Магия, кофе и Мортидо 2

Интерлюдия 1 Через тернии к звездам (1)

❝ Я вижу каменное небо

Над тусклой паутиной вод.

В тисках постылого Эреба

Душа томительно живет… ❞

Осип Мандельштам

— «Прощай сестра! Мечта твоя, безумна. Но для родных ты истинно родная»… — так напутствовала ее в дорогу дорогая Исмена, а блеск слез в уголках прекрасных глаз выглядел почти что искренним.

Что ж. Пускай она своей рукой сожгла за спиной последний мост, оставила последний островок безопасности, последнюю возможность… это больше не значит ничего. Дом стал чужим и опасным, близкие люди рвут друг друга, словно дикие звери. Отца отравили, мать плетет интриги, меняет любовников чаще блюд на праздничном обеде, любимый брат занял место главы, стал ничтожнейшим из тиранов.

Когда-нибудь, Арна Бендида вернется домой, наведет порядок в роду, принесет долгожданный мир гортанными звуками магических проклятий. Когда-нибудь, но не сейчас, не в этот день. Потому что сегодня судьба задумчиво качает чашу весов ее жизни. Боги смотрят на свою неразумную дщерь с вершины Парнаса и решают — жить или умереть одной юной деве.

«Если я провалюсь на Испытаниях, не смогу поступить — мое истерзанное тело найдут в полях за городом уже к следующему закату. Или не найдут вовсе».

Мысль уже не вызывала в ней ни душного, слегка плаксивого гнева, ни угрюмой тоски по прекрасному прошлому. Удивительно, как мало нужно человеку, чтобы свыкнуться со своими несчастиями! Всего лишь поставить на кон собственную жизнь. Ах, как легко и радостно стало на душе Арны после того, как она столь дерзко ослушалась приказа брата.

Нет дороги назад. Так что… Богиня Геката, не оставь меня в пути!

Она опередила гнусного убийцу всего на полсотни шагов. Нырнула за ворота Академии Эвелпид, пока ближник ее брата сверлил спину злыми, тухлыми глазами ветерана Старой Войны. Арна будет в безопасности, пока ей не прикажут покинуть своды древнего замка. В ее же интересах сделать так, чтобы остаться внутри как можно дольше.

Девушка почувствовала, как растягиваются губы в широкой улыбке. Победить, пусть и в такой малости, убийцу родной сестры оказалось приятно. А гудящая, гомонящая толпа таких же одарённых, как она сама, напомнила детство. Подарила ту смущенную восторженность ожидания нового знакомства, с которой она впервые шла в малый гимнасий или к старому учителю.

Речь ментора Алексиаса заставила покрыться мурашками, закричать и захлопать от порыва чувств. В отличие от неженок из семей простых магов или первого поколения, посыл главы Академии не шокировал ее и не возмутил. Так и должно быть — магия не покоряется ни слабакам, ни трусам. Магия — это постоянная ответственность, как любил говорить отец. А если слабый, неразвитый маг не может себя контролировать — он отпускает вожжи своей собственной жизни, отдает их на потеху окружающим. Он становится хуже, чем просто слабым — он становится смешным. Или мертвым, если амбиции превышают контроль.

Ночные бдения почти не задержались в ее памяти. Вокруг алтаря Гекаты стояло всего трое из четырех дюжин будущих магов. Соискатели избегали дальний угол Богини Судьбы и Перекрестков, точно моровой язвы, вздрагивали и отворачивались, если случайно бросали взгляд на ее броскую, вызывающе-изящную статую единой-в-трех-лицах.

Глупые люди, которые не хотели ничего отдавать взамен — только брать и брать: знания, милость Богов, внимание наставников. Она видела этот вид алчности, больше подходящий рабам и метэкам, нежели серьезным гражданам или аристократам. Впрочем, среди будущих студентов имелись и более достойные соискатели.

— Ой! — Арна потерла плечо, куда врезалась лбом какая-то ду…

Она ахнула, стоило лишь «дуре» поднять на нее свои удивительные, розовые глаза. Как у Эос, Богини Рассвета.

