Маг Ураганов

Глава 6

Едва пирожок с вареньем выпал у Марины из рук, я рефлекторно подхватил его воздушными жгутами. Надо же, какой эффект дали мои тренировки, а я и не заметил! Притянул уже осознано выпечку себе в руку. Целый, надкусить не успела! Отлично.

Я кинул пирожок себе в рот. Что спас, то мое.

Аркадий между тем продолжал объяснять:

— Если я правильно понимаю эту систему, не всякий ребенок-волшебник станет полноценным магом, если его отпустить из Проклятья. Для этого нужно, чтобы была пройдена другая инициация, независимо от предмета-компаньона.

— Как это? — поразилась Марина. — Ведь все дети-волшебники уже инициировались!

— По всей видимости, не совсем. Мы не инициируемся с предметом-компаньоном, мы в буквальном смысле слова соглашаемся стать игрушками Проклятья… Твое выражение, Кирилл?

Я пожал плечами.

— То ли мое, то ли где-то слышал. Ты мне, помнится, рассказывал, что древние маги инициировались по-другому? Нужно было получить переизбыток энергии у Прорыва, потом что-то с ним сделать…

— Да, именно. Нужно было сперва оказаться рядом с прорывом хищника и выжить, потом суметь растратить избыток магической энергии с толком, пока он сам не развеется в воздухе, — кивнул Аркадий. — «Растратить с толком», то есть на совершение некой работы в физическом смысле, — это и есть создать заклятье. Такой поступок называется инициацией мага. В принципе, уже первый этап — оказаться рядом с чудовищем и выжить — задача нетривиальная, а уж второй… Я так подозреваю, создавать заклятья с нуля — достаточно редкий талант. Иначе самостоятельные инициации происходили бы куда чаще даже сейчас.

Я пожал плечами.

— И все же все мы, здесь присутствующие, до этого додумались. Значит, не такой уж редкий…

Тут я осекся. Вспомнил, как именно придумал заклятие эхолокации! Во время пожара, когда я никак не мог помочь двум детям… (Блин, еще хотел узнать, как у них дела, но тут сразу случилось нападение на АЭС, и в голове у меня поселились совсем другие тревоги.) Но тогда я обратился к Проклятью напрямую, чуть ли не потребовав, чтобы оно выдало мне какой-то иной спелл, способный помочь. И оно… Нет, не удовлетворило мое требование, а просто показало мне принцип работы воздушной магии. Видимо, поскольку я апеллировал к спасению людей, а это для Проклятья базовый принцип.

То есть если Аркадий и Марина правда гении, я, похоже, въехал в эту компанию на чит-кодах.

Ну и ладно. Жизнь все-таки не компьютерная игрушка. Можно не быть гением, если гении работают на тебя, мва-ха-ха! В смысле, с тобой вместе на общее дело.

— Редкий, редкий, — кивнул Аркадий, которому, естественно, узнать мои мысли было неоткуда. — Когда я избавился от Проклятья, то стал целенаправленно шерстить детей-волшебников на предмет того, нет ли у них способностей, о которых они не могут говорить. Результат Кирилл знает. Шесть человек за тринадцать лет! И это при том, что сети я раскинул широко, на все континенты. То есть девять, включая нас троих. Причем, я замечу, что ребенку-волшебнику на порядок легче инициироваться, чем человеку, до этого с магией дела не имеющему. Все-таки у него уже есть привычка колдовать, тело знает, что делать. Вы ведь уже заметили, что магия — это не только умственный, но и физический навык.

Мы дружно кивнули.

— Кстати, а как ты додумался до заклятья? — спросил я. — И какого? До воздушных щупов?

— М-м, нет, воздушные щупы я потом изобрел, тут потребовалось несколько лет усилий. Мое первое заклятие было сверхпростым: я отбрасывал воздух от себя вместе с магией, вызывая громкий хлопок. Как видите, почти бесполезная штука. Насколько я понимаю, почти все первые заклятья такие, поскольку создаются инстинктивно, без продумывания. Кирилл с его эхолокацией — уникум.

