Мечников. Том 12. Щит мира

Глава 19

— Нет, правда, Алексей, ты посмотри. Да на нём лица нет! — заявил дядя.

В другой ситуации я бы даже посмеялся над тем, как неудачно подобрал слова Олег, но сейчас было совсем не до шуток. Святослав явно попал сюда не случайно. Скорее всего, он побежал ко мне, а попал на приём к дяде.

— Так, дружище, — я присел рядом с Березиным, осмотрел здоровую половину лица. Губы срослись ровно посередине, но рот он открывать всё ещё мог. — Давай для начала разберёмся, можем ли мы с тобой наладить контакт. Ты хоть какие-то звуки сейчас издавать способен?

— Угу, — промычал он. — Но ощень щежело.

Святослав тут же закашлялся. Я сразу понял, что продолжать с ним разговор в таком формате — не вариант. Ещё не хватало, чтобы он слюной поперхнулся.

— Тогда разговаривать будем жестами. Просто кивай или мотай головой, — попросил я. — Лицо у тебя болит?

Он замотал головой.

— Это появилось сегодня?

Кивнул.

— Ты знаешь причину? Догадываешься, откуда это взялось?

Святослав хотел кивнуть, но жест вышел неуверенным. Затем он поднял правую ладонь и потряс ей. Понятно. Это значит: «Вроде бы догадываюсь, но до конца не уверен».

— О! Минуту, Святослав, — я повернулся к рабочему столу, нашёл лист бумаги и чернила. — Держи. Напиши мне, попробуй объяснить, что случилось.

Березин обрадовался, наконец-то почувствовал волю. До этого момента в коммуникации он был стеснён.

— Думаю, это какое-то заболевание кожи, — поделился со мной своим мнением дядя. — Патологическое разрастание. Я, правда, не уверен, можно ли это как-то это убрать. Ткань выглядит живой. Боюсь, если мы попытаемся убрать её мазями или магией, лицо начнёт кровоточить.

— Ты прав. Это опасно, но пара идей у меня уже есть. В беде мы его не оставим.

Святослав протянул мне лист бумаги. Там было несколько предложений.

«Он мстит мне. Я видел его в своём ночном кошмаре. Он недоволен, что я избавился от некромантии. Моё лицо — это наказание».

— Тёмный бог? — уточнил у Святослава я.

Березин кивнул.

Проклятье! Никак эта сволочь не успокоится. Но я чувствую, что Святослав узнал куда больше, чем написал на бумаге. Нужно разобраться с его лицом и поговорить по-человечески.

— Ложись на кушетку, — скомандовал я. — Даю слово, через час ты будешь в полном порядке.

— А? Что мы делаем? — напрягся дядя.

— Готовимся к операции, — распахнув свой чемоданчик с инструментами, ответил я. — Будешь ассистировать.

— М-м-м! — испуганно промычал Березин. — Мофет, не надо?

— Надо. Не волнуйся, боли ты не почувствуешь, — пообещал другу я. — Поспишь немного. Проснёшься — всё уже будет позади.

Искажение лица явно вызвано некротикой. Хорошо постарался Асклепий — ничего не скажешь. Даже будучи ослабшим, он всё равно продолжает причинять людям страдания.

Я помог Святославу снять верхнюю одежду, затем обработал локтевой сгиб антисептиком и ввёл в вену заготовленный раствор. Березин быстро погрузился в состояние общего наркоза.

Чисто в теории я бы мог обколоть анестетиком его лицо, но ещё не факт, что выращенная Асклепием ткань пропустит в себя мой препарат. Да и к тому же зачем Святославу лишний раз беспокоиться? Всё-таки не каждый человек сможет лежать спокойно, понимая, что врачи прямо сейчас проводят операцию на его лице.

Олег ненадолго покинул наш общий кабинет, предупредил Катерину с Анной, чтобы они нас не беспокоили, а затем вернулся — и мы приступили к работе.

Первым делом я сделал несколько аккуратных надрезов рядом с теми областями, где должен находиться глаз, нос и рот. Из аномальной ткани сочилась кровь. Олег быстро убирал её тампоном, это позволило мне заглянуть в образовавшиеся операционные раны.

И я почувствовал глубокое облегчение!

— Ты чего так улыбаешься, Алексей? — удивился дядя.

— Всё так, как я и думал. Лицо он не потерял. Все структуры лица на месте. Глаз, ноздря, рот, зубы — всё это вижу. Всё в порядке. Их просто стянуло кожей. Сейчас мы удалим эти лоскуты — и операцию уже можно будет завершать.

Удалить эту часть кожи было нетрудно. Уже через полчаса лицо Святослава полностью освободилось, а образовавшиеся ранки я зарастил лекарской магией — раз плюнуть!

