Маг Ураганов

Глава 7

Ночевал я в той же одиночной палате, что и накануне. Туда мне кто-то принес сменную одежду, я не видел кто. Нижнее белье с носками (аллилуйя!), а также два комплекта одежды: джинсы с футболкой и еще одним свитером вместо Галочкиного, все максимально стандартно-непримечательное, а также черные водолазка, полуспортивные брюки и толстовка с капюшном, плюс такого же цвета перчатки и шапка. То ли для занятий спортом на свежем воздухе, то ли для тайных убийств. Похоже, мне, как и взрослому Тени, какие-нибудь секретные агенты одежду выбирали!

Ну, для завтрашних планов — в самый раз. Так как планировал я наконец-то вернуться к старой, еще до Всадника Ветра появившейся идее: мол, магия — это круто, а магия с пулеметом — еще круче!

Правда, высказал эту идею не я, а Аркадий, предложив мне отправиться на полигон сил специальных операций — то есть к еще более крутым ребятам, чем Сапсаны — под Лиманионом, чтобы там меня как следует экипировали. Мол, и оружие мне нужно, и нормальная одежда, чтобы в воздухе не мерзнуть.

— Ты же говорил, что если не сможешь пользоваться Всадником Ветра, то будешь с собой таскать пулемет, — напомнил мне единственный и неповторимый взрослый Тень. — Ну вот, пришло твое время.

— Да я только за, — я пожал плечами. — Особенно если мне можно будет его себе оставить.

— Нужно, — серьезно согласился Аркадий, уже без всяких шуточек. — Надо же тебе как-то защищаться, если что. Наш прогресс в магии идет такими крошечными шажками, что когда мы реально освоим по-настоящему мощные, высокоэнергетические заклятья — один Творец знает. Тем более, я теперь тебя учить не могу.

— В смысле? — не понял я.

— Гиасы. Тень, в отличие от ребенка-волшебника, точно знает свои гиасы. Причем, что странно, говорить я о них могу, а вот о магии — нет. Как отрезало. Так что придется изобретать обходные пути. Хорошо, что учебник я вовремя обновил.

В результате у меня был очень загруженный вечер: сперва я читал учебник, стараясь догнать моего теневого коллегу хотя бы в знании теории. Это помимо других документов и учебных пособий, которые требовалось посмотреть! Чуть не забыл позвонить девчонкам, хорошо, что меня вовремя кольнуло: если они снова явятся в госпиталь, выяснять, что со мной, так легко уже не улетят!

На сей раз я набрал Агриппину. Еще раз повинился, но клятвенно обещал быть четвертого. «Вот только с делами разгребусь. Вы извините, что так долго, но второе и третье у меня забиты под завязку… Сам не знал, но так вышло! Очень нужно. Честно, всех пошлю и отбрыкаюсь от всего, четвертого домой как штык!.. Ну, я не могу рассказать, но в основном, учиться буду всякому, как мы все вместе у Теримова… После праздников этих людей на месте не будет, у кого я учиться должен. Да, потом и вас научу, если смогу!»

Говоря это, я очень радовался, что говорю по телефону, а не лично. На сей раз они, пожалуй, имели шанс почувствовать мою неискренность.

Нет, я действительно собирался учиться. Все второе число у меня было отведено под визит на полигон, а потом на эксперименты по регенерации с Валерием Ивановичем. Но это можно было бы спокойно отложить. А вот то, что Аркадий запланировал на третье число, отложить было никак нельзя… Ладно, за собой надо убирать, тут теневой коллега прав. И ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Утром меня отвез на полигон Командор — да, просто на машине. Мой способ полета решено было не палить, и так уже запалился над Каликией. Одна надежда, что немногочисленные свидетели спишут на подготовку к празднику — как тот мужик с елочкой.

— Смотрю, Аркадий плотно взял вас в оборот, — заметил Василий Васильевич, когда автомобиль тронулся с места (Командор сидел со мной на заднем сиденье, вел его сотрудник).

