Автор попаданец. Том # 1 Меняем сценарий

Глава 16

Сон.

Какое же это классное чувство.

Особенно такой — забористый, глубокий, долгий, когда мир исчезает, а реальность отступает, оставляя только приятную пустоту.

А потом…

Ты просыпаешься, медленно выходишь на балкон, заспанный, с чашкой горячего кофе в руках.

Тепло от чашки приятно согревает пальцы.

А внизу, уже днём, живёт Москва — шумная, суетливая, с её вечным потоком машин, со спешащими людьми, с ритмом, который никогда не замедляется.

Она кипит, бежит вперёд, пока ты стоишь здесь, наблюдая, словно со стороны.

Только вот…

Сейчас нет никакого балкона.

И Москвы тоже нет.

И кофе, кстати, тоже нет.

Я резко открыл глаза.

Где-то за стенами плескались волны.

Корабль медленно покачивался на воде.

А значит…

Я всё ещё здесь.

Чувство классное, но явно не в моём случае.

Ночью, судя по всему, был шторм. Корабль кидало из стороны в сторону, и огромное количество времени главный герой, а значит и я, провалялся на полу.

Кровать, к слову, была в метре от меня. Мягкая, удобная, гостевая, королевская.

Но в какой-то момент мне стало наплевать на все эти чудесные свойства перин и подушек.

Возможность сна оказалась важнее.

Так что вместо того, чтобы бороться с качкой, я просто заснул прямо там, где упал.

На полу.

Без одеяла.

Без подушки.

Без капли сожаления.

Конечно, такая хорошая мысль о кровати пришла мне в голову слишком поздно.

Я успел насладиться роскошным сном на полу ровно два часа, прежде чем корабельный колокол оглушительно разнёсся по всему судну.

Бум. Бум. Бум.

Звук был настолько мощным, что пронёсся через стены, пол, потолок — и, как мне показалось, через мою многострадальную голову.

Будильник — отличный.

Не спорю.

Вот только спать после него уже явно не получится.

Самое печальное в этом мире — отсутствие кофе.

Просыпаться без привычного аромата, без глотка горячего, обжигающего напитка, который пробуждает разум и тело, — это пытка. Магия, конечно, великая сила, но кофе заменить не может.

Я ощущал нехватку привычных вещей, которых герой обычно не замечает, пока не оказывается без них. И чем дальше я жил в этом мире, тем больше понимал, что многие детали вообще не были прописаны в книгах.

Например…

Как герой из нашего цифрового мира ходит в туалет в магическом?

Кто-нибудь задумывался об этом?

Нет? Вот и я тоже.

А ведь я написал не одну книгу, не один мир выстроил, но ни разу не касался этой темы.

И теперь, оказавшись внутри истории, понял, насколько она актуальна.

Очень актуальна.

Но, пожалуй, тему закроем.

Прости, кустик.

Его пришлось телепортнуть.

И не спрашивайте почему.

А после телепортации вопрос о еде встал не менее остро.

Что я там описывал в книгах? Великие битвы, магические школы, таинственные ритуалы?

О, боги!

Если они, конечно, существуют.

А в этом мире точно существуют, иначе откуда столько проблем?

Но знал ли я, автор, творец, писатель, как здесь найти еду?

Как здесь работает быт?

Чем обычные люди питаются?

Что вообще здесь подают на завтрак?

Плохие новости: я не прописал этот момент в книгах.

Вчерашний ужин, конечно, был вкусным, но теперь мой желудок отчаянно протестовал.

Он скрипел, урчал и настойчиво давал понять, что без нового источника пищи он либо погибнет, либо попытается вывернуться наружу в знак протеста.

Что ж… теперь вопрос стоял иначе.

Где тут можно поесть, и главное — чем?

Да и что вообще там по этикету? Кто вообще прописывает этикет в книгах? Неужели это так необходимо знать читателю? Это же скучно. Хотя… хмм. А может, поэтому Василия вчера так странно на меня смотрела? Что если я сморозил что-то невообразимо грубое с точки зрения местных норм?

Но, ладно, это потом. Сейчас есть более насущная проблема. Я не могу открыть собственную дверь.