Да, что-то Асклепий сплоховал. И это он называет местью? Просто зарастить лицо кожей? Видимо, мой ход с лекарскими кристаллами сильно по нему ударил. Жаль только, что больше Боткины создать не успели. Было бы ещё хоть пять-шесть кристаллов, мы бы смогли Тёмного бога дистанционно испепелить.

Если бы эта идея пришла Боткиным, Асклепий уже давно бы исчез с лица всех миров. Но они были слишком сконцентрированы на своих бесчеловечных исследованиях. Не заметили, какая над ними нависла угроза. Именно это неведение их и погубило.

— Слушай, а здорово вышло, Алексей, — почесал подбородок Олег. — Я уже даже думаю, не стоит ли и мне обучиться этим твоим… хирургическим техникам. Мне кажется, за этим действительно лежит будущее!

Будущее? Чёрт возьми, если бы он только знал, какое будущее мы только что сотворили!

Это ведь первая пластическая операция за всю историю человечества! Правда, в этом мире мы немного отстали от графика. В моей вселенной эту операцию провели ещё в одна тысяча восемьсот четырнадцатом году. Английский хирург Джозеф Карпью провёл ринопластику — коррекцию носа.

Но в этом мире этого не произошло, поскольку хирургов здесь в принципе испокон веков не было. Так что мы с Олегом, как ни крути, первые!

Через пятнадцать минут Святослав Березин пришёл в себя. Открыл глаза, с трудом удержался, чтобы не потереть больную часть лица. Кожа там была ещё совсем свежая. Лишний раз травмировать её не стоит.

Мы с Олегом поднесли Святославу зеркало. Он прокашлялся, выпучил глаза, тут же зажмурился, а затем выкрикнул:

— Грифон меня подери, а волосы… А волосы⁈

Да, половины волос на голове Святослава не было. Их сорвало покровом кожи, который мы уже удалили. Выглядел бывший некромант очень комично. С одной стороны — лысина, с другой — густая копна волос.

— Придётся тебе пока что побрить всю голову, — подметил я. — Потом всё разом отрастёт. Я убедился, что твои волосяные луковицы не пострадали. Мы с дядей всё сделали качественно.

— Охотно верю, и я очень вам благодарен, господа, но… Кажется, не всё так радужно, как вы говорите, — моргая одним глазом, произнёс Святослав. — Кажется, Тёмный бог сдержал своё слово. Я больше ничего не вижу этим глазом, — он указал на пострадавшую сторону.

— Дай-ка посмотреть, — я подхватил свой офтальмоскоп и принялся изучать органы зрения своего пациента. — Ага… Вижу. Однако тут работы на пару минут. Зря ты паникуешь. Сейчас закончим — и буду ждать от тебя рассказ.

Вот уж не знаю: либо это я стал слишком сильный, либо Асклепий ослабел, но с глазом Березина я разобрался очень быстро. Изменил кривизну хрусталика, восстановил радужку, затем улучшил кровообращение в сетчатке и — готово! Один из главных сотрудников моего завода снова может видеть.

— Так, с чего бы начать… — задумался Березин.

— Господа, может, мне стоит оставить вас наедине? — спросил Олег. — Понимаю, что у вас есть свои тайны.

— Нет, дядь, останься, — попросил я. — Тебе тоже нужно знать о происходящем. В подробности я посвящу тебя чуть позже. Главное, не нагружай ими Катю. Анна знает всё, но твоей жене лучше пока не напрягаться лишний раз из-за того, на что она всё равно повлиять не может.

Олег такого ответа не ожидал. Молча присел рядом со мной, и мы принялись слушать историю нашего общего пациента.

— Я слышал его мысли, Алексей, — начал Березин. — Когда Тёмный бог добрался до меня, за его спиной была уже целая куча жертв. Он был в ярости. Потому и лишил меня зрения. За то, что я от него отвернулся.

— Погоди, ты сказал, что перед тобой пострадали и другие люди. О ком речь? — уточнил я.

— Им повезло меньше, чем мне. Он взялся высасывать энергию из всех оставшихся некромантов, — объяснил Березин. — Верховных орден уже истребил. Но низшие остались. Вернее… Оставались до вчерашнего дня. Я общался со старыми знакомыми из подполья. Ещё перед тем, как Тёмный бог добрался до меня. Мне сказали, что все некроманты погибли в одну ночь. Все разом. Думаю, владыка некротики просто высосал из них все соки.

Хитрый ублюдок… Кажется, я знаю, зачем он это делает. Я его ослабил, но он решил восстановить энергию. Причём очень вероломным путём. Убил всех своих последователей, забрал у них то, что сам им даровал. Другими словами, собрал все свои заначки.

