Автор попаданец. Том # 1 Меняем сценарий

Глава 18

Знаете, каково это — очнуться после сражения, кровавой бойни и полного магического истощения? Нет? Я тоже. Хотя писал об этом десятки раз и не меньше читал. Но, честно говоря, ощущения так себе.

Вставать не хотелось. Да и просыпаться тоже. Сознание всплывало медленно, через вязкую пелену боли и усталости. Всё тело налилось свинцом, мышцы протестующе ныла, а в висках глухо стучала пульсирующая боль. Хотелось утонуть в этой темноте, снова провалиться в беспамятство, лишь бы не сталкиваться с реальностью.

Веки казались каменными, но даже сквозь них пробивался тусклый свет, колючий, раздражающий. В голове всё ещё гудела битва – обрывки криков, вспышки магии, запахи крови, гари и чего-то ещё, приторно-горького, разъедающего лёгкие. Может, это был дым. Может, смерть.

Я попытался вдохнуть глубже — и закашлялся, с трудом переворачиваясь на бок. Грудь сдавило, как будто кто-то посадил на меня каменную глыбу, дыхание выходило рваными, судорожными глотками. Каждое движение отзывалось тупой, тянущей болью в мышцах, а в суставах будто застряли осколки льда.

Голоса. Они звучали где-то рядом, но их смысл ускользал, терялся в липком тумане сознания. Я пытался сосредоточиться, но слова путались, превращались в бессвязный шёпот, плетущийся вокруг меня змеёй. Иногда этот шёпот переходил в звонкий смех, иногда в хриплый вой.

Где-то на границе реальности и бреда я снова был в бою. Видел, как падают люди. Слышал треск разрываемой плоти. Чувствовал, как магия вырывается из меня, опустошая, выжигая изнутри всё живое.

Я вздрогнул. Или это было наяву?

Тепло разливалось по пальцам, липкое и густое. Кровь? Моя? Чужая? Не знаю. Я не мог даже толком вспомнить, чем всё закончилось. Выжил я? Или это просто ещё один отголосок бреда, и вот-вот меня снова поглотит тьма?

Холодные пальцы коснулись лба. Я дёрнулся, но сил отпрянуть не было.

— Он жив? — голос звучал глухо, будто через толщу воды.

Я попытался что-то сказать, но вместо слов вырвался слабый, хриплый выдох.

Жив? Вопрос хороший. Если это можно назвать жизнью.

Я с трудом разлепил веки. Мир плыл перед глазами, расплываясь мутной пеленой. Где я? Чей это голос только что прозвучал? Я не мог ответить. Не мог даже вспомнить, как оказался здесь.

Но боль… О да, она была реальна. Обжигала изнутри, сковывала мышцы, пульсировала в висках. Каждый вдох был подвигом, каждое движение — пыткой.

Я должен исцелиться. Должен.

Сглотнув вязкую горечь во рту, я собрал остатки воли в кулак и сосредоточился. Магия… Где она? Я всегда чувствовал её, как тихий шёпот в крови, как дыхание пламени в груди. Но сейчас… Пустота.

Нет, это не может быть.

Я застонал, сжимая пальцы в кулак, царапая израненной ладонью пол. Магия была где-то там, за пеленой боли и усталости. Стоило только протянуться… ухватиться…

Я сконцентрировался, задыхаясь от напряжения. В груди что-то дрогнуло, вспыхнуло тусклым, болезненным светом. Слабый, почти мёртвый остаток силы, крохотный уголёк среди пепла.

Давай. Ещё чуть-чуть.

Я сжал его в мыслях, заставляя разгореться. Тепло разлилось по ладоням, через кожу прошла дрожь. Слабая, едва ощутимая искра жизни…

И тут же что-то пошло не так.

Вместо исцеляющего жара меня пронзила острая боль, будто тысячи ледяных игл вонзились прямо под кожу. Я вскрикнул, выгибаясь дугой, а мир взорвался перед глазами кровавыми всполохами.