— Простите, я…

— Все в порядке. Ты торопишься? — неосознанно выдала она, и машинально схватилась за чужое запястье, пока продолжала пялиться. Арне почему-то не хотелось отпускать руку этой странной девушки.

Все в ней кричало о любви Богов: прекрасная внешность, редчайший оттенок лазурных волос и розовых глаз, природная властность в чертах лица, ровный тон магии внутри изящного тела, четко ощущаемый пальцами через биение жилки на запястье незнакомки. Высокие скулы говорили об уме, порывистость движений держалась в беспощадной узде контроля, интенсивный взгляд словно сдирал лживые слои души, выворачивал нараспашку человеческую суть.

Кто эта Богиня, сошедшая в мир смертных?

— Пошли быстрее внутрь. Вдруг все места займут, если мы не поторопимся? — взгляд незнакомки смягчился, приобрел озорные нотки.

Она качнула лазурной гривой с одним легкомысленным хвостиком на боку, мягко высвободила свою руку из хватки ошарашенной Арны, теперь уже своими пальцами перехватила чужую ладонь, потащила ее сквозь толпу студентов в двери лекционного зала, где исчезли оба наставника.

«А ведь эта нимфа и сама долго меня рассматривала», — вдруг поняла Арна, пока семенила за ней следом и растерянно пялилась на то, как раз за разом натягивается хитон между лопаток девушки.

— Меня зовут Грация, просто Грация, — жарко шепнула она ей на ухо, — ух, ты такая куколка, я чуть не растаяла от умиления.

«Куколка?»

— Я Арна, Арна Бендида, — только и успела шепнуть она в ответ, когда впереди нашелся свободный ряд и им пришлось отсесть друг от друга.

Нос до сих пор щекотал мятный запах ее волос, а в груди разливалось робкое чувство надежды и радостного смущения. Если они обе пройдут все Испытания, станут настоящими ученицами Эвелпид… сможет ли Арна подружиться с этой Грацией?

Девушка вздохнула. Никогда в жизни она не видела настолько яркой, искрящей личности. Никогда раньше ей не хотелось так сильно стать частью чьей-то компании. Она всегда отчаянно хотела найти друзей, но другие дети казались ей скучными и поверхностными. Только семья дарила душевное тепло, пока… пока все не стало плохо.

«Есть некая ирония в том, чтобы получить шанс на желаемое только во время Испытаний с риском для жизни», — подумала она с неуместной улыбкой. А затем резко выкинула все мысли из головы, когда наставница Колхида стала излагать суть первого Испытания.

— Имя!

— Арна Бендида, — четко произнесла она.

— Приступайте к измерению.

Вода под ее ладонями заволновалась, пошла бурунами, а затем тягуче-медленно, торжественно поползла вниз, пока не остановилась ровно на уровне первой же толстой риски.

— Лептосом, резерв — одна пальма. Вы прошли, дева Бендида. Садитесь на место и продолжайте отвечать на вопросы, — рыжая наставница кивнула ей, после чего снова опустила глаза на лист со списком соискателей.

— Грация!

Арна задержала дыхание и с волнением, удивившим даже ее саму, наблюдала за действиями новой знакомой. Грация тоже оказалась лептосомом. Более того, ее резерв вдвое превосходил запас маны Арны! Чудовищная мощь, такие люди рождаются раз в десять лет! На всем курсе редко встретишь больше одного-двух таких учеников…

Неважно. Главное, они обе прошли дальше!

Арна совершенно не запомнила вопросы на листке, только их предельную легкость, даже детскость. Зато заклинание «Фак» вызвало закономерное уважение. Какой гений придумал настолько легкую, и, вместе с тем, настолько полезную магию? И ведь ее показали простым соискателям, даже не официальным первокурсникам! Воистину, именно Эвелпид — величайшая Академия их королевства, что бы там не мнили о себе столичные кровопийцы.