Не понял. Я нажал на ручку — не поддаётся. Проверил замок — не реагирует. А затем заметил едва заметное магическое свечение на дереве.

Заклинание. На дверь наложено простое заклинание, позволяющее открывать её только владельцу комнаты. Ага. Конечно же, это базовое заклинание. Любой уважающий себя маг знает, как его снять.

Но… а я откуда знаю?! Я не знаю! Я только что осквернял цветок, пытаясь разобраться с физиологическими вопросами в этом мире! Отстаньте от меня!

Пойду плакать в уголок. Вот и как мне выбраться?

Не то чтобы я не мог пользоваться магическими силами, но ведь я не герой. Я не проходил весь его путь, не грыз гранит магической науки в академии, не терзался ночами над пергаментами, не искал ответы в древних свитках.

Я лишь применяю то, что знаю, то, что описал сам.

Но вот мелочи… их я не знаю.

Не описывал я такого.

Как снять базовое заклинание блокировки двери, если ты не её владелец? Без понятия. В книгах оно было, но решение просто не требовалось, ведь герою всегда кто-то помогал, или он знал это сам.

Пойду поплачу, что ли…

Ладно, будем гадать. Ведь свою же дверь взламываю, не чужую.

В целом, быстро взломать не получилось.

Я уже и головой об неё бился, и плакал, и молил, и, наверное, даже пытался договориться, но всё без толку. Дверь оставалась непреклонной, словно старая бабка, которая знает, что правнуку не положено больше одной конфеты.

Но в итоге она поддалась.

Как? Я до конца не понял, но главное — открылась.

Я был очень рад и горд собой. Это примерно как понять, как умножать в столбик без учителя, без учебника и без подсказок — чисто интуитивно, на грани отчаяния и голода.

Но чего только не сделаешь, если ты голодный человек.

Я шёл полностью на запах еды, и мне уже было не важно, чья она. Если понадобится — отберу.

Кто они такие, чтобы стоять между мной и едой?

Я очень голоден.

Запахи вкусные, насыщенные, и, как оказалось, доносились из королевской столовой.

Король ел по-средневековому.

А это значит груда еды просто навалена на стол, без разделения на порции, без аккуратных тарелочек. Хочешь есть — бери, чем руки дотянутся.

Я бы и встал за стол, но король кивком указал мне на место.

Ну ладно. Сидя, так сидя.

Главное — поесть.

— Как спалось? Никто не беспокоил? — спросил король, лениво прожёвывая кусок мяса.

Я поднял глаза от вожделенной еды, улыбнулся и с выражением глубокой печали покачал головой.

— Никто, король. Только голод беспокоил. И беспокойство за моего короля. И за мою родину. Не спокойно мне на душе.

Я театрально вздохнул, опустил взгляд в сторону, будто весь мир давил на мои плечи.

Ох, какой я актёр.

Ещё чуть-чуть, и пущу слезу.

Юрке потемнел, видимо, ему тоже было неспокойно на душе. Что-то магическое, предчувствие, что ли… В целом, он мог это и придумать.

Он слишком мнительный.

Особенно будешь мнительным, когда на тебя вчера покушались, твой главный маг оказался предателем, а за столом теперь сидит непонятный тип, знающий больше, чем говорит.

Но ладно, это уже его тараканы.

Нашу мрачную атмосферу разбавила Василия. Утро у неё было радостное, и, кажется, она была в каком-то шаловливом настроении.

Она вбежала в зал, чуть ли не припрыгивая, словно только что разобралась, как работает мир, и была невероятно этим довольна.

Мы с королем только обомлев кивнули, явно не понимая, что вообще происходит.

Сам завтрак или обед, по времени я так и не понял, когда проснулся. Хотя явно думал, что это утро, но не суть.

Сам приём пищи прошёл спокойно. Мы просто ели.

Василия не спешила заводить разговор, а я с королем были погружены каждый в свои мысли.

Я старался вспомнить или как-то сопоставить свои знания с возможными изменениями. Думал, что делать и как.

Но тишина, видимо, не хочет, чтобы я спокойно поел.

Первый взлом моего дома тоже случился под бутерброды и чай.

Какие же нехорошие люди.

