Месть троллей

39

Как Висиния ни пыталась, но этой ночью ей никак не удавалось уснуть. После демонстрации нового оружия и смерти Гиоргаса ее мысли постоянно крутились вокруг двух вещей. С одной стороны, нужно предупредить сестру и мятежников в Теремии, а с другой — вызволить других заложников. Без сомнения, Ионна немедленно должна узнать о планах безумного марчега, а еще необходимо сообщить влахакам в городе, что среди них скрывается предатель, хотя Висиния и не знала, кто он.

А еще она не могла победить жуткую тоску по Стену. Тоска, словно серая пелена, накрывала ее душу, стоило ей вспомнить юного воина, какое-нибудь его слово или жест. Каждый раз, когда это происходило, у влахаки сжималось сердце.

Восточное крыло неусыпно охраняли. Висиния внимательно следила за каждым движением солдат, чтобы начать действовать в подходящий момент, но такового просто не было. Вообще, все восточное крыло было превращено в тюрьму. Комната Висинии была более удобной, чем помещения остальных заложников, но и она была такой же заключенной, как и все. Крепкие двери были снаружи заперты на засов, в коридорах дежурила стража, даже во дворе днем и ночью находился как минимум один солдат. Ставни на окнах были заколочены, поэтому бесшумно покинуть комнаты было невозможно. Хозяин крепости позаботился о том, чтобы не позволить заложникам сбежать. Висиния не могла придумать какой-нибудь план их спасения.

«Мы умрем здесь, — в отчаянии думала влахака. — Возможно, мне удастся избежать смерти, если я для вида соглашусь с предложением Цорпада, но я не могу оставить товарищей на верную смерть!»

Обратиться к Миреле за помощью девушка тоже не могла, так как со вчерашнего дня у Висинии служанку забрали. Теперь еду приносили солдаты, мужчины с бесстрастными выражениями лиц, всегда по двое и все время начеку, бесполезно было даже пытаться незаметно проскользнуть мимо них.

Уже которую ночь Висиния без сна лежала на кровати, прислушиваясь к звукам в цитадели, а в уме вновь и вновь прокручивала накопившиеся проблемы, но никак не могла найти им решение. «Если не удастся уйти вместе, тогда я должна принять предложение Цорпада и оставить других на произвол судьбы. О духи, на что вы меня обрекаете?» — в отчаянии спрашивала она себя. Однако постепенно в ней росло решение, превращаясь в четкий план.

Завтра рано утром она потребует аудиенции у Цорпада и сообщит ему, что готова передать Ионне его предложение. По крайней мере, тем самым можно будет выиграть немного времени для влахаков в Мардеве и заложников в замке, пока Цорпад будет ожидать ответа. Время так необходимо Ионне и предводителям мятежников! «Мне придется предать остальных заложников и свою совесть, чтобы не предать народ. Иначе масриды отнимут у нас все: свободу, землю, семьи, честь, любовь. Оставят лишь горький привкус пепла».

После того как она приняла это мучительное решение, ее душа немного успокоилась, а тело потребовало сна, который уже давно не приходил к ней. Она погрузилась в дремоту, полную обрывков видений войны и кровопролития… Безнадежные битвы и разбитые союзы… Девушку разбудил резкий сигнал тревоги, и она подскочила на постели.

«Что происходит? Война?» — в полусне подумала она, пока ее душа не стряхнула беспокойные сновидения, и она, наконец, осознала, где находится. В растерянности влахака подбежала к окну, выглянула наружу через узкую щель в заколоченных ставнях. Небо было темным, поэтому она едва смогла рассмотреть дерево во дворе, но все же девушка была уверена, что стражников там нет. Висинию охватило волнение. Может быть, это и есть тот случай, которого она ждала! Наверное, духи вняли ее немому крику о помощи.

Неожиданно прозвучал крик, отразившийся эхом от толстых стен цитадели, крик, который поразил ее в самое сердце.

— Добро пожаловать назад, Стен сал Дабран! — прогремел голос Цорпада.