Магия рванулась наружу, хаотичная, неуправляемая. Вместо исцеления я словно порвал себя изнутри. Вены вспыхнули алыми нитями, по костям пробежали разряды, мышцы свело в судороге.

Я задохнулся, глотая рваный воздух. Сердце замерло, пропустило удар… два… потом вновь сорвалось в бешеный, сбивчивый ритм.

Кто-то тряс меня за плечо, но я не слышал слов. Всё плыло. Всё тонуло в горячей, давящей тьме.

Где-то вдалеке раздался приглушённый, встревоженный голос:

— Остановите его! Он себя убьёт!

Я попытался рассмеяться, но из горла вырвался лишь хрип.

Может, так даже лучше…

Тьма сомкнулась вокруг меня, снова унося в забытьё.

Сознание возвращалось медленно, нехотя, словно кто-то выдёргивал меня из вязкого, липкого сна. Веки были тяжёлыми, как будто на них наложили свинцовые печати. Но сквозь сомкнутые ресницы пробивался мягкий, колышущийся свет.

Где я?

Я вдохнул — воздух был странный. Не пропитанный гарью, кровью и смертельной магией, а… тёплый, с лёгким привкусом соли и дерева. В нём не было ни намёка на порох, ни приторной вони смерти.

Тело отзывалось болью. Тупой, глухой, но всё ещё пронзающей. Я попробовал пошевелиться, и мир качнулся. Нет, не голова… Сам воздух вокруг будто плыл, дышал.

Скрипнула древесина.

Я разлепил глаза. Надо мной раскачивался тусклый фонарь, прикреплённый к потолку. Стены, обшитые тёмным деревом, мягкий свет, исходящий от свечи в металлическом подсвечнике, и покачивание, едва уловимое, но постоянное.

Каюта.

Я лежал на узкой койке, накрытый шерстяным одеялом, пропахшим морем. Рубашка на мне была чужая, грубая, но чистая. Под пальцами — тёплые доски.

Где я? Кто меня сюда притащил?

Я напрягся, пытаясь вспомнить… но память подкидывала лишь обрывки — вспышки магии, крики, боль, кровь на ладонях. Как я вообще выжил?

Скрипнула дверь.

Я резко повернул голову — слишком резко, и мир перед глазами взорвался чёрными пятнами.

— Очнулся, значит, — раздался хрипловатый голос.

В проходе стоял человек. Высокий, с намотанным на голову шарфом, скрывающим часть лица. Глаза у него были серые, внимательные, а в руках — кружка, из которой поднимался пар.

— Пей, — он шагнул ближе, протягивая мне сосуд. — После такого не каждый вообще приходит в себя.

Я сглотнул. Горло пересохло, язык был будто из тряпки. Жажда ударила с такой силой, что я без слов протянул руку, забыв обо всём.

Пальцы дрожали.

Человек не стал комментировать. Просто уселся напротив, прислонившись к стене, и продолжил смотреть на меня.

— Добро пожаловать на борт, — произнёс он, ухмыляясь. — Не помрёшь — расскажешь, как тебя угораздило.

Я сжал кружку.

Кажется, я снова выжил. Но вот только где я и кто это?

Я сделал глоток. Горячая жидкость обожгла пересохшее горло, но тут же растеклась по телу приятным теплом. Вкус был странным — смесь трав, горечи и чего-то терпкого, но после первого же глотка туман в голове слегка рассеялся.

— Где я? — прохрипел я, едва узнавая собственный голос.

Незнакомец смерил меня взглядом, словно решая, стоит ли отвечать. Затем вздохнул, опустив кружку на деревянный столик у стены.

— На корабле, — буднично сообщил он, подцепив пальцем пуговицу своего потрёпанного жилета. — Ты был в паршивом состоянии, так что можешь считать, что тебе повезло. Мы подобрали тебя дрейфующим в воде, без сознания, с полудохлым телом и слишком живым проклятием.

