Магия Слова

Глава 12

Мне снилась поздняя осень. Я снова был в нашем мире, на паре по физкультуре, в лесу, по которому препод немилосердно гнал ленивых филологов.

Я опять поскользнулся и упал носом в прелую листву. Кажется, такое уже случалось. Надо бежать, а то не видать мне зачета в зимнюю сессию. Только почему я не могу встать? И почему болит все тело…

Открываю глаза, потягиваюсь. Нет, я по-прежнему в мире меча и магии. Надо будить Лота и девчонок, мы же собрались охотиться на мутанта.

Я вдруг понимаю, откуда этот странный запах. Да потому что я лежу на земляном полу в подвале. Пытаюсь сесть и не могу сдержать стон. Кажется, мне вывихнули руку.

Кое-как устраиваюсь, облокотившись на стену. Рядом всхлипывают девушки, а Лот на удивление спокоен, и это пугает больше всего. Лучше бы он ругал на чем свет стоит поганую эльфятину.

— Аль, мы попали в плен, — шепчет принцесса.

И я вспоминаю все: как убегали от эльфов по ночному лесу, как пытались отбиться и как бессвязно выкрикивал алфавиты из разных языков, ставшие бесполезным набором звуков.

Самое обидное, что эльфы справились с нами без единого заклинания. Лесной воздух даже не шелохнулся, потревоженный магией. Короткий бой на мечах проходил в темноте, освещаемой луной и фасеточными глазами чудовища, созданного самым одаренным в синкретизме народом.

— Болит? — поинтересовалась Ульрика, глядя на мою руку. — Я помогу, я умею. Изучала основы медицины, это входит в программу обучения принцессы клана. Мы обязаны лечить больных, помогать нищим и обездоленным. Держи его крепче, Лот.

Троглодит взял меня за плечи, и я смог разглядеть синяк под глазом и рану внизу живота.

Кошмар! Вот же твари… Да как он вообще передвигается с такими повреждениями.

— Ускоренная регенерация — одно из свойств чешуйчатой кожи, — будто прочитав мои мысли, объяснил Лот.

Короткий хруст, и я заорал так, что заглянул охранник. Высокий и худой молодой мужчина, даже скорее парень, почти ничем не отличающийся от людей. Лишь бесцветными глазами и чуть вытянутыми ушами.

— Кто-то желает познакомиться со знаменитыми эльфийскими кандалами? Прекрасные украшения для идиотов, которые шатаются в чужих владениях.

— Я — принцесса троглодитов, — выдохнула Ульрика. — Вы не смеете обращаться с нами, как со скотом.

— А разве троглодиты являются дружественным кланом черным эльфам? — усмехнулся эльф.

Девушка сплюнула кровью, и я заметил, что у нее рассечена нижняя губа:

— У черных эльфов вообще нет друзей! Ничего, недолго вам осталось. Скоро король пришлет войска, и вашу грязную деревушку сотрут с лица земли.

Эльф бросил нам буханку хлеба и кастрюлю с кашей.

— А ведь вы способные к магии и имели все шансы победить наших стражников, даже в темноте в незнакомом лесу. Почему же не сработало ни одно заклинание? Почему не случилось изменения реальности? Почему синкретизм выключился? Дайте ответ, и мы вас отпустим.

— Ты — лживая ушастая тварь! — крикнула троглодитша. — Изгой для всего королевства. Так и просидите всю жизнь в своих норах.

Эльф усмехнулся:

— А ты неплохо владеешь мечом. Люблю горячих женщин! Думаю, после допроса король разрешит мне немного поразвлечься…, — наш тюремщик сорвал с Ульрики штаны, под которыми оказалась льняная рубашка.

Еще один рывок, и у него в руках несколько полосок ткани. Я даже на минуту забыл о боли, засмотревшись на крепкие ноги троглодитши.

Впрочем, не только я. Эльф провел рукой по внутренней стороне бедра, выше и выше… Девушка взвизгнула и рефлекторно свела ноги.

