварить, и латку на одежду поставить. Джозайя хлопотал по хозяйству, поддерживая порядок в доме и конюшне, а трое моих подопечных банноков — Сокол, Медведь и Олень — продолжали тренировки, осваивая Кольты, которые я им купил, и понемногу впитывая азы английского и премудрости мира белых. Я наблюдал за ними, и сердце иногда сжималось от странной смеси гордости и тревоги. Я стал им настоящим вождем. Я отвечал за них. И это была ноша потяжелее золота Мэлдуна, спрятанного в подвале.

Золото… Оно жгло мне душу. Прямо как судейский желтый металл месяцем ранее. Золото лежало мертвым грузом, бесполезное здесь, в глуши Вайоминга. А ведь оно было ключом к новой жизни, к свободе, к возможности уехать, возможно, даже… нет, о России я старался не думать. Слишком далеко, пока слишком нереально. Но и оставаться здесь было нельзя. Маргарет уже дважды заводила разговор о Портленде. И я ей дал твердое обещание уехать, как только поправлюсь.

План зрел во мне постепенно. Рискованный, требующий осторожности и удачи. Но другого пути я не видел. Везти индейцев через полстраны под их настоящими именами — самоубийство. Представить их банноками, бежавшими из резервации — еще хуже. Нужен был маскарад. И официальная бумага, которая придаст этому маскараду видимость законности.

Я дождался дня, когда смог более-менее уверенно держаться в седле, хоть и пришлось садиться на Звездочку с помощью Джозайи. Боль в плече вернулась, но терпимая.

— Мисс Корбетт, — обратился я к Маргарет тем утром. — Мне нужно, чтобы вы написали три документа. Очень точно, каллиграфическим почерком, каким пишут официальные бумаги.

Она удивленно подняла брови, но спорить не стала. Я продиктовал ей текст. Три одинаковых удостоверения личности, выданных шерифом Джексон Хоула, штат Вайоминг. В них значилось, что предъявители — Хуан Гарсия (Чайтон), Мигель Родригес (Мато) и Педро Санчес (Ноко) — являются гражданами Мексики, нанятыми мистером Итоном Уайтом для сельскохозяйственных работ и следующими с ним к месту найма в штат Орегон. Я специально выбрал самые распространенные мексиканские имена и фамилии. Описание внешности я дал самое общее — «молодые люди крепкого телосложения, темноволосые, смуглые». Под описание подходили тысячи людей. В том числе и банноки.

Маргарет аккуратно вывела все три документа гусиным пером на плотной бумаге, которую я нашел в ящике стола Бадди Белла. Получилось очень солидно. Не хватало только одного — официальной печати.

— Мне нужно съездить в Джексон Хоул, — объявил я вечером. — Одному. Хочу забрать кое-какие вещи из офиса и попрощаться. Джозайя, присмотри за всеми. Ребята, вы остаетесь за старших.

Возражений не последовало. Маргарет лишь обеспокоенно посмотрела на мое плечо, но промолчала.

Выехал я рано утром и уже спустя пару часов был возле офиса шерифа. Поставил Звездочку в стойло, осторожно заглянул в окно. Внутри я увидел Росомаху — моего бывшего помощника Томми — склонившегося над бумагами за столом. Рядом с ним сидел какой-то незнакомый мне парень в жилетке с нашитой звездой. Видимо, новый помощник. И еще двое ковбоев о чем-то громко спорили у решетки камеры, где, судя по всему, сидел их незадачливый приятель.

Ждать пришлось долго. Я засел в конюшни, дожидаясь, когда в офисе будет посвободнее. Периодически изучая обстановку. Наконец, ковбои ушли, забрав своего дружка под честное слово. Новый помощник тоже засобирался куда-то. Я выждал еще минут десять, Томми не остался один.

Вошел тихо, без стука. Росомаха поднял голову, и его лицо вытянулось от удивления.

— Итон⁈ Ты… ты как здесь?

— Приехал попрощаться, — я подошел к столу. — И забрать кое-какие мелочи. Как ты тут? Справляешься?

— Да вроде… — он потер затылок, все еще не веря своим глазам. — Мэр назначил меня временно исполняющим обязанности. Пока выборы не пройдут. Или ты… передумал?

— Нет, Томми. Моя работа здесь закончена. У меня другие планы. — Я оглядел знакомый кабинет. — Вот, хотел бумаги свои забрать, да пару книг.

Я подошел к книжной полке, сделал вид, что ищу что-то. Росомаха наблюдал за мной, не зная, что сказать.