Из аудитории она вышла точно заново рожденная. Арна прошла самое страшное, самое узкое место ее плана — Первое Испытание. Экзамен, где почти ничего не зависит от соискателя. Проверяется только то, чем с рождения одарили их Боги. Девушка справедливо восприняла свой успех как личное расположение Гекаты Таинственной.

«Я справилась, я прошла! Боги одарили меня нужной силой. Осталось лишь доказать свое право здесь находится. Доказать там, где все будет зависеть от меня!» — она вылетела из аудитории, как на крыльях, едва не забыла высмотреть свою новую знакомую.

К счастью, Грация сама нашла ее и две девушки пошли в столовую, радостно болтая.

За час разговоров, Арна куда лучше узнала свою новую подругу. Удивительно, но Грация совершенно не возгордилась после гениального результата измерений резерва.

Она оказалась умной, очень легкой в общении, немножко странной, но позитивной девушкой. Подруга легко восприняла все темные, циничные мысли Арны: с чем-то согласилась, что-то решительно отвергла. Но ни разу не возмутилась и не испугалась, даже когда услышала мысль, что любая магия требует жертв.

— Я не имела в виду, как в демонолатрии… — принялась мямлить Бендида, когда поняла, что ляпнула, — просто…

— Я понимаю тебя, — Грация мягко сжала ее ладонь своими длинными, изящными пальчиками, — мой учитель говорит тоже самое. Ничего не достается просто так. За все нужно платить. Даже приятный разговор с друзьями оплачен временем, которое мы на него потратили.

— Ты права! — радостно улыбнулась Арна, — ох, Грация, ты такая мудрая! — она трепетно обняла свою новую подругу. Та довольно похлопала ее по голове в ответ.

Где-то в голове раздался холодный голос разума с тоном когда-то любимого брата — он спрашивал, зачем девушке из хорошего рода пытаться расположить к себе бесфамильную? Как она докатилась до такого позорного поведения? Это ведь Грация должна прыгать перед Бендидой на задних лапках. Раньше Арна бы ответила: потому, что ее подруга — гений с монструозным резервом, любимица Богов, кандидат в великие маги. Сейчас — ей достаточно сказать только: «мне хорошо с Грацией».

Лучше, чем со своей семьей.

Пока две новые подруги шли до площадки Второго Испытания, разговор естественным образом перекинулся на экзаменатора.

— Как тебе наш наставник? — хитро прищурилась Грация, — не по годам умелый муж Медей. Странно, что без прозвища.

— Ну… наставник Медей выглядел очень внушительно, особенно когда показал нам правильный: «Фак».

«И при этом выглядел довольно милым. Не тираном с воспаленными глазами или опасным, жестоким убийцей, как…» — она выбросила из головы образ брата и его присных.

— Охо? Ты бы хотела посмотреть у него что-нибудь еще? — Грация с намеком подвигала бровями, — например наедине?

Арна в первый раз видела такой жест, но все равно зарделась и возмущенно посмотрела на свою беспардонную подругу.

— У него очень интересный хитон. Интересно, у кого он его купил? Я не помню таких смелых мастериц в городе, — продолжила Арна.

Да, она определенно засматривалась только на узоры. Интересно, сколько ему лет? Выглядит не старше брата, а Осмосу двадцать четыре. Но не мог же господин Медей начать преподавать только в этом году?

— Его улыбка какая-то странная, — вдруг сказала Грация без следа своей дразнящей гримаски, — он словно намеренно делает ее фальшивой. Не вымученной, но как будто небрежной…

— Словно в душе смеется над всеми нами! — вдруг осенило Арну, — и специально показывает свой смех! Как маски актеров на сцене, когда они незаметно меняют одну на другую!

Грация быстро-быстро закивала.

— Я бы не смогла сказать лучше! Ты полностью права. Мне не очень нравится это чувство, зато некоторые девушки смотрели на него с интересом, — подмигнула ей подруга, — голодным таким. Ну, и алчным тоже. Экзаменатор, как-никак. Если кому-то не хватает уверенности или мастерства, эта кто-то может компенсировать недостатки сочной задницей и грязными намеками.