Висиния лихорадочно озиралась, ее взгляд упал на сундук с платьями. Двумя руками она подняла тяжелый, обитый железом деревянный ящик, рывком взвалила его на плечо и изо всех сил швырнула в окно. С оглушительным грохотом и треском оконные ставни разлетелись. Обломки полетели во двор. Висиния уже собралась вылезти в окно, но дверь внезапно распахнулась, в ее комнату ворвались два солдата с обнаженным оружием.

— Прочь от окна! — приказал тот, что был впереди, молодой сцарк с зигзагообразным шрамом от носа через всю левую щеку.

Висиния в отчаянии огляделась в поисках подходящего оружия и за неимением другого схватила обломок рамы.

Со двора доносились звуки сражения, сталь крушила сталь, и неожиданно в самом сердце столицы масридов, в цитадели Цорпада, раздался боевой клич мятежников:

— Тиреа! За Тиреа!

Что бы там ни происходило, Висиния решила во что бы то ни стало это выяснить и использовать возможность для бегства.

— Прочь от окна, — снова прокричал сцарк со шрамом, а его спутник натянул тетиву лука.

В ночной сорочке и с куском деревянной рамы у нее было мало шансов против вооруженных воинов в доспехах. Поэтому Висиния бросила свое оружие в ближайшего солдата и прыгнула на подоконник. Но, прежде чем она успела прыгнуть на дерево, оба воина подскочили к ней, схватили за подол и сорвали с подоконника. Когда они затаскивали ее внутрь, она услышала крик:

— К Стену! К Стену!

Влахака упала на твердый каменный пол, но боль затерялась в водовороте нахлынувших чувств. «Что за наваждение? Значит ли все это, что Стен жив?» — думала она, в то время как солдат грубо схватил ее за плечо, поднял и потащил к кровати. Скорее инстинктивно, чем намеренно, она ударила его в грудь.

— Проклятая ведьма! — прошипел воин. — Я научу тебя уважению!

— Оставь, — вмешался другой, старший солдат и встал между ними. — Мы только заработаем себе неприятности, если с ней что-то случится!

— Мне все равно. Эта мерзавка хотела сбежать!

Висиния быстро вскочила на ноги и оглянулась в поисках другого пути к бегству, но в двери уже появился третий воин, самый старший, со словами:

— Я не стал бы пытаться… Если вы вынудите нас, то мы можем сделать вам больно…

Три вооруженных солдата слегка уменьшили боевой дух Висинии, и девушка молча села на край кровати. Затем она подняла голову и пристально посмотрела на солдат.

— Что там происходит? — спросила она. — Кто там сражается?

— Этого мы не знаем. Нам было приказано быть особенно внимательными этой ночью, — заявил один из воинов, а стоявший в двери добавил:

— Все должны были остаться в замке, госпожа, даже те, у кого не было сегодня дежурства.

— Вы будете благоразумны? — спросил старший, Висиния уныло кивнула.

Снаружи до них еще доносились звуки сражения, но девушка могла лишь гадать, что там происходит. Однако, несмотря на то, что ее отчаянная попытка провалилась, ей угрожали вооруженные солдаты и ее положение оставалось абсолютно безвыходным, ее сердце рвалось из груди от чувства хмельной надежды. «Цорпад соврал, — подумала она с мрачной удовлетворенностью. — Стен жив. И он здесь».

С разрешения солдат она отыскала простое темное платье, то самое, которое надевала во время ночной вылазки в Тиремию, и оделась. Остальные вещи, вероятно, лежали во дворе среди обломков сундука и ставен.

Время тянулось очень медленно. Висинии никак не удавалось привести в порядок свои мысли. В какой-то момент звуки борьбы стихли, теперь она слышала лишь причитания, стоны и крики раненых. Но потом затихли и они.

Ее стражники, казалось, знали столь же мало, как и она сама. Периодически то один, то другой подходили к разбитому окну и украдкой выглядывали в темноту, но не могли разглядеть, что же там происходило.

Неожиданно в дверях возникла Скилои и вежливо поклонилась.