— Ты… куда теперь? Если не секрет? — спросил он наконец.

— Далеко, Томми. Туда, где меньше стреляют и больше платят. — Я усмехнулся. — Тебе удачи на этом посту. Смотри, не нарвись на неприятности. Городок у нас хоть и маленький, но злой.

— Знаю, — он вздохнул. — Спасибо, Итон. За все. Ты меня многому научил.

В этот момент дверь скрипнула, и в офис заглянули двое — типичные коробейники, какие часто шатались по городкам Фронтира, предлагая всякую дребедень. Мужчина и женщина, увешанные кастрюлями, лентами, дешевыми украшениями.

— Добрый вечер, господин шериф! — затараторил мужчина, снимая шляпу. — Не желаете ли взглянуть на наш товар? Ножички острые, зеркальца блестящие, эликсир от всех болезней…

Росомаха отвлекся на них, поднялся из-за стола, чтобы спровадить непрошеных гостей. Это был мой шанс. Я метнулся к столу. Документы, написанные Маргарет, уже были у меня в руке. На столе лежала подушечка с чернилами и тяжелая бронзовая печать шерифа округа. Три быстрых движения — и на каждом документе появился четкий оттиск официальной печати. Я быстро сложил бумаги, сунул их во внутренний карман куртки.

— … нам ничего не нужно, уходите! — услышал я голос Росомахи.

Я уже стоял у двери.

— Еще раз удачи, Томми. Может, свидимся когда-нибудь.

— И тебе, Итон. Береги себя.

Я кивнул и вышел на улицу. Сердце колотилось. Получилось! Теперь у моих банноков есть «легальные» документы. Осталось купить им одежду. Ведь встречают как раз по ней…

И я отправился прямиком в лавку готового платья, ту самую, где когда-то встретил Эмми. Продавец, худощавый очкарик Альберт, узнал меня, но проявил чудеса такта — ни слова о статье в газете, ни вопроса о моем внезапном «увольнении».

— Чем могу служить, мистер Уайт? — его голос был как всегда вежлив.

— Мне нужна одежда. Много одежды. — Я оглядел полки. — Три мужских костюма. Недорогих, рабочих. Брюки на лямках, рубашки, жилеты. Кепки. Еще три куртки или пальто. На осень. Ах, да. Ботинки. Вы же торгуете обувью?

Мне и самому бы не помешало пальто — ночью уже подмораживало и было холодно в куртке. Но я решил оставить это до Шайена.

Альберт удивленно поднял брови:

— Разумеется. А вы знаете размеры?

Черт. А их то я и не знал! Но тут можно прикинуть и купить на пару размеров больше. Наденут под толстый носок. Которые тоже надо еще приобрести.

— Давайте сначала разберемся с верхней одеждой.

Какое счастье, что не надо покупать женские платья и душегрейки. Все это уже сделал доктор Стэнтли. Причем купил Маргарет даже белье. Точнее не он сам, а его супруга.

Продавец молча подбирал вещи, явно сгорая от любопытства, но вопросов не задавал. Я выбрал три самых дешевых твидовых костюма — мешковатые, явно не по размеру моим стройным индейцам, но это было даже к лучшему. К ним подобрал грубые рубахи, кепки, теплые шерстяные плащи темно-серого цвета. Купил одежду и Джозайе — такой же стандартный набор рабочего: брюки, рубаху, утепленную куртку.

Расплатившись — сумма вышла приличная, но что поделать — я навьючил узлы с одеждой на Звездочку и уже почти покинул Джексон Хоул, когда навстречу мне выехал мэр. Он сам рулил бричкой, властно поглядывая по сторонам и даже покрикивая на торговцев, чьи прилавки и товар занимали слишком много места тротура.

— Мистер Уайт! — Абрахам аж развел руками, бросив поводья. Его лошадка сама остановилась, я тоже притормозил Звездочку — Какими судьбами в наш город?

— За покупками — коротко ответил я. На нас начали с интересом поглядывать жители Джексон Хоула.

— А мне письмо пришло. На ваш счет. Из министерства юстиции! — мэр наставительно поднял палец вверх

— И что же в нем пишут?

— Я и сам об этом знал. Нельзя допускать к должности шерифа случайных людей. Городу нужно ввести ценз оседлости для такой должности.

— Введите, кто же мешает — пожал плечами я — Тем более некий Уайт больше не является препятствием, не так ли?

Абрахам тяжело вздохнул, подергал себя за бороду.