— Угу, — со вздохом сказал я, прикидывая, хватит ли мне времени, чтобы еще немного доспать (ночью зачитался — и чем? Учебником, блин, по магии! И еще моими рабочими контрактами, юридическими справочниками, плюс кое-какой литературой — по тем же финансам. Лучше поздно, чем слишком поздно, как говорит тот же Аркадий.) — Такое ощущение, что он все эти тринадцать лет решил за тринадцать дней отработать!

Командор улыбнулся.

— Думаю, так оно и есть. Последние годы ему не хватало энергии, чтобы выполнить намеченное, до того — свободы. Теперь и то, и другое у него появилось. Результат немного предсказуем.

— А вы его знали до? — с любопытством спросил я. — В смысле, с его оригинальным сердцем?

— Не то чтобы знал. В детстве я по нему фанател.

— Что? — офигел я.

— Ну да, — усмехнулся Командор. — Мне сорок семь лет, когда я был ребенком, Смеющийся Жнец как раз проживал свою самую активную фазу. По нему чуть было даже сериал не сняли — в Истрелии. Слышал, он лично явился к продюсеру и вежливо попросил этого не делать. Очень вежливо. Тогда и отменили.

Я фыркнул.

Стойте-стойте. Смеющийся Жнец! Точно! Вот откуда я знаю это имя! Я же всегда интересовался детьми-волшебниками, поднимал много инфы о них. А Смеющийся Жнец — один из самых примечательных мальчиков-волшебников за последние полвека. Правда, лет тридцать назад он перестал появляться на публике. Большинство форумчан сходилось, что погиб, хотя ходили слухи, что кто-то его видел совсем недавно…

Собственно, чем он прославился настолько, что загремел не только в медийное пространство Ордена, всегда предельно лояльное к детям-волшебникам, но и в международное? А тем, что будто вменил себе в обязанность отслеживать всякого рода бандитов, особо наглые ОПГ, маньяков, которых не могла поймать полиция, и тому подобных персонажей. Охотился на них, убивал и оставлял на пороге соответствующих контор, обычно в мешках для трупов. Иногда в нескольких маленьких мешках. Аккуратист был. И внешность соответствующая: этакий пай-мальчик со старого школьного плаката. Ровный пробор, штанишки чуть ниже колена, белая рубашечка, гольфики… Но при этом с черным серпом музейного вида.

Я вспомнил это и чуть не поперхнулся.

Вот откуда у него «репутация», что в морги пускали без особого сопротивления! Небось, боялись, что иначе он сам себе трупы добудет.

— А потом я один раз встретился с ним лично, лет двадцать назад, когда служил на Таланне, — продолжал вспоминать Командор. — Он тогда уже старался не привлекать к себе лишнего внимания, но с силовиками продолжал сотрудничать. Как раз забирал с нашей базы тридцать килограммов пластита. Впечатление производил… Неизгладимое.

— Да уж, надо думать, — пробормотал я. — А для чего ему нужно было тридцать килограммов пластита?

Это ж какой величины взрыв⁈ Пластит — очень мощная взрывчатка!

— Я тоже до сих пор гадаю, — пожал плечами Командор. — Он отказался говорить. Может, вам расскажет.

Ну нафиг. Лучше я даже спрашивать не буду.

…Полигон больше напоминал целый небольшой режимный завод: там реально имелись целые цеха и мастерские! Меня сразу же отвели в одну из них, где молчаливые дамы под руководством не менее молчаливого совсем пожилого сотрудника сняли с меня мерки для защитного комбинезона. Что удивило больше всего: они тщательно, во всевозможных подробностях сняли не только те мерки, что снимал с меня обычно отец, но и обмерили, например, пальцы и ладони. А также голову.

— Для подшлемника, — пояснила мне одна из молчаливых дам в ответ на мой вопрос.

— А для самого шлема мы сейчас три-д модель построим, — сказал пожилой сотрудник. — Пожалуйста, посмотрите сюда. Подвигайте головой. Вперед, назад… Теперь вращательные движения.

После этой разминки, когда все мои действия тщательно фиксировались какой-то специализированной камерой, меня отвели к другому набору сотрудников, которые сняли мерки для обуви. И вот эти даже силиконовый слепок обеих стоп сделали! Нифига себе меня экипируют.