Я напрягся.

— Проклятием?

— Ага. Что-то, что пыталось сожрать тебя изнутри. Судя по всему, ты пытался исцелиться и не рассчитал силы. Оно едва не сожгло тебя дотла.

Я молчал, ощущая, как внутри нарастает тревога. Я помнил тот момент — вспышка, боль, разряд магии, раздирающий тело. Но дальше? Только пустота.

— Как долго я был без сознания?

— Два дня. — Он лениво потянулся, загребая ложкой что-то из глиняной миски. — Мы как раз собирались закинуть тебя за борт, но тут ты подал признаки жизни. В общем, раз уж ты выжил — можешь сказать спасибо старому Неру.

Он кивнул в сторону двери.

— Это кто?

— Наш целитель. Тот ещё урод, но воскрешает даже тех, кто на том свете уже забронировал себе местечко.

Я задумался. В голове крутились вопросы, но сил было мало, слишком мало.

— Чей это корабль?

— Хех. Думаешь, я вот так просто тебе всё расскажу? — Незнакомец усмехнулся, склонив голову набок. — Расслабься, ты не в плену. Но и не на прогулочном судне.

— Пираты?

Он усмехнулся шире, но не ответил.

Я заставил себя глубже вдохнуть, откидываясь на подушки. Тело всё ещё ныло, но что-то внутри подсказывало мне — я выбрался из одной передряги и угодил в другую.

Я прикрыл глаза, прислушиваясь к глухому покачиванию корабля. Под ногами ощущалась дрожь – гулкий звук дерева, скрежещущего под напором волн. Где-то за стенами плескалась вода, а в такт с нею ритмично поскрипывали доски. Воздух был насыщен солью, древесной смолой и чем-то ещё – лёгким оттенком крови, что липнул к нёбу.

Незнакомец лениво наблюдал за мной, крутя в пальцах пустую ложку.

— Раз ты не помер, значит, сможешь ходить, — заявил он, усмехнувшись. — Давай, попробуй.

Я скривился, но промолчал. Он хотел посмотреть, упаду ли я на пол? Чёрта с два.

Я стиснул зубы и медленно сдвинул ноги с койки. Холодные доски ударили по ступням, и в ту же секунду тело пронзила боль – глухая, ломящая, раскалёнными иглами пробежавшая по нервам. Кожу обдало жаром, а в висках ударило колоколами.

Я согнулся, вцепившись в край кровати.

— Ну, ты хотя бы не свалился сразу, — с хриплым смешком отметил незнакомец. — Уже прогресс.

— Заткнись, — выдохнул я, стискивая пальцы.

Он хмыкнул, но не ответил.

Я поднял голову. Комната немного расплывалась, но теперь я мог разглядеть её лучше. Узкая, но аккуратная – небольшой стол, прибитый к полу, пара сундуков в углу, крепко запертых на железные замки. Связка карт и навигационный циркуль валялись на столе, а над койкой висело кое-что неожиданное – рапира в кожаных ножнах.

— Чей это корабль? — повторил я вопрос, чуть яснее теперь понимая, в какую передрягу попал.

Незнакомец ухмыльнулся и, наконец, представился:

— Капитан Грей. Добро пожаловать на Буреход, дружок.

Я напрягся.

Буреход. Это имя я слышал раньше.

— Ты пират?

— Я моряк, — поправил он. — С очень гибкими взглядами на закон.

— Отличная формулировка, — хрипло выдохнул я.

Капитан усмехнулся и кивнул на дверь.

— Пошли. Ты должен познакомиться с командой. И, возможно, решить, на чьей ты стороне.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Я глубоко вдохнул, собирая остатки сил. Тело ныло, но слабость уже не держала меня прикованным к койке, а значит, пора было двигаться.

Капитан Грей выжидающе смотрел на меня, словно проверяя, не свалюсь ли я, как пьяный матрос после недельного запоя. Я стиснул зубы и сделал шаг. Потом ещё один. Пол слегка качнулся под ногами, но я устоял.

