Мечников. Том 12. Щит мира

Глава 15

— Алексей Александрович, вы выглядите встревоженным, — обратился ко мне Павлов. — Могу я чем-то…

— Не надо, не лезьте к нему, — перебил Владимира мой старший брат. — Думаю, он сейчас занят тем, что вам знать не следует.

— Следует, — не согласился я. — Просто дайте мне ещё несколько минут. Я говорю с лекарскими богами, Владимир Харитонович. В том числе и с твоим прежним союзником Махаоном. Нам удалось узнать кое-что важное.

Важное — не то слово.

— Алексей, почему ты молчишь? — позвала меня Гигея. — Объясни мне, что ты увидел? Что показали тебе панацеи? Ты же знаешь, что я не всегда могу смотреть твоими глазами. Тем более ты заблокировал мне доступ!

— Я это сделал, чтобы защитить тебя и остальных богов от распространения некротики через моё тело, — объяснил я. — Всё встало на свои места, Гигея. Настоящая личность Тёмного бога… Пока мы не выяснили, что он и есть Асклепий, у меня в голове роились десятки вопросов. Куча событий не стыковалась. Но полученная нами информация объясняет всё.

— Но почему ты думаешь, что он и есть наш враг? Почему мы не рассмотрим вариант, где отец находится в заложниках у Тёмного бога? — упиралась Гигея. — Я ведь знаю, как всё случилось на самом деле. Помню, почему он вообще покинул пантеон. Он нашёл лазейку, открыл путь некротике в наш мир, поскольку хотел использовать её для помощи людям. Воскрешать мёртвых, лечить то, с чем не может справиться лекарская магия. Но допустил ошибку.

— Подожди, я понимаю, к чему ты клонишь, — подметил я. — Хочешь сказать, что Асклепий ушёл в Тёмный мир, чтобы положить конец своему творению, да? И стал заложником существа, которое там живёт?

— Именно!

— Ты права только в одном: он стал заложником. Заложником некротической магии. Думаю, она исказила Асклепия — вот и всё. Некротика — это не иная форма жизни. Это искажённая магия. И никаких живых существ в том мире не было. Ни богов, ни людей — никого. Сама вспомни. Монстры и мутанты, некроманты образуются при контакте некротической магии с нашими местными животными и людьми. Они не приходят из того мира.

— Да, ты прав, но…

— Это ещё не всё, Гигея. Я не совсем правильно объяснил тебе ситуацию. Панацеи показали мне Асклепия сразу в двух местах. В Тёмном мире и в этом. В этой комнате находится лишь небольшая его часть. Следы его присутствия. И они во мне. А мы уже знаем, что Тёмный бог ищет способ завладеть моим телом.

— Так… Теперь это действительно звучит логично.

— Ещё логичнее это будет звучать, если я напомню тебе, что Тёмный бог не желал, чтобы мы направились в катакомбы Боткиных. Не хотел, чтобы мы искали Асклепия, — продолжил рассуждать я. — Поначалу мы с тобой думали, что он просто боится твоего отца. Опасается, что Асклепий поможет нам его убить. Но нет: он просто не хотел, чтобы мы узнали правду.

— Но ведь он действует не один! — напомнила Гигея. — Кто-то похитил твою жену прямо перед отъездом в Санкт-Петербург. И после встречи с этим человеком у тебя начали появляться кровавые сообщения на коже.

— Это я помню. И буду разбираться с этим, когда вернусь в Саратовскую губернию. У меня появились догадки насчёт того, что там на самом деле случилось. Что ж, а теперь нам придётся ненадолго прерваться. Я расскажу тебе ещё кое-что, но только после того, как закончу ритуал.

— Какой ещё ритуал? — удивилась Гигея. — Ты что задумал?

— Убрать лапы Асклепия от своего тела, — сказав это, я оборвал связь с богиней. Затем осмотрел зелёные лекарские камни — панацеи. В них ещё остался запас магии. Этого должно хватить, чтобы сделать то, что я задумал.

Проблема только в том, что в одиночку этот ритуал я не проведу.

Я повернулся к Кириллу и Владимиру.

— Итак, господа. Мне нужно вам многое рассказать. Приготовьтесь, услышанное вас поразит.

Без их помощи я не смогу провести задуманный ритуал. Но и требовать их слепого подчинения — глупо. Лучше объяснить всё, что мне известно.

Что я и сделал. Моя история поразила их обоих настолько, что они даже лишились дара речи.

Павлов побледнел, схватился за голову. Это меня особенно удивило. Всё-таки Владимир, в отличие от Кирилла, сам некогда был избранником. По логике полученные знания острее всего должен был воспринять именно мой брат.