— И это все будет готово до завтра? — спросил я с сомнением.

— Один раз за четыре часа справились, — с понятной гордостью произнес специалист, которого я решил про себя называть «сапожником».

М-да, тут, конечно, мой папочка с его ателье в принципе не катит…

Затем настал черед собственно того, для чего мы сюда приехали: подгонки моего личного оружия.Для этого меня отвели к оружейнику. Отводил уже не Командор, он подвез меня и уехал; дальше меня сопровождал по базе некий молодой человек с нашивками кентарха, мышцами еще мощнее и рельефнее Аркадия 2.0. Ну что ж, хорошо, что своими силами можно достигнуть результата даже лучше — есть, к чему стремиться.

Оружейник, совсем не такой впечатляющий лысый мужик с пузиком и роскошными «боцманскими» усами, не стал задавать лишних вопросов, мол, как это пацан вообще сможет поднять ручной пулемет. Просто выбрал мне из арсенала незнакомую модель.

— Наименьший вес среди ручных пулеметов, подходящих по тактико-техническим характеристикам, — скупо пояснил мне специалист по оружию. — Не наш, производство развернуто на территории Ороса.

Честно сказать, меня впечатлил не иностранный ствол в орденской оружейке, а то, что Аркадий успел прописать необходимые для меня характеристики оружия!

М-да… Легкий-то он легкий, но даже такой пулемет откровенно оттягивал руки. А у Теримова я спокойно крутил нашей, орденской пехотной бандурой! Да что я — Лошадки крутили! Привык к силе ребенка-волшебника. Похоже, накачивать мышцы придется не из завидок ко всяким там, а из сермяжных нужд! Правда, тренер в кружке легкой атлетики говорил мне в начале осени (блин, как будто годы назад), что до гормонального скачка особо впечатляющих результатов не будет, но, похоже, этот самый гормональный скачок уже не за горами… И потом, пусть широких плеч и внешней мощи мне пока не добиться, но так-то физическую силу поднять — задача вполне реальная.

Тем не менее, с проблемой слишком тяжелого оружия я справился. Странно было бы не справиться, когда решение буквально всегда с тобой! Попросту взял и обезвесил пулемет толикой магической энергии… Точнее, убрал большую часть веса: так-то мне все равно нужно было чувствовать, что я держу в руках!

Оружейник то ли совсем не удивился, то ли своего удивления не показал. Видимо, счел меня мальчиком-волшебником, а мои экзерцисы с левитацией принял за подбор нужного мышечного усилия.

— Займите позицию для стрельбы стоя, — попросил он меня.

Да чтоб тебя! Компенсацию веса я мог делать почти бездумно, а вот чтобы справляться с инерцией пулемета — тут сразу требовалось концентрировать внимание! Если же левитацию не использовать, не хватало не только силы, но и длины рук. Засада.

— Тогда будете стрелять от груди, — как ни в чем не бывало решил оружейник.

— Как в кино? — удивился я. — А что, так можно?

— Точность, конечно, будет сильно страдать. Но я поставлю вам лазерный целеуказатель, — впервые добродушно улыбнулся мне спец по оружию. — Сможете вполне приемлемо поражать цели короткими очередями на расстояниях до тридцати метров. А после нескольких тренировок — и до пятидесяти дотяните. Опять же, нужно правильно настроенное ременно крепление. Сейчас я все установлю, сразу на вас подгоним и пристреляем оружие…

Пристрелка заняла неожиданно много времени. Зеленая точка ЛЦУ превращала прицеливание в подобие компьютерной игры: навел на цель и нажал на спуск. Вот только удержать отметку на цели во время стрельбы оказалось той еще задачей! Хитрый ременной подвес здорово помогал, а вот я сам оплошал. Ствол мотало так, что пули, кроме первой, уходили в стены, потолок и пол бетонного тоннеля, в котором и располагалось пристрелочное стрельбище. Не спорю, искры рикошетов красивые. Но я-то за другим сюда пришел!

— Центр тяжести, — вдруг сказал оружейник, когда опустел второй пятидесятипатронный короб. — Слишком далеко выдается вперед. Попробуем вот так.