— Грация! — шокированно воскликнула девушка, но быстро снизила голос, перешла на змеиный шепот, — нельзя так говорить! Как тебе вообще в голову пришла такая мерзость? Здесь собрались кандидатки в маги, а не веселые девки!

— Ладно-ладно, может ты и права, — тут же отыграла назад подруга, но Арна видела, что та осталась при своем мнении.

Где вообще она жила все это время, раз набралась такой, граничащей с богохульством, циничности, даже безнравственности.

«Ох уж эти бесфамильные, видят везде грязь и помои, даже в священных стенах», — она задавила эту мысль, отправила ее пинком в самый дальний угол сознания. Происхождение окружающих больше не должно быть важно для нее, беглянки и бунтарки.

— По-моему, ты в нем заинтересована больше меня. Только о Медее и говоришь. Что, нравятся красивые парни постарше? — поддела ее Арна.

— Мне просто немного не по себе, — неожиданно призналась девушка, — я никак не могу понять: что им движет, чего он хочет, зачем вообще пришел к нам на Испытание? Ты же видела, наставница Колхида так удивилась, что даже не представила его сразу!

— Это да… я тоже не понимаю, — согласно покивала ей Арна, но без огонька.

В конце-концов, какая разница, за чем именно пришел к ним на Испытание, и, шире, в саму Академию Эвелпид, наставник Медей? Лишь бы хорошо преподавал да не мешал ей становиться сильнее.

Когда они вышли на поляну, Арна с интересом уставилась на лабиринт, даже подвела подругу поближе. Другие испытуемые смотрели пренебрежительно, некоторые брезгливо, но Бендида видела, как трепещет воздух над уродливой, серой, безликой громадой, дрожит маревом, как от черепицы в жаркий летний день.

Это здание наполнено магией по самые потолочные плиты.

Наставник Медей появился точь-в-точь по клепсидре. Подспудно она ожидала, что он станет задерживаться, намеренно нервировать будущих учеников ожиданием, но ошиблась. Слава Богам, потому что ему бы полностью удалась задумка. Как минимум, с ней самой.

Арна успела повернуться к наставнику и облегченно вздохнуть, когда он подошел ближе, встал к стене так, чтобы его могли видеть все ученики разом. И только потом заметила: невнятный черно-серый предмет у него в руках — на самом деле живая мумифицированная голова. Агонит, воплощенная брань Богов, жрец самопроклятия, разменявший посмертие на такое уродливое подобие жизни.

Она ахнула, как и несколько других студентов, особенно обладающих фамилией.

Как он может так легкомысленно приводить на священное Испытание темную тварь⁈ Это же агонит! Колдун, проклятый богами ренегат с оскверненной душой, злостный должник Аиду. И очень сильный, злобный, умелый маг, что сумел ненадолго обмануть свою смерть. Последователь чокнутого еретика Сизифа, что держал у себя в плену младшего Бога Смерти.

— … Гнилозубик, улыбнись! — Арна вынырнула из своих размышлений, подняла голову, чтобы…

Тухлая, омерзительная волна чужой ауры накрыла их с головой. Ощущение теплой, разлагающейся падали соседствовало с ощущением пропитанных солью утопленников и жалящим давлением, точно тысячи маленьких ос одновременно вонзили в нее свои жала. Отвратительная тварь растянула свою пасть в ухмылке, одновременно нарастила давление ауры.

Одна из девушек не выдержала давления и на духовное тело, и на зрение — хлопнулась в обморок, словно беспомощная девица из дурных гимносов поэтов-проходимцев. Ее моментально растолкали, а сама дурочка втянула голову в плечи и уже готовилась услышать: «на выход», однако наставник благородно Медей не стал ее выгонять.