— Дорогая дама Висиния, я с большой неохотой вынуждена побеспокоить вас в столь поздний час, но я получила задание незамедлительно провести вас к моему господину. Вероятно, вы уже слышали о волнениях в крепости? — говорила сцарка, с язвительной улыбкой окидывая многозначительным взглядом остатки ставен, которые криво болтались в петлях.

— Совершенно невозможно уснуть, — саркастично ответила Висиния и поднялась. — В последнее время ночные аудиенции стали входить в моду у вашего господина.

— Это решать исключительно марчегу, — ответила Скилои и снова улыбнулась. — Странные пошли времена.

С этими словами сцарка покинула комнату, и Висиния поспешила следом, в то время как солдаты по приказу Скилои двинулись за ними.

Висиния заметила, что, вопреки обычаю, подчиненная Цорпада облачена в легкие кожаные доспехи. «Доспехи, госпожа Касцон? — подумала она. — Боитесь за свое драгоценное здоровье?»

К ее удивлению, внизу, у лестницы, к ним присоединились другие заложники, большинство были заспанные, в наспех наброшенных накидках. Сухаи, худой и бледный, с растрепанными темными локонами; Киприу, старый боярин, сыновья и дочери которого все до одного полегли в осенней битве и который в одночасье поседел от горя; Михалета Аманас, юная дочь воеводы из Цальсани, одного из самых главных соратников Ионны, воеводство которого неприступной крепостью стояло среди коварных болот Мардева; Лейка сал Полеамт, рослая, гордая влахака, черные глаза которой, казалось, могли заглянуть любому в самую душу.

— Что здесь происходит, дама Висиния? — спросил Сухаи и поспешил к ней, однако стражник грубо оттолкнул его.

— Я не знаю, Сухаи, мне сказали не больше, чем вам, — ответила Висиния.

— Наверное, это масридское чудовище будет казнить нас! — прошептал Киприу и закашлялся, прикрыв рот запятнанным платком. — Это так похоже на ублюдка!

— Нет, нет, — возразила Висиния, заметив по испуганным взглядам Сухаи и Михалеты, какой эффект возымели слова старика. — Все будет хорошо.

— Зачем они усилили охрану? Почему нам больше нельзя покидать комнаты? — спросила Михалета.

Ей было семнадцать лет, она была самой юной среди заложников. По сравнению с остальными на ее долю выпало столько ужасов… С вымученной улыбкой Висиния взяла испуганную девушку под руку и осуждающе посмотрела через плечо на старого боярина.

— Не бойтесь, Миха.

— А что вы скажете, госпожа Касцон? — спросила Лейка, бросив на сцарку мрачный взгляд.

— Мой господин не любит ждать, поэтому мы должны поторопиться! Я могу сказать, что произошло нападение на крепость, но мы знали об этом заранее, и марчег предпринял все необходимые меры.

Эта новость вызвала удивление среди влахаков.

— Нападение? Абсурд! — хмыкнула Лейка. — Откуда возьмутся войска для такого нападения?

Киприу зашелся в новом приступе кашля и не мог проронить ни слова. Скилои глянула на влахаков со смесью веселья и презрения.

— Снаружи нет никакого войска, дорогая дама Лейка, несмотря на то что вам в первую очередь пришла в голову мысль о войске, — высокомерно улыбаясь, заявила сцарка и просто отмахнулась от возможных протестов влахаки. — В крепость пробралась маленькая группа фанатичных глупцов. Наверное, для того, чтобы убить Цорпада или попытаться сделать еще какую-нибудь глупость. Но я могу успокоить вас: ситуация, естественно, находится под нашим контролем.

«Или освободить нас! — пронеслось в мыслях у Висинии. — Стен никогда не поставил бы смерть Цорпада выше наших жизней!»

— Боюсь, мы должны поторопиться. Как я уже говорила, мой господин очень нетерпелив.

— Конечно, госпожа Скилои, конечно, — ответила Висиния и бросила остальным заложникам взгляд, который означал, что лучше не раздражать хозяина крепости.

«Что бы там снаружи ни происходило, мы должны быть осторожны, если хотим выжить. Если там действительно Стен сал Дабран, то тогда я сделаю все, чтобы помочь ему».

