Магические будни хомяка

Глава 1

— Госпожа! Госпожа Ирен, просыпайтесь… Пора вставать…

— Ещё пять минуточек…

— Госпожа… Так нехорошо… Вы опоздаете…

— Минуточку! Ну, пожалуйста…

— Ирка, блин, твою налево! Вставай давай! Харэ дрыхнуть! Я, что ли, к твоей Артомоновой пойду? Ирка, если ты сейчас не встанешь, я тебе кипятка за шиворот налью!

С трудом разлепив глаза, Ирина Васнецова медленно села на кожаном диване, раскинула руки в стороны и потянулась. Затем опустила их, тряхнула рыжими кудряшками и заискивающе улыбнулась стоявшей над ней коллеге. Та, несмотря на свои метр с кепкой, выглядела очень грозно, особенно когда хмурила чёрные брови, стрелки на веках искривлялись, и взгляд казался совсем хищным.

— Опять ты средь бела дня дрыхнешь! — фыркнула она и развела руками: — А работу работать кто будет?

— Оль, ну что ты такая злая? — Ира подавила зевок, при этом умудряясь улыбаться.

— Я не злая, я ответственная. — Она подняла указательный палец и выпучила глаза, вмиг потеряв всю грозность, потом вздохнула, махнула рукой и предложила: — Кофе будешь?

— Угу. — Рыжие волосы до плеч подпрыгнули при кивке. — И печеньку.

— А не многовато будет? — фыркнула Оля. — Дай ей палец, она и руку откусит!

— Дашь печеньку — ничего кусать не буду!

— Вымогаторша. И где ты только такая нашлась?..

Последние слова резанули Ире по ушам, но она от них отмахнулась. Ну, нашлась и нашлась — какая теперь разница? Всё равно Оля не знала её историю, да и рассказывать незачем — есть разговоры поважнее.

С сожалением стряхнув с себя остатки сна, Ира вскочила с диванчика и вприпрыжку отправилась вслед за чинно шедшей коллегой — поэтому пришлось прыгать едва ли не на месте.

— Угомонись, — бросила через плечо Оля. — Ты мне в макушку дышишь.

— Это я так кофе хочу!

— Не думаю, что тебе он вообще нужен — у тебя и так пропеллер сама знаешь где. А если в тебя ещё и кофеин залить…

— Так, я печенькой закушу, и всё нормально будет.

— Да-да.

Вообще, Центр социального обслуживания находился через две улицы отсюда, но часть его занял салон красоты — слишком уж хорошее там расположение. И малую часть работников переселили в здание попроще и победнее, зато подальше от начальства. Одна рабочая комната на троих, комната отдыха с удобным диванчиком и даже крохотная кухонька два на два. Что ещё для счастья надо? Кофе-чай-печеньки за казённый счёт не помешали бы. Хотелось бы, но госконторе не положено. Поэтому Оля, Ира и Жора покупали всё вскладчину. Жора, правда, ничего из вышеперечисленного не употреблял — веган в самом лучшем смысле этих слов, — но не прочь был угостить коллег-девчонок. Сам он ещё утром пошёл по адресам, а дам оставил на хозяйстве. То есть, заполнять кучу никому не нужных бумажек. Иру очень быстро сморил сон, и она в обеденный перерыв немного прикорнула.

— Тебе печеньку с арахисом или с маком?

— С арахисом. И с маком!

— Кто бы сомневался…

Пока Оля колдовала на кухоньке, её коллега и, можно сказать, напарница, выглядывала в окно. Находились они на первом этаже, поэтому не составляло труда оценить реальную высоту сугробов. Декабрь выдался непривычно снежным и вместо постоянной слякоти радовал горожан настоящей зимой. Ира с удовольствием бы сейчас на лыжах покаталась или на коньках, или просто на пакете с горки, но рабочий день был в самом разгаре, а потому любые развлечения потом. Впрочем, работу свою она любила ничуть не меньше, чем любые самые весёлые забавы.