Ну, не уникум, а просто подглядел принцип и более-менее представлял, чего хочу добиться… Но это я Аркадию потом расскажу, отдельно. Вдруг ему пригодится.

— Разумеется, — продолжал теневой коллега, — почти наверняка я пропустил больше, чем нашел. Например, я и не подозревал о вас, уважаемая Песня Моря. Но все-таки даже грубая оценка позволяет предположить, что из всех детей-волшебников едва один из ста имеет способности к самостоятельной инициации. Один из тысячи будет точнее. Сейчас у нас — я имею в виду, не меня с моей командой, а Орден в целом — наступит жесточайшая нехватка магов. Кирилл пока уникальный исполнитель, а для того, чтобы снять Проклятье со всех и предотвратить магическую бойню, одного человека мало, каким бы молодцом он ни был.

— Но… Погодите, если вы можете отпускать детей-волшебников, значит, вы можете просто всех отпустить? По очереди? — спросила Марина. Похоже, способность соображать к ней потихоньку возвращалась. — Сколько их, тысяч сто? Долго, но можно! И сколько-то из них сразу станет магами!

— Вообще-то, всего их около двадцати или тридцати тысяч, насколько я знаю, — качнул головой Аркадий. — Это, кстати, одна из причин, почему современное человечество до сих пор не приложило экстраординарных усилий по избавлению своих детей от такой напасти: слишком мало семей по статистике с этим сталкиваются. Правда, до семидесяти процентов новообращенных не переживают первые пять лет, так что вербовка идет постоянно…

— Семьдесят процентов⁈ — я чуть со стула не вскочил.

Одновременно Марина воскликнула:

— Так много⁈ Я думала, не больше пятидесяти…

Мы с ней удивленно поглядели друг на друга.

— Ты ведь недавно инициировался, Кирилл, — грустно сказала она. — Я уже два года по разным Убежищам живу! Я видела, что очень много ребят погибает сразу после инициации… Но семьдесят процентов — это как-то слишком.

— Я сказал, «до семидесяти», а не ровно семьдесят, — покачал головой Аркадий. — Есть более тяжелые годы, есть более мирные. Хотя главная причина убыли — вовсе не монстры. В первый год это нарушение гиасов, на пятый — депрессия. Те, кто с ней справился, минует зону риска.

Вот блин! А мои-то Лошадки все, как на зло, еще в этой зоне! Самая старшая Левкиппа, но даже она была девочкой-волшебницей всего четыре года!

И… Это выходит, что только в одной Кандалазии около тысячи смертей за пять лет⁈ Даже я не представлял, что все настолько плохо! Проклятье надо снимать как можно скорее, в течение этого года точно.

— Цифры пугающие, я согласен, — кивнул Аркадий. — Однако в масштабах человечества все равно, видимо, недостаточные, — он горько улыбнулся. — И отпустить всех подряд я, к сожалению, не могу. Согласно информации от моего предмета-компаньона, у Тени есть лимит на количество отпущений в год — две штуки. Включая самого себя.

— Тень может отпустить из Проклятья самого себя⁈

— Да, это награда за верную службу… Причем обновление слотов идет не в календарный Новый год, а с момента обращения. Кесарь когда-то давно стал Тенью где-то летом, если я верно разобрался в ощущениях, так что до лета у меня только одно отпущение.

— В каких ощущениях⁈ — поразился я. — У тебя все-таки крупицы его памяти остались?

— Ах, если бы, — иронично усмехнулся Аркадий. — Это было бы чудесно, не находишь? Бездна исторической информации! Заодно подогнал бы подарочек теологам: достоверно доказано существование души! Нет. Просто общие ощущения от предмета-компаньона, сколько он примерно служит, какие на нем ограничения, в каких границах он готов меняться…

— А так можно?

— Тени, оказывается, можно. Я его, кстати, переназвал. Имя Кесарь мне не очень, несколько претенциозное. Даже простой Косарь — и то было бы лучше!

Я фыркнул.

— И как ты в итоге?..