— Гляди-ка, а ты живучий, — капитан хмыкнул и толкнул дверь.

Скрип ржавых петель отозвался в висках ударом молота. Меня чуть не вывернуло от резкого прилива тошноты, но я справился.

За порогом открылся узкий коридор, освещённый редкими лампами, болтающимися под потолком. Запахи солёной воды, гари и чего-то слабо напоминающего еду били в нос.

Мы прошли по лестнице, ведущей вверх. Доски под ногами глухо скрипели, снаружи слышался ритмичный всплеск волн. С каждым шагом воздух становился свежее, крепче пропитанный морем.

Капитан первым вышел на палубу, а я шагнул следом – и тут же прищурился от резкого света.

Солнце било прямо в лицо, отражаясь от бушующих волн. Над головой расстилалось чистое небо, а вокруг простиралось бескрайнее море. Корабль раскачивался на воде, будто живое существо, неторопливо двигаясь вперёд.

А на меня уже смотрели.

Экипаж собрался на палубе – кто-то сжимал канаты, кто-то подпирал мачту, но все без исключения уставились на меня. Разные лица, разные взгляды: одни с любопытством, другие с подозрением, а кое-где и откровенная неприязнь.

— Ну что, парни, — громко заявил Грей, хлопнув меня по спине так, что у меня чуть не вылетела душа. — Наш гость очухался!

Раздались смешки, кто-то недовольно хмыкнул.

— А он точно живой? — буркнул широкоплечий мужчина с загорелым лицом и бритой головой.

— Вроде дышит, — протянул молодой парень с хитрым прищуром. — Но лучше бы Нер проверил.

— Проверял уже, — раздался новый голос, и из толпы шагнул худощавый человек с измождённым лицом и цепким взглядом. Он смерил меня холодными глазами. — Жить будет. Пока.

— О, вот и наш лекарь, — усмехнулся капитан. — Герой, знакомься, это Нер. Ему ты и обязан тем, что всё ещё способен стоять на ногах.

Я кивнул.

— Спасибо.

— Не благодари, — коротко бросил Нер. — Ты ещё можешь пожалеть, что выжил.

Я прищурился, но не ответил.

— Ладно, парни, — Грей хлопнул в ладони, разрывая повисшую тишину. — Возвращайтесь к работе. А ты… — он повернулся ко мне. — Пойдёшь со мной.

Я молча последовал за ним, пока экипаж расходился по местам.

— Куда?

— Покажу тебе кое-что, — ответил капитан. — А заодно расскажу, во что ты вляпался.

Я сжал кулаки.

Мы шли по палубе, пересекая корабль под взглядами матросов. Они уже вернулись к работе, но я чувствовал, что за мной следят. Где-то наверху хлопал парус, кто-то подтягивал канаты, а у руля стоял мужчина с длинными седыми волосами, лениво жующий тонкую деревянную щепку. Он коротко кивнул капитану, но на меня даже не взглянул.

Грей провёл меня к лестнице, ведущей вниз. Спускаясь, я почувствовал, как воздух вокруг меняет оттенок — исчезают морской ветер и запах соли, сменяясь сыростью, пылью и чем-то ещё… слабым, едва уловимым, но знакомым.

Магия.

Я замер на полшага, но Грей даже не оглянулся.

— Давай быстрее, — бросил он, шагнув в боковой коридор.

Я последовал за ним.

Мы остановились перед массивной дверью из чёрного дерева, окованной железом. На ней не было замка, только странные, причудливо изогнутые символы, выжженные прямо в древесине. Они слегка мерцали в полумраке.

— Это что, защитные руны? — я не удержался от вопроса.

Грей бросил на меня короткий взгляд.

— Ты умеешь читать?

— Немного, — соврал я.

Он фыркнул, словно не поверил, но ничего не сказал. Вместо этого он поднял руку и коснулся двери. Руны вспыхнули синим светом, и раздался мягкий щелчок.

