Месть троллей

26

Неожиданно дверь в покои Висинии резко распахнулась, в комнату вошла Скилои Касцон в сопровождении двух стражников, вооруженных с головы до ног. Через окно пробивались первые лучи солнца. Висинии, которую разбудили столь грубым образом, потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, где она, но затем ее взгляд скользнул по мечам в руках обоих солдат и их мрачным лицам, отчего она сразу почувствовала, как подступает слабость.

Скилои по всей форме склонилась в поклоне перед влахакой, которая успела сесть на кровати. Это несоответствующее ситуации проявление вежливости смутило Висинию еще сильнее, чем суровые лица стражников. Тем не менее она не подарила им удовольствие видеть, что испугалась.

— Что это значит? — воскликнула она с наигранным гневом. — Госпожа Скилои, это неслыханно!

Коротышка склонилась в еще одном поклоне и подняла руки в извинительном жесте.

— Госпожа, мне жаль беспокоить вас в такой ранний час, но мой господин желает видеть вас. Проследуйте, пожалуйста, за нами.

— Что? Подождите за дверью, пока я переоденусь! — приказала Висиния.

Скилои покачала головой.

— Я очень сожалею, но приказ однозначен: сейчас же и без малейшего промедления.

— Значит ли это, что вы собираетесь вести меня по коридорам цитадели в ночной сорочке? — спросила Висиния, преисполненная на этот раз уже неподдельного гнева.

Прежде чем Скилои успела ответить, один из стражников, воин с белыми волосами и бородой, выступил вперед, схватил одеяло и сорвал его с кровати с яростным выражением лица. Вне себя влахака подняла руку, чтобы ударить бородатого воина, но тот направил острие меча прямо ей в горло. С кровати Мирелы раздался вопль ужаса.

Но, прежде чем ситуация накалилась еще сильнее, вмешалась Скилои:

— Остановись! Назад! Я сказала: назад!

Только когда воин, мечущий в Висинию яростные взгляды, отступил на шаг, Скилои обратилась к влахаке.

— Набросьте свой плащ, но быстро, — приказала она. — Мой господин будет недоволен, если мы задержимся, — тихо добавила она.

— Благодарю вас, госпожа Скилои, — ответила Висиния, поднялась с кровати и с максимально возможным в такой ситуации достоинством, открыла свой сундук с одеждой.

Взгляд в сторону Мирелы подтвердил, что от служанки она не дождется никакой помощи, так как та в ужасе натянула на себя одеяло до подбородка и широко раскрытыми глазами следила за солдатами. Висиния быстро нашла простую длинную накидку из толстой шерсти и набросила ее на плечи. Королевским жестом она откинула волосы назад и кивнула Скилои.

— Я готова насладиться еще одним проявлением гостеприимства вашего хозяина!

С вымученной улыбкой темноволосая сцарка пропустила ее вперед. Солдаты шли справа и слева от Висинии. Несмотря на неподобающий рангу вид — голые ноги и нечесаные волосы девушка гордо подняла голову и с вызовом взглянула в глаза охраннику у двери, когда проходила мимо. Никто не проронил ни слова, пока они пересекали вестибюль, но на этот раз ее повели не направо, в зал или комнату заседаний Цорпада, а прямиком в западное крыло цитадели, в котором Висиния еще ни разу не была.

По лестнице они спустились в большой подвал, свод которого был высотой шесть или семь шагов. «Неужели он хочет бросить меня в темницу?» — подумала Висиния, с трудом подавляя дрожь.

Однако ее мучители, по всей вероятности, задумали нечто иное. В ближайшем зале впечатляющих размеров ее уже ждал Цорпад в окружении нескольких воинов.

Эта часть крепости была очень древней, стены были сложены из грубо обтесанных камней, а раствор между ними уже давно рассыпался в труху. Сюда не проникал солнечный свет, поэтому в помещении горело множество коптящих факелов в железных настенных держаках.

Сфокусировав взгляд на лице Цорпада, Висиния направилась к нему, стараясь максимально спокойно смотреть ему в глаза. На масриде снова была одежда цветов его дома. Его массивное, мускулистое телосложение подчеркивали темно-красные оттенки и черная меховая опушка.

