Мечников. Том 12. Щит мира

Глава 8

Свадебные церемонии в этом мире во многом отличаются от того, как это происходило там, откуда я пришёл. У каждой губернии свои традиции — в зависимости от того, какому богу поклоняются в этих местах.

К примеру, в Санкт-Петербурге главенствующим является Морской бог. И свадьбы, насколько мне известно, принято проводить у воды. Либо на берегу, либо на судне. Дворяне чаще всего склонялись именно ко второму варианту. Снимали целый пароход, на котором и происходило празднество.

Слышал, что существует поверье касаемо погоды, которая сопровождает этот праздник. Если море спокойное, значит, Морской бог благословил этот брак. Если начинается шторм, часто свадьбу на этом и обрывают, поскольку такой брак не сулит объединяющимся семьям ничего хорошего.

В Саратовской губернии со свадебными традициями всё гораздо проще. Грифон сам по себе олицетворяет жизнь, считается богом весны, который благословляет любые браки, в которых обе стороны добровольно принимают решение связаться новыми узами.

Поэтому чаще всего в Саратовской губернии свадьбы устраивают весной, но не возбраняется делать это в любое время года. Главное правило — соблюдать несколько мелких традиций. И одно из них — бутоньерка. Несколько собранных вместе цветков, вставленных в петлицу костюма жениха.

Здесь это играло очень большую роль.

Как раз этот свадебный аксессуар и лежал в свёртке, который передал мне Доброхот. Поначалу я решил, что подарок странный. Всё-таки бутоньерку я и сам без труда мог себе приобрести. Кроме того, за неделю цветы уже засохнут.

Но вскоре понял, что домовой принёс мне совсем не простые цветы. Мои лекарские каналы резонировали с растением. В нём содержалось большое количество магической энергии.

— Что это такое, Доброхот? Очень знакомые ощущения. Будто я уже держал в руках эту бутоньерку. Где ты её взял? — рассматривая диковинные цветы, спросил я.

Даже на ощупь бутоны воспринимались странно. Было в них что-то неестественное. Будто они… чересчур живые. У меня не было оснований так думать, но лекарская магия намекала, что эти растения не завянут даже через несколько месяцев после моей свадьбы.

— Это я сам сделал. Вместе со своими домовыми, — улыбнулся Доброхот. — А знакомо тебе это ощущение, потому что туда влита наша духовная сила. Эссенция. Ты уже пользовался ей, чтобы восстанавливать ману.

Так вот оно что… Это куда более дорогой подарок, чем может показаться на первый взгляд. При желании из этой бутоньерки можно извлечь огромное количество маны.

Прямо сейчас мои магические каналы как раз страдают от дефицита маны. Я ещё не восстановил энергию после штурма старого кладбища. Но тратить бутоньерку сейчас я точно не стану. До свадьбы ещё неделя, за это время я и без артефактов легко восстановлюсь.

Её лучше приберечь для важного случая.

— Спасибо, Доброхот, — я пожал маленькую, но до жути крепкую руку домового. — Я буду беречь этот подарок. Передавай и остальным домовым мою благодарность. Так значит, ты готов переезжать? Через неделю уже будешь в моём особняке?

— А то! — улыбнулся Доброхот. — Сейчас найду себе замену, отдам бразды правления и… Эх, начнём всё сначала! Мне, если честно, уже не терпится оказаться в новом доме. Здесь, конечно, здорово. Людно — не соскучишься. Но всё же я сторонник традиций. Одному домовому — один дом. А не эти дурацкие коробки! Как вы их там называете… Квартиры!

Да, понимаю Доброхота. Мне в течение следующей недели тоже предстоит непростая работа. Нужно организовать работу ордена лекарей почти с нуля, автоматизировать всю эту систему и найти себе пару заместителей. Всё-таки впереди поездка в Санкт-Петербург. Нужно, чтобы меня прикрывали надёжные люди.

Александр Иванович Разумовский уже назначен на должность моего заместителя, но один он такой груз ответственности не потянет. Лучше ему сконцентрироваться на своём госпитале.

— Кстати, Алексей, — прошептал Доброхот. — А разрешишь мне кое-что забрать отсюда в новый дом? Вернее… кое-кого.

— Дай отгадаю, это ты про Зеркалицу? — усмехнулся я.