— Всё это время вы с Сеченовым боролись с некромантами, сектой… Противостояли самому прародителю лекарской и тёмной магии, — прошептал Павлов. — А я просто… Вставлял вам палки в колёса. Пытался опередить всеми силами, участвовал в этой дурацкой войне за первенство богов! Я ведь только под ногами у вас путался. Попал тогда в заложники к верховному некроманту — в Хопёрске. Проклятье…

— Теперь это уже не имеет значения, — покачал головой я.

— Нет, имеет, — стиснул зубы Павлов. — Почему вы так со мной поступили? А, Мечников? Почему вы с Сеченовым не рассказали мне правду? Я мог бы вам помочь!

— Мы не знали, можем ли вам доверять, Владимир. Ещё не факт, что вы бы поверили нашим словам.

— Ну да… Зато теперь вы мне доверять можете! — горько усмехнулся Павлов. — Но толку от этого уже нет, поскольку я лишился связи с Махаоном!

— И это к лучшему, — подметил я. — Сектанты приносили в жертву всех способных лекарей. И особенное внимание уделяли избранникам богов. Боткины погибли именно так.

— И всё же, как ни прискорбно это признавать, но теперь я чувствую стыд, — вздохнул Павлов. — Но я обещаю, что постараюсь помочь всем, что есть в моих силах. Если понадобится помощь в производстве или нужно будет разобраться с очередной сектой — я помогу.

Он даже не подозревает, с чем именно может понадобиться помощь. Да, я ведь не рассказал им с Кириллом самое главное. Но пока что не хочу их тревожить. От Тёмного бога исходит такая угроза, что, сообщи я о ней, и вокруг сразу же поднимется паника.

Именно поэтому для начала я обсужу этот вопрос с пантеоном. Но перед этим…

— Вам надо меня очистить, — сообщил соратникам я. — Сейчас я пройду в круг кристаллов. Но на этот раз самостоятельно запустить их работу не смогу, потому что сам буду находиться внутри ритуального круга. Поэтому эту задачу я поручаю вам.

Заряда панацей хватит, чтобы наложить на меня печать. Помешать Асклепию забрать моё тело. Тогда он не сможет выйти из своего мира. Мы выиграем время.

Но… очень большой ценой. Пять лекарских камней — уникальный минерал. Другого такого в этом мире больше нет. Секрет его создания ушёл вместе с Боткиными и их покровительницей Панацеей.

Их можно было бы использовать для нового медицинского аппарата или какой-нибудь ранее невиданной лекарской технологии. Но придётся потратить на борьбу с Асклепием. С тем существом, в которое он превратился под воздействием своего же тёмного детища.

Решение принято. Я настроил кристаллы, мысленно дал им задачу — установить печать, защиту на моё тело.

Вошёл в круг, Владимир с Кириллом запустили ритуал. И я, наконец, почувствовал, как гнетущее ощущение чьего-то чужеродного присутствия исчезло.

Нет уж, Асклепий. Ты здорово всё продумал. Но больше следить за мной ты не сможешь. И доступ к моему телу больше не обретёшь.

Лекарские кристаллы — панацеи — лопнули. Разорвались с такой силой, что осколками от магических минералов мне расцарапало лицо.

— Алексей, ты в порядке? — Кирилл подал мне руку.

— Мелочи. Спасибо, господа. Дело сделано! — улыбнулся я. — Теперь можем возвращаться домой.

С богами я переговорю уже на месте. После того, как объясню отцу и Анне, почему мне пришлось так срочно покинуть их посреди ночи.

— Эм… Есть небольшая проблема, — растерялся Павлов. — Мы сейчас глубоко под землёй. А вход закрылся. Как нам теперь отсюда выбираться?

— Внимание — наше всё, Владимир Харитонович, — усмехнулся я и повернул рычаг с изумрудным наконечником. Он скрывался между двух полок, которые после активации механизма сразу же отодвинулись.

Мы вышли к лестнице, ступени которой вели через тёмный туннель на самый верх — к поверхности. Мы выбрались в саду, что занимал задний двор некогда величественного поместья Боткиных.

Проход закрылся иллюзорным полотном. Отличить его от окружающей земли было невозможно. Однако я запомнил, где находится запасной вход в катакомбы. Если мне захочется вернуться в библиотеку и подробнее изучить труды Боткиных, я без труда найду скрытый проход.

Я даже подумал, что можно было бы приобрести эту территорию в будущем. Не хочу, чтобы знания Боткиных попали в чужие руки. В теории их библиотеку можно было бы сжечь, но… Это — слишком радикальная мера.