— Да старое вернул — Смеющийся Жнец. Чтобы читателей лишний раз не путать.

— Каких читателей?

— Читателей моих отчетов, конечно же. Ну и мемуаров когда-нибудь потом, может быть.

Хм-м, Смеющийся Жнец? Какой-то звоночек звонит, вроде, я его раньше слышал… Ладно, неважно, потом вспомню.

— Погодите, — перебила нас Марина, — а зачем вам тратить тогда это отпущение на меня, когда вы можете себя отпустить, получается?

— Не могу, — качнул головой Аркадий. — Без регенерации Проклятья пересаженное сердце, очень может статься, начнет отторгаться. Так что я бы предпочел не экспериментировать с этим, если не возникнет крайней нужды.

Та-ак. Что, если мы снимем Проклятье, Аркадий опять умирать примется⁈ Вот, блин, не было печали…

Поймав мой взгляд, Аркадий спокойно сказал:

— Я не знаю, о чем ты сейчас подумал, Кирилл, но все точно не так драматично! Я не собираюсь приносить себя в жертву ради снятия Проклятья, спасибо, одного раза мне хватило. Мой ближайший приоритет — создание специального Центра… Хм, нет, целого Института медицинской магии. Будем переоткрывать заклятья регенерации, омоложения и тому подобное. В идеале, чтобы магия стала доступна для всех. А уж сами-то маги для себя должны научиться довольно быстро. Вероятно, на горизонте в несколько месяцев либо я, либо ты это должны освоить.

Ну… Ладно, поверим. Пока. Но когда дойдет до дела, надо будет еще разок с ним поговорить на эту тему!

— А кроме того, — тут Аркадий снова поглядел на Марину, — быть Тенью мне сейчас выгодно не только с точки зрения здоровья, но и с точки зрения доступа к внутренней механике Проклятья. Пусть ограниченного. У вас же выгоды от пребывания под Проклятьем не просматривается. Кроме одного соображения.

Он сделал паузу. Я думал, что Марина спросит: «Какого?» (я бы спросил!), но она вновь продемонстрировала умение думать.

— Если я стану магом, — тихо сказала девочка, — я стану мишенью. Как вы. Как Кирилл.

— Да, — подтвердил Аркадий. — Поэтому если вы решитесь, то мне нужно будет вызвать сюда ваших родителей. Взять с них согласие на ваше трудоустройство. Обеспечить их охрану. Вы же понимаете, что они немедленно станут рычагами давления на вас — вы уже продемонстрировали, что готовы ради них свернуть горы.

— Ой… — Марина побледнела уж совсем до состояния бумаги, и внезапно стали видны веснушки. Видимо, они у нее весной вылезают.

Кстати, наверное, и у Ксантиппы веснушки есть?.. Надеюсь!

Так, нет, стоять. Не думать о девочках, у нас серьезный разговор!

К счастью — или, точнее, к несчастью — одного взгляда на Марину хватало, чтобы проникнуться всем горем миря.

— То есть, если я стану магом, мы сможем жить вместе? — спросила она.

— Да. К сожалению, вашему отцу придется оставить работу на АЭС, но у меня есть хороший проект, где его опыт и знания будут востребованы. Жить будете либо в Лиманионе, либо ближе к… Неважно, это потом. Вашим родителям предоставят ведомственное жилье, короче говоря. К сожалению, оно, наверное, будет не таким удобным и уж точно не таким обжитым, как ваш дом, зато вы будете вместе, — Аркадий чуть улыбнулся. — Еще у них будет круглосуточная охрана, а также некоторые ограничения на свободу перемещения. Ничего сверхъестественного, но все же на уровень выше, чем ограничения, которые ваш отец по служебным требованиям уже имеет.

— Но… Им будет угрожать опасность?

— Увы, это так.

— Тогда я должна отказаться, — сказала Марина с сухими глазами. — Лучше я буду девочкой-волшебницей, а они пусть живут спокойно.

Аркадий посмотрел на нее очень внимательно, глаза в глаза.