С опасно холодной улыбкой он поклонился Висинии и заговорил с наигранной вежливостью:

— Добро пожаловать в мою комнату для игр, благородная Висиния.

— Итак, вы решили больше не прятаться за маской цивилизованного человека, которую раньше надевали, и показать наконец свое истинное лицо. Маска слетела, и теперь вы стали таким, какой вы на самом деле. Поэтому избавьте меня от своего лицемерия.

На мгновение на лице масрида появилось веселое выражение, но затем с наигранной вежливостью он ответил:

— Как желаете, влахака. Я обещал вам продемонстрировать свою силу. Прошу, смотрите!

Последовав взглядом за его рукой, Висиния увидела глубокую яму в полу, которую она заметила только сейчас, так как до этого все ее внимание было приковано к масриду. Естественно, Висиния знала о медвежьих ямах. Медвежьи бои были любимой забавой масридов, такие маленькие арены можно было встретить по всей стране. Обычно в ямах глубиной четыре-пять шагов пойманных медведей травили собаками, иногда против них выступали смельчаки и силачи, иногда проводились другие бои, но в основном на животных выпускали огромных враси, собак масридов, которые нападали целой сворой.

Висиния также слышала истории о существах из глубин лесов, которых Цорпаду удалось изловить и которых он ради забавы заставлял сражаться в этих ямах. Существовало много историй и легенд о марчеге Теремии, все они свидетельствовали о его жестокости.

Эта яма была очень глубокой и большой. Ее диаметр составлял не менее десяти шагов, а по верхнему краю шел ряд страшных, загнутых книзу металлических стержней, целью которых было не позволить выбраться из ямы, хотя Висиния даже не могла себе представить, какое существо смогло бы подняться по вертикальным гладким стенам высотой семь шагов.

В стене у самого пола ямы виднелась мощная железная дверь, которая в этот момент со скрипом распахнулась. К своему ужасу, Висиния увидела, как из темного отверстия вытолкнули мужчину, в котором она, несмотря на шлем, покрывавший его голову, узнала Гиоргаса, сапожника. Ошеломленно она взглянула на Цорпада, который, однако, пристально смотрел в яму, а затем на Скилои, которая едва заметно покачала головой.

— Неужели вы действительно думали, что ваша маленькая вылазка останется незамеченной? Что вы можете перехитрить меня? — злобно спросил Цорпад и через несколько мгновений сам ответил на свои вопросы: — Да, так вы на самом деле и думали. Но вместо этого, дорогая дама, вы привели нас прямиком к своим друзьям в городе. И в это мгновение мои солдаты уже арестовывают других предателей и заговорщиков. Так что должен поблагодарить вас, Висиния, без вашей помощи мне, возможно, значительно больше времени понадобилось бы на искоренение этих злокачественных ростков!

Чувствуя, что смысл слов постепенно уходит от нее, Висиния уставилась на масрида, даже не видя его на самом деле. «Я принесла всем смерть!» — пронеслось у нее в голове. Но неожиданно внутри нее вспыхнула холодная ярость, которая вытеснила испуг и печаль. «Ты, трижды проклятое чудовище! Как бы я хотела, чтобы у меня было оружие! Я бы прямо сейчас положила всему конец!»

— Вы довольны своим оружием? Хороши ли доспехи? — крикнул Цорпад сапожнику, который растерянно глядел на зрителей и затем резко обернулся, услышав позади себя звук закрывающейся двери.

— Эй, ты меня не слышишь или просто слишком глуп, чтобы понять мои слова? — язвительно бросил Цорпад, игнорируя при этом Висинию, которая закричала:

— Прекратите, Цорпад! Что вам нужно?

— Никаких игр, влахака, помните свои слова? — тихо ответил масрид и кивнул обоим стражникам, которые сопровождали Висинию и Скилои. — Держите ее, я не хочу никаких неожиданностей.

Солдаты мгновенно подступили к Висинии и схватили ее за руки. Понимая, что сопротивление бесполезно, Висиния позволила им такое обращение с собой, хотя и бросала испепеляющие взгляды в сторону Цорпада. Он же бесстрастно посмотрел на рыжеволосую и крикнул в яму:

— Ну так как доспехи? Тебе по вкусу? Отвечай, иначе я прикажу сейчас сбросить к тебе и твою хозяйку!