Сняв короб, он вставил просто кусок ленты на десять патронов. И у меня от удивления глаза на лоб полезли: небо, блин, и земля! Оказывается, я с пулеметом-то не так плох!

— Боюсь, ранцевую систему боепитания я на вас не подгоню, — поморщился оружейник. Я уже достаточно рядом с ним проработал, чтобы понять: он досадует именно на нерегулируемое устройство, а не на меня. Да уж, хорош бы я был с ранцем и крыльями одновременно! Нет уж, лучше ленту на себя намота… Стоп! Да это же отличная идея! Причем даже не моя.

— Ранец не понадобится, — успокоил я местного оружейного гения. — Мы пойдем другим путем.

— Насчет вас звонили, просили выставить вам и стандартные наземные мишени, и воздушные, — сказал мне офицер, отвечающий за стрелковый полигон (видимо, и мастер стрелковой подготовки). — Но давайте со стандартных начнем. Воздушные потом выпустим.

— Стандартные для начала, — решил я.

Стандартные мишени представляли собой обычные картонные и деревянные силуэты, расставленные в зимней грязи полигона (снег, если какой и выпал, тут давно стаял). Быстро оказалось, что если запустить эхолокацию, то я легко поражаю их, даже не включая лазер: я отлично видел и куда направлен ствол, и саму мишень, мог без труда просчитать траекторию пули — точнее, эхолокация как будто сама «подсказывала» мне координаты, ведь я воспринимал пространство в комплексе.

А вот когда я попробовал стрелять лишь с помощью обычного зрения, лазерный прицел резко потребовался. Без него пули уходили лишь приблизительно в сторону мишени и поражали ее разве что чудом.

Расстреляв пару двухсотпатронных пулеметных лент, я почувствовал, что более-менее освоился с новым оружием и попросил выпустить летающие дроны. Крушить я их не собирался — зачем портить дорогой учебный реквизит? Тем более сама мишень крепилась к коптеру на длинном подвесе. Но случилась неприятность. Крутя воздушные петли на высоте, я обнаружил для себя, что крылья — куда менее гибкое летное средство, чем телекинез. Ну, в принципе, понятно: при телекинезе не требовалось учитывать ни плотность воздуха, ни восходящие потоки, ни — почти! — инерцию и даже притяжение. А вот с крыльями приходилось полноценно летать! Спасало меня только то, что, в отличие от какой-нибудь птицы, я мог еще и «подруливать», управляя воздушными потоками — а то бы, наверное, даже от места битвы с Кесарем до Каликии не долетел. То есть пока у меня была просто задача перемещаться в пространстве, эти особенности не сильно-то напоминали о себе. А вот когда я решил вновь вернуться к привычному воздушному пилотажу — напомнили, и разом!

В общем, поначалу дроны надо мной не ржали только потому, что это не предусмотрено конструкцией. Потом я приноровился и потратил остаток дня на привыкание не столько к пулеметам, сколько к крыльям. А на закуску обнаружил у сего творения еще одну недокументированную возможность: крылышки-то мои довольно мощные! Циркулирующий в них воздух оказался по силе воздействия сравним с теми потоками, что когда-то создавал Всадник Ветра. Нечаянно задев на взлете один дрон кончиком крыла, я развалил его надвое!

Последующие эксперименты показали, что режущая сила крыльев, конечно, послабее, чем у циркулярной пилы, но взлетать и садиться нужно осторожнее — и подальше от других людей, а также деревьев и деревянных построек. Камням и металлу норм.

Блин, как хорошо, что я того мужика на улицах Каликии не задел! И что, идя домой к Командору, приземлился в конце улице, а не у него в саду или, скажем, на крыше! Вполне мог снести несколько построек или там черепицу разметал бы. Тогда так быстро объясниться бы точно не получилось.

Завершив вечером свои тренировки — и сожрав в полевой кухне жратвы за троих-четверых взрослых мужиков — я вернулся в госпиталь (Командор прислал за мной автомобиль с шофером, но сам не приехал). Там, хотя мне больше всего хотелось бухнуться и спать, я переоделся в чистое и отправился на поиски прачечной, ибо черные шмотки пропотели насквозь, а на следующий день они мне еще должны были пригодиться. Блин, как непривычно было вновь об этом беспокоиться!