— Готово, — сообщила Оля и поставила две кружки на крошечный столик. Столешницу его предыдущие хозяева вручную расписали розами и накрыли стеклом. Ире было совестно использовать такую красоту в хозяйственных целях, но её подруга подобной щепетильностью не страдала. Спасибо хоть, что хлеб нарезала на разделочной доске, а не сразу на столе. — Что там градусник показывает?

— Минус двадцать, — отозвалась Ира, отлипла от окна и уселась на табуретку. — Ух, кофеёчек, кофеюшечка!

— Кхм-кхм!

— Спасибо тебе, о несравненная повелительница кухни и чайника! Благодарю тебя за самый вкусный кофе в мире! Ни один бариста не сравнится с тобой, о прекраснейшая Ольга Павловна!

— То-то же! — хмыкнула та, размешивая сливки в кофе. — К Артамоновой когда пойдёшь?

— Да вот перекушу и пойду! — Ира положила печенье с маком на печенье с арахисом, удостоверилась, что они идеально совпадают, пошире открыла рот и откусила сразу от обоих.

— Ты б поела нормально.

— Дома поем.

— Ну, как знаешь.

Обеденный перерыв закончился, и дверь отперли для посетителей. Впрочем, в пятницу двадцать девятого декабря таких не находилось. Сокращённый день перед праздником, увы, не особо радовал — всего на полчаса раньше, да и то за счёт обеда, поэтому и куковать Оленьке до самого закрытия — хорошо хоть вязание с собой взяла. Шустрый Жора уж точно сегодня в контору возвращаться не собирался, Ира — тем более. Все бюрократические дела переделаны, остались только приятные.

Одевшись, обувшись и взяв небольшой пакет с господарком для одинокой пенсионерки, Ира помахала коллеге, обменялась с ней пожеланиями прекрасного вечера — всё равно завтра созвонятся, чтобы просто поболтать. Из хорошо натопленного казённого помещения — за это нужно было благодарить два обогревателя — переход в приличные минуса показался чересчур уж резким. У Иры перехватило дух, в носу сразу заледенело всё, что могло заледенеть, но почётная труженица прошлого месяца — даже премию дали! — Центра социального обслуживания нахохлилась, вжав голову в плечи, и решительно зашагала по протоптанным дорожкам в сторону рынка. Солнце сегодня прочно спряталось за тучами и не желало показываться, отчего нельзя было полюбоваться его сиянием на снегу. Но ничего, оставались же ещё фонари и гирлянды на деревьях. Вот вечером уж точно можно будет насладиться сказочным зрелищем!

Снег хрустел под ногами, пакет шуршал, мороз щипал за всё, что не прикрыто, потихоньку начинало темнеть, но на душе становилось всё светлее и светлее. Да и двигалась Ира споро, поэтому ничуточки не замёрзла. Быстрее всего было бы на трамвае, если бы в него можно было влезть. Но удобные ботинки и голый энтузиазм прекрасно доставили Ирину Васнецову к, наверное, самому популярному месту района.

Несмотря на морозы, рынок гудел активнее обычного. Никто особо не торговался — Новый год же на носу! — так почему б и не поработать? Ёлочки нет? Так берите! Как — уже купили? Так возьмите вторую! Какой Новый год без двух ёлок! А к ёлкам ещё нужны игрушки, мишура и прочее, прочее, прочее. А какие разносолы! А мясо! А творожок! Но Ира целенаправленно пришла за качественными и, главное, спелыми и вкусными фруктами.

Господарок — это хорошо, но слишком мало. Во всяком случае Ира так искренне считала. Зарплата у соцработников не сказать, что такая уж большая, скорее даже совсем небольшая, но Ира никогда транжирой не была, поэтому вполне могла позволить себе небольшие подарочки для милейшей Лидии Михайловны.

— А хурма точно не вяжет? — в десятый раз спросила Ира у торговца, румяного от мороза и весёлого от чего-то тёпленького в пол-литровом термосе.

— Точно-точно! Не переживай! Вот Нинка моя ух, какие свитера вяжет! А хурма не вяжет, не!

— Пять штучек мне тогда, пожалуйста. Только вы покрасивше выберите, хорошо? Бабушке несу.

— Бабушке — это святое! Всё сделаю, не переживай!

Он хохотнул и, придирчиво оглядывая каждую фруктину, отобрал настолько идеальные, что хоть в «историях» выставляй.