— А чего смешного-то? — нахмурился домовой. — Мы сильно сблизились за последние полгода. Мне будет её не хватать. Не хочу оставлять её другому домовому. Ещё неизвестно, какие сюда хозяева заселятся!

— Да не переживай ты так, — улыбнулся я. — Зеркалицу тоже заберём. Но только при одном условии. Повесить её нужно будет вдали от остальных членов семьи. Поищешь место. Я знаю, что она добрый дух. Но в моём особняке будут жить две женщины. Моя будущая супруга Анна, а также жена моего дяди Екатерина. Не хватало ещё, чтобы их Зеркалица случайно напугала.

— Катюша⁈ — заорал Доброхот. — Я сто лет её не видел! Так она тоже будет с нами жить? А чего ж ты сразу не сказал⁈ — Доброхот стукнул кулачком по моей голени. — В таком случае я ускорю переезд. Надо же всё подготовить!

С этого момента началась первая спокойная неделя моей жизни. Не припомню, чтобы я хоть раз за прошедший год позволял себе так отдохнуть. Да, дел было много, но при этом никаких переработок, никаких рисков для жизни — тишина и покой!

Все эти дни я посвятил себя трём делам: организации работы ордена, подготовке к свадьбе, а также написанию концепта для будущей научной работы. «Щит мира» можно было отложить на потом, но я решил уже подготовить основу. Всё-таки через неделю мы с Анной уедем в Санкт-Петербург. А там уже нужно будет представить академикам хоть какой-то материал.

Не могу же я заявиться с пустыми руками к лучшим лекарям Российской Империи и заявить: «Я могу защитить здоровье людей во всём мире! Только доказать вам это пока не могу, но вы уж как-нибудь на слово мне поверьте, господа!»

К четвёртому сентября все дела были решены. Список гостей составлен. Мы с Анной решили пригласить всех наших коллег из Хопёрской амбулатории. Кроме того, я позвал всех друзей и некоторых лекарей из Саратова.

Получилось даже организовать работу ордена и госпиталя таким образом, чтобы Разумовский получил возможность вырваться на праздник. Он тоже заслужил выходной.

Все должны собраться в особняке Елиных. Мы решили звать только хороших знакомых и членов семьи. Никаких лишних приглашённых в лице знатных дворян, которых никто толком не знает, но их присутствие необходимо для приобретения новых знакомств.

Знакомств мне и без того хватает.

— Как я выгляжу? Немного переживаю… — заявил Илья Синицын, когда наш поезд остановился на станции «Хопёрск».

— Илья, чёрт тебя подери, можно подумать, что свадьба сегодня у тебя, а не у Алексея, — рассмеялся Сеченов.

— Да иди ты! — отмахнулся Синицын. — У меня лучший друг семью решил завести. А тебе лишь бы посмеяться надо мной.

— Ну хоть иногда мы должны меняться местами, — продолжал веселиться Сеченов, наблюдая за тем, как Илья напряжённо теребит свою бабочку.

— Иван прав, — сказал Илье я. — Расслабься. Я хочу, чтобы вы все хорошо провели время.

— А ты ещё не понял, чего он так беспокоится? — хохотнул Сеченов. — Он переживает, что…

— Заткнись! — перебил Ивана Синицын. — Даже не думай рассказывать. Какая же ты зараза, Иван! Я лежал без сознания несколько дней, бредил. Можно сказать, находился между жизнью и смертью! А ты умудрился подслушать, что я там бормотал во сне.

Спор Синицына и Сеченова так ничем и не закончился. Я не стал вдаваться в подробности. У каждого должно быть своё личное пространство.

Когда мы прибыли в особняк Елиных, я обнаружил, что большая часть гостей уже на месте. Почти весь состав Хопёрской амбулатории. Главный лекарь Иван Сергеевич Кораблёв, Эдуард Родников, Игорь Лебедев. Средний медицинский персонал, который я лично обучал врачебному делу. И даже Василий Ионович Решетов вместе со своей женой. Смогли всё-таки приехать из Саратова!

Со мной в одном поезде ехали Синицын, Сеченов, Бронникова и Разумовский. Позже к нам должен был присоединиться Евгений Балашов.