— Город благодарен вам, мистер Уайт за службу! Загляните ко мне в канцелярию, выпишем вам премию.

Очень надо!

— Направьте ее на помощь пострадавшим от пожара.

Я дал шпоры Звездочке и поскакал прочь.

Дорога до Шайена заняла три дня. На этот раз мы ехали не таясь, но стараясь избегать больших дорог, где могли встретиться патрули или просто любопытные путники. Наша странная компания — я, «мексиканские рабочие», скромно одетая леди и пожилой негр — могла вызвать вопросы. К счастью, путь прошел без происшествий.

В Шайен мы прибыли утром. Город встретил нас шумом, пылью и гудками паровозов. Я оставил всю компанию на вокзале, наказав Джозайе присматривать за всеми и никуда не отходить. Маргарет я дал немного денег на мелкие покупки. Сам же отправился по знакомому маршруту — на центральную улицу в банк. Точнее в банки. Привлекать к себе внимания совершенно не хотелось, но я понимал, что даже раздробив свои новые капиталы, явно оставлю зарубку в памяти кассиров и конторщиков.

На этот раз я выбрал — «Национальный Банк Вайоминга» и «Первый торговый банк». Процедура повторилась: подозрительные взгляды сотрудников, оценка слитков и монет, пересчет и взвешивание. Я открыл еще пару счетов на имя Итона Уайта, получил чековые и кодовые книжки. Распихал деньги по вкладам, облегченно вздохнул. Когда все было закончено, на моих счетах в двух банках Шайена и чековой книжке значилась сумма, чуть превышающая пятьдесят тысяч долларов. Огромные деньги. Я был богат. Только на проценты по депозитам можно спокойно жить и ни в чем себе особо не отказывать.

Следующим шагом была продажа лошадей. Десять мустангов, захваченных у банды Мэлдуна. Я оставил только Звездочку — расстаться с ней я не мог. Нашел перекупщика на конном рынке на окраине города. Торговался недолго — мне нужно было избавиться от них быстро. Выручил пять сотен долларов. Затем зашел в оружейную лавку. Там я продал оружие банды, и получил консультацию насчет длинного ружья, что мы обнаружили в пещере.

— Это винтовка Уитворта — пояснил мне седой, благообразный продавец — Ею вооружали шарпшутеров Армии Конфедерации во время Гражданской войны. Как видите, она имеет шестиугольную нарезку. Открытый прицел размечен до 500 ярдов, но попадать с него дальше 300 шагов сложно. Что вы хотите с ней сделать? Продать?

— Поставить телескопический прицел

— Мудрено — покачал головой продавец — У меня нет, да и вряд ли ближе Нью-Йорка найдёте. Можно заказать по почте у Малькома, только ждать вам придётся полгода, пока сделают. Какой вам телескоп нужен?

Торговец достал каталог, полистав, показал мне вложенный листом, рисунок образца.

Я задумался. При тоненьких трубках меньше дюйма толщиной, большое увеличение только ухудшит картинку. Да и стрелок из винтовок из меня так себе, чтобы дальше пятисот ярдов стрелять надо и ветер считывать, и расстояние определять очень точно — я так не умею. Дальномер бы, да до оптических ещё двадцать лет ждать, а до лазерных…не будем о грустном.

— Четырехкратный прицел, да, с проволочным перекрестьем!

Оказалось, что цены на оптику сильно упали с окончанием гражданской войны, но даже сейчас прицел стоил больше восьмисот долларов — пару годовых доходов среднего американца! При весе меньше трёх фунтов, прицел был на вес дороже желтого металла. Но золото у мня было, а возможность гарантировать попадание с первого выстрела много стоило.

— Спасибо за консультацию — я вытащил бумажник, положил на прилавок два доллара — Я закажу из Портленда.

Вернувшись на вокзал, я обнаружил свою компанию в целости и сохранности. Они сидели на скамейке в зале ожидания, стараясь быть незаметными. Маргарет читала какую-то брошюру, Джозайя дремал, а «мексиканцы» угрюмо разглядывали снующих по вокзалу людей.

— Подходил полицейский — сообщила мне мисс Корбетт, отвлекаясь от чтения — Поинтересовался, что цветные делают в зале ожидания для белых. Я ему сказала, что это приезжие, из Мексики. И мы их обязательно отправим на задний двор. Как только вы придете.

Черт! А про местный расизм то я и подзабыл. Проблема!

— Документы спросил?

— Да. Не вызвали подозрения.

