Маг Ураганов

Глава 3

Чтобы позвонить девочкам, я удалился в оранжерею.

Спросил, можно ли, Командор только пожал плечами и проводил меня.

— Вряд ли сюда кто-то зайдет, — сказал он. — Новый год, всех ходячих выписали домой праздновать. Но если что, просто скажи, что ты ребенок кого-то из персонала.

— У подруги Клавдии Рашидовны, вроде, сын подходящего возраста, — вспомнил я. — Вадик.

— Честно говоря, не помню, — чуть улыбнулся Командор… Или называть его Василием Васильевичем? Звучит, как псевдоним: Василий — едва ли не самое распространенное в Ордене мужское имя. Но его вроде и жена Васей звала… — Может быть, и так. Я предпочитаю в таких случаях просто избегать лишней информации.

С тем он был таков по своим загадочным делам. Хорошо, что оставил телефон — невразумительный кирпич с одной только звонильной функцией, то, что надо! — и тоненькую брошюрку, отпечатанную на принтере и переплетенную кустарным образом. На обложке значилось: «Основы высокоэнергетических манипуляций, изд-е 2 эксп. доп.». Естественно, без имени автора и без типографских данных.

М-да. Было бы что громко называть «учебником»!

Мне припомнился старый анекдот, что, мол, выдай студенту перед экзаменами методичку, и он сдаст хоть китайский, хоть сопромат.

Положив учебник на скамейку — ту самую, где я сидел в прошлый раз — я набрал по памяти телефон Ксюши.

Она ответила почти сразу, после первого же звонка. Я даже услышал обрывок фразы:

— Нет, это тот маньяк! Может, он скажет, где Кирилл?

— Может, и скажет, — сказал я.

— Ой! Кир! — воскликнула Ксюша.

На заднем фоне раздались еще вопли и крики радостных девчонок.

— Кир, ты где⁈ Мы сейчас по городу гуляем, потом в храм на службу пойдем! Присоединяйся!

С некоторым шоком я осознал, что сейчас всего около четырех часов и для них все еще длится тот самый новогодний день, который начался для меня на кассе небольшой заметенной снегом железнодорожной платформы. По субъективному ощущению, с тех пор прошла минимум неделя.

— Ксюша, милая! Поставь меня на громкую связь, пожалуйста.

— Вот, поставила, — ее голос немного изменил звучание, тут же я услышал Рину. — Кир! У тебя все получилось?

— Все и даже немножко больше. Короче, со мной все в порядке, я абсолютно здоров, цел, невредим и все такое. Но так получилось, что мне пришлось срочно вылететь в Лиманион, и я сейчас здесь, в военном госпитале. Не из-за меня, еще раз, я здоров! Просто так получилось. Мне придется задержаться, минимум до завтра, возможно, и до послезавтра, — я прикинул, что даже с сердцем ребенка-волшебника Аркадий не может оправиться от операции меньше чем за день, а скорее, дня два должно пройти или три. — Это очень важно.

— То есть, ты с нами Снисхождение не встретишь? — обиженно спросила Ксюша.

— Тут не только твоя мама, даже твой дедушка приехал! — добавила Левкиппа. — Разве ты не хочешь с ним повидаться?

Какой еще дедушка⁈

На миг меня посетило совсем уж неразумное подозрение, что какой-то оросский или истрелийский шпион внедрился в семью под видом моего деда. Потом я вспомнил.

Родители Пантелеймона нас визитами не баловали: они, похоже, не очень-то жаловали своего взрослого сына (могу их понять), а значит, опосредованно, и внука. Насколько я слышал от отца — краем уха — его родители имели неплохие источники дохода или заработка, но с сыном деньгами не делились, хотя он пару раз просил «на развитие бизнеса», и вообще предпочитали жить в свое удовольствие. Но все же пару раз я общался с ними по видеосвязи. Очень моложавые и жизнерадостные люди, поворковали, как я похож на отца, и все. Даже подарка на день рождения ни разу я от них не видел.

Сложно было ожидать, что они вдруг приедут на Новый год.