Валерий Иванович решил обе проблемы.

— Не думаю, что вам стоит обращаться в центральную прачечную, — сказал он. — Она вообще-то в другом корпусе, и там персонал огромными тюками ворочает. Проще всего постирать свои вещи в стиральной машинке для персонала. Я покажу.

Возле расположенной на третьем сверху этаже ординаторской обнаружилась небольшая комната с тремя стиральными машинами и одной сушильной — как в какой-нибудь современной казарме. Все бы так просто решалось!

Закинув вещи на малый цикл, я отправился к Валерию Ивановичу в лабораторию… Где столкнулся с серьезной неудачей.

Накануне я тщательно проштудировал нетолстую стопку листов, отпечатанных на больничном, видавшем виды принтере, и решил, что все довольно просто: достаточно воздействовать на определенные точки как на коже, так и внутри организма. Каждая точка, правда, отвечает за целый набор биологических эффектов одновременно, причем разделить эти эффекты нельзя. Зато можно собрать в этакий набор, где нужное воздействие суммируется, а побочные — более-менее нивелируются1. Но ломать голову мне не требовалось: несколько проверенных схем воздействия прилагались. При этом строго-настрого запрещалось воздействовать на кровеносную систему и вообще все те места в организме, где магическая энергия течет естественным образом. Я так понял, у Аркадия в свое время не получилось добиться существенного улучшения здоровья именно из-за пункта про иммунитет: повышать или понижать с трудом удерживаемый усилиями врачей уровень ему было противопоказано. А буквально каждая точна на этот параметр хоть как-то, да влияет. Ну и сил не хватало, да.

Поэтому я не сомневался, что уж у меня-то сейчас все получится.

Хрен бы там!

Во-первых, это оказалось тупо больно. Краткая инструкция рекомендовала использовать «пульсирующий ритм», но меня от этого ритма трясло, как от озноба. Да и уколы магии оказались именно уколами — острыми и болезненными! А вместо положительного эффекта Валерий Иванович засек повышение кровяного давления и спазмы сосудов — или, по-простому, головную боль.

Еще этого не хватало! Голова у меня в принципе не помню сколько не болела. Даже еще до того, как я стал Ветрогоном.

— Думаю, надо прекратить на сегодня, — сказал Валерий Иванович. — Вы так себя скорее угробите, чем залечите.

— Похоже на то, — кисло согласился я. — Либо я чего-то не понял, либо принцип ошибочный.

Да и вообще с этой магией все… Непросто. Понятно, почему в древности маги пару-тройку тысячелетий топтались на начальных ступенях, прежде чем научились хоть чему-то серьезному. Только после этого, уже в раннем средневековье магия стала главной силой, определяющей историю здешнего человечества.

— А Аркадий вам ничего сам не показал?

— Он сказал, что теперь не может учить магии, — пожал плечами я. — Строгий гиас. Оно и понятно.

— Учить — не может. А показать? На вас или на ком-то другом? Будто бы по совпадению.

Я задумался. А в самом деле, надо будет попросить его. Вдруг пойму, что делаю не так. Только как-нибудь завуалировано, чтобы гиас не триггернуть. Пример Марины и мой собственный пример показывали, что гиас иногда можно обмануть и просто словами — если соблюдаются условия.

Надо подумать, как.

Несмотря на все эти приключения, вечером второго числа я опять умудрился зачитаться, а вставать надо было рано — мы летели на базу Теней, расположенную на хребте Ляляу, за полярным кругом. Сперва на типа-джете Командора, потом должны были пересесть на военный транспортник.

В общем, в машину я садился не до конца проснувшись, и даже поднимаясь по трапу самолета, слегка зевал. Уже приготовился выслушивать какие-нибудь шуточки от Аркадия, но, к моему удивлению, его не было. Вместо теневого мага меня ждал Командор.

— Аркадий мне позвонил, сказал, что прибудет к самому взлету, — объяснил Василий Васильевич. — Просил вам помочь. Давайте покажу, куда убрать оружие и снаряжение.

