Межзвездная Академия-1

ГЛАВА 6

Не успела я на следующее утро подняться и принять душ, как по каюте снова разнесся холодный голос Нордана:

– Жду в своей каюте через десять минут.

Не удержавшись, я размахнулась и ударила по столику, рядом с которым стояла, вымещая таким жалким способом протест. Поморщилась, осознавая, что хуже сделала только себе – костяшки пальцев взорвались болью. Но это немного отрезвило и позволило переключиться с гнева на физические ощущения. Напомнила себе о принятом вчера решении – вытерпеть все, чему меня подвергнут, и не навлечь подозрений. И все же то, что мной так бесцеремонно распоряжаются, не считаясь с тем, что чувствую, уязвляло. Даже брат и золовка вели себя со мной мягче.

Но пришлось надевать платье, наспех стягивать волосы в косу и выходить из своего маленького убежища. Тело все еще ныло после того издевательства, которому подверглось вчера. Буду надеяться, что огас не захочет повторить все прямо сейчас и позволит передохнуть хотя бы до вечера.

Вид Нордана – цветущий, довольный – впился в сердце колючим шипом. Видно было, что в отличие от меня, этот гад чувствует себя замечательно и нисколько не сожалеет о вчерашнем. Цепкий взгляд черных глаз с алыми зрачками скользнул по моей фигуре, не упуская ни одной детали. Потом мне небрежно кивнули в сторону кресла напротив, приглашая к завтраку. Сцепив зубы, прошла к указанному месту и села, напряженная, как струна, не зная, чего ожидать.

– Как спалось? – нарочито вежливо и доброжелательно спросил огас, с аппетитом поглощая завтрак и прерывая молчание.

Он еще и издевается?! Скотина бесчувственная!

– Отлично! – с сарказмом откликнулась, откусывая кусочек поджаренного хлеба с джемом.

– Рад это слышать. Надеюсь, у тебя нашлось время поразмышлять над своим поведением? – продолжал бесить снисходительно-покровительственным обращением Нордан.

Эту реплику я проигнорировала, и Нордан свел брови к переносице.

– Вижу, что вчерашний урок придется повторить.

К горлу подступил комок, и я сдавленно проговорила:

– Не нужно. Я все поняла.

Его лицо немного расслабилось.

– Все было бы куда проще, если бы ты не забывала о том, что в тебя с детства вбивали родные, – покачал головой Нордан. – Слышал, что у таринок принято подчиняться своему мужчине. Чем раньше ты вспомнишь о том, как следует себя вести, тем для тебя же лучше. Буду надеяться, что сегодня получу удовольствие не только я.

– Вы и сегодня намерены?.. – я осеклась, слишком ужасным оказалось произнести это вслух.

– Не переживай, я постараюсь забрать твоей энергии как можно меньше. Но ничто не помешает получить удовольствие другим способом. Вчера мне понравилось прикасаться к тебе, – удостоил он далеко не радующим признанием.

Аппетит пропал, и я отложила хлеб обратно на тарелку. Чтобы не злить Нордана, взяла сок и стала медленно потягивать, пряча глаза, которые своим выражением вполне могли выдать. Конечно, ничто не помешает огасу прочесть мои эмоции, но насколько успела понять, куда больше его бесило открытое проявление непокорности. С облегчением вздохнула, когда с завтраком было покончено. Но тут же вздрогнула, когда послышалось сухое:

– Ляг на кровать.

Непонимающе вскинула глаза, в полном ужасе уставившись на покровителя. Только не сейчас! Неужели он не понимает, что я еще не готова?

Но возражать – это сделать себе только хуже. Тогда он намеренно причинит еще больше боли, чтобы проучить меня. С трудом поднявшись, на одеревеневших ногах проследовала к кровати и легла на нее. И теперь настороженно наблюдала оттуда за действиями огаса.

Он подходил медленно, словно издеваясь и наслаждаясь моим страхом. Потом навис над моим напряженным телом и хмыкнул.