— Вам не нужно быть героиней больше, чем это необходимо, — тихо сказал он. — И брать на себя ответственность за благополучие своих родителей тоже не обязательно. Тем более что очень просто ошибиться. Вы ведь знаете, что они решат, если вы им скажете — так почему отказываете в возможности самим сделать выбор?

Что-то в его словах дернуло меня за сердце. «А ведь у Аркадия были нормальные родители, — вдруг понял я. — В смысле, и мать, и отец хорошие, а не как у меня, или у Ксюши, или у Сани, или у Рины…»

Тут Марина все-таки заревела снова. Вот блин, а я думал, что уже разрядил это оружие массового поражения собой!

— Да, да-да-да, — всхлипывала она. — Я хочу увидеть маму! И папу! Мне пофиг, пусть какие угодно шпионы, я лучше буду с ними сражаться, чем жить одной в горах!

О, она собиралась жить одной в горах? Ну да, из-за Теней же. Нет, это я попробовал, та еще фигня. Шпионы и правда лучше.

Дальше мы говорили уже в основном про всякие детали, вроде того, где Марину пока разместят, как вызовут ее родителей, что с ними нужно будет обсудить и все такое. Потом Аркадий позвонил по телефону, явилась приятная женщина — не Теплеева, постарше и более материнская, что ли — и Марину увела.

— А нам с тобой еще предстоит встреча с твоей мамой, — сообщил мне Аркадий. — Тем более, что еду мы с тобой как раз всю доели. Пора еще добыть.

— В тебя еще влезет-то? — с сомнением спросил я.

Пока мы беседовали, а Аркадий, соответственно, жрал (мы с Мариной ему помогали, но все равно наши возможности даже близко к его не подходили!), он, как будто, еще изменился. Лицо перестало казаться осунувшимся, мышцы еще подросли… Без тренировок! Без таскания весов! Без часов на беговой дорожке! Завиздь.

— А знаешь, — с удивлением сказал Аркадий. — Кажется… Кажется, нет! Я сыт! Какое странное и непривычное ощущение!

Он легким стремительным движением поднялся с офисного кресла, расправил плечи, потянулся…

— О, и с одеждой на этот раз угадал! Ничего не треснуло!

— Хвастаешься? — уточнил я, оценивая взглядом все эти два метра. Нет, серьезно два метра: по моим прикидкам рост Аркадия оказался выше метр девяноста! И вот это сюрпризом для меня не стало, я и раньше видел, что он та еще жердь. Но одно дело тощий инвалид, другое дело — гора мышц. Немножко разное производит впечатление.

— Есть немного, — согласился Аркадий, доставая из кармана телефон и что-то на нем проглядывая. — Но ты не переживай. Ты, конечно, таким высоким не вырастешь, зато тебя девушки больше любить будут.

Я фыркнул.

— Да вот ты сейчас за пределы госпиталя выйдешь, и сам не отобьешься. Работать не сможешь.

— Во-первых, кто сказал, что я для этого должен выходить за пределы госпиталя, а во-вторых, кто сказал, что я буду отбиваться? — спросил он мечтательным тоном.

Я аж поперхнулся. Ну… Да, логично, если Проклятье не подавляет автоматом все и всяческие желания, и только именно тормозит половое созревание… А у него оно уже наступило и прошло…

— Короче, я разберусь, — закончил Аркадий деловым тоном. — Причем так, что работа не пострадает. А вот ты, похоже, не знаешь, что со своим счастьем делать.

И к чему была эта подначка? Что-то я не понял…

— Знаешь что, давай прекратим этот разговор! — сказал я.

— И то верно. Твоя мама уже закончила оформлять все документы и ждет нас, Командор мне написал.

Мама ждала нас в комнате, которую я для себя окрестил конференц-залом, а как она на самом деле называлась в госпитале — один Творец знает. Главное, что тут имелся длинный овальный стол, проектор, белая доска и письменные принадлежности на столе.

Когда я вошел, она сразу воскликнула:

— Кир, я с утра только и делаю, что подписываю документы и слушаю инструктажи! Это все, только чтобы с тобой повидаться⁈

Тут она увидела Аркадия и осеклась.