А вот с дедом по матери все было интереснее. Там как раз остался один только дед: бабушка умерла задолго до моего рождения. И мама умудрилась с ним насмерть поссориться, когда я был совсем малышом. Я это помнил смутно: у меня в то время еще не прорезалась память из прошлой жизни, а с ней и понимание, что вообще вокруг происходит. Осталось только ощущение, что это вроде бы случилось в самом начале того отпуска, когда мы с мамой ездили к далекому теплому морю в первый раз.

В общем, мама всегда говорила, что да, дед есть, но он предпочел дочери и внуку свой «гонор». Значит, теперь он гонор проглотил и решил помириться? В старости начинается переоценка ценностей, по себе помню. О, и еще она рассказывала, что он был военным, вышел в отставку в довольно высоком чине. Хм. Если в нем вдруг проснулись родственные чувства, может быть, его удастся использовать для перекрестной проверки некоторых фактов? Не то чтобы я не доверял Аркадию — наоборот. Кроме того, пока все, что он мне говорил, так или иначе подтверждалось. Но все же опасно складывать все яйца в одну корзину.

— Девчонки, я бы и рад к вам, но не могу. Честное слово. Совсем не могу. Если хотите, можете ко мне слетать — вы знаете, куда. Поговорим лично.

— А хорошая идея, — произнесла Рина. — Заодно конечности пересчитаем.

Звучало это угрожающе, но я вовремя сообразил, что она хотела сказать что-то вроде «проверим, что все руки-ноги на месте». Один из тех редких случаев, когда Рину подвело владение языком.

— Мы и маму твою можем взять с собой, — вызвалась Меланиппа. — Уверена, мы ее поднимем! Только ей потеплее одеться придется.

— Нет, — решительным тоном произнесла Афина Ураганова. — Если я решу полететь в Лиманион к сыну, я возьму билет на самолет.

Блин, так и она здесь⁈ Я как-то не понял, что это их «мы гуляем» включает маму тоже.

— Мам, привет! Извини, я тебе прямо следующей собирался звонить. Тут такая тема, мой знакомый, старший аналитик Службы — его девочки знают как маньяка, но он вообще-то нормальный… — тут я скрестил пальцы, — очень просит тебя приехать. У него к тебе какое-то деловое предложение есть, вроде как нужен инженер-ядерщик для чего-то секретного. Ну, раз уж я все равно с ними зацепился… — надеюсь, я правильно интерпретировал слова Аркадия и ни в чем не наврал. — Мне сказали, для тебя будет место забронировано место на военном транспортнике, тебе нужно подъехать на аэродром Челюстей… В смысле, военной базы Челюсти.

— Я поняла, — сказала мама деланно невозмутимым голосом. — И вот прямо сейчас нужно лететь?

Ха. Вроде бы, прямо сейчас ей быть не нужно… Но мне и в голову не пришло, что мама не захочет срываться ко мне праздничным вечером, поэтому я не уточнил.

— Не знаю, — честно сказал я. — Вот что. Если не хочешь ехать, не езжай. Или езжай завтра. Я договорюсь.

— Да нет, я лучше прямо сейчас, — вздохнула мама. — Хотя твой отец обещал нам какую-то великолепную лазанью… А теперь ее есть будет некому.

— Почему некому? — спросила Ксюша. — Мы прилетим обратно и все съедим, не переживайте, тебя Фина!

Ого! Она уже «тетя Фина»?

А мама, все-таки, похоже, либо помирилась с отцом, либо на пути к этому. Ладно, не мое дело. В любом случае я не собирался больше на него ябедничать.

— А для меня место на этом транспортнике найдется? — вдруг прорезался незнакомый хриплый пожилой голос. — Здравствуй, Кирилл. Это твой дед говорит, магистр солнца в отставке Аполлон Теософович Квашня.

А-ха-ха, ну и имечко! Теперь бы его повторить еще, не заржав… Нет, ну правда, мне этот мир в целом нравится — если бы не монстры, но и они добавляют перчинки — однако с именами и названиями тут все-таки полный швах.

— Думаю, найдется, — сказал я дипломатично. — Там места много. Прилетайте, рад буду познакомиться… Но гостиницу бронировали только на маму. Я могу сказать…

— Незачем, — суховато произнес дед. — Найду, где поселиться. И дочку поселить, если понадобится.

Похоже, ко мне грядет целое паломничество родных… Да, родных: я девочек уже по-другому и не воспринимаю. Ну что ж, лучше разгребать логистические сложности, связанные со слишком многочисленной и активной родней, чем просыпаться по утрам в пустом доме — и думать, стоит ли вообще вставать.