— Вот, держи! — Он через прилавок передал ей прозрачный пакет. — И красиво, и вкусно! Пальцы твоя бабушка облизывать будет! Ты уж поверь дядьке Семёну! Как себе выбирал!

— Спасибо огромное! — Ира положила пакет в другой побольше.

— Бабушке привет!

— Передам!

Вскоре в руках у соцработника месяца… Ладно, в руках у соцработника прошлого месяца был не один, не два, а целых шесть пакетов! На улице успело стемнеть, и наступило время волшебства. Не настоящего, как в снах Иры, но всё равно очень красивого. Снег переливался золотисто-синими искорками, крошечные лампочки-огонёчки сияли ярче звёзд, что, впрочем, не так-то и сложно было сделать, ведь по-настоящему звёздное небо можно было увидеть разве что на окраине, да и то не очень часто.

Маленькие ларёчки соблазняли грифельными досками с надписью «Глинтвейн», но Ира не поддавалась их зову, ведь её ждал горячий чай и тёплые беседы. И мысль о Лидии Михайловне согревала куда лучше любого вина с пряностями. Но как же заманчиво!

— Девушка, возьмите для сугреву! Эй, девушка, Вы куда?

Но Ира уже ускорилась. Во-первых, пакеты получились тяжёлыми. Во-вторых, если она хотя бы ещё на чуть-чуть задержится, то ещё накупит всякой всячины. А в-третьих, ну его этот глинтвейн!

И снова в общественный транспорт Ира забираться не рискнула — опасалась, что весь провиант раздавят. За свою жизнь она так не волновалась, как за шесть драгоценных пакетов. Когда Ира добралась до трёхподъездной двухэтажки, сокращённый рабочий день официально закончился.

Старенький дом уже лет пять как был признан аварийным, и большинство жильцов разъехалось, и только в трёх квартирах по вечерам зажигался свет. В первой жил алкоголик дядя Фёдор. Ну, как жил? Скорее существовал от бутылки к бутылке. Во второй обитал молодой парень, вёл он себя тихо и никаких проблем никому не приносил. Жил один, почти никогда не выходил на улицу. А если и выходил, то только по ночам. Лидия Михайловна его даже упырём называла за излишнюю бледность, постоянно красные глаза и ночной образ жизни. Но Ира не зря носила гордое звание работника месяца, пусть и прошлого. Паренька она проверила, и тот оказался всего-навсего обыкновенным геймером. Или стримером — не суть. Днём он отсыпался, а по ночам активничал.

Ни о каком домафоне и речи не шло, зато всё тот же геймер-стример на свои деньги поставил кодовую дверь. Конечно же, четыре заветных циферки Ира знала наизусть. Идти далеко не понадобилось — Артамонова Лидия Михайловна занимала скромную однушку на первом этаже. В подъезде круглогодично пахло сыростью, но морозы немножко скрадывали затхлый запах. И благодаря всё тому же стримеру-геймеру-спонсору, сюда перестала захаживать местная алкашня, чтобы справить нужду разной важности.

Оказавшись в подъезде, Ира шесть раз короткими интервалами позвонила в ближайшую дверь — так они договорились с Лидией Михайловной. Видела и слышала она неважно, а потому вопрос «Кто там?» и дверной глазок ничем не помогли бы. Вскоре послышалось «Иду, иду, Ирочка!», и на пороге появилась укутанная в пуховый платок старушка. Белые её волосы были аккуратно уложены в пучок, очки с очень толстыми стёклами, как влитые сидели на носу, а по-прежнему миловидное лицо освещала улыбка. Ира порадовалась, что уговорила Лидию Михайловну сделать вставную челюсть — сразу человек будто помолодел.

Только этот подъезд продолжали отапливать, но в минус двадцать днём, а ночью и все минус тридцать центрального отопления явно не хватало. Спасал хороший обогреватель — в прошлом году на госпредприятии, которому Лидия Михайловна подарила всю свою трудовую жизнь, всем пенсионерам дарили такие к дню рождения.

— Ирочка! Здравствуй!

— Добрый вечер, Лидия Михайловна! Как Вы?