А эльф уже смотрел на Таню:

— Миленькая какая, хоть и человек.

Он грубо стиснул ей грудь, так что девушка завизжала.

Меня затрясло. И сейчас бы я отдал все, лишь бы сразиться с эльфом. Разорвал бы его на клочки. Как он вообще посмел приставать к моим девушкам?!

Впрочем, наш тюремщик быстро утратил к нам интерес. Видимо, появилось новое черное дело — например, скрестить слона и дракона или же свинью и енота.

— Готовьтесь к допросу. И перевяжите уже этого самонадеянного идиота…

Дождавшись, пока шаги в коридоре стихнут, Ульрика вытащила откуда-то бутылочку с мазью регенерации. Аккуратно смазала руку и перевязала, почти как фронтовая медсестра.

— Как тебе удалось сохранить артефакт? Нас же обыскивали.

Девушка опустила глаза:

— Некоторые особенности тела троглодитов. В подробности вдаваться не буду, а то тебе станет неприятно.

— Ты не можешь быть для меня неприятной. Никогда, — я осмелел настолько, что погладил ее по ноге.

— Хватит уже этих телячьих нежностей, — усмехнулась Таня. — Может, я тоже хочу.

Я приобнял одногруппницу за плечи, и тут уже насупилась принцесса.

— Поешьте, девчонки. Нам нужны силы. Кстати, рука почти не болит.

— Утром и совсем заживет, — пообещал Лот. — Правда, драться я бы тебе неделю не советовал.

Мы пожевали хлеба, запив водой из кувшина, который стоял вместе с ведром в углу. К каше никто не притронулся, хотя кто знает, что будет через трое суток, если больше кормить не будут. Может, это месиво покажется нам чудесной трапезой, сопоставимой с яствами из Школы магии.

Я уснул в обнимку с Ульрикой, не хотелось лишний раз тревожить руку, поэтому Таня прижалась к Лоту.

Солнечные зайчики игриво расположились на стене нашей темницы, пробившись через единственное окно на потолке. Настоящий попаданец обязательно бы сбежал через него, убив или подкупив стражей.

Но я бы даже не смог вылезть наружу по веревке, несмотря на обязательные ежедневные тренировки с мечом. Что поделаешь, я словесник, а не студент факультета физического воспитания.

Задерживаю взгляд на солнечном зайчике и мысленно вытягиваю его в форму буквы И. Отлично! Магия возвращается!

Буква И ассоциируется с медициной и регенерацией. Солнечный зайчик перепрыгивает со стены на мою больную руку, обволакивает ее светом и теплом. Не скажу, что кисть, как новенькая, но сегодня я хотя бы смогу удержать меч.

Лот храпит, крепко сжимая Таню во сне. Ульрика же беспокойно ворочалась, тихо всхлипывая. Мне вдруг захотелось обнять ее и защитить от врагов. Странно, никогда не испытывал ничего подобного. Скорей уж хотел, чтоб защищали меня.

Я чихнул. Воздух застоялся, и пахло сыростью. В этом мрачном месте мы долго не протянем. Еще неделя, и привет простуда, а там и воспаление легких. И тут уж не обойтись магией слова. Понадобится помощь лекаря.

Ульрика закашлялась. Я лег рядом и обнял, пытаясь согреть. Погладил ноги и живот, легонько сжал упругую грудь. Неужели так и помирать девственником? Чувствую, что Ульрика была бы не против, но я так не могу: в сырой темнице, под ехидные комментарии стражников и дружеские советы Лота.

Девушка вздрогнула и открыла глаза. Я тут же отдернул руки и откатился от нее подальше. Ульрика сделала вид, что ничего не произошло:

— Привет, Аль. Как твоя рука? Выглядишь получше.

— Отлично! Ко мне вернулась магия.

Принцесса поморщилась и что-то зашептала под нос. В этот момент темница украсилась белыми цветами, дышать стало гораздо легче.