Кстати говоря, о логистических сложностях.

Закончив разговор с девочками, я собирался позвонить матери, а затем полюбоваться ночным городом из окна оранжереи и почитать методичку Аркадия. Но вместо этого почувствовал, что вновь нестерпимо хочу жрать. Собственно, я проголодался еще во время разговора с (надеюсь, временно) бессердечным магом, но потом как-то позабыл об этом. И вот голод вернулся с подкреплением.

Ну что ж, это противник, которому так легко и приятно проигрывать!

Я направился на поиски буфета, столовой для персонала или хотя бы автомата с едой… А, хотя нет, для последнего у меня ни монетки. Ну ладно, что-нибудь придумаю.

О, кстати! Теперь же придется как-то зарабатывать деньги! И, если я правильно понимаю расклады, в перспективе не только на себя. Куда денутся те же Рина или Ксюша, когда мы снимем Проклятье?

Что ж, стопроцентно, для мага найдется масса уникальных карьерных предложений — возможно (и даже вполне вероятно), меня тот же Аркадий с легкостью трудоустроит. Или Командор. Главное, не дать им меня уболтать ни на что, кроме контракта с гражданским подрядчиком. В армию я вербоваться не горю, даже и в Орденскую… Кроме того, помнится, в прошлом мире я умудрился все же скопить небольшой капиталец за счет долгосрочного портфеля акций. Не люблю и не умею в спекуляции, слабо разбираюсь в трендах, но если действовать максимально консервативно, это и не нужно. Попробуем применить те навыки и здесь. Биржевой рынок, конечно, отличается, но общие принципы — те же самые.

Правда, это все начиная с завтрашнего дня. А сегодня придется добывать еду по-старинке: изображать ребенка-волшебника, которым больше не являюсь.

Когда я доедал добавку в столовой для персонала, до меня дошло: отец! И Марина. Нужно позвонить ему и оставить для нее весточку.

С минуту, допивая компот (вишневый!), я соображал, как ему позвонить. Его-то номера телефона я не знал. Нет, в памяти моего старого сотового он был записан, но тот мобильник так и валялся в моей бывшей комнате… Скорее всего. Хотел как раз сегодня забрать.

Подумав, я вспомнил, как мама что-то говорила про лазанью, и позвонил на домашний. Тут пришлось ждать долго, но Пантелеймон, наконец, поднял трубку.

— Отец? Привет, это я, Кирилл.

— Кир? — кажется, Пантелеймон всерьез растерялся.

— Да, я по делу звоню. Помнишь первую девочку-волшебницу, которую я к тебе приводил? Песню Моря?

— Конечно, помню! Похожа пропорциями на уважаемую Левую Заднюю Подкову, то есть, конечно же, Подкову Смерча. Нужно было сделать школьную форму в короткий срок.

— Да, она. Она может к тебе опять заглянуть…

— Уже износила?

— М-м, не знаю, вряд ли. Скорее всего, будет меня разыскивать. Передай ей, что… — тут мой язык чуть было не выдал «Тени исчезают в полдень!», но я подавил тягу к непонятным ни для кого, кроме меня, межкультурным шуткам, и закончил просто: — наш общий знакомый к ней больше не явится, но в Убежище ей лучше не возвращаться. Пусть как можно быстрее летит в Лиманион, я буду ждать ее в военном госпитале, который на улице Командора Гарина… Ну, там скорее целый квартал, но ей нужен тот корпус, что с двумя вертолетными площадками на крыше.

После короткой паузы отец произнес.

— Хорошо, передам, сын… Но… Не слишком ли ты усердствуешь?

— В смысле? — не понял я.

— Я очень рад, что ты обзавелся таким количеством знакомств с милыми девочками-волшебницами! Очень рад! Но… У меня, конечно, много недостатков, я много натворил такого, чем отнюдь не горд, но я никогда не изменял твоей матери. И мне бы не хотелось думать, что мой сын…

— Рад слышать, с Новым годом, пока, — скороговоркой выпалил я и резко повысил трубку.

Блин, вот как он каждый раз умудряется!..