С губ сорвался свистящий облегченный вздох, когда Нордан вытащил витар и стал медленно проводить им над моим животом и бедрами. Всего лишь решил залечить внутренние повреждения. Я закрыла глаза, не желая видеть ненавистное лицо, пусть даже он не делал ничего плохого. Боялась выдать собственную беспомощность, которую ощущала перед ним. Этот мужчина имел право как наказывать, так и миловать, я была в его полной власти. И это ощущение не только не нравилось, но и вызывало чувство протеста.

– Можешь идти, – холодно велели мне, и я поспешила открыть глаза и убраться отсюда. В этот раз наши с огасом желания совпадали.

Остаток дня провела за упражнениями для развития ментального дара и общением с кораблем. Даже велела ему показать мне схему внутренних помещений и постаралась ее запомнить. Пригодится, если придется убираться отсюда! Плохо, конечно, что в коридорах есть камеры, передающие изображение на пульт охраны. Но ничто не помешает приказать кораблю их отключить.

Только бы оказаться на Новой Земле, а там уже сделаю все возможное и невозможное, чтобы сбежать! Конечно, Нордан обещал провести для меня экскурсию на самой планете, но вполне могло так случиться, что шанса ускользнуть во время этой прогулки не представится. И придется убегать прямо с корабля, когда вернемся и будет оставаться время до отлета.

Но пока до всего этого далеко. Еще несколько дней придется оставаться в этой клетке, летящей среди звезд, без всякой надежды избежать общения с ненавистным покровителем.

Но по крайней мере, у меня был целый день, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что предстоит вечером. Так что когда огас вызвал к себе, я уже была практически спокойна.

Мы уже привычно поужинали вместе. Нордан даже пытался развлечь беседой, но я отвечала односложно. Никакого желания общаться с ним не было. Да и все мысли вертелись вокруг того, что предстоит после ужина. Пусть тело уже не болело, но слишком свежи в памяти оставались пережитые ощущения.

Вздрогнула, когда Нордан поднялся из-за стола и неуловимо-плавным движением хищного зверя, подкрадывающегося к добыче, оказался за моей спиной. Я сцепила зубы так, что они едва не заскрежетали. Порыв горячего воздуха возле виска, и по коже скользнули жадным поцелуем.

– Весь день мне этого хотелось, – выдохнул в ухо огас. – Сам удивляюсь, но ты привлекаешь меня все сильнее, чем больше времени мы проводим вместе.

Он считает, что по этому поводу мне полагается обрадоваться? Закусила нижнюю губу, чтобы сдержать не слишком-то приличные слова. Но по-видимому, Нордану ответ и не требовался. Слегка наклонив мою голову набок и отведя волосы, он приник к моей шее. Впился в нее так грубо и жадно, что я с трудом сдержала крик. Тут же отстранился и, переведя дыхание, пробормотал:

– Прости, не удержался. Сегодня постараюсь быть нежнее.

Он оказался сбоку и протянул руку, чтобы помочь подняться со стула. Я неохотно вложила в нее ладонь, и почти сразу оказалась на ногах, прижатой к мужскому телу. Упирающееся мне в живот напряженное мужское достоинство недвусмысленно намекало на то, чего точно не избежать. Глаза огаса – какие-то чуть замутненные, словно пьяные – встретились с моим напряженным взглядом. Его пальцы провели по нижней губе, исследуя ее контуры.

– Еще недавно мне и в голову бы не пришло целоваться с кем-то из низшей расы, – как-то невесело сказал он. – Это казалось омерзительным. Но твои губы прямо манят попробовать их на вкус.

Вспомнив, что вчера он все же сдержался и ни разу не поцеловал в губы, ощутила, как сердце тревожно екнуло. Эта странная одержимость огаса, растущая с каждым днем, внушала беспокойство. Мысли вмиг улетучились, как только жесткие губы слились с моими с каким-то яростным остервенением. Мне даже дышать было трудно, и я судорожно хваталась за плечи мужчины, чтобы не упасть от нахлынувшего из-за недостатка воздуха головокружения.