— Здравствуйте, Афина Аполлоновна, — улыбнулся ей наш человек среди Теней. — Меня зовут Аркадий Весёлов, я здесь, чтобы обсудить с вами и Кириллом ваше ближайшее будущее. Прошу прощения за все неудобства, которые вам причинили. И за испорченный праздник в том числе. Прошу, примите этот новогодний подарок.

С легким церемонным поклоном, который смотрелся в его исполнении абсолютно естественно, он протянул маме синюю бархатную коробочку. Точно такую же, которую я вручал девочкам, только побольше. Ну, жук!

Мама удивленно взяла коробочку, открыла, нахмурилась и качнула головой.

— Извините, я не могу это принять.

О, значит, мама тоже разбирается? Я думал, она, как и девчонки, ничего не поймет… С другой стороны, если дедушка у нас генерал, то бишь магистр, значит, деньги у мамы в семье должны были водиться. Мало ли, что она почти не носит эти цацки: работа у нее не та. А отдых предпочитает активный.

— Мне не хотелось вызвать неловкость, — покачал головой Аркадий. — Но мои решения, в том числе, привели к тому, что состоялось нападение на атомную станцию пять-восемь. Из всех сотрудников вы пострадали сильнее всего — во всяком случае, психологически. А еще я в большом долгу перед Киром. Так что прошу, не отказывайтесь.

— Ваши решения привели к нападению на станцию? — эхом спросила Афина. — Что же у вас за должность?

— Официально я — старший аналитик Службы поддержки детей-волшебников. Неофициально мои доклады по некоторым вопросам ложатся прямиком на стол Великого Магистра.

Ого! Вот этого я раньше не слышал. И, честно говоря, даже не догадывался. Но совершенно не удивлен: это многое объясняет.

Ясно, каких он «читателей» имел в виду.

— Какие боевые у нас нынче аналитики… — пробормотала мама, глядя на Аркадия как-то странно. Но серьги взяла.

— Это вы еще спецназовцев не видели, — в тон ей ответил Аркадий.

— Да вот как раз видела… Я так понимаю, вы теперь выступаете кем-то вроде куратора моего сына? Вместо Никодима Корсакова?

— Нет, не вместо. В настоящий момент я никем не выступаю, потому что не могу состоять на государственной службе в силу некоторых обстоятельств. А прежде учил Кирилла некоторым специальным навыкам, — мама посмотрела на меня почти с испугом. — Теперь же я еще пока работаю над тем, как оформить свое участие в определенных проектах. Думаю, завтра смогу приобрести какой-то официальный статус. Но мне не хотелось до завтра оставлять вас в подвешенном состоянии.

Тут мамино лицо сделалось совершенно невообразимым. Я прервал это хождение вокруг да около усталым вздохом и сказал:

— Мама, я избавился от Проклятья. Я теперь снова настоящий мальчик. В смысле, буду расти и все такое. Но магия у меня осталась. То есть теперь я полноценный маг. И автоматически один из самых охраняемых секретов Ордена.

— Как ядерное оружие? — слабо спросила мама, и я понял, что прежде у нее подписка о неразглашении была не для галочки.

— Гораздо опаснее, — мягко проговорил Аркадий. — Хотя бы потому, что последствия применения ядерного оружия мы более-менее представляем. А вот на что способен Кирилл, я после недавних событий даже представить не берусь.

— Что ты натворил, сын⁈

— Да ничего особенного, — я отмахнулся.

— Да так, мне жизнь спас, войну, возможно, предотвратил, — улыбнулся Аркадий. — Для Кирилла и в самом деле сплошные пустяки, обычная неделя.

Мама слабо улыбнулась в ответ. Потом как будто взяла в руки, улыбнулась сильнее.

— Я горжусь тобой, сын! Слушай… Это получается, что на тебя теперь не действуют гиасы?

Я кивнул.