За этими словами сразу последовала желаемая реакция, так как Гиоргас ответил:

— Меч и доспехи хороши, господин! Мне позволили выбрать их самому!

— Вот видите, Висиния? Никакого обмана и игры, его оружие взято из моей собственной оружейной комнаты, и у него был выбор.

Усмехнувшись, он показал на сапожника так, словно это был рабочий конь, которого он хотел продать на скотном рынке. Но затем черты его лица ожесточились.

— Выпускайте Аврама! — громко приказал он, и внизу открылась еще одна дверь.

Оружейник вышел в круг и решительным шагом направился к Гиоргасу. На опытном воине были металлические доспехи, которые закрывали все его тело с головы до ног. Сапоги масрида со звоном вздымали фонтанчики опилок, которыми был усыпан пол арены.

Висиния никогда не видела таких доспехов: темно-серый металл слегка светился. Торс Аврама прикрывала кожаная рубаха, на которую были нашиты внахлест металлические пластины шириной в ладонь. На бедрах доспехи делились на две части, защищая ноги до самых колен. Картину дополняли металлические поножи и наручи и пластины на шее и плечах, от которых вниз, до локтей, спускалась кольчуга. Завершал доспехи тяжелый шлем с узкой щелью забрала. Правой рукой воин-ветеран сжимал тяжелую булаву с острыми шипами, которые опасно поблескивали в свете факелов. В левой руке был тяжелый длинный металлический щит, который он нес без видимых усилий.

— Впечатляет, не правда ли? — прошептал Цорпад Висинии, внимательно наблюдая за ее реакцией.

— Что, духи темноты, все это значит? — ядовито спросила в ответ влахака.

— Это, дорогая Висиния, будущее. С сегодняшнего дня мои солдаты пойдут в бой с самыми лучшими доспехами и оружием.

А теперь помолчим и насладимся зрелищем! — приказал Цорпад и кивнул Авраму, который в знак приветствия поднял булаву и приготовился к бою.

Гиоргас тоже поднял меч, однако противник, казалось, выжидал. Он медленно двигался вокруг влахака, пока тот наконец не потерял самообладание и не набросился первым на масрида. Хотя Гиоргас и был сапожником, но у него явно имелся опыт в обращении с оружием, это Висиния поняла сразу же, ведь ее тоже обучали обращению с мечом. Влахак бил твердо и целенаправленно, заставляя Аврама отходить, однако масрид парировал щитом все удары. Гиоргас дважды обходил защиту оружейника, однако оба раза меч отскакивал от прочных доспехов масрида.

Цорпад восхищенно улыбнулся и подмигнул Висинии.

— Вы видели? Отличное попадание, но без особого эффекта!

Однако влахака не обратила на него никакого внимания, ее взгляд был прикован к происходящему внизу.

— Левый глаз, — крикнула она Гиоргасу, — он слеп на левый глаз!

Влахак вроде услышал ее слова, так как мгновенно обошел врага и старался держаться слева, несмотря на то что в этом положении из-за тяжелого щита масрида было тяжелее пробить оборону. Один из стражников схватил Висинию за волосы и больно дернул назад. Стиснув зубы, Висиния подавила крик боли. Скилои прошипела:

— Отпусти ее!

Однако воин ослабил хватку лишь после того, как увидел милостивый кивок своего хозяина. Висиния бросила на солдата уничижительный взгляд. Затем снова наклонилась над ямой, в которой Гиоргас, используя дефект оружейника, наступал на его левый фланг и сыпал быстрыми ударами. Удары все чаще достигали цели, но не приносили особого вреда ветерану, Висиния не видела следов крови у масрида. Да и металлические доспехи, казалось, были совсем не повреждены.

— Довольно любезностей, Аврам! — неожиданно прокричал Цорпад, и оружейник перестал защищаться, резко перейдя в наступление.