Уже почти теряла сознание, когда он все-таки оторвался от моих губ и позволил вздохнуть свободно. Но уже через несколько секунд снова приник к губам, теперь уже не с таким напором. Более мягко и чувственно, стремясь вызвать во мне отклик. Последнее я прекрасно понимала, и это пробуждало внутри протест. Я не желала получать удовольствие от того, что этот ублюдок со мной делает. И с облегчением убеждалась, что мне и правда не доставляет удовольствия его поцелуй. Лишь терпела его и испытывала отвращение от соприкосновения с ненавистными губами. Особенно мерзко стало, когда он засунул мне в рот язык.

Будто почувствовав что-то, Нордан отстранился и с плохо скрываемым гневом посмотрел в мое лицо. Я ответила фальшиво-покорным взглядом. Мол, я что виновата, что никакого удовольствия не испытываю?

Огас немного резкими, но все же осторожными движениями стал освобождать мое тело от одежды. Я покорно позволяла ему это, стоя неподвижно, как мраморная статуя. Это все, что он от меня получит – бесчувственную куклу! От осознания того, что это хоть какой-то способ отомстить насильнику, даже настроение немного поднялось.

Оставшись перед мужчиной совершенно обнаженной, расправила плечи и ничего не выражающим взглядом уставилась на него. Нордан стал снимать с себя одежду, не отрывая глаз от моего лица. Не знаю, какой реакции ожидал – может, того, что зрелище его обнаженной плоти меня возбудит – но результат огаса явно не порадовал. Я вообще не находила его привлекательным. Слишком худощавое, хоть и жилистое, без сомнения сильное тело, белая, будто мраморная кожа, рассыпавшиеся по плечам длинные снежно-белые волосы, резко контрастирующие с угольно-черными глазами.

Назвать его красавцем можно было с трудом, но особая аура силы и опасности делала мужчину без сомнения привлекательным. Только вот я испытывала к нему только отвращение. И глядя на стоящее колом нехилое мужское достоинство огаса, с содроганием вспоминала о том, что он вчера со мной делал.

Нордан, конечно же, без труда разгадал мои эмоции, и его лицо помрачнело. Но он сделал попытку исправить ситуацию и нежно-скользяще провел ладонями по моим плечам, лаская кожу, обвел ключицы и сжал груди. Его губы опять скользнули по моей шее, чувственно-дразняще, стараясь вызвать отклик. Внизу живота слабо шевельнулось что-то, похожее на томление, но я с яростью подавила это в зародыше, в деталях напоминая себе о том, что произошло вчера. Помогло. Я снова превратилась в ледяную статую, лишь позволяющую ласкать себя, но не проявляющую ответного желания.

Разумеется, это окончательно взбесило Нордана. С раздражением отстранившись, он угрюмо взглянул на меня.

– Значит, хочешь по-плохому? – от замораживающего тона по коже словно ледяные иглы пробежали. Но я заставила себя не показывать страха и безразлично сказала:

– Ничего не могу с собой поделать. Мне не доставляет удовольствия то, что вы со мной делаете.

– Полагаешь, я ничего не понимаю? – криво усмехнулся Нордан. – Опять пытаешься сопротивляться. Что ж, тем хуже для тебя. Рано или поздно поймешь, что для тебя же самой будет лучше принять меня и получать от нашей связи удовольствие, а не боль. Но так уж и быть, сегодня придется повторить урок.

Он ухватил за руку так, что едва запястье не сломал. Я лишь чудом сдержала болезненный крик, но не пожелала выдавать перед ним слабость. Безропотно позволила потащить себя к кровати и опрокинуть на нее.

Миг – и я была перевернута на живот. Руки и ноги оказались разведены в стороны и обездвижены телекинетическим воздействием. Оставалось только беспомощно вжиматься в кровать и ожидать дальнейших действий проклятого мерзавца. Острая боль, пробежавшая по спине, все же вырвала из горла крик. Мою кожу взрезали, словно ножом, от основания шеи до копчика. Ощущая заструившуюся по телу горячую кровь, я содрогалась всем телом. И прекрасно понимала, что вряд ли огас этим ограничится.

Почувствовала, как из меня потягивают энергию – самую малость, словно смакуя. Видимо, Нордан и правда не собирался доводить до истощения, но совсем отказать себе в удовольствии не смог. Пальцы мужчины пробежались по свежей ране, и я изо всех сил вцепилась зубами в подушку, подавляя новый крик.

