Маг Ураганов

Глава 12 Интерлюдии: 1) Леонида Романова и разные лица, 1 января; 2) Леонида Романова и Аркадий Веселов, 2 января

Интерлюдия: Леонида Романова и разные лица, 1 января 833 года

Леониду разбудил звонок от мамы.

— Привет, доченька! — жизнерадостный голос ввинчивался куда-то под глазницы, ноющие от недосыпа. — Как там твой тортик?

— Привет, мамулечка! Все хорошо. Разрезала, зашила. Живой.

— Ой, ну отлично! Голосок-то у тебя какой усталый… Ты, наверное, сегодня к нам тогда уже не появишься?

Устало моргая, Леонида поглядела на часы, на окно. Шестнадцать двадцать пять, за окном синие зимние сумерки. Блин, заснула всего три часа назад!.. А теперь уже не заснуть снова, будет лежать, ворочаться… Не нужно было дремать в ординаторской: организм привычно решил, что больше пяти часов сна не дадут, и настроился на бодрствование.

— Нет, мам, не появлюсь, — вздохнула Леонида. — Я еле живая. И в церкви ведь вчера не была. Хочу сейчас сходить.

— Ну, Творец тебя благословит, он и так знает, что ты жизнь человеку спасала! Но, конечно, отдыхай, солнышко. Мы с папой тебя целуем. Саша с Аней и дети привет передают.

— Ага, им тоже привет.

Саша и Аня — брат и его жена. Они с детьми у родителей сидят, конечно, как водится первого числа. А Леонида вот, по ее собственному выражению, «резала тортик». Как-то так давно схохмила, и прижилось. У Аркадия вечно какая-нибудь операция, то плановая, то внеплановая, выпадала на праздник… Но родители и брат сами врачи, всегда относились с пониманием.

Хотя нет, в прошлом году это был не Аркадий, другой пациент. Точнее, пациентка. Но тоже с сердцем. Дочь военнослужащего, двенадцати лет, которая наблюдалась в их госпитале с рождения: генетический порок. Ей внезапно подошла очередь на трансплант… Леониде всегда старались пихнуть пациентов-детей и подростков — она считалась специалистом.

Кто-то умер под Снисхождение, а кто-то получил возможность прожить еще несколько лет.

Зевая, Леонида встала. Добрела до ванной. Умыться, кое-как одеться… Голову помыть? Нет, ладно, и так сойдет. Вечером помоет. Накраситься? Ну нафиг. Храм недалеко, только парк перейти, и там за кинотеатром… А может быть, и не пойдет она в храм. Может быть, просто посидит на лавочке в парке, подышит влажным зимним воздухом, на огоньки посмотрит. Так, треники, толстовка, ноги в унты, куртку поверх… Шапка? Опять же, нафиг. Да и куда ее закинула, когда пришла, теперь не вспомнить. В прихожей бардак…

Так же, позевывая, добралась до парка. Все тело болело, будто она тяжким физическим трудом занималась. А операция-то оказалась куда короче, чем обычно! Нервы потому что. Чего стоило страх подавить. И поверить в чудо. Тоже тяжелая работа. И Леониду, в отличие от детей-волшебников, в этом никакое Проклятье не поддерживает! Сама, все сама.

Леонида бухнулась на лавочку, наслаждаясь этим редкостным ощущением: что можно никуда не спешить. Что можно выбраться из дома, одетой как попало, пойти куда попало… Это у нее за сколько времени первый выходной? Недели за три? Или уже за четыре? Не вспомнить…

Празднующие горожане текли мимо. Как раз из кинотеатра высыпала толпа после сеанса. Детки на саночках и на ватрушках, взрослые, парочками и компаниями, редко поодиночке. Смотреть приятно. Все такие счастливые, довольные… Здоровые. Никому из них не нужна пересадка сердца или, скажем, почки — по крайней мере, в ближайшее время.

— Леонида?

Она вскинула голову.