Артура Мансурова я звал чисто из вежливости. Но он всё же отказался, поскольку понимал, что представители семьи Елиных будут ему не рады. Всё-таки год назад его старшего брата сватали с Анной, но закончилось всё это скандалом.

Роман Васильевич Кастрицын тоже не смог приехать. После пережитого на старом кладбище ему предстоит долго поправлять и без того слабое здоровье. Но ему теперь есть чем себя развлечь. Думаю, он сейчас вовсю дрессирует Лихого.

— Алексей! — послышался знакомый мужской голос.

Около входа в главный двор меня ждал Андрей Бахмутов со своей сестрой Соней.

— Всё-таки смог вырваться! — обрадовался я. Мы обменялись крепким рукопожатием. — Боялся, что князь Игнатов не даст тебе волю до конца расследования.

— Мне крупно повезло, — признался Андрей. — Расследование закончилось вчера. Говорят, Сперанского накачали зельем правды. Он рассказал, кто был в курсе его планов, а кто слепо выполнял приказ. Как ты сам понимаешь, меня отнесли к последним. Половину солдат освободили. Остальные отправились вместе с Филиппом Михайловичем в Санкт-Петербург. В тюрьму.

Видимо, туда же, куда и Андрей Углов. Думаю, не такого воссоединения ожидали старые друзья.

Через несколько минут меня поймал Василий Решетов. Как раз в тот момент, когда я шёл к столу, вокруг которого собрались все Мечниковы. Чёрт меня раздери… И вправду, полный набор! Отец всё же приехал. Рядом с ним стоят Кирилл и Ярослав. А напротив — Олег, Катя и их сын Сергей.

Готов поклясться, что над их столиком уже сгущаются тучи.

Но проигнорировать Решетова я тоже не мог. Придётся быстро переговорить с пожилым лекарем, а уже после этого выдвинуться к Мечниковым.

— Алексей Александрович, мы с Клавдией от всей души поздравляем вас с этим знаменательным днём, — старик обхватил мою ладонь двумя руками и резво потряс. — Скажу вам по секрету, я уже краем глаза видел невесту. Но вам ничего рассказывать не буду. Сами знаете, плохая примета.

Это и в самом деле так. В этом плане традиции в Саратовской губернии очень похожи на те, что были в моём мире.

— Спасибо за поздравление, Василий Ионович. Очень рад, что вы смогли приехать, — я освободил руку, но старик вцепился в неё с новой силой.

Решетов выглядел напряжённым.

— Алексей Александрович, — прошептал он. — Моё кольцо у вас? На месте?

— Да, а что такое? Хотите его вернуть?

— Нет, — помотал головой он. — Просто прошу — будьте с ним аккуратнее. Когда поедете в Санкт-Петербург, отнеситесь с вниманием к тайной библиотеке моей семьи. Боткины могли сильно изменить структуру своих подземелий. Не исключено, что там вас могут ждать ловушки.

— Я буду аккуратен, Василий Ионович, — кивнул я. — Благодарю за предупреждение.

Сильно же Решетов встревожился. Возможно, Асклепий снова выходил с ним на связь. Но разговаривать со стариком на эту тему я не хотел. Сегодня — совершенно не тот день. Плюс не хочется мне, чтобы нас кто-то подслушивал. А людей здесь много!

Я прошёл к столу, вокруг которого собрались Мечниковы. Там уже вовсю шёл какой-то спор.

— Не хочу ничего слышать, Александр, — услышал я голос своего дяди. — Клянусь, если бы не свадьба моего любимого племянника, я бы прямо сейчас позвал тебя на дуэль.

— С твоей-то ногой? — сухо усмехнулся мой отец. — Не самая хорошая идея, Олег.

— Господа, — прервал их спор я. — Вижу, вы тут отнюдь не светские беседы ведёте.

— Алексей, ты как раз вовремя! — воскликнула Катя. — Не стала бы я говорить это в другой ситуации, но на этот раз твой дядя первым затеял ссору.

— Предательница, — фыркнул Олег.

— Дядя, я тебя предупреждал. Не заставляй меня злоупотреблять полномочиями главы рода. Сегодня никаких ссор. А лучше и впоследствии их избегать, — заключил я. — Да. Мы — два разных рода Мечниковых. Но всё же кровь у нас одна. Пусть прошлое у нас переполнено конфликтами и предательствами, но я рассчитываю, что этот день для нас станет переломным. Важно то, каким мы выстроим наше будущее.