— Поезд на Портленд только вечером, — сообщил я. — Часов шесть еще ждать. Что будем делать?

— Может, найдем гостиницу? — предложила Маргарет. — Хочется привести себя в порядок.

— Нет, — отрезал я. — В гостинице нас могут заметить. Есть идея получше. Я видел афиши — сегодня недалеко от города проводится родео. Пойдем посмотрим. Развеемся немного.

Идея была встречена без особого энтузиазма, но спорить никто не стал. Мы вышли из вокзала и направились пешком к месту проведения родео — большому пыльному полю за городом, окруженному временными трибунами и палатками торговцев.

Слава богу, на родео все было сильно проще. Пыль стояла столбом, смешиваясь с запахом пота, лошадей, жареного мяса и дешевого виски. Толпа галдела, кричала, свистела.

Ковбои в широкополых шляпах, фермеры с обветренными лицами, разряженные девицы, чумазые дети — все смешалось в этом кипящем котле Дикого Запада.

На цветных всем было плевать, до нас никто не докапывался.

Мы нашли себе места на пустых верхних рядах деревянных трибун, откуда открывался вид на арену. Маргарет брезгливо оглядывалась, Джозайя сохранял стоическое спокойствие, а вот мои «мексиканцы»… Их глаза загорелись. Дикая кровь предков взыграла при виде необъезженных мустангов и схваток человека со зверем.

Первым номером шло укрощение диких лошадей — bronc riding. Ковбой, вцепившись одной рукой в специальную ручку на неоседланном мустанге, взлетал в воздух вместе с брыкающейся лошадью. Его тело изгибалось под немыслимыми углами, шляпа слетала, но он держался, подгоняя коня шпорами, пока не раздавался финальный гудок. Толпа взрывалась аплодисментами. Я видел, как Сокол сжал кулаки, его глаза следили за каждым движением коня и всадника. Мысленно он был в седле.

Потом было укрощение быка — bull riding. Огромный, разъяренный бык с кольцом в носу вылетал на арену, пытаясь сбросить смельчака, уцепившегося за веревку на его спине. Это было чистое безумие. Несколько секунд дикой пляски — и ковбой летел кубарем в пыль, едва успевая увернуться от рогов и копыт. Клоуны-буллфайтеры отвлекали быка, рискуя своими жизнями.

Затем — ловля бычка на лассо — calf roping. Самая легкая и можно сказать скучная часть родео. Ковбой на быстрой лошади догонял молодого бычка, накидывал лассо, спрыгивал с седла, валил его на землю и связывал ему три ноги. Время решало все.

Но самое сильное впечатление на меня произвело другое — скачки вокруг бочек, barrel racing. И в них участвовали даже женщины! Они на головокружительной скорости проносились на лошадях вокруг трех бочек, расставленных треугольником, едва не касаясь их, демонстрируя невероятное мастерство управления конем и чувство баланса. Я смотрел на них, и перед глазами вставала Эмми — ее рыжие волосы, развевающиеся на ветру, ее смелый взгляд, ее ловкость в седле… Где она сейчас? Жива ли? Эта мысль больно кольнула сердце. Время есть — схожу ка я еще разок в редакцию «Звезды». Дам еще одну объявление.

— Мисс Корбетт — повернулся я к Маргаретт — А какой адрес вашей виллы в Портленде?

— Шервуд стрит 3 — удивленно ответила девушка — А зачем вам?

— Хочу сообщить своим друзьям, как можно будет со мной связаться. Вы же не против?

— Нет, конечно! Я предупрежу дворецкого. Кстати, отправила с вокзала телеграмму родственникам. Они будут нас встречать!

Когда солнце начало садиться, мы вернулись на вокзал. В специальный транспортный вагон определили Звездочку, потом купили билеты. Джозайи и баннокам в третий класс, нам в первый. Увы, таковы реалии нынешний Америки.

Мне пришлось раскошелится на два купе — купил рядом, чтобы быть недалеко от Маргарет. Девушка тут же заявила, что вернет мне все деньги по возвращению домой, на что я разумеется, отмахнулся. Премию за спасение покрывала все расходы на сто лет вперед. Свою совесть я успокаивал, что это плата за риск. Ну и за раны тоже.

Гудок паровоза. Толчок. Вагон медленно тронулся, набирая ход. Мимо поплыли огни Шайена, потом — темные силуэты прерий. Вайоминг оставался позади. Целая эпоха моей новой жизни уходила вместе с ним. Впереди был Портленд, и полная неизвестность.