Блин!!! Бли-и-ин! Ну как всегда!

— Афанасий?

Стоило в первый раз за год выйти из дома ненакрашенной, непричесанной, с немытой головой и не пойми в чем, и конечно, на дороге попался он! Бывший. Единственный и неповторимый бывший!

Что хуже всего, он был не один. То есть ее позор им не исчерпывался. Рядом стоял еще какой-то тип, вроде бы тоже смутно знакомый… Только она его помнила помоложе и без залысин.

— Творец и его ангелы, ты совсем не изменилась! — расплылся в улыбке Афанасий. — Такая же маленькая девочка!

— Точняк! — поддержал его лысеющий. — Лёнька, я тебя сразу узнал! А ты меня? Что, не похож на первого красавца курса?

— Когда это ты был первым красавцем⁈ — хмыкнул Афанасий.

— Петя? — сообразила Леонида. — Жаманин?

— Он самый! Трудно узнать, да?

— Да нет, почему… — покривила Леонида душой.

— Ну! Может, внешне я и сдал, зато у меня теперь своя клиника, представляешь! А ты где? В полостной хирургии еще? Не хочешь ко мне? Мне как раз хирурга не хватает… — весело и чересчур активно начал разоряться Петька. По всей видимости, он был уже самую малость подшофе и любил весь мир.

— Я сейчас трансплантолог, зав отделением, — сказала Леонида.

— А-а! — Петя присвистнул. — Да ты крута, подруга! Не, ну такой крупной рыбке в моем маленьком прудике делать нечего. Слышь, Афоня, а она тебя обошла на повороте! Тебе отделение так и не дали!

— Да я всегда знал, что Лёнька лучший хирург, чем я, — снова улыбнулся Афанасий. Впрочем, на сей раз улыбка не достигала глаз. — По заслугам и награда.

— Мне просто повезло, что Григоровский меня тогда в свою команду позвал, — на сей раз Леонида сказала почти правду. «Почти» — потому что к этому везению были приложены с ее стороны тонны и тонны работы.

— Наверное, повезло, — задумчиво сказал Афанасий. — Не позвал бы — мы бы поженились. И я бы не встретил Ларису.

— Да, ты ведь тогда еще женился, — кивнула Леонида с фальшивой сердечностью. — Как детки, есть?

— Дочка, — кивнул Афанасий. — Ух, тяжело поначалу приходилось! Дедушек-бабушек ведь нет. Так что ты верно сделала, Лёнька, что выбрала карьеру.

«Не я выбрала! — захотелось крикнуть даже не Леониде, а обиженной двадцатилетней девочке внутри нее. — Ты сам сказал, что давай, мол, поженимся, но детей пока заводить не будем! А я сказала, что нет, если брак, то сразу дети, я иначе не понимаю! И что, забыл уже⁈ Ты не семью хотел, просто секса!» Но взрослая Леонида, естественно, промолчала, продолжая невозмутимо улыбаться.

Петька, несмотря на подпитие, почувствовал рост напряженности, и весело гоготнул.

— А у меня трое! Я на своем бухгалтере женился, так жена их, пока мелкие были, всех на работу с собой таскала, а сейчас старшая уже нам помогает немного с документами, представляете? Умница такая!

— Умница! — вот теперь Лёня улыбнулась искренне. — Это ей лет десять, наверное?

— Восемь! — с понятной гордостью объявил Петя.

— Ой, у меня племяшке столько же!

…

Встреча с Афоней выбила из колеи, и даже долгая молитва в церкви не могла вернуть утраченное равновесие.

В день после Снисхождения в любимом храме не было пусто: люди забегали, люди убегали; те, кто не успел вчера, те, кто знал, что не успеют на День Памяти… Молитвенные коврики, обычно лежавшие стопкой, были сброшены как попало. Леонида взяла один и еле нашла свободное местечко в углу, у фрески святой Екатерины из Ави, которая считалась покровительницей мирного размышления.