И кому, кстати, я, по его мнению, изменяю? Пятерым Лошадкам с Мариной или наоборот?

Да и вообще, глупо это! У меня же не будет полового созрева…

Ай-й.

В том-то и дело, что как раз будет. Может, даже уже началось. Вот этот бездонный аппетит — он откуда⁈

И как я тогда со своими девочками буду общаться⁈

Я замер со стаканом, полным консервированных вишен, в руке, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Пока, вроде, ничего такого…

Тут до меня дошло, и я облегченно выдохнул. Ну, допустим, начну я стремительно взрослеть. Эротические сны, ломающийся голос, обильное потоотделение и прочие прелести пубертата. И что? Девочки-то мои именно что девочки, симпатичные, но совершенно еще… Не взрослые. Душевно они повзрослее многих, но внешне ничего пока нигде не округлилось. Я же не извращенец какой-то. Буду питать к ним отцовские или даже дедушкинские чувства. Нормально все пойдет! Да и для снятия Проклятья у нас уже почти все есть, что нужно — мне вот только вчера Аркадий говорил, что это упирается только в поиски исполнителя! А теперь и исполнитель в моем лице готов! А после снятия Проклятья уже совсем другая жизнь начнется.

Тут, словно в ответ на мои мысли, в столовую вошла очень красивая и очень элегантно одетая девушка. Но при этом строгая такая, типаж «училка». Или «секретарша-делопроизводитель». Юбка-карандаш, жакетик, вот это все. В руке она держала полиэтиленовый пакет с Дедом Зимой, снеговиком и елочкой.

— Здравствуйте, Всадник Ветра! — девушка подошла именно ко мне, хотя в столовой обедало еще несколько человек — врачи, конечно же. — Меня зовут Анастасия, мне поручили проводить вас на крышу. Ваши подруги скоро будут здесь. А это для них подарок, — она протянула мне пакет.

Я заглянул внутрь. В большом ярком пакете лежал еще один, из плотной бумаги с ручками-веревочками, с незнакомым мне лаконичным логотипом, золотом на бежевом фоне. А уже в нем — что-то мелкое и легкое… О, бархатные коробочки. Ювелирка, стало быть.

— Это серьги, — объяснила мне Анастасия, пока мы поднимались на крышу на лифте. — Как я заметила по фотографиям, у всех, кроме Подковы Смерча, проколоты уши, так что для нее — клипсы с двойным креплением, чтобы не свалились в полете, — о, а вот, кстати, факт, на который я раньше не обращал внимания! Действительно, все девочки носят сережки, кроме Ксюши. Хм, а может ли девочка-волшебница вообще проколоть уши после инициации? Наверное, нет: зарастать же будет.

— Все изделия разные, — продолжала Анастасия, — мы с консультантами старались подобрать под тип лица и внешности, так что они все подписаны.

Серьги, оказывается, подбираются под тип лица? Век живи, век учись.

— Хорошо, — сказал я. — Вы подчиненная Командора? Василия Васильевича?

Она кивнула.

— Кентарх Теплеева, но я предпочитаю не представляться так на людях.

— Ясно.

Блин, а правда, симпатичная какая! Фигура особенно, хотя лицо тоже прямо ничего…

Так, стоп. Это что, серьезно уже началось⁈ Вот прямо сразу, без паузы⁈ Как же я работать-то буду⁈

Я все-таки умудрился прибыть на крышу минуты за две до девчонок. И полюбовался замечательным зрелищем их отлаженного выхода из самолетной формации. Они, похоже, без меня тренировали элегантную посадку! Очень красиво вышло. И естественно. Без всякой дичи вроде «супергеройского приземления» на одно колено с кулаком в пол. Просто они будто выпрыгивали из воздуха — первая Рина, потом парами остальные — и шли ко мне танцующим шагом.

Четко, стильно, хореографично. Молодцы!

Особенно это красиво смотрелось в сочетании с переливающейся магической энергией, переполнявшей их тела, которую кроме меня никто не видел. Вот тут с этим все было в порядке, не то что у Аркадия! Я отлично различал всю их кровеносную систему, и ярко пульсирующие сердца… а еще я видел тонкие пульсирующие «провода», растянутые между девочками. От каждого предмета-компаньона (тиары, кулона, браслета, пряжки на поясе и шнура в косе) тянулось четыре светящихся, переливающихся разными цветами нити, связывающие каждую девочку со всеми остальными. Встань они в круг, получилась бы фигура вроде пятилучевой звезды в пентакле.