Сапожник все еще держался с левой стороны, но теперь он уклонялся от тяжелых ударов или отражал их щитом. Три удара быстрой чередой пришлись в его деревянный щит, обитый металлом. От третьего щит раскололся, и Гиоргаса отбросило назад. Влахак в отчаянии совершил выпад в сторону противника, но тот отклонил его щитом и снова замахнулся. С оглушительным грохотом тяжелая металлическая булава опустилась на остатки щита, который Гиоргас поспешно выставил перед собой, и окончательно разбила его.

Влахак с криком повалился на пол, и Висиния увидела, что его рука повисла под неестественным углом. Гиоргас на спине отползал от противника, который, несмотря на металлические доспехи, двигался довольно легко. Он обезоружил сапожника ударом по мечу, который влахак поднял в безнадежной попытке защититься. Булава вновь опустилась и угодила в правую руку Гиоргаса, при этом пальцы лежащего на полу мужчины оказались полностью размозжены. Гиоргас в ужасе взглянул на кровавые остатки руки, совершенно не замечая угрозы, которая нависла над ним: оружейник медленно поднимал оружие.

— Нет! — закричала Висиния. — Цорпад, прекрати это безумие!

— Аврам! — рявкнул масрид, и воин немного отошел и опустил оружие.

— Ну, Висиния, полагаю, вы согласны со мной, не правда ли? Войско с такой защитой и таким оружием непобедимо, — констатировал довольный Цорпад и улыбнулся Висинии.

Проигнорировав издевку масрида, Висиния лишь сглотнула и кивнула в ответ.

— Я мог бы раздавить ваш маленький бунт, словно гнилое яблоко, но мне гораздо приятнее заниматься более важными делами. Поэтому я делаю даме Ионне следующее предложение: она склоняет передо мной колени, признает мои притязания на землю и трон. В ответ я принимаю ее ленную клятву и даю клятву ей как ее феодал. Будучи моей подданной, она получает все земли в Мардеве и земли на запад от реки Сиреу, до города Бака Маре. Точные границы можно обсудить после. Это более чем щедро, вы не находите?

Все еще под воздействием ужасного зрелища в яме Висиния не смогла ничего вымолвить и вновь только кивнула.

— Я очень надеюсь, что ваша сестра согласится с вами. Так как иначе я пойду с войском на юг, и мои солдаты сожгут каждую деревню и убьют каждого мужчину, каждую женщину и каждого ребенка. Я ясно выражаюсь, Висиния? Вы меня понимаете?

На этот раз к влахаке уже вернулся голос:

— Вы безумец!

Однако Цорпад лишь расхохотался.

— Можете сколько угодно называть безумием мои планы на эту страну. Ваш собственный взгляд столь ограничен! Хотя может ли быть иначе? Бедная, маленькая девочка из маленькой грязной крепости в грязной маленькой провинции. Вы, влахаки, не можете даже представить себе ничего великого, потому что горы загораживают вам вид. Я буду править Ардолией как король. И никто больше не подвергнет сомнению мое право. А с помощью оружия, которое вы видели здесь, внизу, я добуду себе корону!

Висиния в бессильной ярости выдернула правую руку из руки стражника, зашипев на того:

— Отпусти меня!

После кивка Цорпада оба воина отпустили влахаку, и она подняла голову. Прежде чем она успела ответить, из медвежьей ямы донесся крик:

— Нет, госпожа! Вы не можете принять это! Мы должны бороться!

Висиния в ужасе взглянула вниз. Гиоргас вскочил на ноги и без оружия бросился к Авраму. Ветеран нагнулся, уходя от удара кровавым кулаком, и выкинул вперед булаву, чтобы удержать сапожника на расстоянии. Но, вместо того чтобы отклониться от удара, Гиоргас прыгнул на оружейника и кинулся прямо на булаву Раздался ужасный звук, когда острые шипы прошли через кожаные латы влахака и пробили ребра. На глазах потрясенной Висинии Гиоргас со стоном упал на колени. Изо рта полилась кровь. Казалось, он хотел еще что-то сказать, но бессильно рухнул вперед и остался неподвижно лежать, а под ним расползалось темное пятно, опилки окрашивались красным цветом.