— И ты можешь жить дома⁈

— Может, но на практике лучше не стоит, — вмешался Аркадий. — Кирилл — действительно самая свежая и самая опасная тайна Ордена. Но тайны надежнее прятать на виду. Будет безопаснее, если он пока не станет менять свое поведение как мальчика-волшебника. То есть вернется жить туда же, где и жил до этого. Не волнуйтесь, за ним есть, кому приглядеть.

Мама поджала губы.

О, это он вовремя прямо меня спас. Было бы тяжело отказывать маме, что я не могу вернуться в Челюсти — а ведь пришлось бы. Не бросать же девчонок! Да и к Замку я стал относиться совсем как к дому… Правда, без термоконтроля бегать каждый раз в туалет на улице будет тяжеловато. Что ж, стимул побыстрее поставить септик!

— Но тогда ему надо ходить в школу! — вдруг выдала Афина Ураганова.

Чего⁈ Опять эти гребаные литература с музыкой⁈

— Конечно, — кивнул Аркадий. — Все граждане Ордена обязаны получить восьмилетнее образование — кроме тех, кто является ребенком-волшебником. То есть они на самом деле тоже обязаны, просто обязать их мы никак не можем. Но вообще-то ребенок-волшебник имеет полное право явиться в любое удобное ему учебное заведение соответствующей ступени и попросить зачислить его как в обычный класс, так и на домашнее обучение. А тем более тот, кто ребенком-волшебником не является.

— Предатель! — воскликнул я. — А сам-то!.. — и осекся. Потому что он пока ни слова не сказал моей маме о том, что сам был мальчиком-волшебником. И правильно, ей все эти дела сердечные без надобности, пусть лишний раз за меня не переживает.

— А я, мой друг, закончил десятилетку, после чего еще и диплом о высшем образовании получил, — ухмыляясь, проговорил Аркадий.

Это что он, лежа на больничной койке?.. Или раньше? Да, блин, с него-то сталось бы и раньше!

— И кто же вы по специальности? — с неожиданным интересом спросила мама. — Юрист?

— Библиотекарь-архивариус.

Вот тут я даже ржать не стал. Сразу вспомнил еще один анекдот, мол, библиотекари страшные люди. И если Аркадий занимался исследованиями по магии, то очень логичный выбор специальности. Либо это, либо археология.

— Мам, главное, что тебе больше не нужно подбирать слова, как бы со мной поговорить так, чтобы я у тебя на глазах не исчез, — сказал я. — А то что я влез во всякие взрослые дела… Ну, лучше так, чем я бы до тридцати у тебя на шее сидел, верно?

Мама вздохнула.

— Ты прав, конечно. Но, знаешь, мне еще не успело надоесть быть твоей мамой.

— А ты ей никогда и не перестанешь быть! Честное слово!

— Кстати говоря, об этом, — снова мягко встрял Аркадий. — Я сам вам эти бумаги предложить не могу, потому что не выступаю в официальном качестве, но обсудить сейчас можно. А речь пойдет о вашем и Кирилла трудоустройстве.

Дальше Аркадий развернул перед мамой следующую перспективу.

Поскольку я больше не был ребенком-волшебником, Орден вовсе не собирался эксплуатировать меня бесплатно — ну, слава Творцу. Впрочем, я бы теперь и сам не позволил. Великие цели великими целями, а о будущем-то думать тоже надо! Как я и хотел, Аркадий планировал предложить мне гражданский контракт особо ценного засекреченного специалиста — такова была суть, хотя юридически это все называлось «трудовое соглашение временного найма по форме А-3» или что-то в этом духе. Маме этот контракт за меня нужно было подписать, потому что я — естественно! — в силу возраста ничего подписывать не мог.

Плюс такой же контракт предлагалось подписать и ей самой, но уже не в качестве моего «связного», а в своем собственном качестве.

— Но о деталях лучше поговорить в другой раз, — сказал Аркадий, мельком взглянув на часы. — Самая-самая суть же в том, что нам критически не хватает ядерщиков подходящей квалификации. Любого уровня, от обычных строителей, имеющих нужные допуски, до ученых-исследователей и инженеров по управлению турбинами.