Так, стой. Пять нитей! От каждого предмета-компаньона исходило пять нитей. Просто пятая, куда тусклее, полоскалась на ветру свободным концом.

Блин, точно! Я же выписался из Проклятья, оно меня больше не видит! Для девочек я остался частью группы, но словно навсегда выпал из зоны доступа. Я здесь, но для поделки древних магов меня нет!

Девчонки тем временем окружили меня.

— Кир! Привет!

— Ура, ты правда целый!

— Это ничего не значит, он мог уже регенерировать…

— Ну и что, целый — значит, целый, мало ли, что там раньше было!

— Ой, а почему ты костюм сменил?

— Хм, а я бы тоже от красного платья не отказалась…

Они говорили весело, перебивая друг друга, но вдруг нахмурились, переглянулись.

— Кир, что-то не так? — спросила Рина. — Я как-то от тебя словно бы отклика не чувствую…

— Да, — нахмурилась Ксантиппа, — обычно, когда мы всякую дичь несем, особенно Ксюша и Лана, я сразу понимаю твою реакцию. А сейчас даже не могу сообразить, ты умиляешься или раздражаешься?

— Эй! Я не несу дичь! — возмущенно прокричала Ксюша, заставив остальных со смехом оправдываться. Всех, кроме меня.

Пока девчонки щебетали, я пытался справиться с ощущением ледяной пустоты в душе. Такое накрывает каждого, когда понимаешь, что что-то важное исчезло — и больше никогда не вернется. Когда кусок твоей жизни р-раз — и проваливается в небытие.

Помнится, мы с Риной и другими обсуждали, что именно благодаря механизму объединения нас в единый отряд понимаем друг друга с полуслова. Что именно из-за него у нас не возникает серьезных ссор. Что именно от этого Агриппина так легко уступила мне лидерство. Ну, вот и все. Даже логично: я ведь больше не мальчик-волшебник. Цена свободы.

Вот только принимать этого я не хотел! Ни на секунду. Моя жизнь сейчас и здесь — с этими девочками! Я для чего всем рисковал и в маги рвался⁈

Мои следующие действия трудно назвать разумными или хотя бы обдуманными. Я просто протянул руку, как будто хотел поймать эти полоскавшиеся на ночном ветру, ни с кем не связанные «лишние» нити. И они сами легли мне в ладонь, даже ловить не пришлось!

Так, а что с ними делать теперь? Да соединить с моей собственной магической системой! Предмета-компаньона у меня нет — значит, минуем промежуточный этап.

Я прижал ладонь, полную светящейся магической энергии, моей и моих подруг, туда, где сильнее всего чувствовал пульсацию собственной крови и магии — к левой стороне груди. И только уже сделав, вдруг подумал: ять, а я ведь своими глазами наблюдал, что происходило с магом, который напортачил с этим органом! И сам туда же лезу!

Умные и осторожные мысли часто запаздывают именно тогда, когда они нужнее всего.

Расплата за авантюризм наступила тут же: резкая боль во всем теле, от которой я секунду или две даже пошевелиться не мог. Голову повело так, что строения крыши натурально закружились хороводом, будто старинный спецэффект.

Я бы, наверное, не удержался на ногах, но десять рук подхватили меня, едва я пошатнулся. Точнее, подхватили бы: всем места не нашлось, так что держали меня всего лишь втроем или вчетвером.

— Кирилл!

— Кир!

— Кирюша!

Так, а вот это «Кирюша» от кого? Даже не знаю, то ли попросить ее повторить, то ли никогда в жизни больше меня так не называть.

— Что с тобой⁈

— Все… хорошо… — просипел я. И, что удивительно, не соврал, потому что боль уже отпускала. Правда, пришла она ударом, а отходила волнами, но терпеть было можно. Ф-фух, больше испугался.

Сердце колотилось как бешеное, меня пробило потом, словно при отходняке от температуры — и все разом. Так, значит, сейчас захочется есть… ну точно! Аж живот сводит! Хороший признак.

— А теперь вы меня нормально чувствуете? — спросил я.