Склонив голову, сцепив руки в молитвенном жесте она то ли молилась, то ли тихо думала.

«О Творец, знаю о своей гордыне. Знаю, что не смогла переступить через страхи и довериться мужчине, как положено женщине. Знаю, что очерствела сердцем, оделась броней. Но… Неужели я уже упустила все отпущенные мне шансы? Неужели я и в самом деле выбрала карьеру — только карьеру и ничего больше? Или таков путь, который Ты мне уготовил? Может быть, в этом мое служение? Подскажи, укажи мне правильный выбор! И дай силы принять его!»

Однажды, разговаривая о вере с Леонидой-подростком, отец серьезно сказал ей: «Если у тебя под ножом живой человек, надеяться только на себя — верный путь к алкоголизму или к чему похуже. Мы все в руках Творца. Никогда не забывай об этом, и справишься с любыми трудностями, которые Он тебе ниспошлет».

Леонида честно старалась. Но когда ты спас столько человек, сколько она спасла; и убил столько, сколько она убила… Нельзя совершенно истребить червячка сомнения из своего сердца. А точно ли все идет ко благу? Точно ли небеса над головой не пусты? Точно ли она услышит ответ, если будет внимательно слушать?

И все же ей стало чуть легче.

Она вдруг вспомнила: если с Весёловым не случится чего-то непредвиденного, скорее всего, ему больше не потребуются регулярные наблюдения, и медицинскую команду «три-а» Служба распустит. (Вот Кречетов будет рад! Он давно хотел полностью в свою «элитную» клинику сбежать… Скатертью дорога, как по ней.) Значит, у Леониды появится больше свободного времени! Может быть, зарегистрироваться на сайте знакомств? Или пореже пропускать воскресные службы? Хотя все, кто регулярно ходит на службы и подходящего возраста, поголовно женаты… В принципе, можно в спортзале, куда она ходит, записаться на уроки единоборств — там сплошные мужчины. Еще и мускулистые такие…

Нет, неподходящие мысли для храма!

Вздохнув, она трижды поклонилась алтарю, встала с коврика и убрала его на место, заодно выровняв стопку. Надо пойти домой и лечь спать пораньше. Завтра с утра на работу.

Интерлюдия: Леонида Романова и Аркадий Весёлов, 2 января 833 года

Леонида пришла в госпиталь в шесть утра, за два часа до начала своей смены. Событие для нее совершенно рядовое: обычно эти утренние часы она тратила либо на работу с документами, либо на лишний визит к Аркадию, либо на осмотр других трудных больных, которых готовила к операции или которые после нее восстанавливались. Правда, второго января она из принципа не хотела этого делать. Но все равно проснулась в четыре утра и не смогла заснуть обратно — что ж теперь!

Ноги сами по привычке понесли ее в «магистерскую» палату на десятом этаже, но она вовремя себя поймала. Он, скорее всего, не там. Если проснулся, небось уже умчался куда-то по делам. А может, и вообще в госпитале не ночевал. У палаты, скорее всего, сидит пост охраны. Завтра, ей сказали, эту охрану усадят у одного из стерильных боксов.

Леонида считала, что это глупо. Аркадий уже вчера начал метаться везде электровеником, кто-нибудь его непременно заметит и если не узнает, то хотя бы сопоставит. Притворяться, что он по-прежнему больной при смерти — ну, такое… Хотя Василий Васильевич как-то сказал ей, что обыватели склонны переоценивать могущество спецслужб и иногда самые дубовые методы обмана срабатывают на удивление хорошо. Ну, разве только из расчета на дуболомов…

«А ведь все-таки надо бы его осмотреть еще раз, хотя бы для очистки совести, — подумалось ей. — Напишу в мессенджер, приглашу зайти ко мне в кабинет».