— Заходи, — приказал он.

Я сделал шаг внутрь — и в ту же секунду ощутил, как воздух внутри комнаты будто сгустился, стал тяжелее. Густой запах трав, бумаги и горячего воска заполнил лёгкие.

Это была не просто комната. Это было убежище мага.

Полки у стен ломились от книг, некоторые из которых были явно не из тех, что можно найти в обычных лавках. Густые, иссохшие корни свисали с потолка, а в углу стояли два сундука, у которых даже не было видимых петель — сплошная гладкая поверхность, покрытая теми же знаками, что и на двери.

Но больше всего меня привлекло то, что стояло на центральном столе.

Сфера.

Прозрачная, мерцающая, наполненная чем-то тёмным, будто кусочек ночного неба заключили в стекло. Внутри неё что-то шевелилось, и от этого у меня по спине пробежал холод.

Я почувствовал, как что-то глубоко в моей крови отозвалось на этот предмет.

— Что это? — спросил я, не отрывая взгляда.

— Это то, что нас с тобой связывает, — спокойно сказал Грей, обходя стол и усаживаясь в кресло.

Я резко посмотрел на него.

— О чём ты?

Он откинулся назад и сложил руки на груди.

— О том, что в тот день, когда мы вытащили тебя из воды, эта штука ожила.

Я моргнул.

— Что?..

— До этого она была просто… пустой, спящим артефактом. Мы нашли её несколько лет назад, но не могли понять, как она работает. И вдруг, стоило тебе появиться на корабле, она активировалась.

Я снова посмотрел на сферу.

— Ты хочешь сказать, что это из-за меня?

— Именно.

Я сглотнул.

— Но я даже не знаю, что это за штука.

— Да? — усмехнулся Грей. — Тогда почему она тянется к тебе?

Я медленно осознал, что он прав. Сфера… она действительно чувствовала меня. Чем дольше я смотрел на неё, тем сильнее становилось ощущение, что она смотрит в ответ.

Что-то древнее и непонятное пробудилось внутри.

Я знал, что это.

Не просто догадывался, не просто помнил смутные легенды — я создал её.

Тёмная Печать.

Я писал о ней. Я придумал её устройство, её природу, её жуткие свойства, её предназначение. Я знал, как она работает, знал, почему её создавали и что случается с теми, кто оказывается рядом.

Эти артефакты были созданы в древности, когда маги пытались обуздать силу, превосходящую их самих. Они не могли уничтожить её, но могли запереть. Тёмные Печати стали темницами для магии — вместилищами, которые впитывали силу, высасывали её, запирали глубоко внутри.

Я помнил, как описывал это:«Она забирает силу, вырывает её, выпивает до капли. Оставляет только пустоту. Ты можешь кричать, можешь сопротивляться, но магия исчезнет, будто её никогда не было. А потом… потом исчезнешь и ты.»

Я сам это написал.

Я придумал это проклятие.

Но теперь оно было передо мной. Настоящее. Реальное.

И самое страшное — оно работало.

Я чувствовал это. С самого момента, как пришёл в себя, с тех пор, как попытался использовать магию. Я был истощён, но не просто из-за ранения. Что-то высасывало из меня остатки силы, забирало, поглощало.

Это была она.

Печать пробудилась.

Но как? Почему?

По всем законам, которые я сам придумал, эти артефакты не могли активироваться просто так. Они реагировали на силу, на особую магию, на того, кто был связан с запечатанным внутри.

Я сглотнул.

Чёрт.

Если она проснулась рядом со мной, значит, либо у меня была сила, о которой я не знал…

…либо я был тем, кого она должна была удерживать.

Это было невозможно.

Но я находился в мире, который сам придумал.

Возможно ли, что кто-то, кто писал книгу, мог оказаться в ней не просто как наблюдатель?

Меня передёрнуло.

Если я здесь, если Тёмная Печать настоящая…

То что ещё из моей истории оказалось реальным?