– Нравится? – издевательски шепнули мне, обдав горячим дыханием ухо. Я передернула плечами, пытаясь отстраниться, и услышала злобный смешок. – Маленькая упрямица!

Да пошел ты! – так и рвалось изнутри. Этот ублюдок точно больной! Причем даже не осознает этого. Считает, что поступает правильно и что я сама виновата во всем. Или это у огасов психика так по-особенному устроена? Вряд ли когда-нибудь пойму, что делается в голове Нордана. Да и не хочу понимать. Хочу оказаться от него как можно дальше!

Сердце пропустило удар, а потом ухнуло вниз, когда я ощутила, как мне под бедра подпихивают небольшую подушечку, чтобы приподнять ягодицы. #287049728 / 01-апр-2017 Что этот проклятый извращенец собирается делать? Ответ получила быстро, ощутив, как ягодицы чуть разводят, а в отверстие между ними упирается твердая плоть.

– Нет! – заорала, отчаянно извиваясь и уже даже не пытаясь сдерживаться. – Не надо!

Разумеется, мои протесты не произвели на огаса никакого впечатления, и уже через несколько секунд его член стал проталкиваться в мой задний проход. Боль была еще худшая, чем та, что я переживала вчера.

Я кричала так, что едва не сорвала голос, молила о пощаде, бессильно извивалась под разрывающим меня на части мужчиной. И слышала в ответ лишь удовлетворенные постанывания и прерывистое дыхание. Нордан, нисколько не заботясь о моих ощущениях, врывался все глубже, делал намеренно резкие и сильные толчки, не давая даже привыкнуть к этим чудовищным ощущениям.

Почувствовала, как после очередного толчка внутри стало мокро от мужского семени, и Нордан удовлетворенно рыкнул. Потом вышел из меня и похлопал по ягодицам.

– Ну все-все, уже закончилось.

А я рыдала вголос, уже не сдерживаясь. Все тело сотрясалось после перенесенного ужаса. Даже не могла должным образом отреагировать и послать проклятого мерзавца куда подальше. Боль и унижение оказались такими сильными, что психика с трудом справлялась с тем, что пришлось пережить. Но еще хуже оказалась внезапная нежность огаса, который осторожно провел по моим спутавшимся, влажным от пота волосам, и успокаивающе сказал:

– Ты ведь понимаешь, что сама виновата? Скажи, что понимаешь и в дальнейшем не станешь вести себя так необдуманно. И тогда такого больше не будет.

Не знаю, откуда во мне нашлись силы не отвечать. Видимо, всегдашнее упрямство из последних сил удерживало от того, чтобы сдаться.

– Глупо, – хмыкнул огас.

Я съежилась, ожидая новой порции издевательств, но вместо этого он достал витар и провел несколько раз над моей спиной, залечивая порез. Замерла, надеясь, что он проделает то же самое и с нижней частью моего тела. Но мерзавец не стал этого делать. Видимо, решил, что мне полезно будет помучиться еще немного и подумать над своим неподобающим поведением.

– Поднимайся и иди к себе, – отстранившись и усевшись на другой части кровати, велел Нордан.

Я попыталась это сделать, но тело пронзила такая резкая боль, что со стоном рухнула обратно. От бессилия из глаз снова хлынули слезы – на этот раз из-за злости и досады. Не хотелось демонстрировать слабость перед жестоким ублюдком, которому это наверняка доставляет удовольствие.

Ожидала нового окрика или издевательского замечания, но вместо этого увидела, как огас встает с постели и подходит ко мне. Поднял меня на руки, снова вырвав крик боли, и сам отнес в мою каюту. Прикосновение его обнаженной кожи, к которой приходилось прижиматься, вызывало гадливое чувство, но выбора не было.

Хотелось одного – пусть положит меня на кровать и убирается! Но вместо того, чтобы это сделать и, наконец, предоставить собственной участи, Нордан отнес в душ и включил воду. А затем, прислонив к стене и слегка поддерживая одной рукой, стал смывать с моего тела следы перенесенного насилия.