Значит, времени остаётся не так уж и много. Нужно спешить. Василий Решетов сказал, что восстанавливаться Асклепий будет чуть больше недели. Но что-то мне подсказывает, что мой главный враг только что сократил это время вдвое.

— Значит, некромантов на земле в принципе больше не осталось? — удивлённо прошептал Олег. — Этот ваш Тёмный бог сам же истребил всех своих подчинённых? Но разве это не глупость?

Нет. Не глупость. Как раз для этого я и попросил Гигею собрать пантеон лекарских богов. Разбежались, чёрт их дери, как только поняли, что их отец — наш главный враг. Только проблема в том, что они до сих пор не сложили «два плюс два». Угроза гораздо серьёзнее, чем может показаться.

На кону не моя жизнь, не мои близкие и даже не жизнь Решетова. Всё куда страшнее. Именно поэтому приступать к финальной операции нужно незамедлительно.

После контрольного осмотра мы попросили нанятого нами кучера отвезти Березина домой. Он был в полном порядке, больше никакая опасность ему не угрожала. Однако информация, которую он нам принёс, заставила меня пересмотреть свои планы.

Действовать придётся ещё стремительнее.

— Хозяин! — как только чужой человек покинул дом, на моих глазах материализовался Доброхот. Домовой подбежал ко мне и крепко обхватил мою руку. — Наконец-то ты вернулся, Алексей. Мне нужно перед тобой отчитаться!

— Рад тебя видеть, Доброхот. А я уже начал думать, что ты до сих пор не переехал! — улыбнулся я.

— Да разве ж я мог бросить род Мечниковых в такое тревожное время? — нахмурился он. — Ты не представляешь, что тут происходило без тебя. Духи лезут в дом уже который день. Мне пришлось несколько раз пересматривать защиту.

Я догадывался, что это может случиться. Доброхот вовремя принял на себя удар. Видимо, Асклепий решил подействовать на мою семью косвенно — через духов. Но домовой справился с защитой дома.

— Молодчина, — похвалил его я. — Продержись ещё немного. Терпеть осталось не больше недели. Скоро всё закончится.

— Так я ж не один! Мы вдвоём работаем, с Зеркалицей. Она живо этих тварей отправляет блуждать по параллельным мирам, — хохотнул Доброхот. — Да и друзья из прошлого дома меня не бросают. Они по очереди приходят сюда, поддерживают духовную стену. Мы никого не пропустим в этот дом!

— Грифон меня… подери, — выдавил из себя дядя. — А чего ж ты раньше не говорил, что на наш дом нападают? Я бы, может, чем-нибудь тебе помог?

— Да чем ты помочь можешь? — фыркнул Доброхот. — Как ты прошлый дом запустил, так у меня к тебе с тех пор и нет доверия!

Я разнял ссорящихся до начала драки. А то я уже заметил, что Олег приготовился пнуть Доброхота своим протезом. Вместо этого я решил занять дядю другим делом.

Как только наша карета вернулась, мы погрузили в неё мебель и продукты, а затем повезли всё это к заводу — в камеру, где сидит Решетов.

По пути я кратко рассказал дяде всё, что мне удалось узнать за последние недели. Затем оставил его с Василием Ионовичем и направился на окраину Саратова — к дачному участку, где проживала Клавдия Решетова.

Нужно сдержать своё слово.

— Ой… Алексей Александрович! — пожилая женщина выскочила из дома сразу же, как заметила приближение моей кареты. — Тут такое горе… Такое горе! Василий мой пропал! Я уже собралась письмо вам писать…

— Всё в порядке, Клавдия Ивановна, — тут же успокоил старушку я. — Василий Ионович недавно виделся со мной. Он на очень важном лекарском задании.

Придётся немного соврать. Рассказывать пожилой женщине столь жуткую правду — значит целенаправленно нанести ущерб её здоровью.

— На каком задании? Вы серьёзно? Василий совсем ополоумел? Тьфу! — выругалась она. — А я уже чего только не надумала. Может, он где-то от сердечного приступа слёг. А может, вообще к молодой любовнице уехал, а меня бросил!

— Да будет вам, — улыбнулся я. — Василий Ионович никогда бы на такое не пошёл. Он служит Империи. Ордену понадобилась его помощь.

— Вот ведь старый дурак… — вздохнула она. — Ему надо было отказаться. Сколько можно служить Империи? Отслужил уже своё! Всё, достаточно! Ох, простите, Алексей Александрович. Совсем старуха с ума уже сошла, даже вам чай попить не предложила!

— Ничего, обойдёмся без чая, — успокоил её я. — У меня к вам просьба. Очень серьёзная, Клавдия Ивановна. Я хочу, чтобы вы взяли всё необходимое и уехали со мной.