Сейчас же по всей палубе разносились крики, колокол бил в набат, уже более звучный, агрессивный.

Эх… А я думал, что три дня плавания, а именно столько нам оставалось до королевства Юрке, пройдут тихо и мирно.

Но нет.

Король тут же поднялся и ринулся прочь, скорее всего за доспехами.

А в зал, прямо следом за ним, уже вбегала его охрана.

Я, доев последнюю куриную ножку, так же спокойно поднялся.

Теперь нужно защищать корабль.

Не особо-то мне это нужно, но если корабль пойдёт на дно, то и я тоже.

Собственно, уже проходили.

Долбанный пароход.

Встав из-за стола, я сразу же поспешил на палубу.

За мной, как тень, тут же устремилась Василия.

На палубе уже был... ну, не могу сказать, что ад, но скорее централизованный хаос.

Всё-таки королевские стражники, не какие-то пираты.

Королевские служители уже сбивали пламя, от кого-то отстреливались чем могли — а именно пушками, арбалетами и луками.

Организованная суета, если можно так сказать.

На нас с правого борта уже двигались пираты. Слишком смело, слишком нагло, будто уверенные в своей безнаказанности. Их корабль, мрачная громада с рваными парусами, будто специально пропитан аурой ужаса, разрывал волны, подходя всё ближе. Они не просто так решили напасть. Я был уверен, что им кто-то заплатил слишком много.

Слишком много, чтобы они полностью потеряли нюх и решились атаковать королевский корабль. Кто-то стоял за этим нападением. Кто-то, у кого были деньги, власть и связи. Пираты не дураки. Они знали, на что идут. Королевское убийство — это смертный приговор, и никто им этого не простит. Но они всё равно здесь. Это значит, что либо им пообещали настолько огромные богатства, что риск казался оправданным, либо они уже не рассчитывают на возвращение к обычной жизни.

Да и многие из них умрут. Королевские стражники — это не простые наёмники или дешёвые солдаты. Они были обучены убивать, защищать, держать строй и, если понадобится, умирать за своего короля. Они не дрогнут, не убегут, не бросят своих. Их взгляды твёрды, движения чёткие, оружие уже наготове. И если пираты думали, что это будет лёгкая добыча, то им предстоит разочароваться.

Пиратские корабли всегда выглядели иначе, не так, как военные суда, не так, как торговые. Они были живыми, порождёнными хаосом и жаждой наживы, словно куски старых легенд, сошедшие с пожелтевших страниц. В них не было строгой выправки, дисциплины, их не заботила симметрия и благородство линий. Они не гордо рассекали волны, подобно флагманам королей, а прорывались сквозь бурю, как волчья стая, пришедшая за добычей.

Их паруса — не чистые белые полотна, а рваные, залатанные лоскутами, испачканные солью, копотью и кровью. Когда такие корабли приближались, их можно было почувствовать раньше, чем увидеть: запах сырого дерева, гниющих досок, моря, смешанного с потом людей, которые не знали, что такое порядок. Эти корабли не создавались для парадов, их не спускали на воду под фанфары. Их сколачивали в тайных бухтах, собирали из обломков, ремонтировали наспех, лишь бы держались на плаву, лишь бы могли гнать по ветру, нагоняя страх.

Корма у них тяжёлая, словно готовая раздавить тех, кто осмелится встать на пути. Драконьи, змеиные, чудовищные морды вырезаны на носах, не для красоты — для устрашения, чтобы корабль казался живым, хищным, сжимающим свою добычу в челюстях. Их борта усеяны следами от сражений, пороховыми ожогами, местами даже дырами, грубо заделанными кусками чужих судов.

Но главное — их флаги. Чёрные, рваные, с символами, понятными каждому. Где-то это череп, где-то костяной коготь, где-то испачканная красным ладонь — знак, что пощады не будет. Эти корабли не берут пленных. Они не приходят торговаться. Они не отступают, если уж взяли курс на жертву.

И вот теперь они были здесь, передо мной, такие, какими я их и описывал в своих книгах. Живые, жадные до крови, готовые к бою.