— Проклятое отребье! — чертыхнулся Цорпад и накинулся на Висинию: — Вы, влахаки, просто не понимаете, когда вас побеждают!

И тогда девушка глухим голосом повторила слова, которые она уже сто раз слышала от Стена, от Натиоле, от своей сестры:

— Вы не можете нас победить!

— Это мы еще посмотрим! — холодно парировал Цорпад.

Висиния ничего не ответила, она думала: «Гиоргас пожертвовал собой, хотя я принесла ему смерть. Для него было лучше умереть, чем быть поверженным. Его жертва не должна стать напрасной!»

— Уберите ее с моих глаз. Удвойте охрану! Никому из заложников не покидать своих комнат! — Масрид отдал приказ своим подданным и, повернувшись к Висинии, добавил: — Я даю вам еще немного времени на размышления. Подумайте о том, что я вам здесь показал. Судьба вашего народа, вашей сестры и ваших друзей зависит сейчас только от вас. Вы можете спасти свою маленькую грязную дыру на юго-западе и ее жителей, если примете мое предложение. Если вы этого не сделаете, то я пропитаю почву этой земли кровью влахаков. Вы вынудите меня это сделать!

После этого солдаты грубо схватили Висинию и вывели из подвала. Она не знала, как поступить. «Это не пустые угрозы. Цорпад говорил серьезно. Должна ли я принять его предложение и попытаться сохранить мир? Могу ли я спасти хотя бы Зардев? Или мы должны бороться? Можем ли мы вообще его победить? Он непредсказуем и ко всему прочему абсолютно безумен. Как можно противостоять такому человеку?»

Висинии стоило неимоверных усилий сохранять самообладание на пути в свои комнаты. В душе ее бушевала буря самых противоречивых чувств: гнев и страх, сменяя друг друга, захлестывали ее, глубочайшее отчаяние, вызванное собственной беспомощностью, болезненное чувство вины и скорби от смерти Гиоргаса. Затем ею снова овладевало неукротимое желание отплатить Цорпаду и его палачам за их деяния.

Ее сердце отчаянно билось в груди, кончики пальцев дрожали, но выражение лица оставалось спокойным и замкнутым. Путь назад был мучением, но Висиния выдержала. Наконец они добрались до ее покоев, и один из стражников настолько грубо толкнул ее к двери, что девушка зашаталась. Она обернулась, сверкнув глазами на воина, но тот лишь злорадно ухмыльнулся. Влахака быстро овладела собой и одарила юного светловолосого воина, которому не было еще и двадцати лет, высокомерной улыбкой.

— Твоей матери следовало бы научить тебя лучшим манерам.

— Скоро вам будет не до смеха, грязная баба! — прошипел юноша, положив руку на эфес меча.

Висиния с насмешкой отметила, что, несмотря на оскорбление, завершившее фразу, он все еще обращался к ней как к высокопоставленной особе.

— В этой стране будут править влахаки, а от вас, масридов, останется лишь пыль. А сейчас беги домой и вытри нос! — ответила Висиния.

Щеки солдата пошли красными пятнами, он злобно зарычал и извлек меч. На мгновение девушка подумала, что поплатится жизнью, и ее неожиданно охватило странное спокойствие. «Убей меня и положи конец всему этому ужасу», — подумала она.

Но вдруг раздался резкий крик:

— Прочь оружие!

Из-за спины светловолосого воина выскочила Скилои, которая мрачно уставилась на юношу. Солдат помедлил, но затем вложил меч в ножны и, прежде чем уйти, потупив взгляд, и пробормотал что-то неразборчивое, что можно было понимать и как извинение, и как угрозу.

Скилои подошла ближе к Висинии и покачала головой.

— У вас удивительный талант выводить мужчин из себя быстро и надолго, — констатировала Скилои.

— Вы имеете в виду мою женскую привлекательность? Обычно она действовала иначе, но в Теремии, видимо, несколько другие критерии, — с иронией ответила Висиния.

Скилои сначала улыбнулась, но затем быстро посерьезнела.

— Примите это во внимание, госпожа. Я не всегда буду поблизости. А удар мечом можно нанести так же быстро, как и произнести необдуманное слово… — предупредила она Висинию.