Может быть, зря, не стоило привлекать их внимание к несоответствиям. Но проверить-то тоже надо. Судя по мне, все работало как раньше: я теперь без тени сомнений знал, что они тревожатся за меня, но не чрезмерно; что Рина раздражена моим отсутствием на семейном обеде больше, чем пытается показать; что Левкиппа, напротив, совсем не раздражена, но немного разочарована тем, что Новый год прошел не так, как планировалось, и то же самое Лана; а вот Ксюша вся бурлит любопытством, которое сдерживает из последних сил; зато Ксантиппа боится информации, которую я могу дать. Какое же приятное, уютное ощущение. Как хорошо, что я придумал, как его вернуть.

— Угу! — сказала Ксюша. — Примерно как раньше.

— Нет, не совсем так, — неуверенно возразила Лана. — Как будто что-то изменилось… Но не пойму, что. Ты как-то все-таки странно выглядишь, Кирилл. Но не в плохом смысле, а как будто какой-то груз с души сбросил.

Ну да, чего и следовало от нее ожидать. Меланиппа, похоже, самая восприимчивая из нас.

— Да, есть такое, — согласился я. — И еще очень устал.

— Сильно устал? — спросила Ксантиппа. — А то мы думали позвать тебя с нами хоть по Лиманиону погулять, если ты отсюда выбраться не можешь.

— Извините, девчонки, настроение совсем не прогулочное… Тут куча всего произошло, я честно мечтаю только упасть и спать… — теперь я видел, при моих словах нити, соединяющие мое сердце и предметы-компаньоны девочек, немного пульсируют. То есть они реально чувствуют мою искренность, это не иллюзия. Аркадий был прав, что на длинной дистанции ничего от них не утаишь. — Простите, что так получилось… Но зато мне для вас новогодние подарки передали! Смотрите!

С этими словами я снял с запястью дизайнерский пакет на веревочках и вытянул его вперед.

— Ой, а от кого это? — спросила Ксюша.

— От Деда Зимы! — сказал я. — То есть на самом деле от того парня, который меня сюда вытащил. Это он так извиняется.

— За что? — удивилась Левкиппа. — У него же какое-то важное дело было, нет? — она как раз вытащила бархатную коробочку. — Так, Саня, тут твое имя… А вот тут мое… Ой, надо же!

Это Левкиппа открыла коробочку.

Остальные тоже разобрали свои, и начались писки-визги: «Ой, какая красота! Погляди, мне идет?» и все в таком духе. Я только не понял, зачем они подписаны были-то… Серьги выглядели, как по мне, почти одинаково: золото, голубые камешки. Я этом не понимаю, могли быть как сапфиры, так и циркон какой-нибудь. Ну, форма немножко разная: у кого-то прилегающие к уху, у кого-то висячие, и только у Ксюши две сложносочиненные асимметричные клипсы с охватом на пол-уха. Чем-то они неприятно напомнили мне стиль одной из сережек Кесаря, но я тут же отогнал от себя эту ассоциацию.

Рина единственная не стала тут же надевать украшения и прихорашиваться. Она сперва поглядела на сережки у себя в коробочке, потом схватила пакет и зажгла магический огонек, чтобы получше рассмотреть логотип. А рассмотрев, взяла меня за локоть и оттащила на пару шагов в сторону.

— Кир! Ты хоть знаешь, сколько это стоит?

— Понятия не имею, — честно сказал я.

— Ну, скажем так… Дважды, когда моя мать узнавала об отцовских изменах, он ей покупал украшения из этого магазина! И она делала вид, что ничего не было!

Хм. Аркадий что, на них все свои деньги потратил?.. Хотя нет, этот жук так не поступит. Либо зарплаты в Службе выше, чем я думал (а у Аркадия чин где-то на уровне командорского, судя по его общению с Василием Васильевичем), либо у него есть еще какие-то источники дохода. Второе вероятнее. Может, на бирже играл, чтобы невозмутимость тренировать — с него бы сталось.

— Короче, ты уверен, что мы можем это принять? — еще тише спросила Рина.

— Уверен, — подумав, ответил я. — Раз подарил, значит, может себе позволить. И ему есть за что извиняться.

p.s.

Ксантиппа проанализировала ситуацию и поняла, что под хорошей книгой должно быть еще больше лайков!