— Теперь наша темница выглядит лучше, чем нищебродский дворец эльфов, — усмехнулась Ульрика. — Кстати, ты знаешь, что вчера нас навещал ни кто иной, как его величество, принц Раам, наследник Черного леса и дырявых подштанников.

— Почему эльфы нищеброды? Они же лучшие синкретисты королевства.

— Да потому что безмозглые изгои, — принцесса закатила глаза. — Поставили себя выше других. Вот и прозябают в своем лесочке, изредка вылавливая заблудившихся путников. Ну, отделились. Ну, боятся их. Думаешь, от этого они стали счастливее? А могли бы жить достойно, если бы торговали с королевством гомункулами-слугами. Но они предпочли творить мерзких мутантов… Знаешь, кажется, я поняла…

Принцесса не успела договорить. В этот момент в темницу пожаловал сам Раам Чернолесский, сиятельный принц дырявых подштанников и потенциально лучший синкретист королевства.

Лот и Таня подскочили и выпучили глаза. После тяжелого сна они даже не понимали, где находятся.

— Как спалось на полу, господа синкретисты? — осведомился принц.

И теперь, не отвлекаясь на боль в руке, я смог внимательно его рассмотреть. Высокий, очень худой, с иссиня-бледной кожей, он скорее напоминал вампира, чем эльфа. Я усмехнулся, глядя на черный потертый камзол. Видимо, со швеями в вотчине эльфов совсем туго. Раз так выглядит верхняя одежда его высочества, то каковы же подштанники?

Впрочем, я не мог не признать, что даже в нищебродском наряде Раам очень красив. Черные волнистые волосы, глубокие голубые глаза, тонкие черты лица — в нашем мире он мог бы играть в голливудских фильмах, окруженный толпами поклонниц.

— Поднимайтесь, — приказал эльф. — И не мешкайте, вас ждет король.

Я попытался пригладить волосы и одернуть одежду, но Раам бесцеремонно толкнул меня в спину. Таню же он опять грубо ухватил за грудь так, что девушка вскрикнула.

— Скоро развлечемся, малышка!

Я почувствовал, что закипаю: да сейчас по стенке размажу эту наглую эльфятину!

И тут я почувствовал на плече маленькую ручку троглодитши. Та прошептала:

— Аль, пожалуйста, пойдем.

— Если с твоей головы хоть волосок упадет, я их убью! Ублюдки…

— Так вы идете, или придать ускорение? — усмехнулся Раам.

Мы вышли из темницы, щурясь от солнечного света. Эльфы были настолько уверены в своих силах, что даже не подумали нас связать.

Это и правда была нищая лесная деревушка, в которой проживал гордый народ, наводивший страх на все королевство. Покосившиеся домики наводили тоску, заставляя вспомнить опустевшие русские села. Не было даже птиц или домашней скотины.

Нас привели в так называемый дворец — деревянный дом в два этажа. Я усмехнулся, вспомнив пафосный замок на горе — школу магии, обитель богатства и роскоши.

Король эльфов, Каар, восседал на старом деревянном стуле, на нас он не обратил никакого внимания, окруженный своими подданными. Я подумал, что они просят его разобрать какие-то мелкие судебные дела типа пропажи коровы и спорного клочка земли. Но потом прислушался и с удивлением понял: эльфов, одетых еще хуже, чем принц, интересует исключительно синкретическая магия. Они спрашивали совета и просили помощи в колдовских экспериментах.

Неказистые избушки были не жилыми домами, а мини-лабораториями.

— На колени перед королем, — рявкнул Раам.

Не желая получить тычок рукояткой меча, мы сразу же рухнули навзничь. Ничего, недолго еще терпеть унижения.

— Кто вы такие? — спросил Каар. — И как осмелились забрести в вотчину зверя?

— Разрешите встать? — Ульрика подняла голову.

Король милостиво кивнул, и принцесса изящно поднялась и сделала реверанс.