— Это еще одна угроза, госпожа Скилои? — спросила Висиния, однако сцарка покачала головой.

— Нет, госпожа, искреннее предупреждение. Мой хозяин не привык, чтобы перечили его воле. И некоторым его слугам может показаться, что они смогут заслужить его благосклонность, убив вас.

— Я полностью осознаю свое положение, госпожа Скилои, — ответила юная влахака. — Но я не потерплю дерзости молодого глупца только потому, что у него есть меч!

— Вы мужественны, и я восхищаюсь этим. Но вы доставили бы мне радость, если бы были немного посдержаннее и больше задумывались о себе и своем благополучии.

Слегка растерянно Висиния кивнула и ответила более миролюбиво:

— Ваша забота делает честь вам, госпожа Скилои. Я подумаю над вашими словами.

— Большего я и не прошу, госпожа Висиния. Будьте здоровы, — с поклоном попрощалась сцарка, повернулась и ушла.

Как только Скилои закрыла за собой дверь, влахака услышала, как щелкнул замок, окончательно превращая ее в пленницу. Теперь она могла беспрепятственно дать волю своему гневу.

— Проклятая тварь!

Она жаждала разбить стены своей темницы. Неожиданно слабый звук привлек ее внимание. Мирела сидела на своей кровати и смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

— Вы имеете в виду меня, госпожа?

— Что? Ах нет, я имела в виду Скилои, — сердито ответила Висиния.

— Но госпожа Скилои была добра, к вам она значительно лучше относится, чем к другим, — возразила Мирела и заработала еще один мрачный взгляд влахаки.

«Ты, маленькая змея», — с досадой подумала Висиния.

— А к тебе? Она тоже добра? — горько спросила она, на что Мирела старательно закивала.

— Да, это так, госпожа. Другие бьют меня иногда и говорят гадости, но этого не происходит никогда, если Скилои рядом.

— Ты сцарка, как и она, правда? — уточнила Висиния.

— Да, госпожа. Но другие слуги тоже говорят о ней только хорошее, — ответила горничная.

— Ну, ко мне она тоже относится с уважением, — признала висиния.

Мирела робко улыбнулась Висинии, которая в ответ выдала лишь вымученную улыбку.

— Мне кажется, что она заботится обо мне, — сказала влахака горничной.

— Да, — просто ответила та.

— И ей не нравятся игры своего хозяина. Даже в такой ужасной игре, как… — начала было Висиния, но не стала заканчивать предложение.

— Говорят, ей не нравятся бои в медвежьих ямах, — заявила Мирела, и Висиния задумалась: «Откуда ты знаешь, что я была у медвежьих ям? Неужели слухи в этой крепости так быстро расходятся?»

— Это было ужасно, Мирела, они просто убили его, — глухо сказала Висиния, причем сама точно не знала, почему все это рассказывает прислуге.

— Бедный сапожник, — вырвалось у Мирелы, и Висиния кивнула.

— Его звали Гиоргас. Он был хороший человек, — сказала она.

Мирела поддакнула:

— Это правда, госпожа.

Мысли о Гиоргасе, Стене и планах Цорпада были невыносимы. Висиния в отчаянии упала на свою кровать и расплакалась бы, если бы не покашливание Мирелы. Поэтому она снова встала.

— Мирела, подойди сюда, пожалуйста, — попросила она горничную, которая тут же покорно подошла. — Ты можешь выходить отсюда или ты взаперти, как и я? Я немного… проголодалась… я бы с удовольствием позавтракала, — соврала Висиния, которая искала какой-нибудь предлог, чтобы отослать горничную.

Робко кивнув, Мирела пошла к двери и постучала, в ответ на это дверь отворил воин в одежде цветов дома Цорпада и выпустил ее.

В сумеречном утреннем свете Висиния лежала на своей кровати, уставившись в потолок. «Сапожник. Откуда ты знаешь о сапожнике?» — думала влахака. Даже если слухи и достигли ее комнаты с такой скоростью, то кто из прислуги мог знать, что человек в яме был сапожником? «Разве что, да, разве что ты раньше знала его имя и профессию. Но откуда?» — удивилась влахака, продолжая обдумывать ситуацию дальше.