— Как это не хватает? — удивилась мама. — Я не скажу, что таких кадров переизбыток, но мы точно не в дефиците! Мы, конечно, ценные специалисты, но ведь не так много мест, куда можно устроиться после выпуска!

— Ядерщиков в Ордене достаточно, чтобы покрыть текущие нужды. Но вот крупный посторонний проект, который потребует значительных денежных вложений, хотелось бы скрыть от посторонних глаз. Значит, под него нужно изымать специалистов по возможности незаметно. Мы сейчас заняты вербовкой в ручном режиме. Связываемся со всеми, от тех, кто уже вышел на заслуженный отдых, до ярких студентов младших курсов. У вас есть совершенно железный психологический повод оставить работу на АЭС, никто не будет доискиваться других причин. Поэтому вы — идеальная кандидатура.

— И что я буду делать в этом проекте?

— Заниматься атомной турбиной по вашему основному профилю. Точнее, вы станете одной из тех, кто будет разрабатывать новый тип турбины абсолютно с нуля.

— Новый тип турбины? Значит, это не новый вид ядерного оружия?

— Ну, то, над чем вы будете работать, однозначно можно будет использовать как оружие. Почти все на свете можно, — Аркадий пожал плечами. — Но технические детали лучше обсуждать позднее. Главное, я вас пока проинформировал о принципиальной возможности такого трудоустройства. И вы будете ближе к сыну. Его обязанности теперь часто станут приводить в Лиманион.

Мы с мамой переглянулись.

— Ты что-нибудь об этом знаешь? — спросила мама.

— Впервые слышу, — честно сказал я. — Но одно могу сказать: если это проект Аркадия, значит, там какой-то взрыв мозга. Либо жуть, либо интересно, либо жуть как интересно.

— Ты вгоняешь меня в краску своей похвалой! — сказал Аркадий, прижав руку к сердцу.

Мы поговорили еще немного, но в целом мама, кажется, держалась молодцом. Самое главное — она не возражала против моего сотрудничества с Орденом. То ли искренне, то ли решила, что все равно государственной машине ничего не сможет противопоставить. Про смену работы сказала, что принципиально не против, но ей сначала нужно узнать, что это такое — хотя бы в общих чертах. Какая у нее будет должность, обязанности, зарплата, вот это все. Аркадий понимающе покивал и предложил назначить ей встречу на завтра.

Потом Аркадий извинился и вышел, сказав, что ему срочно нужно бежать еще куда-то. Мы с мамой остались одни.

Она тут же вскочила и крепко, крепко обняла меня, долго не отпуская.

— Кирилл! — сказала она. — Ты опять где-то рисковал жизнью, да?

— Это случайно получилось, я не напрашивался! Главное — я снял Проклятье!

Мама грустно покачала головой.

— Ты еще дальше от меня, чем был.

Мне нечего было сказать на это.

— Ладно, — мама вытерла глаза. А я и не заметил, чтобы она плакала. — Главное, ты молодец, и я постараюсь тебе соответствовать… Наверное, приму предложение твоего друга. Никогда не могла отказать красивым мужчинам!

— Это Аркадий, что ли, красивый? — слегка удивился я.

Что физуха впечатляющая — это не заметить сложно. Но красота?

— Очень! — мечтательно вздохнула мама. — Прямо удивительно, такая внешность — да еще и… — тут она спохватилась. — Но ты не думай, Кирилл, ты станешь даже красивее, когда вырастешь! От девушек отбоя не будет!

И она туда же! Мне не нужно отбоя от девушек, мне нужно освободить от Проклятья тех, которые уже есть!

Когда закончилась беседа с мамой — приятная и долгожданная, но тяжелая для нас обоих — уже начинало темнеть. Выходит, я проспал сегодня до обеда? Вспомнив, что говорила мне с утра Романова, я решил разыскать Валерия Ивановича и попросить его побыть моей страховкой во время работы с регенеративной магией. Пусть уж удовлетворит свое любопытство в отношении меня, не жалко.

Но вместо него снова нарвался на Аркадия.