— Я — Ульрика из клана троглодитов, а это мои друзья человеческой расы. Мы случайно, повторяю, случайно, забрели во владения черных эльфов, выслеживая мутантов. Я приношу искренние извинения и клянусь, что мы не желали причинить вам беспокойство.

— В прежние времена такой проступок карался смертью, — протянул король.

— Вы можете нас убить, но мой клан этого не простит. Хотите войну с троглодитами? А еще мы — студенты Школы магии, и нас обязательно будут искать.

— Еще десять лет назад я бы кинул вас на корм зверюшкам. И плевать хотел на троглодитов, магов и самого короля. Мы здесь уже не одну осаду выдержали. Какого зверя вы выслеживали?

— Мутанта, помесь мухи и единорога, — ответила Ульрика. — Это было заданием Школы магии.

— Смелый поступок, — улыбнулся король. — Достойно уважения. Поэтому я дам вам шанс не только вернуться живыми, но и выполнить поручение.

Меня затрясло от его улыбки и доброжелательного тона больше, чем от унижений принца. Оглянулся на друзей: Лот и Таня стояли, благоразумно потупившись. Ульрика кусала губы. Не похоже, что она боится. Может, спрятала козыри в рукаве? Или знает что-то и не говорит?

— Ровно в двенадцать пополудни вы сразитесь с нашим замечательным зверюгой, — продолжал король. — Он уже всем поднадоел из-за одной своей особенности. Завалите — скажем спасибо и отпустим с миром. Убьет вас — организуем достойные похороны и пошлем весточку клану троглодитов.

— Но отец! Почему ты так добр к чужакам? — возмутился принц.

— Потому что многое изменилось, возлюбленный сын. Ровно в двенадцать начнется бой. Мы даже готовы выдать вам доспехи. Хотя думаю, что вы предпочтете магию. Желаю удачи, дорогие гости!

— Отец…

— Приказываю накормить их и подлечить. А также выдать все необходимое для боя. Муха же останется без завтрака.

Принц поморщился, но не посмел спорить. Он отвел нас под шаткий навес, где хмурая и очень худая повариха выдала каждому по тарелке с дымящейся кашей и кружке травяного чая.

— Предлагаю план. Таня будет нашей приманкой, на которую бросится зверь. Мутант и так выберет ее… Сможешь выстоять пару минут, усиленная артефактами?

— Конечно. За меня не волнуйтесь. Спасибо Лоту, — одногруппница нежно взглянула на троглодита.

— В это время мы окружаем мутанта со всех сторон, — продолжала принцесса. — Я плохой боец, говорю сразу. Но применю растительное заклинание из земной магии. Называется «Лоза». Сплету такую веревку, что зверюга не рыпнется. Аль убьет своими алфавитами. Справишься?

— Да, чувствую, что здесь подойдет немецкий язык — язык войны и боли.

— А мне что делать? — поинтересовался Лот.

— Отдать силу мне и Алю. Ты ведь знаешь, наши возможности не безграничны. Нужна постоянная энергетическая подпитка, чтобы колдовать. В Школе магии учат получать силу из неодушевленных предметов, но пока у меня не особо получается. В крайнем случае применим волшебный рог.

— Что-то меня смущает в твоем плане, Уля, — признался троглодит. — Но что, я не понял…

— Предложи свой, — вскинулась принцесса.

В этот момент подошел Раам.

— Вы сытые? Пора надевать доспехи, боюсь, что они вам пригодятся, господа синкретисты.

Как только Таня встала, он ущипнул девушку за задницу:

— Не бойся, ты не умрешь. Я остановлю поединок, когда твоих товарищей перебьют, как мух. Муха убьет мух, ха-ха! Ты же станешь наложницей в моем гареме и ощутишь на себе эльфийский размер.

Мой кулак лишь чудом не свернул нос наглому эльфу. Тот успел уклониться в последний момент:

— Ах ты, тварь. Держите его! — скомандовал он стражникам. — И посмотри перед смертью, что я буду делать с твоей подружкой каждый день.