В сопровождении полудюжины солдат, которые обычно охраняли заложников у их комнат, влахаки и Скилои перешли в главное здание. Когда сцарка открыла дверь, они услышали стоны нескольких раненых, которые лежали на полу в вестибюле. Раны солдат обрабатывали. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: ранения получены в бою. «Так уж и под контролем!» — подумала влахака при виде раненых. Но затем из большого зала вышел Цорпад, и Висиния замерла.

Доспехи на марчеге были настоящим чудом, так как он был одет в металл с головы до ног. Толстые черные металлические пластины покрывали все его тело. Его руки и ноги были полностью одеты в металл, суставы защищены хитроумными шарнирами. На плечах и бедрах проглядывала черная кольчуга, которую марчег, по всей вероятности, надел под броню. Висиния еще никогда не видела подобного. Девушка была уверена, что такие доспехи могли сделать только гномы, люди не способны на такую искусную работу. «Как он может в этом двигаться?» — пронеслось у нее в голове, но масрид, казалось, ходил в них без особых усилий и ни в коей мере не был обременен лишним грузом. На доспехи Цорпад надел красный гербовый камзол с золотым солнцем и черным орлом. За марчегом на расстоянии двух шагов следовал юный воин. Оруженосец нес господский шлем, забрало которого было выполнено в форме клюва орла, а также большой тяжелый меч.

Влахаки в полном изумлении уставились на масрида, который широко и беспечно улыбался, приветствуя их своим зычным голосом:

— А, мои гости!

Висиния склонила голову и указала жестом на раненых:

— В вашем доме, кажется, возникли какие-то трудности, марчег.

— Трудности? — переспросил со смехом Цорпад. — Отнюдь нет, Висиния, отнюдь нет.

Подняв одну бровь, Висиния смотрела на масрида.

— Всего лишь несколько одержимых, которые решили испробовать свою удачу. Но они недооценили меня и теперь заплатят за это, — бросил марчег.

— Судя по количеству раненых солдат… — вмешалась Леика, — можно сказать, будто вы…

— Молчите! — перебил ее Цорпад. — Не совершайте такой же ошибки! На сегодня для влахаков мое терпение исчерпано!

— Господин, — осторожно начала Висиния, — чего вы хотите от нас?

— Я хочу, чтобы вы все проследовали со мной во двор цитадели, — ответил Цорпад, снова улыбаясь.

«Он действительно безумен, — подумала Висиния, — его настроение меняется каждый миг». Но внешне она не подала и виду. Другие заложники были и без того достаточно испуганы.

Не обращая внимания на раненых, Цорпад в окружении нескольких воинов своей личной лейб-гвардии вышел во двор, освещенный факелами. Улыбнувшись остальным влахакам, Висиния тоже покинула помещение.

Во дворе было множество солдат, солдаты также стояли на крепостной стене, выглядывали из бойниц. Висиния растерянно огляделась; прежде чем она смогла что-то сказать, в небо над Теремией неожиданно ударила вспышка. Стало светло как днем. Словно в ответ на это, громыхнул гром, звук которого пришел с севера, и резкий порыв ветра швырнул длинные рыжие волосы Висинии ей в лицо. Некоторые солдаты, указывая на свет, начали испуганно кричать, но Цорпад не обратил внимания на таинственное явление, а лишь властно приказал успокоиться и повел заложников через двор.

Когда они завернули за угол главного здания, Висиния увидела масштабы минувшего боя. На вымощенном брусчаткой дворе лежало еще больше павших, чем в вестибюле было раненых. Трупы оттащили к стене и просто сложили там. С того места, где стояла, влахака смогла рассмотреть, что на всех убитых доспехи солдат Цорпада, и сразу почувствовала облегчение.

Толпа солдат с факелами и обнаженным оружием замерла перед входом в маленькую замковую капеллу. Цорпад подвел к зданию заложников, и его подданные благоговейно расступились перед марчегом. Повелитель остановился, широко расставив ноги и оценивающе глядя на дверь капеллы. Висиния заметила, что масриды уже совершали попытки пробить массивную дубовую дверь, но, по всей вероятности, дверь выдержала.