Но писать не стала и пошла почему-то не в кабинет, а в спортзал в закрытой части крыла, который из-за таинственного влияния Аркадия — ей всегда интересно было, как вроде бы всего лишь старший аналитик может распоряжаться такими ресурсами! — был оборудован специально под его нужды. Фактически же сам Аркадий им пользовался редко, чаще в нем тренировались его охранники и иногда врачи. Именно для них там появились тяжелые блинчики для штанг и кардиотренажер. Сама Леонида тоже иногда добирала там часы на беговой дорожке.

Ага, интуиция ее не подвела! Аркадий обнаружился именно в спортзале. Тягающим штангу! Стокилограммовую, судя по числу блинов! Она узнала эту широченную спину от двери. Ого, а коса на затылке — это что-то новенькое, вчера утром ее не было. Он что, магией волосы отрастил за сутки? В принципе, насколько она помнила «методичку по маг-медицине», которую сама же составляла, ничего невозможного в этом не было. Только зачем?

А вот стойка у него — неправильная.

— Вы с ума сошли! — вскрикнула она, прежде чем сумела себя сдержать. — Вы же так спину сорвете!

Он тут же аккуратно опустил штангу и обернулся к ней, широко улыбаясь. Эх, вроде бы и черты лица прежние, а привыкнуть совершенно невозможно! Был обтянутый кожей череп, стал киногерой.

Леонида даже тряхнула головой, отгоняя воображаемый светящийся туман.

— Вы зря волнуетесь, — весело сказал Весёлов. — Для мальчика-волшебника центнер — это легкая разминка.

— Вы когда-нибудь снимете Проклятье, — откликнулась Леонида, — а дурные привычки — останутся. Тогда-то спину и сорвете.

— Неотразимый довод! Вы, конечно, правы. Просто у меня до сих пор эйфория от… Скажем так, от того, что я живу, — он улыбнулся Леониде своей характерной, чуть грустноватой удивительной улыбкой, которая почти не затрагивала губы, а шла сразу от глаз. Она видела ее и раньше, но прежде никогда не замечала так остро. — Хочется все сразу попробовать. Трудно заставить себя терпеть и ждать. Несмотря на солидную практику в этой сфере.

— Понимаю, — довольно сухо сказала Леонида. — И все-таки будьте осторожны. Хорошо, что я вас здесь застала, хотела еще раз вас осмотреть и кровь взять. Хотя по вам видно, что это мартышкин труд. Вы уже закончили?

Аркадий бросил взгляд на часы.

— Ну, если не хотите сами показать мне верную стойку, то да. Только, слушайте. У меня к вам важный разговор. Здесь шансов на то, что нас побеспокоят, меньше, чем у вас в кабинете. Уделите мне минут пятнадцать?

Леонида кивнула.

— О Центре магической медицины пойдет речь?

— Нет, что вы, на это пятнадцати минут не хватит… Тем более, что я пробил все-таки не центр, а целый НИИ. Как раз пол-ночи на согласования угрохал. Об этом с вами надо подробнее… Вы же принципиально согласны?

— Вы не пропихнули бы меня даже главой Центра, не говоря уже об Институте, — покачала головой Леонида. — Я ни возрастом, ни регалиями не вышла.

— Это уже мои проблемы, — хмыкнул он. — Если пропихну, возьметесь?

Леонида сжала зубы. Ну что, она просила вчера знака у Творца? Вот и он, похоже. Можно помахать рукой и всему своему свободному времени, и несостоявшейся личной жизни… Но кому, как не ей? Только у нее есть наработки. Только у нее есть рабочий контакт и с Аркадием, и с единственным на настоящий момент орденским магом — Кириллом Урагановым. Она никогда не отворачивалась от своего долга. И это, может быть, даже важнее, чем какой-никакой опыт с магически регенерирующими тканями.

— Возьмусь, — сказала она, отметая прочь малодушие и страхи. — Но бросать оперировать совсем не собираюсь. Помните, вы еще тогда обещали мне гениального зама? Если не шутили, у меня есть список кандидатур.