Лучше отсортировать их книги. Всё, что подразумевает опыты над людьми — уничтожить. А остальное использовать во благо лекарского дела.

Правда, славу Боткиных я забирать не собираюсь. Даже если решу опубликовать что-то из их трудов, обязательно укажу, что эти изобретения созданы не мной.

Сперва мы с Павловым договорились не использовать секреты Боткиных. Но будет нерационально отказываться абсолютно от всего. А согласился я с Павловым тогда, поскольку его решение было продиктовано абсолютным шоком. Да и у меня увиденное оставило неизгладимое впечатление.

Время уже прошло. Мысли в голове устаканились. И я пришел к более верному с моей точки зрения решению.

Дома меня, разумеется, ждал непростой разговор. Для начала пришлось успокоить Анну. Она решила, что меня кто-то похитил, как и её. А после этого состоялся семейный совет, на котором я озвучил остальным членам семьи Мечниковых, что происходит за кулисами.

Дворяне привыкли к интригам. Но им было в новинку, что может быть кто-то выше них. Кто-то выше самого императора. Незримый враг со своими корыстными мотивами.

— Если всё это правда, Алексей, — после долгого молчания заговорил мой отец, — нам придётся рассказать правду императору. Но я не знаю, как это сделать.

Александр Мечников упёрся локтями в стол, дерево под ним начало скрипеть от напряжения.

— Плохая идея, — покачал головой я. — Можешь со мной не соглашаться. Можешь поступить по-своему. Это — твоё право. Ведь на данный момент именно ты занимаешь должность личного лекаря императора. Но скажи мне, отец, что изменится, если Николай Первый узнает об этом?

— Начнём с того, что он нам не поверит. У нас ведь нет никаких доказательств, — вмешался Кирилл. — Я верю Алексею. Но поверит ли император?

— Поверит. Он доверяет и мне, и Алексею, — кивнул отец. — Поверит, но не поймёт. Поэтому пока что стоит об этом умолчать. Хотя моё молчание можно расценить как измену.

— Отнюдь. Ты ведь не будешь бездействовать, — перешёл к сути я. — У меня есть для тебя задача, отец. И сейчас она чрезвычайно важна. Причём выполнить её можешь только ты. Благодаря своим связям в главном ордене.

— Если ты хочешь намекнуть, что нам следует собрать армию лекарей и направить их в Тёмный мир… — вскинул брови отец.

— Даже и не думал об этом, — опроверг его предположение я. — Армия лекарей могла бы дать отпор некротике, но даже если бы нам кто-то и дал добро на такой поход — идти нам некуда. Тёмный мир закрыт.

Вход в него могли открыть только верховные некроманты. А я всех известных тёмных магов уже одолел. Кроме того, был ещё и Янус, двуликий бог порталов. Он — единственный, кто мог беспрепятственно перемещаться между любыми мирами. Вот только его я тоже убил.

Чёрт… Интересно получается. Выходит, я собственными руками перекрыл все доступы к Тёмному миру. Готов поспорить, что это — тоже часть плана Асклепия. Пусть он и обезумел, но стратегические навыки не растерял.

Специально подкидывал мне некромантов, чтобы я рос за счёт битв с ними и попутно истреблял тех, кого можно использовать для открытия портала.

Ах да… Янус. Он ведь несколько раз посещал Тёмный мир, а затем являлся к нам с Гигеей с просьбой его заштопать. Скорее всего, Асклепий сам пытался его убить. А затем понял, что делать это вовсе необязательно, ведь можно стравить его со мной.

Однако он не учёл один момент. У меня есть ещё один способ открыть проход в Тёмный мир. И скорее всего, Асклепий о нём не знает, что мне на руку.

— Так если речь не об армии, то о чём ещё? — нахмурился отец.

— Мне нужны имена всех лекарей с десятью витками, — заявил я. — Понимаю, что это будет сложно. Но в ордене же должен быть хотя бы примерный перечень?

— Ох… Лучше бы ты сказал собирать армию, — вздохнул отец. — У лекарей не заведено делиться этой информацией. Одно дело стихийники, они количество магических ядер регистрируют, а затем каждые пять лет проходят проверку, чтобы обновить данные в бюро. Но орден лекарей этим не занимается.

— И всё же нужно попытаться. Каждый лекарь, имеющий десять витков, может стать жертвой Тёмного бога. Я себя защитил, но другие подобные мне всё ещё находятся под ударом, — объяснил я.

— Далеко не факт, что в Российской Империи вообще есть лекари с таким уровнем силы, — пожал плечами Ярослав. — Кроме тебя, разумеется.

— Кроме того, мы ведь сейчас говорим только про нашу империю, — добавил Кирилл. — Но как дотянуться до других государств? Там ведь тоже могут быть лекари с десятью витками.