Неожиданно опять вспыхнул свет, затем странный луч, бьющий в низкие облака, погас. Город вновь накрыла ночная темнота. Висиния растерянно оглянулась. Похоже было, что остальные заложники тоже были обескуражены этим необычным явлением. Лишь Цорпада ничто не могло вывести из равновесия. Покосившись на Висинию, он приложил руку ко рту и прогремел:

— Вы окружены! Вы не можете ни сбежать, ни сражаться! Сдавайтесь!

Прошло несколько мгновений, а потом ответил голос, при звуке которого сердце у Висинии готово было выскочить. Голос, который она узнала бы повсюду, где бы ни услышала, который она уже и не надеялась когда-либо услышать.

— Катись в ад, Цорпад! — прокричал Стен из капеллы, и тело Висинии неожиданно онемело.

«Он жив, он действительно жив!»

— Мое последнее предложение, мятежник: сдавайтесь — и ваша смерть будет быстрой и легкой! — прокричал Цорпад.

— Ты уже однажды убил меня! — насмешливо ответил Стен масриду, на что тот покачал головой.

— Нет, Стен сал Дабран, это я, к сожалению, поручил своим подчиненным. Будь уверен, что если тебя буду убивать я, то это будет окончательно!

Не получив ответа на последние слова, Цорпад достал кинжал из ножен на ремне и быстро, словно змея, схватил Висинию за волосы. Он проигнорировал ее попытки сопротивления и подтащил на несколько шагов к капелле. Краем глаза Висиния заметила, как Сухаи бросился вперед, чтобы помочь ей, но был сбит одним из солдат ударом булавы, в то время как другие заложники были просто оттеснены в сторону. Юный Сухаи издал пронзительный крик, после чего упал.

Висиния хотела что-то сказать, но Цорпад прижал холодный клинок к горлу влахаки, а другой рукой придавил к земле, заставив опуститься на колени.

— Я передам ваше послание, — в отчаянии сказала Висиния. — Моя сестра…

— Слишком поздно, моя дорогая, слишком поздно. Вам, влахакам, нельзя доверять, — почти любезно сказал Цорпад и кивнул в сторону капеллы. — Вы даже не в состоянии смирно лежать в могиле, когда вас убивают. И вы нападаете на мою крепость, на мой дом!

Свои последние слова он произнес в дикой ярости и дернул Висинию за волосы, заставляя запрокинуть голову. Он надавил на клинок, по горлу девушки скатилось несколько капель крови. «Он убьет меня», — подумала Висиния и неожиданно почувствовала странную легкость от этой определенности.

— Там, внутри, засел твой старый друг Стен, моя голубка, — прошептал ей на ухо Цорпад. — Хочешь поприветствовать его?

— Ты безумен, пес, — зашипела Висиния, но Цорпад лишь рассмеялся.

— Стен сал Дабран, настало время для твоего суда Божественным Светом. Таким же образом были когда-то казнены твои родители за предательство! — выкрикнул марчег, но ответа из капеллы не получил.

— Выходи, или за твои грехи сначала заплатят другие! — приказал Цорпад и дернул Висинию за волосы, отчего та невольно вскрикнула от боли, когда попыталась сохранить равновесие.

— Что ты делаешь? — раздался голос Стена.

Цорпад громко рассмеялся.

— Позови его, — шепотом приказал он Висинии, которая однако сжала зубы и промолчала.

Тогда Цорпад, зарычав, прижал острие кинжала к ямке на шее и повторил приказ:

— Позови его!

«Я умру здесь, — пронеслось у Висинии в голове, — но я не предам свою любовь! О духи, дайте мне еще хоть раз услышать, как он произносит мое имя».

Затем она собралась с мужеством.

— Стен! — громко крикнула она, и через мгновение тишины юный воин ответил.

— Висиния?

— Стен, сражайся, не сдавайся! — воскликнула влахака. — Он…

Но удар закованного в железо кулака Цорпада заставил ее умолкнуть. Оглушенная, она упала на землю. Несмотря на боль, она все еще слышала голос Стена, который снова и снова выкрикивал ее имя.