— Я никогда не шучу менеджментом и документооборотом! — он приподнял брови. — Но я серьезно хотел поговорить не об этом. Вы мне доверяете?

— Странный поворот, — Леонида скрестила руки. — Не особенно. Вы — очень мутный тип.

Аркадий усмехнулся.

— Я имею в виду, вы доверяете, что я вам не сделаю ничего плохого? И если вам что-то не понравится, остановлюсь по первой просьбе?

— Очень двусмысленно звучит! — фыркнула Леонида. — Опять ваши шуточки?

— Не совсем, — Аркадий вытянул руку в сторону, и в ней возникла большая черно-золотая коса — Смеющийся Жнец, если Леонида верно помнила. Он слегка качнул холодным оружием. — Так доверяете?

Леонида почувствовала, как чаще забилось сердце, и постаралась этого не показать. Шуточки, шуточки… Чувство юмора у него и прежде было своеобразное, даже по ее меркам, а последние сутки вовсе вышло из-под контроля. Пресловутая эйфория, видимо.

— Доверяю, — сказала она чистую правду.

Ни его нынешние размеры, ни черное заточенное острие не пугали ее ни в малейшей степени. Нервировало что-то другое, но что — она не могла бы толком сказать.

В тот же момент зеркала на стене, тренажеры вокруг и коврики под ногами исчезли. Они стояли в белом пространстве без стен, потолка и пола. Словно вырезанные в графическом редакторе фигуры на фоне.

— Свернутое пространство Теней, — пояснил Аркадий. — Здесь нас никто не подслушает, даже не увидит снаружи. И, главное, не помешает.

— Ясно, — кивнула Леонида. — Слушайте, серьезно свернутое пространство? А… Можно я тут покручусь? Стенки пощупаю? Похожу петлями?

— Можно, конечно, — кажется, ей удалось его удивить. — Только зачем?

— В детстве фантастикой увлекалась, — объяснила Леонида, крутя головой и разводя руки в стороны, в желании нащупать призрачную границу. — В моей любимой книжке герои хранили всякие вещи в пространственных карманах и доставали по желанию… Я очень хотела в такой попасть и оглядеться там! Какого оно у вас размера?

Аркадий заулыбался.

— Леонида Георгиевна, вы меня восхищаете! Оно пять моих шагов в ширину, пять шагов в длину. Можно сделать шире, до пятнадцати шагов. В высоту — чуть выше кончиков пальцев моей вытянутой вверх руки. Можно сделать вдвое выше. Подозреваю, что привязано к антропометрическим размерностям.

— То есть петлями походить не получится? — Леонида все-таки сделала несколько шагов в сторону и обнаружила, что снова стоит прямо перед Аркадием. — Жаль, жаль…

— Разве что вокруг меня. Если хотите, я потом предоставлю вам такую возможность.

— М-м, даже не знаю… Возможно, стоит сделать это частью исследовательской программы… Ладно, извините, — Леонида мотнула головой. — Так о чем вы хотели поговорить?

— Выходите за меня замуж.

— Ась? — вот теперь удивилась она. Да так, что ничего, кроме этого глупого междометия, изо рта не вырвалось.

— Я хочу вас себе, — пояснил он невозмутимо. — Но не в качестве директора института, хотя это тоже важно, конечно. А в качестве спутницы жизни, выражаясь привычным мне старомодным языком.

Леонида открыла рот. Закрыла рот. Почувствовала жар на щеках и холод где-то в груди.

Он шутит? Да нет, разве можно с таким шутить! Хотя с него бы сталось!

А если серьезен⁈ Но почему вдруг⁈ И почему сейчас⁈

Неужели Леонида — одна из тех штук, которые ему хочется срочно попробовать и нет сил ждать⁈

Возмутительно!

Или… Или не очень возмутительно?

— Вы разве можете жениться? Вы же сейчас мальчик-волшебник! — выпалила она первое, что пришло в голову.