— Кирилл, хорошо, что ты закончил с мамой. Пойдем, есть разговор. На этот раз действительно строго секретный.

Для этого строго секретного разговора мы поднялись на технический этаж. Я думал, что опять пойдем оттуда на крышу и хотел уже сказать Аркадию, что у меня-то термоконтроля нет и что мне надо вернуться в комнату, где я ночевал, и взять куртку. Если она, конечно, еще там лежит.

Но Аркадий вдруг обернулся ко мне, поднял руку — и в ней тотчас возникла черная коса. Немного иная, чем я ее помнил: у Кесаря ее всю покрывал сложный алый узор. Теперь узор сделался из красного золотым и стал намного лаконичнее. Вместе с полностью черным, хотя и абсолютно обычным (брюки и водолазка) нарядом Аркадия смотрелось это почти пугающе, особенно в полутемном коридоре. Тень слегка качнул косой, по-прежнему держа ее в одной руке, — и воздух вокруг нас заколыхался, сделавшись полупрозрачным и странно мутным.

— Это что, свернутое пространство? — спросил я, озираясь.

— Оно самое. У меня получилось изменить настройки, чтобы стены были прозрачными в одну сторону. Подумал, белый фон тебя может нервировать.

— Спасибо за заботу о моих нервах, — фыркнул я.

— Да я о своей шкуре забочусь, в общем-то, — в тон мне ответил Аркадий. — Рефлексы у тебя быстрые, как маг ты потенциально сильнее любой Тени… Вдруг у тебя ПТСР включится, и не сообразишь, что я просто хочу приватно побеседовать, а не нападаю таким образом?

Он что, мне эти рефлексы всю оставшуюся жизнь будет поминать?

— Так о чем ты хотел поговорить? — спросил я.

— О том, что у моего исцеления есть одно очень важное, очень серьезное и потенциально невероятно кровавое последствие, — по-настоящему мрачным тоном проговорил бывший бессердечный маг. По-моему, примерно так он звучал только тогда, когда обсуждал уничтожение лагеря древневольцев истрелийскими бомбардировщиками. С поправкой на силу голоса и жесткость интонации.

У меня сразу настроение, так-то очень даже неплохое, упало ниже плинтуса. Я приготовился к подставе примерно такого же уровня жопности.

— Не знаю, понял ты или нет, — продолжил Аркадий, — но ты только что продемонстрировал всему миру способ сравнительно легко и сравнительно быстро создать мага из взрослого человека. Достаточно добыть сердце Тени.

— Я лично никому ничего не демонстрировал! Тут же все засекречено!

— Тут — еще более-менее, хотя тоже не очень-то, — пожал плечами Аркадий. — Мне всегда казалось, что прятаться проще на виду. Поэтому жесткой секретности я тут никогда не разводил, даже под своим именем обитал.

— И под своим годом рождения, да? — спросил я понимающе, потому что уже думал над тем, как это до сих пор работало. — Типа, просто такой старенький дедушка с больным сердцем?

— Ну не такой уж и старенький, молодой человек, мне всего-то шестьдесят два! — проговорил Аркадий сварливым тоном. Потом кивнул и добавил уже нормальным голосом. — Да, именно. Но теперь это играет против нас. Кроме того, ты попался на глазах нескольким людям, пока нес сердце Кесаря. Например, охрана Командора отлично разглядела твои крылья. И вообще, по моему опыту, такие серьезные секреты никогда не удается удержать надолго. За Тенями развернется охота. Если не принять мер сейчас, через несколько месяцев придется иметь дело с такими же, как я.

— Пугающая перспектива! Одного-то многовато.

— Мне традиционно нравится твой комплимент, но тема совсем не шуточная.

— Значит, нам просто нужно найти Теней первыми, — пожал я плечами. — Я уже думал над этим. Можно попробовать…

— Их не нужно искать, — перебил меня Аркадий. — Смеющийся Жнец сообщил мне, где их логово. Их нужно уничтожить. Всех до одного.

p.s.

Афина просит поддержать Кирилла лайками!