Мне заломили руки. Таня закричала, а эльф расстегнул штаны.

В этот момент раздался звук горна, который и спас подругу от изнасилования.

Раам подскочил:

— Быстро надевайте доспехи и выходите на ристалище. Опаздываем!

Интересно, почему такая спешка? Почему необходимо скормить нас зверюге именно в двенадцать пополудни?

Только когда выпустили мутанта, я смог оценить его истинные размеры. Два метра в высоту, под двести килограммов веса, которые поддерживали в воздухе легкие полупрозрачные крылышки.

Как мы и предполагали, Муха бросился к Тане. Любит ее животинка… Монстр попытался ударить девушку копытом, но та рубанула мечом и отпрыгнула в сторону. Вот и первая кровь… Умница! Но дальше что-то пошло не так. Я видел, что одногруппница пытается загипнотизировать зверя, используя свою магию… Но нет, видимо, он не чувствителен к подобным воздействиям.

Мутант опять бросается на девушку, задевая ее за плечо зубами. Таня же пырнула в ответ мечом в живот. Удивительно, но зверь этого даже не заметил.

Собравшиеся эльфы подбадривают нас криками. На мгновение кажется, что они на нашей стороне… Но нет, этого не может быть.

Да что там с Ульрикой? Она уснула? Почему не связывает зверя лозой?

Но нет, девушка напряженно бормочет заклинания, сжимая руку Лота, который едва сдерживается, чтобы не броситься на помощь Татьяне.

Да что происходит со мной? Я опять не могу вспомнить ни одного алфавита, хотя абсолютно точно знаю, что утром магия была при мне.

Оборачиваюсь на Ульрику. В ее глазах стоят слезы. Троглодитша плачет от страха и бессилия.

Мы слишком надеялись на магию, а когда ее выключили, оказались беспомощными, будто дети. Зря принц надеялся воспользоваться Таней. Даже усиленная артефактом, она проигрывала огромному монстру, который выключал магию дважды в сутки: в двенадцать ночи и в двенадцать дня.

— Бейте эту тварь! — крикнул я друзьям. — Колдовство не работает.

Но Ульрика стояла, упрямо нахмурившись и выкрикивая заклинания в голос.

— Лот! Твою девку сейчас завалит чудовище. Не спи! — заорал я.

Только тогда троглодит очнулся от спячки и выдернул руку.

Таня падает, изнемогая. Теперь мы атакуем вдвоем, нанося удары в разные места уродливого тела. Кажется, будто монстр не замечает ран, а на его животе расположен панцирь.

Поворот-выдох-удар. Шаг. Поворот-вдох-защита.

Не успеваю… Меня оглушает удар копыта в лицо. Кажется, нос сломан. Ладно, никогда не был красавчиком, нечего и начинать.

Троглодитша присоединяется к нам со звериным воплем. Очнулась! Они вдвоем продолжают окучивать зверя, пока Таня вправляет мне сломанный нос.

— Останемся живы, я тебе дам, — шепчет девушка.

И я тут же вспоминаю урода, который пытался ее изнасиловать. Не важно, даст или не даст. Никто и никогда больше не будет лапать мою одногруппницу!

Я больше не бросаюсь в бой. Я думаю. Все наши удары мечами достигают цели, но не наносят существенного урона. Скорее ослабнем мы, чем зверь, выращенный для боя. Вот, даже летать умеет, порхает, как курица, уклоняясь от атак.

Это он играет с нами! Без магии каждого ждет мучительная смерть от зубов. Разве что Танюшку спасут и подлатают для гарема принца.

Я скидываю с себя бесполезный доспех и отбрасываю щит в сторону. Хватит и одного меча…

— Уйдите в сторону! Все! — неожиданно, но друзья слушаются приказа.

Я стою перед зверем абсолютно беззащитный. Раскинув руки, будто ангел крылья. Интересно, если погибну, то вернусь домой?