— Уверен, они там есть, — кивнул я. — Но на них угроза не распространяется.

— А это ещё почему? — не понял Кирилл.

— Я перечислил вам всех избранников. Боткин, Павлов, Сеченов, Углов, я. Что скажете? Встречаются тут нерусские фамилии? — я поднял вопрос, который беспокоит меня уже очень давно. Просто до сегодняшнего дня не было смысла разбираться в причине.

— А ведь ты прав… — отец откинулся на спинку стула и задумчиво потёр подбородок. — И какого же, спрашивается, чёрта, все эти боги собрались вокруг Российской Империи? Им тут мёдом намазано?

Ответа на этот вопрос у меня пока что нет. Но чем-то явно намазано. И я подниму эту тему уже через час, когда снова свяжусь с Гигеей и остальными членами пантеона.

Семейный совет затянулся. Мы беседовали допоздна. Под утро отец с Кириллом разошлись по своим кабинетам, а мы с Ярославом продолжили разговор. Я объяснил ему, что Павлов будет помогать нам в исследованиях.

Некротика некротикой, а приказ императора никто не отменял! Нужно довести проект «Щит мира» до ума. И Владимир нам в этом поможет. По воле случая, он стал одним из нас. И я буду рад положиться на его ум.

Тем более свой характер он немного прижал, когда осознал, в какие игры мы на самом деле играем.

На часах семь утра. Я связался с Гигеей, чтобы та собрала пантеон, но встреча всё же не состоялась.

— Мои братья разошлись, — произнесла она. — Даже Подалирий ушёл. Решили подумать о том, что им пришлось узнать.

— Понимаю. Смириться с тем, что всё это время нашим врагом был ваш собственный отец — это непросто, — отметил я. — Правда, я не знаю, в каких вы с ним были отношениях.

— В крайне натянутых, — вздохнула Гигея. — Особенно после того, как погибла наша мать Эпиона. Я сегодня много думала об этом. Полагаю, в тот момент отец и начал сходить с ума. Принялся изучать некротику, пытался найти способ воскресить её. Но, как ты сам понимаешь, привело это только к бедам для всего человечества.

— Эпиона тоже была богиней? — поинтересовался я.

— Стала ей после того, как наш отец открыл источник лекарской магии. Я ведь уже говорила: изначально мы были людьми. Причём жили не здесь, а в Греции. Практиковали врачевание в те времена, когда магия ещё только зарождалась, — Гигея решила выговориться. Вот и доказательство её человечности. Может, она и богиня, чей возраст превышает тысячи лет, но эмоции ей не чужды. — Отец овладел этой магией в совершенстве. Поделился ею с нашей матерью, со мной, моими сёстрами и братьями. Мы очень быстро достигли такого могущества, что заняли целый план на границе миров. Другими словами, стали богами.

— Как я понимаю, именно так и появились все остальные боги? Грифон и все прочие? Это маги, которые смогли занять нишу в высших слоях?

— Да, так и есть. Как раз в тот период произошёл раскол: война между греческими богами. В этом конфликте и погибла наша мать. Отец решил укрыть нас подальше от этой войны, а потом переселил в другие земли. На них мы и остались властвовать.

А вот это уже интересно… Как раз эту тему мы поднимали сегодня на семейном совете.

— Ты говоришь о землях, на которых в будущем выросла Российская Империя? — уточнил я. — Вы поэтому отвечаете только за эту территорию?

— Да. А почему ты так этим заинтересовался?

— Пытаюсь понять, почему Асклепий так зациклен на наших землях. Думаю, здесь тоже кроется ещё одна важная разгадка, которая поможет найти его слабое место, — задумался я.

Связь с Гигеей временно прервалась, поскольку в мой кабинет вошла Анна.

— Алексей, у меня для тебя новости, — улыбнулась девушка. — К нам приехал гость из Хопёрска. Ни за что не отгадаешь, кто там. Думаю, ты будешь очень рад его видеть.

В этот же момент я почувствовал нехорошие вибрации в воздухе. Будто Асклепий вновь взял под контроль моё тело. Но нет, в меня он уже пробраться не сможет.

Кажется, я знаю, кто решил нас посетить. Ещё один недостающий кусок пазла.

Анна ошибается. Это встреча не будет приятной. По многим причинам.

— Гигея, — мысленно произнёс я. — Сообщи, как соберёшь пантеон. Мне нужно обсудить с вами вопрос самой главной угрозы. Эту тему мы так до сих пор и не подняли. А пока что — наблюдай. Мне предстоит непростая встреча. Кажется, к нам приехал союзник твоего отца.