— А вот и могу, — усмехнулся он. — Законодательство Ордена разрешает заключать брак любым гражданам, достигшим восемнадцати лет, или, в исключительных случаях и с разрешения опекунов, четырнадцати.

— И Проклятье не запрещает⁈

— Нет. Думаю, древним магам не хватило на это фантазии… Кстати говоря, у нас тут недавно был юридический казус, когда двое детей-волшебников подали заявление на брак. Зачем-то этот случай даже мне отправили на проверку, хотя там все прозрачно было, — он пожал плечами. — Оба календарно совершеннолетние, оба граждане Ордена, опять же, мальчик и девочка, а не какие-то там экзотические варианты… Как и мы с вами.

Творец, у Тебя тоже своеобразное чувство юмора, да? Только что ей показалось, что Он так четко указывает ей путь! А теперь как будто поменял знак на прямо противоположный!

Но если это не знак, то что тогда?

— Но вы косвенно указали на одну из главных причин, почему я хочу заключить наш брак как можно скорее, — продолжил Аркадий. — Желательно, сегодня. Все дело в документальном оформлении…

— Я согласна, — перебила его Леонида.

Сама от себя не ожидала. Но, честно говоря, очень приятно было видеть его изумленное лицо. Второй раз за пять минут она его удивила! Надо отметить день в календаре.

— Надо же… — медленно проговорил Аркадий и вдруг широко улыбнулся. — Поразительно! Я думал, придется убалтывать вас еще минимум десять минут!

— Я так и подумала, что вы все равно меня уговорите. Какой смысл зря терять время? Его у нас и так мало.

Его брови взлетели еще выше.

— Значит, вы все-таки мне доверяете…

— Да, — кивнула Леонида. В ушах у нее слегка гудело, как от ветра. Будто она сорвалась и падала, падала куда-то… — Только у меня есть условие.

— Слушаю.

— Брак — это дети. Мы их не откладываем. Я больше ждать не могу.

Он кивнул.

— Справедливо. Что-нибудь еще?

Леонида пожала плечами.

— Нет, больше ничего не могу придумать… Так какие у вас были доводы за то, чтобы пожениться прямо сегодня?

— Честно говоря, они только что все вылетели у меня из головы, — он шагнул к ней и положил руки ей на плечи.

Леонида запрокинула голову. Все-таки какая разница в росте! Она ему еле до груди доставала. Наверное, будет неудобно…

И тут она почувствовала, что ее подхватывают и чуть ли не подбрасывают вверх, так, что коленями она уперлась в грудь Аркадия, а руками в его плечи. Теперь она смотрела сверху вниз на его лукавую улыбку, на теплые карие глаза… Самое удивительное, что это он ее одной рукой так, ведь в другой по-прежнему держал Смеющегося Жнеца! Наверное, магией себе помог.

— Вот, так лучше, — сказал он. — Итак, документы нам сделают до конца дня, а пока — обещаю любить тебя, заботиться о тебе, быть тебе верным и защищать, пока я жив. Твоя очередь.

— Обещаю любить тебя, заботиться о тебе, быть тебе верной и повиноваться, пока я жива, — слова традиционной клятвы сами сорвались с языка, кажется, помимо сознания. Она даже не запнулась на слове «повиноваться», которое вообще-то всегда ее напрягало в этом контексте. Пусть даже она знала, что на деле женщины Ордена повинуются своим мужьям не больше, чем любые другие женщины в любой другой стране мира.

Что там она вчера думала во время молитвы — что не сумела довериться мужчине? Нет, она не сумела найти мужчину, которому могла бы довериться! И не потому, что не искала. Просто он уже слишком давно был рядом, вот и не находился нигде больше.

— А теперь ты можешь поцеловать меня, — предложил Аркадий. — Думаю, так будет удобнее, чем наоборот.

Надо же, и это он предусмотрел!

p.s. Поддержите молодоженов лайком!