Я настолько поразилась тому, что он это делает, что могла лишь в полном недоумении смотреть на него и хлопать глазами. Лицо Нордана оставалось совершенно бесстрастным, и взгляды, какие он иногда бросал на меня, понять было трудно. Но почему-то такая смена поведения пугала даже сильнее, чем то, что уже пришлось пережить. Чтобы заносчивый высокомерный огас настолько заботился о представительнице низшей расы, должно было произойти что-то из ряда вон выходящее.

Вымыв меня, он завернул в большое полотенце, и как ребенка, вынес из душевой. Уложил на кровать и некоторое время стоял рядом, задумчиво разглядывая.

– Теперь ты видишь, что между нами все может быть и по-другому, – наконец, нарушил он становящееся гнетущим молчание.

И до меня, наконец, дошло, зачем Нордан все это делает. Кнут и пряник – извечные способы дрессировки строптивых животных. Показывает, что если буду вести себя так, как хочется ему, буду получать заботу и хорошее обращение. А стану упрямиться – боль и унижение.

Снова накатила злость. Из его рук предпочту второе! Пусть даже изнывающее от боли тело протестующе отзывается каждой клеточкой. Но я никому не позволю обращаться со мной, как с тупым животным!

Нордан покачал головой, без труда разгадав мои эмоции, и больше не говоря ни слова, покинул каюту. А я свернулась калачиком, осторожно отыскав позу, в которой боль не чувствовалась так сильно, и закрыла глаза. Даже плакать сейчас не могла. Внутри разгорался костер гнева и ненависти, и я вовсе не желала его тушить. Это единственное, что еще помогало сохранять остатки достоинства.

Следующие дни, оставшиеся до прилета на Новую Землю, стали для меня персональным адом. Нордан бесился из-за того, что не желаю играть по его правилам, причинял боль, чередуя ее с лаской. Но результат оставался тот же. Внешне покорная, внутренне я продолжала сопротивляться. И он это чувствовал.

Втайне я надеялась на то, что огасу это надоест и он откажется от своей затеи сделать меня еще и своей любовницей. Но все получалось с точностью до наоборот. Его одержимость мной все возрастала. Дошло до того, что он больше не отпускал меня на ночь в свою каюту и оставлял в одной постели с собой. Причем не отодвигался на другую сторону, избегая лишнего контакта, а подгребал к себе, оплетал руками и ногами, словно боялся, что куда-то денусь, и прижимал к груди.

Я же потом долго не могла заснуть, чувствуя, что эти объятия просто душат. С нетерпением ждала наступления утра, когда после завтрака позволят уйти к себе. Осознание того, насколько сильно Нордан прикипел ко мне, далеко не радовало. Вряд ли он спокойно отнесется к моему побегу, и сделает все возможное и невозможное, чтобы найти. А учитывая то, какие у него связи в Федерации, это могло сильно осложнить мою новую жизнь. Но я готова была рискнуть и даже в случае неудачи выдержать самое суровое наказание. Что угодно, лишь бы получить хотя бы мизерный шанс избавиться от чудовища, получившего власть надо мной!

Единственное, что служило хоть каким-то утешением за эти дни, было то, что я делала неплохие успехи в освоении ментального дара. Конечно, обходиться без амулета совсем не смогла бы, но уже могла удерживать щит в течение часа, а то и больше. И это очень радовало. По крайней мере, хватит для того, чтобы продемонстрировать свои способности перед членами приемной комиссии Звездной Академии.

И все же, чем ближе становился день, в который решится моя судьба, тем усиливалась нервозность. Впервые я окажусь полностью предоставлена собственной участи, и все будет зависеть только от меня. Раньше за меня все решали другие: сначала отец, потом брат, теперь Нордан.

Окажусь ли я достаточно сильной, чтобы самой распоряжаться своей жизнью? Очень надеялась, что да, но все равно волнение не отпускало. И в то же время какое-то радостное предвкушение давало понять, насколько же я на самом деле хочу этого. Стать хозяйкой собственной жизни!

Уже завтра мы прилетим на Новую Землю, и моя судьба может измениться навсегда.