А с противоположного конца ристалища на меня несется огромный монстр, широко раскрыв фасеточные глаза. Смерть все ближе. Но не моя…

Я прицеливаюсь. Расстояние сокращается. Последняя пара метров. И Муха разгоняется, как самолет на шасси. Вот монстр уже летит.

Хорошо, что я не обделен ростом. Втыкаю меч прямо в фасеточный глаз.

Более жуткого крика я не слышал. Зверюга падает, дергается в предсмертных судорогах, уменьшается в размерах…

Передо мной лежат два существа. Огромная муха, размером с человеческий кулак. Она умирает первой.

И прекрасный сказочный единорог. Сюда бы девственницу, как в древних легендах, хотя, может, и я пригожусь?

Слышу отчетливый шепот:

— Добей, не мучай…

И я, филолог-девственник, вонзаю меч в волшебное существо. Так и хочется попросить прощения, но я молчу.

Брызжет кровь, которая заливает мне руки.

Я встаю на колени, чтобы почтить память несчастных зверей.

Расчленить их уже не в моих силах. Эту миссию берет на себя непробиваемый Лот.

Я же выблевываю из себя утреннюю кашу и захлёбываюсь слезами.

Кто-то подает мне чашу с водой. Да это сам король!

— Уходите, — просто говорит он. — Забирайте свое по праву и уходите.

Кровь на мне смердит. Я прохожу мимо принца и встречаюсь с ним взглядом.

— Король слишком миролюбив. Ты должен сдохнуть. А я изнасилую твою девку…

Во мне больше нет ненависти. Лишь бесконечная усталость.

— Здесь неподалеку должен быть водоем. Надо отмыться от скверны, — предлагает троглодит.

Я беру Таню под руку, а Лот поддерживает принцессу. Так и плетемся до озера. Израненные калеки с больными душами.

Погружаюсь в воду. Какое счастье, но все равно я еще долго буду чувствовать запах крови. Лот и девушки тоже с удовольствием плещутся, и никого не смущает нагота. После того, что мы пережили, как-то все равно.

Вдруг я слышу знакомый смех:

— А ты, Танна, еще прелестней, чем я думал. Станешь моей любимой наложницей. Остальные могут сваливать, куда хотят, но девчонку я забираю.

Мы выходим из озера и пытаемся натянуть одежду на мокрое тело. Ульрика вежливо что-то объясняет принцу, видимо, пытается надавить на совесть.

Я же хватаю останки мутанта и погружаюсь в себя, повторяя какой-то алфавит древнего забытого народа. Вода, как тогда в таверне. Сродство стихии и звуков дает желаемый результат: возникает портал.

Моих друзей не надо долго уговаривать, и мы вываливаемся в трактир «У прекрасной эльфийки» прямо к ногам Танриель.

Хозяйка принюхивается и подает мне руку:

— От тебя пахнет кровью, Аль. Так ты разгадал, что значит мое имя?

— Я знал это с первых же мгновений. Я же филолог. Танатос — это смерть.

Лицо эльфийки озаряется искренней радостью.

— Проходите в лучшие комнаты и смойте кровь. Вам выдадут одежду и накормят. А еще я исполню любое желание Аля, которое в моих силах.

Дочиста вымывшись и поужинав холодной олениной в молоке, я растянулся на кровати. Неужели смогу выспаться? Хотя вряд ли мне это позволят.

В дверь постучали. На пороге стояла Танриель, одетая в шелковую сорочку. Я не мог отвести взгляд от полной груди и узкой талии.

— Чего же ты хочешь, Аль?

— Ты знаешь.

Я встал с кровати, и эльфийка прижалась ко мне всем телом.

— Прости, умоляю. Законы моего клана запрещают соитие с представителем другой расы. Но мы найдем выход!

Танриель опустилась на колени. Мои штаны упали к ногам.

— От тебя все равно пахнет кровью, — прошептала девушка.

И это были ее последние слова за вечер.