Мирела была определена ей в горничные не просто так, скорее всего, она сообщала Скилои Касцон все, что узнавала о Висинии. Скилои также была сцаркой, о ней говорили, что она является ушами и глазами своего хозяина. Но то обстоятельство, что Мирела не могла никак встретиться со Скилои этим утром, ставило Висинию в тупик. Ведь Скилои все это время не отходила от нее!

А это означало, что служанка до этого знала его имя и профессию. «Но как такое возможно?» — растерянно думала Висиния. Ответ нашелся очень быстро, и девушка поняла всю ужасную правду, которая открылась перед ней как озарение: среди влахаков есть предатель. Ее никто не преследовал, ее просто выдали.

Видимо, так же Цорпаду удалось схватить и Стена. Гиоргас говорил, что солдаты сразу узнали Стена и набросились именно на него, будто лишь его и искали. И это несмотря на то, что его почти никто не знал в Теремии, ведь он занимался своей деятельностью в основном на юге, в землях Дабрана. «Но моя вина от этого не становится меньше, они убили Гиоргаса, так как я ходила к нему». Висиния невольно сжала кулаки, ногти больно вонзились в ладони. «Я должна предупредить остальных, они все подвергаются такой опасности!» — неожиданно поняла она и подскочила с кровати, чтобы обследовать окно. Она быстро подняла раму, но на ставнях висел замок.

Девушка осторожно выглянула во двор через щель между ставнями и заметила стражника, который, откровенно скучая, стоял, прислонившись к березе. Ставни можно было бы открыть, замок — это чепуха, да и дерево не устоит перед хорошим ударом. Тем не менее этот путь был для Висинии закрыт, несмотря на то что стражник не казался особенно усердным. Ей пришлось признать: Цорпад не оставил никакой возможности выбраться. Но она должна была найти способ предупредить вольных влахаков в Теремии о предателе в собственных рядах. И еще ей нужно было сообщить сестре о том, что затевает Цорпад.

Если она сейчас для вида примет предложение Цорпада, то он все равно будет удерживать в Теремии остальных заложников, которых ждет жестокое наказание за любое неверное действие. «Ионна никогда не подчинится тирану, да и никто из наших союзников не поддержит эту ленную клятву. Я могла бы освободиться, но другие… — раздумывала Висиния и вспомнила о Гиоргасе. — Их смерть будет еще ужаснее».

Цорпад был способен на бесчеловечные поступки, которые вызывали ужас даже у влахаков, прошедших жестокие битвы. Многие предпочли бы умереть, чем попасть к нему в плен. «Точно так же, как и Стен, если бы у него был выбор». Она надеялась, что ему не пришлось долго мучиться.

Со смертью Стена сал Дабрана умерла надежда влахаков на свободу. Что почувствует Флорес, когда узнает? А Натиоле? Смерть Стена будет тяжелым ударом для них обоих. «Его смерть парализовала меня, от скорби мое сердце превратилось в лед», — поняла влахака, почувствовав, как сжалось горло от неожиданно резкого чувства утраты, которое острым кинжалом врезалось в грудь. Она пыталась побороть эти чувства, но мрачное сознание того, что она больше никогда не увидит Стена, захлестнуло ее, и на этот раз ей уже не удалось сдержать слезы.

Все то время, когда она жила в Теремии в качестве заложницы, в ее душе теплился огонек надежды на будущее, однако сейчас ее надежды прямо на глазах рассыпались в пыль. Ее народу угрожала война, которая отберет много жизней ее соотечественников, сестра противостоит мощному врагу, который не гнушается использовать любые средства для достижения своей цели. Все, кто сопротивлялся ему, умирали мучительно и долго, как Стен, беженец из Дабрана, символ движения сопротивления. Тот, кого она… любила. Понимание того, в чем она раньше не решалась признаться даже себе, пока Стен был жив, поразило ее, и она плакала, больше не обращая внимания на происходящее вокруг.

Когда Мирела пришла с подносом, Висиния даже не взглянула на нее. Служанка поставила еду на стол и поспешила удалиться, увидев госпожу в таком состоянии.