— Как? — вздрогнула она. — Куда?

— В охраняемое место. В квартиру, которую будет охранять орден лекарей. Как глава нового ордена, я уже отдал распоряжение, чтобы за вами круглосуточно следили несколько боевых лекарей. Там вам придётся прожить неделю или две, — объяснил я. — Всё это связано с заданием, которое выполняет ваш муж.

— Ой, батюшки… Мой муж сковородой по голове получит, когда вернётся! Почти девяносто лет человеку, а всё никак не успокоится. Уже давно пора остепенится. Всю жизнь строит из себя героя, Алексей Александрович. Ну как такая болезнь лечится?

Такова суть лекаря. И Решетов сейчас борется куда больше, чем многие из нас. Именно на него взвалилась тягость стать носителем для Асклепия. Но я это исправлю. Уже очень скоро.

— Поезжайте со мной, Клавдия Ивановна, — попросил я. — Вас будут регулярно посещать мои родственницы. Моя супруга и моя тётя. Они вам со всем помогут.

Клавдия долго сопротивлялась, но я всё же смог её убедить. Оставлять её одну здесь нельзя. Родственников у Решетовых нет. Асклепий может этим воспользоваться. Нашлёт какую-нибудь некротическую дрянь на Клавдию. Возьмёт её в заложники. И тогда Василий Ионович добровольно пожертвует собой. Отдаст своё тело в услужение Тёмному богу.

К концу дня мои люди перевезли Клавдию Решетову в защищённую квартиру.

Я же собрался устроить совет. Снова призвать всех своих соратников. На этот раз самых сильных и самых близких. Только тех, кто действительно сможет сопровождать меня в предстоящем деле.

Однако перед этим мне предстояла ещё одна встреча.

— Я уговорила их, Алексей. Как ты и просил, — прозвучал в моей голове голос Гигеи. — Весь лекарский пантеон в сборе. Они ждут тебя.

Это сообщение застало меня, когда я находился в карете. Но до места встречи с соратниками мне ехать ещё более часа. Так что мне хватит времени, чтобы переговорить с богами. Тем более теперь я могу с чистой совестью закрывать глаза и переставать следить за всем и сразу. С недавних пор меня сопровождают боевые лекари ордена.

А это значит, что я могу посвятить себя более важным делам.

— Ну и зачем ты нас созвал? — обратился ко мне Телесфор, когда мой разум вновь оказался в обители Гигеи. — Ты не понял, Мечников? Мы скорбим. Наш отец стал чудовищем. Тебе этого не понять.

— Речь пойдёт не о скорби. Я собрал вас не для утешения. Моя задача — остановить вашу войну, — объявил я. — И подготовиться к новой.

Гигея, Подалирий, Махаон и Телесфор переглянулись.

— О чём ты говоришь, Мечников? — нахмурился Махаон.

— Вы тысячелетиями дерёте друг другу глотки. И всё зря. Ещё не поняли, почему? Вспомните, кто сейчас ближе всего к пустующему трону. Кто должен занять место главы пантеона?

— Ты просто решил унизить нас? — разозлился Телесфор. — Всё и так уже ясно. Мы с Махаоном вышли из игры. Наш трусливый брат Подалирий преклонил колено перед Гигеей. Теперь победа за ней. Ты пришёл насмехаться?

— Ошибаетесь. Мы с Гигеей стоим на втором месте. Она уже давно бы заняла этот престол, если бы не Асклепий. Это он претендует на своё старое место. И он его займёт, если выберется из Тёмного мира. Догадываетесь, что случится, если Тёмный бог станет главой лекарского пантеона?

Махаон с Телесфором одновременно раскрыли рты, но так ничего и не произнесли. Гигея поджала губы, а затем и вовсе прикрыла их рукой.

— Мечников прав.

Все боги вздрогнули. Не поняли, откуда послышался этот голос. Первым источник голоса обнаружила Гигея.

— По… Подалирий? Ты… Ты разговариваешь⁈ — вздрогнула она.

Покровитель Ивана Сеченова, немой лекарский бог. Впервые за тысячи лет он заговорил.

— Мне придётся прервать свой обет молчания, — заявил он. — Юный Мечников должен знать правду, которую отец доверил мне одному.

— Какую правду? — напрягся Махаон. — Подалирий, всё это время ты просто обманывал нас? Мы думали, что ты болен! Что ты не можешь говорить!

Подалирий проигнорировал своих братьев и сестёр, а затем обратил свой взгляд на меня.

— Я расскажу, Алексей Мечников, почему наш отец поселил нас именно здесь. Почему мы — греческие боги — живём на территории Российской Империи.