— Да что со мной станется! Ой, проходи-проходи, Ирочка! Не стой в дверях! Ух, холодина сегодня какая! Не мёрзни, не мёрзни!

— Ваша правда, Лидия Михайловна! Мороз!

Иру встретил запах домашнего печенья. Её подопечная обожала печь даже несмотря на свой почтенный возраст. В этом апреле ей исполнилось восемьдесят шесть. У Иры никогда не было бабушки, но если бы всё-таки и была, то наверняка такая же, как Лидия Михайловна. У той же, в отличие от приставленного к ней соцработника, родни не было совсем.

— Ирочка, ты раздевайся, а я пока чайок поставлю.

— Ох, не откажусь, Лидия Михайловна, не откажусь!

Пока старушка суетилась на маленькой, но очень опрятной кухоньке, Ира повесила пуховик на гвоздь, вымыла руки и только тогда последовала за радушной хозяйкой.

— Мм… — потянула носом гостья. — Тёртое печенье со смородиновым вареньем!

— Угадала, угадала!

— Моё любимое!

— Так, для тебя ж и готовила, — усмехнулась Лидия Михайловна, а потом заметила пакеты с подарками. — Ох, опять ты на меня тратишься! И не придумывай, что это государство расщедрилось — никогда не поверю!

— Так, я ж от души, Лидия Михайловна!

— Ладно, балаболка, давай чай пить, пока не остыл.

— С печеньем!

— Куда ж без него.

За чаем — с печеньем! — они обсудили погоду, последние новости, цены, что-то повспоминали, о чём-то помечтали. И когда разговор зашёл о мечтах, Лидия Михайловна совершенно серьёзно спросила:

— Снятся тебе ещё сны твои эти про волшебный мир? — Только она, в отличие от других, кому рассказывала Ира, не смеялась над ней, не считала её сумасшедшей и даже фантазёркой ни разу не назвала.

— Каждую ночь снится, Лидия Михайловна, и не только ночью.

Сны Иры больше походили на воспоминания, и она так и считала. Искренне считала, ведь наяву она не помнила, что происходило с ней до трёх лет. В три — по крайней мере, врачи решили, что ей три — её нашли в лесу совершенно одну. Она совсем не говорила и была страшно истощена. Определили её в детдом, но пробыла она там совсем недолго — и месяца не прошло. А забрала её оттуда Мама Вера к другим таким же ребятишкам, как и она, и заботилась о ней до самого совершеннолетия. Потом Ире дали однушку почти на самой окраине, а на место приёмной дочурки Мама Вера взяла другого малыша. И новоявленная старшая сестра была безумно рада новому братишке, ведь ему невероятно повезло, что он попал именно в этот детский дом семейного типа.

— Хочешь туда?

— Куда, Лилия Михайловна? — Она ненадолго потерялась в собственных мыслях и упустила нить разговора.

— В мир твой волшебный, конечно.

— Очень хочу! — Ирино лицо засияло. — Я чувствую, что там мой дом. Там моё место. Жаль, что не знаю, как туда попасть…

Старушка грустно хмыкнула, на миг прикрыла глаза, а затем заулыбалась от души:

— Значит, Ирочка, если всё получится, я буду по тебе очень скучать.

— Что получится?

— Погоди минутку, я сейчас.

Похлопав гостью по ладошке, лежавшей на столе, Лидия Михайловна ушла в жилую комнату и вернулась с листком, вырванным из блокнота. На нём крупными цифрами был написан телефонный номер, а под ним красивым, но слегка дрожащим почерком было выведено «Ведьма Агнесса».

— Вот, Ирочка. Есть тут у нас одна такая. Говорят, настоящие чудеса творит. А вдруг и тебе поможет?

— Лидия Михайловна! — всхлипнула Ира и порывисто её обняла. — Если получится, Вас всё равно не бросят! Оля Вас не бросит! Она хорошая, подруга она моя, а ещё Жора у нас тоже хороший! И…

— Ну-ну, тараторка! — тихонько засмеявшись, старушка освободилась из захвата, стёрла с её щеки слезинку и погладила по голове. — Ты, главное, сама будь счастлива!