Пиратские корабли уже приближались, их громоздкие тени скользили по волнам, уродливые силуэты терялись в клубах порохового дыма. Брызги воды, поднятые разорванными ядрами, окутывали их, но они не замедлялись, словно морские звери, почуявшие добычу. Шум приближающейся битвы становился всё громче: крики, звон оружия, лязг цепей, с которыми пираты подтягивали абордажные крюки.

И вот, среди хаоса, я увидел то, чего не ожидал. Маги.

На бортах вражеских судов появились фигуры, одетые не в рваные одежды головорезов, а в мантии, скрывающие их лица. Маги в нейтральных мантиях. Их не должно было быть. Они не вписывались в правила игры, не входили в стандартный разбор боя. В моей истории пиратам никогда не хватало ресурсов, чтобы нанять таких людей. Они были дикарями, полагающимися на скорость и ярость. Но сейчас, стоя на палубах своих кораблей, эти фигуры вытягивали руки, и воздух между нашими судами вспыхивал от заклинаний.

Огненные шары, искрящиеся молнии, даже странные, тёмные сгустки, похожие на рвущиеся клочья ночного тумана, летели в сторону нашего корабля. Один из стражников короля, не успев прикрыться, был отброшен ударной волной за борт. Кто-то кричал, кто-то уже бежал, осознавая, что этот бой будет не просто с абордажными крюками и мечами.

Но пираты не ждали, пока их маги сделают всю работу. Они готовились к абордажу. Я увидел, как на их кораблях забегали люди, подтягивая канаты, цепляя крюки, проверяя оружие. Арбалетчики уже прицелились в наших людей, те, что покрупнее, крепили на поясах короткие клинки и топоры, готовясь прыгать на нашу палубу.

Всё это было неправильно. В моей истории пираты всегда были жестокими, но не организованными до такой степени. Кто-то дал им стратегию. Кто-то снабдил их магами. Кто-то вложил в это нападение слишком много, чтобы оно было просто случайным налётом на богатую цель.

И этот кто-то явно не рассчитывал, что я буду стоять здесь и наблюдать за этим.

На королевском корабле уже не было и следа утреннего спокойствия. Палуба превратилась в живую, кипящую боевую машину, где каждый занимал своё место, готовясь к неотвратимому столкновению. Стражники двигались слаженно, быстро занимая оборонительные позиции. Далеко не первый бой за их плечами, далеко не первое нападение, но впервые противником были не просто пираты, а пираты с магами.

Арбалетчики встали у бортов, устанавливая тяжёлые баллисты, натягивая тетивы арбалетов. Некоторые из них уже прицеливались в ближайшие тени, мелькавшие на палубах вражеских кораблей. Заряженные болты — толстые, тяжелые, с наконечниками, способными пробить даже магический щит. Несколько человек возились с пушками, досыпая в стволы порох, быстро работая в унисон, словно единый механизм.

Воины ближнего боя закрепляли броню, проверяли крепления латных рукавиц, доставая оружие. Кто-то предпочитал короткие мечи, удобные в тесном бою на палубе, кто-то взял секиру, которая могла с одного удара срубить противника или перерубить абордажную верёвку. В руках некоторых появились длинные багры — не для того, чтобы цеплять корабль, а чтобы сбрасывать врагов за борт, не давая им даже шанса коснуться палубы.

Широкие доски, ранее просто часть конструкции, теперь служили укрытиями. Слишком много вражеских лучников и магов, чтобы стоять на открытом месте. Даже среди магов короля началась суета — те, кто мог, уже готовились ставить барьеры, создавая невидимые щиты перед ключевыми точками обороны. В воздухе ощущался лёгкий привкус магии, едва заметная вибрация, свидетельствующая о накапливаемой силе.

Король не спешил выдавать приказы, но вся его поза говорила о напряжённом ожидании. Он стоял с мечом в руке, в доспехах, которые явно наспех надел, и изучал приближающиеся корабли. Он не был трусом. Он не был человеком, привыкшим сидеть в тени во время битвы, хоть и был похож на валенок.

И вот, наконец, раздался резкий звук — первый абордажный крюк вонзился в борт. Цепь натянулась с лязгом. Затем второй, третий. Волны вздыбились, когда пиратский корабль врезался в нас, и началась настоящая война.