Вместо этого, он принялся объяснять правила. Свободно, без переходов и объяснений, как будто он только и делал, что спускал с поводка темные мерзости по десять раз на дню. Только снисходительно потрепал жуткое подобие человека по щеке, точно раба или наложницу, а потом принялся убеждать всех в легкости Испытания. Улыбка наставника все также сверкала дружелюбием, но теперь казалась «тонкой». Словно робкий мазок веселой краски над толстым слоем мрачного камня.

И больше никто из соискателей не спешил обманываться его безобидным видом.

— … Я назвал его: «Лабиринт лягушек». Потому что дальше вас ждет сплошная комедия.

Ах, это могло быть действительно забавно. В другой ситуации. Сейчас, с ее точки зрения — довольно пугающе. Ведь в «лягушках» Дионис спускается в Аид. Она с опаской и скрытым подозрением посмотрела на лабиринт, как и большая часть присутствующих.

— Эм, почему лягушки? — шепотом спросила у нее подозрительно спокойная Грация.

Ее не напугал ни агонит, ни вспышка его ауры. Казалось, будто она вообще пропустила часть кровожадного, разлагающего посыла нежити. Что, настолько слабая чувствительность? Да не может быть, не с таким объемом маны. Другой вариант подходил больше — Грация пережила и перевидала за свою жизнь столько, что какой-то там агонит ее не удивлял и не пугал ни своим видом, ни аурными видениями. Поразительно, однако Арна заранее решила не удивляться каким-либо странным талантом или умениям благословленной Богами подруги.

— Есть такая комедия о том, как Бог Дионис не может найти нормальных трагиков и спускается достать из Тартара уже умерших, — зашептала она ей.

— А-а-а, — не слишком заинтересованно отозвалась Грация, — раньше было лучше и другие стариковские бредни. Кто-то поставил на эту тему пьесу? Ладно, это может быть смешно.

Арна только головой покачала сей вопиющей бескультурности. Ох. Кажется, она нашла первый недостаток подруги. Что ж, придется благородной деве Бендиде самой культурно просветить наивную простушку с глазами Богини и цинизмом зрелого мужа. Иначе она не сможет понять ни некоторых разделов магии, ни намеков или оскорблений одноклассников.

— Кто пойдет первым? — очаровательно улыбнулся наставник Медей, а затем небрежно ответил на несколько вопросов.

«Что? Что это за преференции? "Храбрый альфа». Бред. Почему он вообще говорит так небрежно? У нас тут ИСПЫТАНИЕ!!! И вообще, что это за издевательство такое: «омежка»? Она ожидала большего от наставников второй по престижности Академии в стране, и пятой — во всех сопредельных странах. Ну, так говорил ей отец. Верно это или нет, Арна проверить не могла.

А потом врата Лабиринта открылись. И всем соискателям резко стало не до смеха.

Плотность магии, запах, звук, силуэты в тенях, мрачная атмосфера проклятых руин — все это обрушилось на них одним тяжким осознанием. И вот через ЭТО им предстоит пройти? Страх сжимал нутро. Наставник Медей, который сперва показался ей таким симпатичным, таким обаятельным… таким безобидным, на поверку оказался куда страшнее той строгой женщины, наставницы Колхиды.

Арна слышала как группка учениц за обедом рассказывала, что наставник Медей всего лишь неумеха, слабак, позор для остальных наставников. Что на уроках он может меньше, чем талантливые ученики через полгода учебы. Что его лекции бесполезны и на них ходят поспать. Что сам он — дурак, щеголь и повеса, что он безобиднее мима и тщеславнее столичных аристократов, а остальные наставники его откровенно презирают.

«Вот же клуши! А я уши развесила», — разозлилась на коварных сплетниц Бендида, — «слабак не станет трепать проклятого агонита по щеке, точно охотничью собаку. Дурак не сможет так хорошо играть на чужих страхах. Неумехе бы не поручили проведение Второго Испытания, да еще и самостоятельно составленного», — раздраженно подумала она.

— Кругом один обман, — мрачно хмыкнула Грация, которая подумала о том же самом.