Я слегка удивился, что Командор явился сам, а не прислал вместо себя кого-то, но быстро сообразил: людей наш полет обслуживало самый минимум. Водитель меня привез вчерашний, экипаж самолета тот же, что вез в Лиманион, никаких других людей поблизости нет. Ясно. Приходится Командору самому отдуваться, чтобы не посвящать в наш отлет лишних подчиненных.

Аркадий действительно явился уже тогда, когда самолет прогревал двигатель, и взбежал по трапу буквально в два прыжка. Выглядел он… Странно. Нет, физически-то как в прошлый раз, никаких сюрпризов: опять до жертвы концлагеря не похудел и, наоборот, до бодибилдера не раскачался. Просто его омонимичная с оружием прическа, ранее заплетенная довольно небрежно, вдруг превратилась в сложную двойную косу от висков, уложенную волосок к волоску, словно из дорогого салона. Еще он принес с собой сильный цветочный аромат — то ли шампунь, то ли духи такие. Да и одет был непривычно: в джинсы и вылинявшую синюю футболку с логотипом незнакомого мне университета. На барахолке, что ли, купил? По лицу же бродило мечтательное выражение, ранее теневому магу не свойственное.

— Прошу прощение, опоздал, — сказал он тоном, балансирующим на грани между усталым и довольным, падая в одно из кресел. — И большое спасибо, что выручали.

— Пустяки, — сказал Командор. — По такому случаю как не помочь.

— А что у тебя за случай? — поинтересовался я из чистого любопытства.

Не ради же посещения парикмахерской он чуть не опоздал!

— Очень бурная ночь, — заявил этот тип без всякого стеснения, после чего закрыл глаза и откинулся на спинку.

Серьезно, что ли, по бабам пошел⁈ Похоже на то!

Командор покачал головой.

— Уже наслышан. Хорошая работа. Быстрая, четкая.

Ага, значит, все-таки не по бабам. Или совместил это с какими-то шпионскими играми. Интересно, а мне расскажут?

Аркадий, не открывая глаз, сделал витиеватый жест рукой.

— Насчет санатория, — продолжил Командор. — Со стороны моей конторы там все уже более-менее готово, можете завозить оборудование.

— Спасибо. Я договорился с Леонидой Георгиевной, она сегодня осмотрит место и составит общий список того, что может потребоваться. Примерный бюджет тогда же и согласуем.

— Кстати о Леониде Георгиевне! — командор взял с сиденья рядом с собой и протянул Аркадию толстую папку с документами. — Вот все бумаги, которые вы просили. Теперь вы всюду проходите как гражданское лицо по генеральной доверенности. Это копии, оригиналы завезу в госпиталь сегодня.

— Вот спасибо! — Аркадий открыл глаза и буквально расцвел. — Как вы быстро!

— Исключительно от удивления вашей собственной скоростью, — улыбнулся в ответ Командор. — Надо же соответствовать. Засим откланяюсь, у меня работы непочатый край. Мягкой посадки.

С этими словами он вышел.

Аркадий широко, не скрываясь, зевнул.

— Что там у тебя за бурная ночь? — еще раз спросил я, надеясь в этот раз получить удовлетворительный ответ.

— Спасал твоего деда от оросского шпиона, — еще один зевок. — А потом у меня случился онтологический кризис. В смысле, кризис познания. Сидел часа два, тупил в окно, в себя прийти не мог.

— Что, серьезно? — офигел я.

Причем даже не знаю, какая часть его фразы удивила меня больше.

— Абсолютно. Можно, потом расскажу? Мне сейчас бы поспать еще хоть часик.

Пришлось мне смирить любопытство. Что оказалось проще, чем я думал: я тоже заснул. Да здравствует трудоголизм, лучшее лекарство от предбоевого нервяка!

1 И это не выдумка авторов. Если точки для акупунктуры относятся к медицине традиционной, то, например, зоны Захарьина-Геда открыты и изучены медициной современной.

p.s. Смеющийся Жнец вежливо просит оставить лайки. Очень вежливо.

p.p.s. Гостайна в Ордене нынче выглядит так…