— Хорошо сказано, Алексей, — согласился со мной отец. — Вижу, ты набрался опыта. Кстати, я уже успел познакомиться с господином Елиным и его супругой, — Александр Мечников решил перевести тему. — Хорошая семья. Я сразу понял, что они — достойные люди. Кстати, почему-то я только от них узнал, что вы с Анной уже завтра собираетесь отбыть в Санкт-Петербург. Вы не хотите остановиться в моём особняке?

— Не было возможности поговорить с тобой об этом. Сам знаешь, письма долгое время не проходили через границу губернии, — напомнил я. — Да, насчёт поездки — это правда. И мы с Анной были бы рады остановиться у тебя.

— Значит, так и поступим, — улыбнулся отец. — Думаю, нам с тобой есть о чём поговорить.

Учитывая то, что мы оба теперь напрямую связаны с императором, тем для разговоров у нас точно прибавилось. Эх, и быстро же пролетела неделя. Больше отдыхать не выйдет. Впереди — целая гора работы!

По крайней мере, пока что никто больше не пытается меня убить. Хотя бы это радует.

Вскоре из особняка вышли Елины. Иннокентий Сергеевич с женой, Павел и Анна.

На Анне было надето бежевое платье с множеством зелёных вкраплений. В нём она походила на лесную дриаду — ещё одна дань уважения Грифону. Он любит всё, что связано с природой.

Я подал Анне руку, и вместе с ней мы прошли к алтарю, который воздвигли во дворе перед рядами столов. У алтаря уже стоял жрец Грифона — Никодим. Тоже мой старый знакомый. Когда-то я вернул ему голос и помог разобраться с вероломным послушником.

Вспомнишь — вздрогнешь, как говорится. В памяти всплыл тот зимний день, когда помощник Никодима разъезжал по городу и вместо освящённой воды разливал повсюду технический спирт.

Чего только со мной не случилось за этот год!

Как только мы оказались у алтаря, Никодим начал свою речь. Причём разобрать её было сложно, поскольку читал он её на каком-то местном аналоге латыни. Лишь иногда переходил на русский язык, чтобы услышать от нас ответы на заветные вопросы.

Странно, но уже в середине его речи я почувствовал, как начала подрагивать моя бутоньерка. Словно отреагировала на магические колебания. Поначалу я решил, что это происходит из-за проявления ауры Грифона.

Но позже до меня дошло, что источник магической энергии исходит откуда-то со стороны гостей.

Ну и кто там колдовать вздумал, чёрт подери? Да ещё и в тот момент, когда мы должны были дать клятву и обручиться. Странно… Отец и Олег стоят поодаль друг от друга, даже не разговаривают. Может, Синицын с Сеченовым опять рассорились?

Нет. Опять же, никаких проблем. Краем глаза я вижу, как они стоят среди других гостей и наблюдают за нами с Анной.

Странно, может, я неправильно интерпретирую колебания бутоньерки?

Наконец, мы с Анной дали клятвы. Толпа разразилась громом аплодисментов, и мы с теперь уже моей официальной женой прошли к столам. Пиршество продлилось полчаса, впереди было ещё много традиционных ритуалов. И в связи с одним из них Иннокентий Сергеевич забрал Анну домой.

В этот момент я ещё раз почувствовал колебание бутоньерки.

— Жду не дождусь, когда Анна будет бросать букет, — прошептал мне Иван Сеченов. — Ты не представляешь, как Илья ждёт этого момента. Даже от нервов исчез куда-то. Я его уже полчаса не видел.

— Украли! Невесту украли! — послышался крик Иннокентия Сергеевича.

— О-о, началось, — усмехнулся Иван. — Во теперь тебе морока, Алексей. Замучаешься искать. Хотя я догадываюсь, куда она исчезла.

Разумеется, гости к этому заявлению отнеслись с воодушевлением. Ведь это одна из традиций Грифоновской свадьбы. Дурацких традиций, на мой взгляд.

Барон Елин подбежал ко мне, склонился над моим ухом и нервно прошептал:

— Алексей Александрович, у нас беда. Если что, я сейчас не шучу. Её на самом деле украли.

И бутоньерка вновь шелохнулась на моём воротнике.